Культ тела *

      Вновь пробуждаясь в этом месте, которое напоминало комнату ужасов из самых страшных снов путешественника, Итэр оказался в луже рвоты. Сколько на этот раз прошло времени, а смысл уже считать... из этого непроглядного ужаса. Перекатившись на левый бок он уткнулся носом в более объемное скопление выблеванной им еды. Юноша, резко привстав, мгновенно ударяется об металлическую навесную скамью. Зашипев от боли и ухватившись перевязанной рукой за ушибленное место, Итэр выругнулся парой слов матом. Оглянувшись по сторонам и убедившись что в комнате никто, кроме него, не находился, он встал.       Золотистые волосы стали как солома, ничего не осталось от того солнечного блеска. Улыбка вовсе спала с ранее лучезарного лица. Эта улыбка освещала души людей, словно солнце, делая не только Итэра, но и всех в округе светлее и радушнее. Глаза, как и волосы, потеряли свой блеск. Они безжизненные, потерянные, скрываемая за ними боль становилась лишь яснее. Светлое лицо было обезображено многочисленными ссадинами и синяками.       Полностью осмотрев себя, в памяти не было ни единой ситуации, в которой он выглядел так плохо. Даже после самой трудной и ожесточенной битвы. То, что с ним сделал этот чертов алхимик ...       Половицы сверху начали скрипеть, опасно, кто то пришел. Итэру показалось странным, что никто не подходил к подвальному люку. Столько вопросов вмиг возникло в голове, но все они тут же улетучились. За скрипом полов тут же послышался гулкий топот. Сколько было людей, невозможно было определить, но это точно не двое его мучителей. Сверху посыпались вещи и пыль на светлую голову. Крики и глухие ответы, падающие вещи: «Что там черт возьми происходит!?». Скрип половиц давил на уши, заставляя Итэра сжиматься в калачик. Нежный, тихий, словно ручеёк, женский голос. Холодный, но приветливый говор белокурого алхимика. Ровный тон, без грубости, но с подозрением. Кто-то из рыцарей? Усмешка и вновь скрип половиц. Издевательский, но при этом доброжелательный на первый вид тенор, выводящий любого на чистую воду, почти любого. Итэр понял, если сейчас не подать голос, то другого шанса может не предоставиться. В ушах сильно звенело, он напряг голосовые связки и что есть мочи закричал:       — «ПРОШУ ПОМОГИТЕ!!! Я ТУТ, Я В ПОДВАЛЕ!!! НА ПОМОЩЬ!!!» — ну… так звучало лишь в его голове. Горло было уже в кровь изодрано собственной рвотой, холод подвала не способствовал этому. Изо рта доносился лишь жалобный писк, еле различимый даже для самого путешественника. Паника вновь окутала всё тело. Руки истерично пытались стянуть с себя железные оковы, что стирали белую кожу в мясо. Цепи дребезжали, пока паренёк отчаянно тянулся к дверям, в надежде, что его услышат, что спасут из этого кошмара.       Шаги стали тише...       — Нет, НЕТ!! ТОЛЬКО НЕ УХОДИТЕ, ПРОШУ ВАС!! — отчаянно продолжал он хрипеть, падая на колени и вытягивая руки к люку. Все умолкло, щеки вновь обожгли горячие слезы. Больно, холодно, страшно. Парниша был не из тех, кто во время трудностей опускает руки и смиряется со своей участью, далеко нет. Он хватался за любую соломинку, взбивал ногами сметану, чтобы та стала маслом, но не ложился на бок, жалея себя. Насколько долго он пробудет в этом месте? Когда Альбедо успокоится? Почему он так мучает беднягу? Этот вопрос сильнее всех терзал сердце путешественника. Знал бы наш заключенный, что капитан кавалерии уже имеет некоторые мысли насчёт алхимика. Еле уловимая агрессия при упоминании о подвале, которого, к слову, не было видно. Как же хорошо он спрятан? Капитан пообещал себе, что не позволит этому ублюдку убить путешественника. Почему? С Итэром интересно жить. А вы чего ожидали. В Кэйе если и была хоть какая-то совесть с состраданием, то она давно исчезла, пропитав кровь рыцаря лишь азартом и вином. Но, не смотря на эту холодность, где-то в глубине души была та часть, что кричала: «Мы не можем не спасти Итэра. Это мой долг, как рыцаря, так и друга».       Легкое поцокивание сапог о каменную кладку. Капитан кавалерии шёл расспрашивать жителей дальше, понимая, что это ничего не даст, ведь настоящий виновник уже найден, но, разве так интересно, сразу вскрывать все карты? С преступником нужно играть. Столько, сколько Кэйа сам решит. Взгляд зацепился за проходящего мимо путешественника. Хм, Кэйа один раз видел его в таверне, но информации на него ноль. Вновь интерес вскипел в груди, но это уже на потом. Сейчас главная цель сидит «в безопасности» продолжая играться с Итэром, в убеждении, что он не пойман, что он смог обмануть. Как наивно для гения… Двое рыцарей благополучно ушли восвояси, оставив двоих алхимиков наедине с оставленным после себя бардаком. Альбедо усмехнулся, покачав головой, как только двери закрылись за последним рыцарем.       — Сахароза, ты сегодня была умничкой. Я горжусь тобой и твоим умением лгать.       — О... ох, мастер Альбедо.. — щеки залились румянцем, а сердце забилось сильнее. Крайне смущённая девушка поплелась собирать разбросанные по полу заметки. Бережно проводя рукой по полу, алхимик мило улыбается, предвкушая будущие издевательства над парнишей. Закончив с уборкой, алхимики вышли из маленького здания мило беседуя.       Ждавший их на привычном месте, у алхимического верстака, Тиммей подготавливал необходимые материалы для своих зелий, которые они с путешественником собирались испытывать. Вот, пара подошла к мужчине и те начали мило общаться, кто бы мог подумать из простых жителей, что среди тех находятся такие монстры, заточившие путника, доброго и светлого юношу, помогающего всем в округе. Оставшиеся ингредиенты для зелий оставались на хребте. Звёздная руда — вот что не хватало алхимику для совершенного зелья. Любезно попросив, Тиммей, Альбедо и Сахароза отправились в лагерь .       Буря накрыла снежные горы, холод пробирал до костей, благо, рядом находившиеся телепорты помогли быстрее добраться до лагеря. Сумерки опустились на Мондштадт, на хребте стало вовсе темно. Непроглядная снежная буря колкими иголочками врезалась в лица путников. Забрав сияющую руду, Тиммей вернулся в лагерь, всё, что тот обнаружил на месте, это разбросанные заметки, множество следов, в том числе, и кровавые, ведущие из стены. Мужчина никак не мог понять, как все искал рычаг, в ту же, хаотично разбросанную, кучу свалив весь свой материал. Откуда-то сзади послышался хруст снега. Не успевши обернуться, тело Тиммея бездыханно упало. Стоявшая сзади Сахароза с дубиной хиличурла отцокала языком, показывая собственное недовольство.       — Ну куда же ты залез? Теперь ведь с тобой разбираться придётся... Господин Альбедо! — Девушка наклонилась, белой перчаткой проведя по кровоточащей ране на голове алхимика-ученика.       — Хм... довольно аккуратно получилось. — поразительная сдержанность Альбедо иногда даже пугала. — Ты умничка — от этих слов в груди все трепетало. Именно после них Сахароза была готова на все.       — Только... — Альбедо задумался. — В следующий раз... Постарайся не доводить свои удары до летального исхода. Ничего против семидесяти килограммов свежего мяса не имею, но так, на будущее. — Он собрал кое-какие бумаги и спустился в подвал, проверить своего подопечного. Тот, благо, был жив. Хоть и жил в страданиях. Животное ходило кругами, путаясь в собственных цепях и веревках. Монстр хрюкал и вздрагивал, рычал и отходил от Альбедо. Алхимику это нравилось. Да, эксперименты над живым и некрология были в большей степени стезей Сахарозы, но и белокурый мужчина не мог отказать себе в соблазне поэкспериментировать на живую.       Сахароза наблюдала за предметом собственного воздыхания, не забывая записывать как правильно следует расчленять тело. Кровь брызгала на белый фартук. Куски тела алхимика ложились на промерзшую землю импровизированного подвала. Когда расчленение было окончено взгляд упал на органы. Не плохие. Они могли бы стать полезными в некоторых экспериментах. Все же... если у существа... будут лишние органы... будут ли простейшие процессы проходить быстрее? Если добавить второй желудок... станет ли организм путешественника легче перерабатывать полученную еду? Он принялся перебирать остатки от тела. Часть ноги он кинул кабанчику. Тот сразу жадно вгрызся, зубами ломая кость и чавкая свежим, еще теплым мясом. Альбедо взял в ладонь отрубленную руку. Толстые пальцы, мозоли, сильные мышцы.... А вот если бы это была рука Итэра? Тонкое запястье, белоснежная кожа. Почему побывав так много времени на солнце, он не загорел? Стоит исследовать пигментацию этой кожи. В голове промелькнула звеняще-пошлая мысль. Алхимик свернул пальцы в кулак, оставляя в ладони руки пространство, как раз под размер собственного органа. Он вообще не должен был быть, но "мать" старалась максимально приблизить Альбедо к человеку. От мысли о том, что в руку путешественника мог бы входить пульсирующий член, в шортах стало тесно. Альбедо усмехнулся, отдавая руку Сахарозе.       — Возьми вторую тоже. В ней не мало питательного. — Неуверенно схватив отрубленную руку своего товарища, Сахароза направилась за своим учителем...       Что-то влажное и шершавое мазнуло по щеке. Тут же горячее дыхание ощутилось совсем рядом, неприятно задувая в ухо сломленного путешественника. Едкий запах заставил того выйти из забытья. Слипшиеся веки, дрогнув, с усилием воли открылись, и затуманенный взгляд сразу выцепил щетинистую конечность, ёрзавшую прямо перед лицом Итера. Вновь разомкнув глаза, он с нарастающим ужасом рассмотрел то, что так угрожающе нависло над хрупкой фигурой. Жуткого вида культи, оканчивавшиеся многолетними костными мозолями, мясистое нескладное туловище и безобразная морда(лицо?), которую дополнял уродливый пятак. Желтые клыки неровно торчали из дёсен этой головы, словно составленной из разных шматов живого существа. Зверь продолжал вынюхивать и пачкать слюной золотые волосы, царапать тонкую кожу, а Итер так измождён, что не может издать ни звука, ни шелохнуться. Это все более настойчиво интересовалось Итером, пятаком шевеля мочку его уха, с бульканьем густой слюны, укусило за хрящики и принялось жевать. Парня как ледяной водой окатили, в момент окутало отчаяние и страх. Сопротивления не будет. Сейчас он просто беспомощен. Так так. Позволяешь себе свободно расхаживать? Глупый. Плохой. Голос Сахарозы и цокот ее каблучков приблизились к несчастному. Уловив металический лязг цепи, он также понял что его ухо больше не в зловонной пасти монстра. Теперь существо встревоженно волочилось за алхимицей в другой угол подвала. На стене выделялся крюк, и Итер наблюдал одно из его применений: девушка притянула послушную тварь, закрепив железный «поводок» на том. Впервые путешественник испытал облегчение от появления одного из этих нелюдей. На ум приходил исход, где ЭТО с аппетитом сжирает его лицо. От мысли становилось невыносимо дурно. Дверь открыли и уже второй силуэт прошагал в центр помещения. «Куда же без главного садиста» - пронеслось в голове у Итера. Алхимик сделал ещё пару шагов, чтобы приблизиться именно к нему. Строгий взгляд изучал все досконально и, конечно, отсутствие значительной части уха не осталось незамеченным. Лазурь наполнилась гневом. Он обратился к помощнице: Это так ты демонстрируешь своё уважение ко мне? -Я.. я не хотела, клянусь. Просто не доглядела, но ведь ничего не произошло. - неожиданно начала оправдываться карамелька. В голосе промелькнули ненаигранный страх и робость. Слова наставника звучали беспощадно угрожающе, глаза сжигали, и она не была готова встретить такую реакцию, что уж, Итер тем более. «Почему ему не все равно?» «Чем это отличалось от того, что делал сам учитель?» «Ему важен этот ничтожный?» Виновато склонив голову, девушка выходила вслед за алхимиком, ведущим монстра на цепи. Итер же лежал с компрессом на оставшимся ухе, любезно сделанным его похитителем. Уже в проёме двери, сахароза в последний раз обернулась на путешественника. Их взгляды встретились. Женские губки изогнулись от досады: она не простит ему обиду. Последущая неделя прошла в муках, голод, промозглый холод пробирающий до самых костей , все это дало знать в последствии. Воспалене легких догнало путника, который , как тому казалось, никогда ни чем не болел , собственная регенерация начинала подводить с момента заточения в проклятой темницы. Капли падали на серое лицо и влажная тряпка бережно омывала его, все его тело не стесняясь касаться интимных месс путника. Алхимик проводил влажной тканью по бесчисленным шрамам украшающих тело путешественника, впоследствии легонько царапая их тупыми ногтями. Казалось быполностью спокойная и умиротворяющая обстановка накалялась , пристальный взгляд алхимика завис на перебинтованных предплечьях. Перехватив Итера за запястья , Альбедо с нечеловечекской скоростью поднялся , так же быстро поднимая рывком уставшее серое тельце. Мокрое тело еле перебирало израненными ногами за бегущим в непонятном для мальчика направлении мужчине , завидев тяжелую дубовую дверь и выпихнул Итера за нее. Упавший на холодный снег мальчишка в оцепенении смотрел на стремительно закрытую за ним дверь, в глазах промелькнул свет надежды, вставая ( через не можу , через не хочу ) на дрожащих ногах , он пытался сделать шаг , после долгого времени отсутствия практики в ходьбе , он еле еле аккуратно начал перебирать ослабленными ногами. Влажное нагое тело сразу жеа обдавал лютый холод, незаметно аккуратно и безшумно вновь открытая дверь , небыла замечена юношей. Сзади послышался хруст снега. Успев только наполовину обернуться , Итера окатило ледяной водой. Алхимик, стоявший в пру шагов от него , стеклянными глазами смотрел на нагое любимое тело. Зрачки сузились и запылали яростью. Он не мог пошевелиться. Холод, гнев, ненависть. Эмоции переполняли Итера. Пальцы на руках уже мало чувствовались, так же как и на ногах. Такое чувство что дух покинул тело. Так же тупо смотря, Альбедо подошел к путешественнику. Рука опустилась на раскрсаневшееся тело, он проводил ей из стороны в сторону оглаживая каждую часть тела. Левой же рукой, алхимик вновь доставал скальпель. Завидев блеск металла в руках , Итер дернулся в сторону , попытки убежать , «ДА ПОБЕГ , Я СМОГУ», лишь эти мусли сейчас крутились в голове. Спокойна продолжая наблюдать за неспешно удаляющимся путешественником , алхимик материализовал меч, полоснув по своей руке, меч налился кровью существа. Алый свет еле исходивший от него , обладал сильной энергетикой. В мгновение ока нагнав юношу, алая полоса появилась на белоснежной коже, кровь полилась по спине, точный удар рукоятью меча по затылку, обездвижил Итера. Тело упало на снег, окрашивая его в благородный алый цвет. Очнушись в ледяной воде , юноша зашипел от медленно расплывающейся боли по всему телу.Холод сковывал тело. Жалобно прохрипев парень попытался подняться из ледяной воды, но все попытки оканчивались с поражением. Лёгкие болели, болела спина, болело сердце. Забавно, что Итер до сих пор не смирился со своей участью.не был безжизненной тушей. Он продолжал надеяться и.... Может не зря? В последнее время, хоть альбедо и был так же жесток, казалось он стал заботиться о своём эксперименте, давал отоспаться, стал кормить не менее отвратительно едой, но хотя-бы съедобной. Или так казалось самому итеру? Может он сошёл с ума? Может эта нежность лишь галлюцинации? Кашель вновь стал разд рать горло, словно тысячи острых игл вырвались из лёгких. Он не мог остановиться. Кашель не давал вздохнуть, заставляя путешественника задыхаться. Неужели все сейчас закончится? Все страдания, ненависть, страх больше не потревожат белокурого парня? Как наивно. Приступ кашля закончился. Горячие слезы прошлись дорожкам по каждому синяку на впалых щеках. Вновь шаги, хруст снега напоминал треск костей. Вошли те двое. Виновники такого состояния итера. Рука альбедо скользнула по цепи, снимая итера с крюга и беря на руки. Он положил тело на холодную койку, пропитанную леденящим морозом. Ссадины на руках задышал и, когда с них были сняты оковы. Сердце в груди итера затрепетало, а в глазах появилась надежда, что алхимик отпустит его. Но нет, он лишь осматривал его тело, делая записи. Не было сил пошевелиться.. Страшно. Сахароза взглядом прожигала дыру в "эксперименте" рядом с которым крутился альбедо. Животик чуть вздрагивал от коротких прикосновений к нежном телу. Принц мела усмехнулся, вижя эти лёгкие страдания от холодных рук. Он вновь сделал записи и наклонившись к лицу итера принялся вглядываться в радужку. Так долго, словно выискивал что-то в золоте этих глаз. Это заставило жертву почувствовать себя неловко и отвести взгляд, облизнув сухие бледные губы. -Сахароза, покорми и одень его, забинтуй запястья поплотнее и надень вновь цепи. -Д.. Да, мистер Альбедо... - Она не хотела этого делать, видеть как альбедо становится мягче к такой жалкой твари, не достойной жить. Хотелось распотрошить тело того, кто забирает время возлюбленного. Девушка прошла мимо алхимик, мельком заглядывая в блокнот. "Сток-й синд. (?)" - Казалось бы такая короткая и неразборчивая пометка, стоящая под вопросом, но... В груди загорелась всеразрушающая ненависть. Влюблен? В её сокровище? Этот гаденыш поплатится за это. Никто не смеет забирать у неё любовь. Никто. Она с силой запихивала ложку в измученое горло, смесь лекарств и каши. Альбедо готовил. Если бы эту хрень делала сахароза, то добавила бы туда яд, и наблюдала бы как итер, захлебываясь в собственной пене изо рта цепляется за последние нити жизни, умирая в мучениях. Голосок чуть прорезался. -С... А... Ха..ро..за..спаси..бо...... -Итер попытался поблагодарить за еду девушку, в надежде что та смягчить я, что её сердце растает и она поможет сбежать путешественнику, но та лишь пропихнул холодную ложку глубже, царапая гланды и вызывая рвоту у путешественника. Она сделала испуганно лицо и посмотрела на альбедо,а тот, приняв это за реакцию на еду, выработанную по принципу эксперимента собак Павлова лишь сделал пометки и сказал кормить парня до конца. Вскоре альбедо ушёл, а сахароза, собрав пометки альбедо кинула последний ненавистный взгляд, в котором читалось чёткое "Ты не отдыхать сюда пришел". Истощенное тело , как бы все плохо небыло , оно регенерировало , столько увечий и издевательств , унижений , златовласый парнишка больше не будет таким как прежде , жаждущим новых странствий с дорогой сестрой , "интересно как она.." , мысли о родном человеке помогали сохранять здравый рассудок. Конечной целью путешествия является воссоединение с Люмин, повторял себе изо дня в день . Каждый божий день , оскверненное тело подвергалось новым путкам. То существо.... Каждый день эти двое притаскивали его с собой, но как бы Итер не старался , ничего разглядеть не удавалось , только хлюпающая слюна , и кашмарное хрюканье, печально напоминающее надкушенное ухо. Происшествие с неизвестной тварью оставило неслабый отпечаток на душе путешественника, и тот всегда сжимался и замирал, вслушиваясь в отдалённые шорохи за запертой дверью. Пара дней пролетели на удивление без безумных опытов. Учёный заботился о его состоянии, скорее для самоуспокоения. Помощницу встречать не доводилось. Альбедо с удовлетворением наблюдал как хрящи ушной раковины парня восстановились, словно ничего не случалось, - способность к подобной регенерации с полным восстановлением завораживали, подбивая пытливого мучителя снова и снова искать ее предел. Планы были, самые разные, но работа Главного Алхимика вносила свои коррективы, и Альбедо не мог оставаться в своём маленьком тайнике длительное время: должен создать видимость труда - плоды той работы, ради которой он часто задерживается вне стен Моргенштерна, поддерживать порядок среди своих Младших Алхимиков, а важнее - отчёт перед Действующим Магистром. Напоив туманящим отваром и проверив надёжность оков, он сверил последним взглядом Итера и закрыл дверь. Скрутившись на жёстком матрасе, парень лежал и думал о столь пустой, но умиротворяющей тишине, окутавшей его, заполнив собой все пространство. Рой тревожных мыслей стих, и он смог окунуться в забытие сна, и верно пролежал бы так целую вечность, как когда то, после падения древнего королевства. Грёзы прервал проворот ключа в скважине. Итер сморщил нос, не веря в то, что этот дьявол успел закончить все свои дела и кабанчиком примчаться. Неприятные похрюкивания и , непревычный шепет, резал уху путнику , успевшего привыкнуть к тишене . Медленно привставая на локтях и в таком же замедленном темпе разлепляя сенные глаза , Итер сразу же шокировано уставился на Сахорозу . Девушка вздохнула, успокаивая свой трепет. «Хотя вдруг так выйдет, что тебе понравится, ты же шлюха!» - последние слова она сказала с нескрываемым удовольствием. Вдавив колено в спину путешественника, не ослабляя хватку на затылке, она вынудила его встать на локти. Итер теперь был на уровне с рассвирепевшим монстром, что теперь отчётливо напоминал попытку слепить подобие снежного кабана из человека. Зверь же визжал и бился перед клеткой, негодуя, что остался без внимания. Рвался внутрь. Ошарашенному взору явился эрегированный штопорообразный отросток. Истекающий смазкой красный член. В плечо больно вошла заранее припрятанная игла, и тело Итера обмякло. «Смотри, ему так не терпится отыметь твою гадкую дырку!» Сахароза отворила решетчатую дверь, впуская чудовище. То, не дожидаясь команды, принялось взбираться на парня, что уже беспомощно лежал грудью на бетонном полу с отставленным к верху задом. Неуклюжий зверь, вопивший от болезненного возбуждения, конечно, не стал заботиться о безопасности хрупкого путешественника, нанося удар за ударом костяшками «копыт» по ногам и рёбрам . Когда у него все же удалось занять доминирующее положение, он совершил попытку резко войти в тугую задницу, но недостаточное количество смазки стало преградой. Из горла парня донесся болезненный вскрик, когда мясистый член начал разрывать его нежный анал. Туша над ним засуетилась, рыча, повизгивая. «Ничтожная хуйня! Разве ты не понимаешь, что делаешь моему мальчику больно?!» Тут же на спину парня пришёлся удар сапогом. Присев, алхимица потянулась ладонью к дергающемуся пенису кабана. Девушка принялась заботливо его наглаживать, прислушиваясь к удовлетворённому кряхтению. Распределив содержимое бутылька со слаймом по внушительной длине ствола, она, направляя, помогла точно приставить его конец к сжавшемуся анусу. Скользкая елда бесцеремонно проникла в нутро Итера. Боль. Неразработанные плотные стенки сжимались и пульсировали, отдаваясь электрической агонией во все существо бедного парня. Это давление только подстегивало животное к следующим и следующим размашистым фрикциям внутри тесного человеческого тела. Итеру хотелось лишится жизни или хоть наконец потерять сознание, лишь бы не чувствовать, не помнить. К его несчастью, мучительница позаботилась и о том чтобы он присутствовал сознанием во время всего процесса, был так же обездвижен и жалок, но ощущал в полной мере весь ее извращённый триумф. Из растерзанного анала по ляжкам стекала смазка, смешанная с кровью и содержимым кишечника. Влажные шлёпки не прекращались, кабанья щетина раздражала кожу, испещряла больше и больше. Все пространство заполонил запах пота, фекальных выделений и спермы. От плеч до макушки обильно лилась вязкая слюна твари, усердно вонзающей в очко хуй в поиске своей разрядки. Пять предыдущих эякуляций были наполовину вытеснены, на другую впущены глубже, заполняя внутренние полости толстой кишки. Все действо сопровождалось бесстыдными подбадриваниями Сахарозы, играющей пальчиками в своей киске, тяжело дыша и вздрагивая, до того что на глазах выступали слёзы. В то же время Итер беззвучно плакал, лишь изредка всхлипывал. Он проклинал ее, проклинал это место, проклинал Альбедо, который сейчас даже не догадывается о его тяжёлой участи. Но больше всех он проклинал себя. Он позволил себя обмануть, потерял компаньона, его, жалкого, обесчестили таким гадким образом. Позабыл о сестре. Осталось лишь желание о смерти. Уже разморенный кабан выпустил свой девятый (лох не добил до десяти ) заряд горячего семени внутрь Итера, выдернул утихающий член и плюхнулся на бок, лениво потягивая затёкшее тело после длительной долбёжки. Прихрюкнув, он перекатился на другую сторону и, немного погодя, принялся вставать на ноги. Заворожённый столь беззаботным зрелищем, Итер не сразу ощутил как на висок упали горячие капли, и вот уже стремительная струя звонко разбивалась о его щеку. Сахароза гордо усмехнулась, поправив трусики, направилась в строну выхода. Вокруг ее ног игриво вертелось массивное несуразное чудовище. Намочив его лицо она внесла завершающий штрих в этот акт унижения. Поставила точку на сломленной чести парня. Глаз Итера вновь заволокли слёзы. Весь побитый и испачканный, он рухнул животом на им же обмоченный пол. Все тело ломило, кололи трещины в раскрасневшимся анале, из которого нелепо вытекало все содержимое, пачкая и так грязное место. Он плакал и не заметил, как погрузился в глубокий сон. Происшествие с неизвестной тварью оставило неслабый отпечаток на душе путешественника, и тот всегда сжимался и замирал, вслушиваясь в отдалённые шорохи за запертой дверью. Пара дней пролетели на удивление без безумных опытов. Учёный заботился о его состоянии, скорее для самоуспокоения. Помощницу встречать не доводилось. Альбедо с удовлетворением наблюдал как хрящи ушной раковины парня восстановились, словно ничего не случалось, - способность к подобной регенерации с полным восстановлением завораживали, подбивая пытливого мучителя снова и снова искать ее предел. Планы были, самые разные, но работа Главного Алхимика вносила свои коррективы, и Альбедо не мог оставаться в своём маленьком тайнике длительное время: должен создать видимость труда - плоды той работы, ради которой он часто задерживается вне стен Моргенштерна, поддерживать порядок среди своих Младших Алхимиков, а важнее - отчёт перед Действующим Магистром. Напоив туманящим отваром и проверив надёжность оков, он сверил последним взглядом Итера и закрыл дверь. Скрутившись на жёстком матрасе, парень лежал и думал о столь пустой, но умиротворяющей тишине, окутавшей его, заполнив собой все пространство. Рой тревожных мыслей стих, и он смог окунуться в забытие сна, и верно пролежал бы так целую вечность, как когда то, после падения древнего королевства. Грёзы прервал проворот ключа в скважине. Итер сморщил нос, не веря в то, что этот дьявол (чорт) успел закончить все свои дела и кабанчиком примчаться обратно. (мммм кабанчик) Но несвойственная тому возня отсекла эти мысли, ведь стало понятно что посетитель - не Альбедо. И.. Ох, лучше бы это был он! Отбивали свой ритм каблучки, а в метре не в лад пристукивали копытца. Животное громко сопело и клокотало горлом. Сахароза подошла к решёткам и сдвинула засов, прошла внутрь и резко схватила пленника за локоть, одним сильным рывком выбросив с матраса на бетон. Оценивающий взгляд прошёлся по Итера с ног до головы. Она хмыкнула. Парень не успел ничего предпринять, как последовал удар в живот. Не церемонясь она стянула пижамные штаны со съежившегося от боли путешественника. Вцепившись в золотые волосы на затылке, она заставила его встать на колени и смотреть на суетящуюся возле клетки тварь. -Любишь эксперименты, не так ли? И забирать, что тебе не принадлежит. Испуганный до дрожи Итер протестующе простонал, за что его волосы резко дёрнули. Сахароза с ненавистью прошипела «заткнись». -Ещё и наглость что то мне припездывать имеешь! Наслаждаешься как учитель вокруг тебя бегает, каждый раз. Как бесишь! Догадка, что он стал виновником ревности сумасшедшей садистки, заставила сердце Итера пропустить удар. Вместе с тем предчувствие чего то очень страшного отключило способность ясно мыслить и сгустком ужаса осело внизу живота. -Знаешь, теперь я проведу свой эксперимент. Ты будешь так жалок, что даже не решишься встретиться взглядом с господином. Надеюсь.