Культ тела *

      Возложенный на кушетку юноша, сразу же преодолевая невыносимую боль, попытался уснуть. Когда-то давно, когда они были малыми детьми, их матушка приговаривала, что, чем больше будешь спать, тем быстрее вырастешь и будешь здоровее. Итэр так следовал ее наказу — после каждого тяжёлого путешествия он отдыхал и крепко спал, его верная помощница всегда в это время досыта наедалась, а после уже уваливалась спать подле него. Оставляя все мысли на потом, Итэр уснул. Ноющая боль растекалась плавно по всему его телу. Еле расслышав последние шаги куда-то уходящего алхимика, юноша расслабился и полностью заснул.       Так он и пролежал около трёх дней.       По стенам прошёлся глухой звук закрывающийся двери и размеренные шаги, направляющиеся к люку, ведущему к камере заточения юного путника. И вот, в открывшийся люк вошёл алхимик с миской в руках, в его карманах весело позванивали колбы, звучно бьющиеся друг об друга. Также, своим тихим шагом, спускаясь по лестнице, а затем проходя ближе к юноше, учёный произнес:       — Как знал, пришёл к твоему пробуждению, — за сими словами последовала прелестнейшая улыбка, которая для Итэра не предвещала ничего прекрасного.       Алхимик, более, не медля ни секунды, подставил миску с непонятной жижей к ногам заточенного без-каких либо лишних столовых приборов. Как ему казалось, это бесполезно, при порезанных запястьях «игрушки», лишь миска с вязкой жидкостью. Итэр сел на кушетку и, слегка наклонившись, больными руками поднял миску и поставил к себе на колени, дабы больше не наклоняться к самому полу. Запястья нещадно ныли от боли, а из-за этого руки неимоверно сильно дрожали. Вновь взяв с колен пыльную чарку с непонятной сальной жижей, он поднес ее к лицу. Сделав пару тройку неосознанных глотков сей жижи, по рту расплылся солено-горький вкус, заставляющий закашляться. Сплюнув все что находилось в его ротовой полости, юноша с осторожностью посмотрел сначала на Альбедо, а затем обратно на «суп», который ему любезно предоставили. Не найдя выхода лучше, путешественник отложил миску в сторону, вновь подняв взгляд на мужчину. Тот увидел в его глазах лишь разочарование с нотками угрозы, он смотрел пристально своими небесными глазами, в этот момент казавшимися настолько холодными, что вот-вот он начнет стрелять из них льдинками. Альбедо, смотрел как будто с высока, хоть они и были примерно одного роста, но сейчас, когда один из них сидел на кровати, а второй возвышался над ним, Итэр чувствовал себя ничтожным, убитым и расколотым на много маленьких частей, ничтожным существом.       Оставаясь при своем нежелании есть «благородно» предложенную ему пищу, он всячески отказывался её поглощать. Тяжело выдохнув, алхимик взял в свои руки отложенную ранее юношей миску. Крайне неудобно было это делать через прутья клетки. Хоть те и были довольно тонкими, чтобы туда смогла пролезть худая рука алхимика, все же, внутри нее было не так удобно двигаться. Немного наклонив чарку, путешественник лёгким касанием, в конце концов, толкнул миску рукой, та вывалилась из рук алхимика. Итэр не успел опомниться, как по его щеке проехалась рука мужчины, оставляя после себя след на бледной коже. С не меняющимся выражением лица, алхимик забрал миску и удалился к столу, находящемуся неподалеку с клеткой. Альбедо аккуратно открыл ящик и достал оттуда пару шприцов. Он вернулся к юноше, взяв руку того за предплечье и сильно сжав. Вены немного набухли, и их стало отчётливо видно. Алхимик начал собирать кровь путешественника для анализа...       Отбрасывая руку Итэра, Альбедо отстранился и снова вернулся к столу, собирая некоторые бумаги и направился на выход из подвального помещения, на последок кидая фразу:       – Жди меня завтра и... больше не сопротивляйся, пожалуйста. Иначе будет хуже.       Вновь поднимаясь по ступенькам, алхимик уходит, опять, оставляя юношу одного.       Как и было обещано днём ранее, он пришёл. Тревожный сон Итэра был прерван лязгом двери и шагами, приближающимися к его клетке. Парень еле разлепил уставшие от слез глаза. Его встретила та же грустная улыбка учёного, затем взору попалась вновь небольшая кастрюля, крышка которой скрывала её содержимое.       "Блять".       Этот мудак, очевидно, принёс очередную мерзость, с целью залить это прямо в его бедную глотку. О, он ведь как раз пообещал, что не упустит ни один пункт в отвратительных измывательствах над товарищем.       – Ты же наверняка проголодался. Так вот и твоё спасение. Будь послушным и съешь это для себя... Хах, и для меня, конечно. – открывая клетку, произнёс Альбедо, не отрывая глаз от потускневшего золота, смотрящего в ответ.       Твёрдо обхватив подбородок Итэра, он сверил состояние того лишь одним взглядом, затем надавил ему на щёки так, что внутренняя их часть больно встречала зубы — таким образом, алхимик не оставлял ничего иного, нежели открыть рот. Сразу за этим под скулу вошла игла, вводившая жгущий препарат.       – А это для того, чтобы ты больше не смел противится. Уж лучше сразу пересечь всю твою дерзость.       Сняв крышку, Альбедо большой ложкой, больше напоминавшей половник, зачерпнул вязкую субстанцию. В нос Итэра врезались самые разные неприятные запахи, при том некоторые были ему хорошо знакомы: слизь и мякоть дендро слайма, подвергшияся термическому воздействию, что-то из содержимого хиличурла, смердящее мускусом, комковатое, поблёскивали частицы крыльев цицина, подвытекшее глазное яблоко. В мыслях Итера кричащими буквами пронеслось:       "Блять, это от человека?!"       Хуже стало от того, что бросилось в глаза в последний момент, когда размельченое содержимое обыденных противников оказалось у губ путешественника — вялое копошение тонких туловищ. Все нутро дрожало, словно готовое уже тогда разорвать последние нити разума. Рука на подбородке только сильнее сдавливала, когда смрад яства заполнил ноздри и что-то скользкое, горькое, гнилое и сладковатое упало на язык. Хрип был заглушен, когда его рот сомкнули против воли. Тихое гудение в горле алхимика выдавала то, насколько он увлечён своим наблюдением.       – Посмотрим как быстро вернёт тебе цвет лица сбор из тех, с кем ты сражаешься. Ты удивительно быстро накапливаешь силу в бою. Твои враги ничтожны перед тобой, я думаю, ты поглощаешь их элементальную энергию, это должно тебе предать больше сил и энергии для новых экспериментов. Мелкие черви нужны всего лишь для того, чтобы помочь пище усвоиться лучше, а также окажутся питательны, если тебя это интересует. – сладкая улыбка и безумно блестящие глаза алхимика выдавали неподдельный интерес к всему Итэру.       Всем своим естеством Итэру невозможно хотелось кричать, выть. Горло сжималось и разжималось, а отвратительная субстанция проходила все глубже. Невыносимая тошнота накатывала волной, в мыслях всплыло то, как всё это окажется у него в желудке, всё это гниющее живое месиво будет находиться внутри. В тот же момент кислотная каша поднялась обратно, заполнив всю ротовую полость и выливаясь из носа.       Бешеный грохот сердца, слёзы полились из глаз. Альбедо быстро стряхнул с руки кусочки и разочарованно оглядел красное лицо Итэра. Фыркнув, он снова схватил парня за челюсть, подняв ее вверх. Нависая над Итэром, он начал действовать: два пальца руки в перчатке грубо протиснулись сквозь зубы, чтобы вернуть «завтрак» обратно. Онемевший от препарата язык не мог помочь путешественнику, в его глотку снова входили эти помои вместе с соками собственного желудка. Итэр задыхался, куски пищи просто пропихивали в глотку, не давая вдохнуть полной грудью. Ничего не чувствуя, путник упал без сознания. Из его рта потекло то яство, что не удалось пропихнуть алхимику. Присев рядом с телом на корточки, алхимик мазнул пальцем по лужице рвоты, набирая немного в руку и пробуя её на вкус...       Сверху опять доносится быстрый топот, голос Альбедо плавно растекается по комнате. Разговаривает. Что-то влажное и шершавое мазнуло по щеке.