Хватит делать мне нервы

— Блять,- в голове у Щербакова был ураган. От Нурлана несло перегаром вперемешку с запахом геля для душа, но аромат не напрягал, а наоборот казался приятным. Раньше Лёша не задумывался, насколько Сабуров огромный, но сейчас, когда он в беспокойном сне закинул на Щербакова свою огромную руку, Лёша наконец-то осознал, что на его фоне выглядит пиздюком. Места стало ещё меньше, когда Нурлан перевернулся к нему лицом, и, в придачу к руке, закинул на Лёшу ещё и ногу. Тот не шевелился. Лишь его злополучные уши опять начали гореть. Да что это такое? Через несколько минут Щербаков все-таки попытался вырваться, но его попытки бегства были жестко прерваны объятиями казаха, который придавил его ещё сильнее. Его дыхание над Лешиным ухом было неспокойным, Сабурову снилось что-то неприятное, потому что брови на переносице сошлись, а губы были сжаты в тонкую полоску. Щербаков сам удивился, что подметил это, потому что на данный момент он переживал только за свой комфорт, который у него благополучно отняли. Нурлан стоит на каком-то обрыве. Ветер колышет его волосы, запуская холодок по позвоночнику. Позади него-Диана, со своим недовольным лицом и надутыми губами. Она что-то бормочет, явно пытается задеть Сабурова словесно, но он не слушает. На другом берегу стоит Лёха, светлый и улыбчивый, который вроде бы так близко, но на самом деле в зоне недосягаемости. Между ними пропасть. Пропасть из предрассудков, непониманий и обид. Пропасть, которую Нурлан хочет преодолеть, но физически не может. Он даже не думал пытаться. Между ними огромное расстояние, а сзади стоит Диана, которая то и дело пытается подтолкнуть Сабурова, уколоть его ещё сильнее. — Ты же не слабак, Нурлан,— послышится улыбающийся голос Лёши, — не решишься ты, значит сделаю это я. Лёха отошёл от края обрыва, явно готовый разогнаться и прыгать. — Ты рехнулся, Щербаков, не будь идиотом!,— но Лёша не слушал, он начал бежать, а сердце Сабурова кажется остановилось. Прыжок. И Нурлан выныривает из сна, резко втягивая в себя воздух. Быстро оглядывается, Лёши нет. Сабуров начинает чувствовать панику, так как все ещё не осознаёт, что это был дурацкий сон. Быстро вскакивает и направляется на кухню, ужасно бледный и растрёпанный. Щербаков действительно нашёлся на кухне у открытого окна, с тлеющей сигаретой между пальцев. В другой ситуации Сабуров бы удивился, что ЗОЖник и спортсмен Алексей Щербаков, оказывается, курит подобную дрянь, но сейчас ему было глубоко насрать. Нур стоял в дверном проеме, глядя ошалелыми глазами на Щербакова, который искренне не понимал, почему на него смотрят с таким страхом, когда он уходил дыхание казаха было ровным и спокойным. — Что случилось? — Лёха забычковал сигарету, направляясь в сторону своего гостя. Нурлан вообще не отдавал отчета своим действиям, сердце колотилось как сумасшедшее, поэтому он быстро подлетел к Лёше, крепко прижимая его в себе. — Нурлан, ты чего? — Лёша не понимал ситуацию от слова совсем, но все-таки обнял Сабурова в ответ. — Никогда не делай так больше, не смей, — сердце потихоньку успокаивалось, но дыхание все ещё оставалось тяжелым. Лёха подумал, что странно слышать такие слова от курящего Нура, но легче было согласиться. — Окей, я тебе обещаю, пойдём обратно. Нурлан подумает обо всем потом, возможно забудет, а возможно будет корить себя за несдержанную слабость. Но сейчас ему было пиздец как хорошо в объятиях Лёхи и он не хотел, чтобы это прекращалось. Но всему хорошему когда-то приходит конец. Лёша отстранился и покинул кухню первым, о чем-то размышляя. Когда Щербаков действительно думал, то это было сложно не заметить. Глаза темнели, светлые брови сводились к переносице, а жвалки то и дело играли. Обычно простой и донельзя понятный Лёха в такие моменты казался за гранью досягаемости, становился совершенно непонятым. Нур устал. Пиздец, как же он заебался от непонимания себя и всего происходящего. Как же ему хотелось пустить жизнь на самотёк, но не получалось. Он любил порядок и комфорт, но сейчас ни того ни другого не ощущал. Устои и стены в голове Нурлана с ужасной скоростью и грохотом превращались в руины.