***
—Я до сих пор не могу поверить в то, что тебе удалось уговорить ребят оставить меня наедине с тобой после произошедшего. Если бы я рассказывал им всю правдивую историю,–они бы мне не поверили и тебя уже на кол посадили. Я не шучу, Арс,—Антон поднимает взгляд на собеседника, при этом, уже без какого-либо стеснения, лежа головой прямо на грудной клетке своего мужчины. Рома и Ира успокоились, когда увидели живого Антона на стуле, но все равно недоверчиво посматривали на Попова. Были даже готовы выгнать его из чужой квартиры в какой-то момент, но темноволосый был непреклонен и только его упертость и спокойствие смогло спасти ситуацию. Голубоглазый рассказал всю историю со своей стороны, не утаивая никаких подробностей, также сделал и Антон. Шастун, в основном, подтверждал слова кумира, но ему все равно пришлось краснеть, когда речь зашла о поцелуе, признании и о развязке, в которой, оказывается, никто никого не оскорблял и в которой виновата только частичка больного мозга инвалида. То, что юноша теперь вместе со своим любимым импровизатором, только радовало ребят, даже нисколько не удивила, ведь до этого они и так пережили максимальный стресс, так что охуевать от появления новой парочки не было сил и желания. —С ними было легко договориться. Должен, кстати, сказать, что у тебя просто замечательные друзья: примчались с другого конца города, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке. А секрет успеха, кстати, очевидный: нужно просто уметь разговаривать с людьми и вовремя выкручиваться, Шастун,—ласково отвечает актер, приобнимая своего парнишку за плечо и оставляя мимолетный поцелуй на чужом виске. Когда Кузнецова и Вишневский ушли, Арс хотел было перетащить зеленоглазого на кровать, чтобы он спокойно поспал, но смелый на сегодня юноша вновь завел его в поцелуй и вот, теперь оба бодры своими чувствами, лежат на кровати и не хотят спать. Класс. —Ладно, потом требую уроков,—протягивает зеленоглазый, забавно тыкая мужчину пальцем куда-то в плечо. —Окей, хорошо. А что ты еще от меня потребуешь? Достать тебе солнце или покорить Эверест?—с ироничной усмешкой интересуется темноволосый. —Ну, не, это невозможно. Я потребую от тебя...станцевать со мной вальс! Когда-нибудь, если встану на ноги,—русоволосый грустно усмехается, ведь понимает, что даже эта маленькая мечта, по факту, на девяносто девять процентов также невозможна. —Всмысле "когда-нибудь"? Я не понял, Антон, а что нам мешает сделать это, ну, например, сейчас?—Попов, видимо, забивает на неподвижные и изрезанные ноги Шаста, и сам вскакивает с места, хватая свой гаджет и начиная воодушевленно что-то в нем искать. —Арс, ты серьезно или прикалываешься? Ты посмотри на меня: на коляску и на мои ноги, каким образом ты представляешь меня в вальсе?—слегка приподнимаясь с места, юноша обводит свое бесполезное тело взглядом. —Ты слишком себя недооцениваешь,—темноволосый озадаченно качает головой, после чего оставляет свой телефон на тумбочке, пока он проигрывает какую-то незамысловатую мелодию без слов. Брюнет быстро сокращает расстояние между собой и Антоном и вдруг одним резким движением подхватывает возлюбленного под руки, начиная тянуть его тело вверх, дабы поднять с дивана. —Т-ты что делаешь, Арсений? Отпусти меня. Попов, черт возьми, хватит!—русоволосого охватывает маленькая паника, он цепляется руками за чужие плечи, но между тем пытается бить голубоглазого по спине, чтобы его отпустили. Шастун искренне боится, что сейчас мужчине будет тяжело или он упадет и уже который раз за вечер ощутит физическую боль. —Да не дергайся ты,—актер хмурится, ведь ему и без того сложно поднять Шаста, а тут еще и терпит такое поведение. Через минуту Антон оказывается в вертикальном положении: темноволосый ставит его стопы на свои ноги, а сам максимально придерживает его под руки и за спину, при этом вплотную прижимая к себе, чтобы зеленоглазый случайно не поклонился куда-то в сторону и не упал. Таким образом, русоволосый мог "стоять", но все равно было ощущение, что он приносит тяжесть брюнету. Он удерживается за сильные плечи, а сам даже не замечает, как пальцы на ногах инстинктивно вжимаются в чужие ноги, как в единственную поставку. —Нихрена себе, Шастун, а ты, оказывается, выше меня,—Попов даже удивленно присвистывает, когда замечает, что Антон и правда перегнал его примерно на половину головы. А парнишка и сам удивлен: он уже несколько лет не выходил из сидячего положения, потому и забыл данные своего роста, но при этом всегда думал, что взрослый мужчина будет его выше. Видимо, произошел какой-то сбой в системе. —Ты меня поднял, чтобы на рост посмотреть? Отлично, надеюсь, ты доволен. А теперь посади обратно,—просит юноша, но получает отрицательный ответ. Антон видит, как Арсений прислушивается к уже играющей музыке и как меняет положение свои рук. Одной актер крепко обвивает талию Шаста и при этом также максимально его придерживает, от этого у смущенного парня кончики ушей заливаются едва заметным румянцем, а вторая берет чужую продрогшую ладонь. —Вот ты только не дергайся...сейчас просто потанцуем вальс, как ты хотел, и все. Просто поверь в себя,—успокаивает его импровизатор, а русоволосый, посмотрев пару минут в глаза своего кумира, все же сдается и нехотя кивает головой. Подхватив нужный момент в музыке, голубоглазый очень медленно и аккуратно начинает кружиться по комнате, а так как ноги Шаста были крепко припечатаны к ногами Попова,—они делали шаги одновременно и в одни и те же точки холодного пола. Ребята, конечно же, начали отставать от мелодии, но никто уже и не обращал на это внимания. Да, пусть парочка и двигалась слишком медленно, заторможенно и не так изящно, как хотелось бы, зато соблюдали равновесие и не путались в своих же ногах. А Антон был на седьмом небе от счастья. Сейчас он и Арс были одним целым, казалось, Шастун врос ногами в Попова и сейчас вновь мог ходить. Он смог впервые за несколько лет выпрямиться почти в полный рост, ощутить своими стопами какую-то поверхность и, наконец, посмотреть на кого-то сверху вниз, а не снизу вверх, как он делал до этого. Сердце забилось чаще, внутри открылось второе дыхание, ведь русоволосый понял, что именно ощущения ходьбы и обычного танца ему так не хватало. Не сдерживая бьющие через край эмоции, Антон очень тихо шмыгает носом, но тут же утыкается лицом в плечо возлюбленного, чтобы заглушить всхлипы и скрыть свою слабость. —Тош? Ты чего? Случилось что? Что болит?—взволнованный актер уже не кружится плавно по комнате, а замирает на месте. В его голубых глазах столько страха и столько волнения, что зеленоглазому даже стыдно становится за свое поведение. —Н-ничего такого, Арс, не обращай внимания, я просто...не верю в то, что хотя бы так могу стоять на ногах. Ты подарил уже столько замечательных эмоций, что я до сих пор не могу поверить, что все это происходит именно со мной. Спасибо. Просто, блять, человеческое спасибо,—юноша мажет кончиком поврежденного носа по чужой скуле, после чего постепенно переходит на губы и оставляет на них мимолетный, но такой теплый и благодарный поцелуй. —Давай продолжим, пожалуйста, мне очень нравится—шепотом просит зеленоглазый, желая вновь закружиться в легком вальсе с любимым человеком. Темноволосый пару минут стоит молча, словно переваривает эти слова, после чего спешно кивает и вновь начинает переставлять и свои ноги, и ноги этого замечательного мальчика, который плачет от счастья из-за обычного танца. Он правда настоящее чудо.***
—Арс, ты уверен, что мне стоит здесь быть? Мне хотелось бы остаться дома, если честно,—Антон, которого Попов везет на коляске по коридору в их общую гримерку, пытается сопротивляться на словах, но, как и ожидалось, не особо выходит. —Конечно. Во-первых, ребята за тебя тоже переживают и хотят убедиться, что с тобой все нормально. А во-вторых, ты сам виноват, подбил мое доверие, я теперь тебя еще долго одного дома не буду оставлять. Мало ли,—Шастун недовольно цокает и закатывает глаза, ведь мужчина второй день припоминал случай с истерикой. —Ну все, хватит, я уже понял,—просит русоволосый, на что получает довольное: "будешь знать". Уже надоело каждый раз выслушивать недовольство голубоглазого, его тычат лицом в дерьмо, как беззащитного щенка, хотя юноша правда понимает, что крупно объебался. —Антон? Господи, я так рада видеть тебя целым и невредимым!—из неоткуда на ребят, буквально, выпрыгивает радостная Оксана, от чего неподготовленный Антон вздрагивает и выкрикивает какой-то неразборчивый мат. —А что с ним должно было случиться?—с усмешкой интересуется брюнет, пока Суркова начинает обнимать зеленоглазого за шею. В это время за подругой выходят Позов и Матвиенко, которые с такой же относительно хитрой улыбкой смотрят на ребят. Даже Арсений слегка напрягся от такого выражения лица. —Ну просто тогда на его страничке девушка тревогу била, а мы после этого так и не узнали, что случилось в итоге,—поясняет девушка, пока Шастун неловко улыбается и все же пытается отстранить от себя подругу. Все же было непривычно и некомфортно получать столько внимания. —Согласен с Оксаной, вы бы хотя бы интригу не держали и рассказали, чем все закончилось. Что с носом, Антох? Пластырь тебе Арс покупал, я так понимаю?—Сергей с доброй усмешкой указывает взглядом на забавный голубой пластырь с динозавриками, что красовался на разбитом носу. —А кто еще?—вдруг врывается в разговор Попов, но тут же чувствует, как возлюбленный дергает его за рукав свитера и взглядом просит остановиться. Шаст не хотел признаваться друзьям актера в том, что они встречаются, но при этом даже не подозревал, что, как минимум, один участник из этой компашки уже был в курсе всего. —Ничего особенного и не случалось. Мы поссорились с Антоном, он на эмоциях написал лишнего своим друзьям, я приехал, чтобы с ним поговорить, а он, пока от меня удирал, наебнулся прямо носом на пол. Но сейчас мы помирились и все хорошо,—полностью перевернув всю правдивую историю и умолчав о многих моментах, Арсений улыбается, ведь видит довольный взгляд парнишки. От последних слов ребята облегченно выдыхают, а Оксана, кажется, даже шепчет себе под нос что-то типа "слава богу". Каждый успел напридумывать себе всякого. —Ладно, мы поняли, в следующий раз так не пугайте, уж пожалуйста. А вы что, собственно, здесь делаете? Решились нам показаться просто? Не поверю,—поправив очки на переносице, с усмешкой протягивает Дима, пожимая руку Арсу и Антону, так как забыл сделать это при приветствии. —Да вот, сегодня захотел Антона впустить на нашу сцену,—вдруг протягивает темноволосый, Шастун тут же вскидывает брови и даже в неком страхе оборачивается к мужчине. Парнишка не знал, куда везет его голубоглазый с самого начала, ему просто приказали собираться и все...но то, что его, буквально, насильно выпрут на сцену,—огромный шок и стресс, особенно для того неуверенного в себе человека, как Шастун. Понятно теперь, почему актер не сказал ему с самого начала правду, ведь знал же, что зеленоглазый иначе будет упираться всеми ногами и колесами, лишь бы его не сдвинули с места. —Ч-чего, блять? Арс, мы так не договаривались!—русоволосый хватается за колеса и нервно пытается вырваться из цепкой хватки своего кумира, но этого сделать не получается, поэтому он обращается к таким же ничего не понимающим друзьям.—Ребята, отвезите меня домой, пожалуйста, кто-нибудь! Попов вообще свихнулся! —Да не кричи, Антон, не буду я тебя на публику выставлять. Просто прочтешь нам всем свои новые зарисовки на сцене, попрактикуешься, так сказать. Мало ли, где тебе эти умения еще пригодятся,—темноволосый улыбается и забавно и несильно хлопает юношу по макушке, отчего он забавно моргает несколько раз. Похоже, эта картина настолько забавно выглядела со стороны, что Оксана даже хихикнула, а парни многозначительно переглянулись между собой. —Всмысле? Какие зарисовки, ты о чем?—Антон растерянно хлопает глазами, ибо искренне не понимает, о чем говорит темноволосый, ведь сам в последнее время ничего такого нового не создавал. —Которые я нашел на полке в комнате, когда искал для тебя аптечку, дурашка. Я их и взял с собой, так что прочтешь нам всем и не отвертишься, понял? Я до сих пор в шоке, что такие шедевры ты прятал от своих самых лучших друзей!—голубоглазый достает из кармашка коляски целую папку шуточных зарисовок и показательно машет ей в воздухе, после чего опускает вещицу на коленки Шаста.—Внимание всем! Бежим к сцене, сейчас Антон, не знаю пока как его по батюшке, прочтет нам свои анекдоты и шутки! Арсений после этих слов едет в сторону самого зала, в котором они обычно репетируют, а ребята подыгрывают другу и также радостно направляются за парочкой. Русоволосый парнишка тем временем просто нихуя не понимает, хлопает глазами и смотрит на папку, ощущая только то, как его сердце слегка беспокойно бьется от непонимания ситуации. Все происходящее доходит до зеленоглазого только тогда, когда Попов уже пытается поднять его на сцену, а ребята усаживаются на первые ряды в пустом зале. Кажется, это правда нихуя не шутка. —Арс, может все-таки не стоит?—жалобно спрашивает зеленоглазый, поворачивая голову в сторону мужчины, пока тот, немного покряхтев, все же собирается с Антоном и коляской на сцену. —Нет, Антон, стоит. Эти шедевры требуют внимания, я уж не заставляю тебя читать их на публику, но хотя бы с нами, со своими товарищами, ты просто обязан поделиться. Просто поверь в себя,—шепчет ему на ухо Арсений, после чего подмигивает, хлопает юношу по плечу и быстро спускается со сцены к остальным ребятам. Антон начинает нервничать сильнее, словно он впервые читает стишок перед Дедом Морозом, который на самом деле является уже подвыпившим и переодетым отцом. Как и здесь: парнишка видит и знает, что перед ним находятся его товарищи, дорогие люди, которые видели его и в смущенном, и в нелепом, и в испуганном положении, но все равно воображение рисует целый зал недовольных и серьезных зрителей, которые раскритикуют тебя по любому поводу и прикопаются к обычным словам из твоих уст. —Ну че ты замолк, Тох? Давай уже, а то Арс нас так заинтриговал твоими умениями,—громко крикнул Матвиенко, даже присвистнув, дабы вернуть зеленоглазого с неба на землю. —А? Д-да, простите. Я вообще изначально не хотел ничего из этого зачитывать, но раз Арсений меня, буквально, на сцену уже выгнал, то придется,—Шаст забавно и по-старчески вздыхает, словно ему физически трудно читать, после чего все же заглядывает в собственные бумажные зарисовки, выискивая взглядом самую смешную, по его мнению, шутку.***
—...ну и парень заходит к ней и спрашивает: "А что, померить нельзя?"—завершая какую-то очередную незамысловатую шутку, русоволосый довольно захлопывает папку и получает звонкий смех своих друзей. Сегодня они смеялись с каждой его шутки и было даже непонятно: им действительно нравилось то, что говорил Шастун или они просто не хотели его обижать. В любом случае зеленоглазый отстрелялся и был рад, что ему удалось даже рассмешить людей. —На этом все. Всем спасибо за внимание. Я надеюсь, что некоторые из вас, а точнее вы, Арсений Сергеевич, наконец довольны,—делая акцент на голубоглазом брюнете, Антон задерживает на нем взгляд, и успокаивается только тогда, когда получает довольный кивок от мужчины. —Не, погоди секундочку,—парнишка тормозит прямо у ступенек и переводит удивленный взгляд на...нет, не на Попова, хотя Антон тоже сначала думал, что приебываться будет именно он, а на Матвиенко, который и остановил ее одной фразой. Даже актер не знал, что собирается сказать друг по отношению к его мальчику, так что тот заметно напрягся. —Антох, слушай. Ты столько раз уже придумывал для нас новые импровизации и столько уже своих шуток рассказал...ты не думал над тем, чтобы попробовать новый формат? Так же импровизировать, как и мы, например. Ты ведь ходячая шутка, а наш коллектив состоит как раз из таких ребят,—вдруг предлагает Сережа, что удивляет даже сидящего рядом голубоглазого брюнета, который обычно вбрасывал подобные вещи. —А, э...ну я не знаю, ребят. Наверное, нет. Точно нет, у меня нет должного опыта, как у вас. Да и одно дело сидеть над листом бумаги и раздумывать над шуткой двадцать минут, а другое дело за секунду сморозить что-то не глупое и смешное. Спасибо за комплимент, конечно, но я пас,-юноша несколько нервно начинает бегать взглядом по лицам ребят, потирая вспотевшие ладони о коленки. Почему-то после своего отказа русоволосый чувствовал себя виновато, хотя и понимал, что ему просто предложили, и никто никому ничего не должен. —Ну как знаешь,—Матвиенко пожимает плечами и сдается довольно быстро, ведь не привык перед кем-то унижаться и уговаривать. Нет—значит нет. Все ребята также начинают потихоньку подниматься со своих мест, а Шаст спокойно ждет, когда его любимый сильный мужчина поможет ему спуститься со сцены. Но слишком много спокойствия в своей жизни хочет этот парнишка, так как с Поповым спокойно жить, практически, невозможно. —Подождите-ка минуточку. Сережа просто сказал тебе "попробовать". Это не значит, что мы сейчас заставляем с нами сниматься, просто попробуй, шутки ради, почему нет? Лично я прошу,—темноволосый начинает медленно хлопать в ладони, пока остальные участники импровизации все же возвращаются на прежние места. —Ну раз так, то мы все хотим на это посмотреть. Просим, просим!—Оксана также начинает звонко хлопать в ладоши. Кончики ушей Шастуна как обычно краснеют от такого внимания и напора, а сам Антон кидает пронзительный и несколько злобный взгляд на актера, по которому можно было прочитать, мол, "дома поговорим". —Ладно, черт с вами, давайте попробуем,—вздыхает нервно юноша, опуская взгляд вниз, но все равно ощущая на себе теплый и подбадривающий взгляд этих голубых глаз. —Отлично. Тогда, Антон, покажи нам...ммм, о! Попробуй показать нам проститутку, которая раньше работала флористом,—придумав на ходу две несвязные вещи, что пришли ему в голову, вдруг выкрикивает кареглазый. Вспоминается Импровизация "Сцены из шляпы", только без шляпы и без карточек, окончания которым надо придумывать. Это и называется полная импровизация из головы. Антон сначала в удивлении и неком оцепенении вскидывает брови, ведь тема выпала ему неординарная, еще и хитрая ухмылочка и многозначительный взгляд Арсения немного напрягли. Но шестеренки в голове Шастуна начинают крутиться очень старательно, он напрягает все извилины мозга, ведь не хочет упасть в грязь лицом и облажаться перед Поповым. Перед человеком, который так искренне верит в него и всячески старается сделать эту тленную жизнь лучше. В голове вспыхивает идея, точнее маленькая шутка, которая никому не покажется смешной, но терять уже нечего. Зеленоглазый расслабляет мышцы лица и делает вид, что медленно потягивает воображаемую сигарету, при этом вальяжно раскинувшись в своем инвалидном кресле. Ну вылитая проститутка, Шастун, прям вылитая! —Извините, а вы почему четное количество раз, у вас умер кто-то?—двусмысленная фраза, Антон делает вид, что совсем не волнуется, однако пальцы немного подрагивают, а сердце все равно отдается не в груди, а где-то в ушах. Парень уже понимает, что это полный провал и готовится к худшему. Но со стороны сцены Шастун вдруг слышит громкий смех своих друзей и даже несколько удивленно приподнимается с места, дабы убедиться с помощью зрения, мало ли, может быть от волнения у него уже пошли слуховые галлюцинации. Но нет, смеются все, и даже серьезный до этого Арсений Сергеевич, которого довольно сложно рассмешить. Каждый из ребят понял эту тонкую шутку, и сейчас с плеч Антона будто свалился огромный булыжник, ведь его старания оценили по достоинству. Хотя, возможно они смеются наигранно, чтобы не обидеть новичка, но парня и это устраивает. —Бля, Антох, это охуенно, я бы сам додумался только до букета болезней и цветов. А покажи-ка нам еще пьяного Арса!—в дело включается Позов, которого, видимо, очень сильно развеселили. А Антон разошелся и ему уже непринципиально, кого показывать. —Я, ебать, самый охуенный актер в мире! Сейчас вот в Омск поеду...а, бля, я ж в Москве живу. Ну и похуй, возьму и вообще в Питер ливану, мне непринципиально, где выебываться,—специально делая свой голос ниже и изображая пьяницу, который кое-как связывает простые слова, показывает русоволосый. Сам он также забавно шатается корпусом из стороны в сторону и даже с какой-то надеждой в глазах смотрит на смеющихся ребят, которых забавлял, кажется, даже обычный набор слов. —Бля, ну вылитый Арс!— проговаривает Матвиенко, смахивая выступившие слезинки, пока остальные ребята подхватывают слова и смех. Шастун слабо улыбается, но тут же со страхом и неким волнением поворачивается в сторону Попова. Только сейчас в его тупую голову пришла мысль, что голубоглазого обидела и задела данная пародия, потому сейчас юноша, буквально, извинялся одним взглядом жалостливых зеленых глаз. Но в ответ парнишка ловит спокойный взгляд и легкую улыбку мужчины, который одним своим расслабленным видом успокаивает Антона и показывает, что все нормально. Кажется, даже в некоторых местах посмеивается над самим собой. —Ребят, да у нас тут готовый экземпляр для Импровизации! Антох, как только созреешь для выступлений—к нам приходи работать и выступать, мы тебя примем любого. Ну такой талант пропадает, ну!—вдруг предлагает Сережа, а зеленоглазый лишь смущенно улыбается и кивает. Он был несомненно рад тому, что ему предлагают стать одним из импровизаторов, но ноги...Эти ебаные и неподвижные ноги, которые не смогут осуществить главную мечту парнишки, как бы не хотелось. —Это все было, конечно, интересно. Тош, спасибо тебе огромное за такое небольшое выступление, но, ребята, у вас тоже выход через час, между прочим, а еще подготовиться надо!—подняв запястье и гланув на наручные часы, начинает подгонять Оксана. Импровизаторы, что до этого были полностью погружены в небольшое выступление юного шутника, вспомнили о своих обязанностях и тут же повскакивали с мест. —Бля, точно. Ребят, на вашем месте я бы шевелил булками, Паша нам такой пизды вставит, мало не покажется,—испуганно лепечет Позов, после чего все ребята медленно, но верно направляется к выходу. Антон же несколько испуганно смотрит в спины уходящих друзей и бесшумно глотает ртом воздух. Хочется остановить их, попросить спустить со сцены, но вновь это стеснение и неоправданное чувство вины разрывает бедное сердечко и заставляет так и сидеть без помощи. Тогда русоволосый вспоминает о голубоглазом мужчине и с надеждой переводит на него взгляд, ведь, сколько бы друзей у него не было, Арс все равно был единственным человеком, на которого Антон опирался и которому доверял на все сто и один процент. —Ребят, вы пока идите, я скоро подойду!—громко говорит брюнет, а сам поднимается и обходит сцену с другой стороны, быстро поднимаясь по слегка скрипучим ступенькам и направляясь к Шастуну. От этого внутри юноши разливается тепло и детская, наивная радость, которую сам Антон даже не скрывает: подпрыгивает на месте и с радостной улыбкой тянется к своему возлюбленному, дабы обнять за шею. Однако актер ловко уворачивается от этого нежного жеста и берет зеленоглазого за ручки инвалидного кресла, направляясь к спуску со сцены. —Потом пообжимаемся, котенок, а то сейчас этот зал будет наполняться фанатами, так что как-то не очень,—отвечает мужчина на жалостливый и несколько обиженный взгляд парнишки. А Шаст лишь послушно кивает, сам прячет покрасневшие и счастливое личико, ведь от этого ласкового "котенок" парень, буквально, расплывается в лужицу. Слишком приятно.***
Приезжают парни домой очень уставшие, так как обратная дорога после съемок оказалась слишком долгой и муторной. Антон тяжело вздыхает и старается самостоятельно снять кроссовки с обездвиженных ног, пока Попов сразу же идет в душ. Сегодня само выступление выдалось тяжелым для мужчины, и он знатно попотел, да и хотелось взбодриться, ведь оба из парней хотели отдохнуть после тяжелого и насыщенного дня. Русоволосый чешет подбежавшего Декстера за ушком и дает ему вкусняшку, что стояла в коридоре, после чего, сняв верхнюю одежду, без слов проезжает в спальню. Они с Арсом разговаривали всю дорогу в такси, а уже в лифте абсолютно вымотались и добирались в полной тишине. Темы для разговоров иссякли, силы окончательно покинули тела, так что сейчас хотелось просто помолчать, а еще лучше—крепко уснуть в мягкой кроватке в объятиях любимого человека. Русоволосый несколько печально смотрит на уже голую стену напротив постели, где когда-то висели распечатанные фотографии красивого актера. После вчерашнего Попов, пока Шаст спал, убрал оборванную бумагу и выкинул ее, на стенах остались только куски скотча и лишь уголки постеров, едва напоминающие целое изображение, которое когда-то тут было. Зеленоглазый немного расстроенно смотрит на стенку, но все же отворачивается и пытается самостоятельно перелезть на кровать. Да, жалко, что теперь он не сможет каждое утро наслаждаться фотографиями своего горячо любимого кумира, зато теперь парнишка сможет вживую насладиться этой красотой и посмотреть на голубые глаза, черную челку, легкую щетину и даже на рельефное тело. Шастуну удается перелезть на кровать самостоятельно, но вот одежду он оставляет на мужчину. Глянув в окно, парнишка улавливает приглушенный звук воды, что разбивается о поверхность ванны и при этом издает характерное журчание. От полумрака и таких приятных звуков на фоне и без того уставший юноша медленно, но верно начинает погружаться в сон. Антон пытается дождаться любимого и старается уделить свое внимание на проезжающие под окном машины, смотрит на свою ночную улицу и даже разглядывает что-то в окнах соседнего дома, лишь бы занять себя чем-нибудь и не уснуть. Но это дело, оказывается, только сильнее уматывает, потому, склонив голову ближе к плечу, зеленоглазый начинает чутко дремать под лунным светом и под убаюкивающее журчание воды в ванной, так и не дождавшись своего Графа.***
Просыпается парнишка от странного будоражащего чувства и неизвестных ему до этого прикосновений в районе своей чувствительной шеи. Сначала зеленоглазому кажется, что ему это снится, поэтому лежит он спокойно и старается как можно внимательнее прислушаться к своим чувствам. Все идет хорошо, однако Шастун все равно дергается, когда ощущает чью-то теплую и шершавую ладонь, что забралась под толстовку и сейчас так бродила по всему телу, в основном задевая впалый живот и ребра. Дыхание перехватывает в груди, и Шастун в страхе открывает глаза, тут же оглядывая комнату, чтобы разобраться в реальности и понять, что тут происходит. Когда глаза все же привыкают к темноте, Антон может разглядеть рядом с собой человека, которому доверяет даже больше, чем себе самому. Этот самый человек сейчас покрывает влажными поцелуями шею Шастуна, что ему определенно нравится, но мозг понимает, к чему это все ведет, потому парнишка не расслабляется. В один момент русоволосый заметно вздрагивает и даже подпрыгивает на месте, когда чужая рука опускается ниже и самостоятельно расстегивает ширинку на джинсах. —А-Арс, что ты делаешь?—спрашивает русоволосый, пока его голос предательски дрожит от волнения и страха. Но Попов не отвечает: он вдруг и вовсе нависает над любимым и начинает покрывать шею поцелуями уже в такой позе, бесстыдно забираясь руками под чужую футболку вновь и пытаясь снять ее через русоволосую голову парнишки. Антон понимает, что дело идет к сексу, и начинает нервничать сильнее. Было очевидно, что в своем положении у юноши ни разу не было секса, как и до получения травмы, потому сейчас, как беспомощному девственнику, ему было очень не очень. —Арсений, п-подожди, пожалуйста. Прекрати,—зеленоглазый кладет ладони на плечи мужчины и пытается легонько оттолкнуть его от своего тела, что получается, но не сразу, ибо Арс ведет себя сейчас, как настоящая прилипала. —Что-то случилось? Антон, я очень хочу тебя и не могу больше ждать, поэтому давай быстрее,—томным шепотом просит Арс, а по его глазам и выделяющемуся стояку в боксерах понятно, что он правда возбужден. —Арсюш, я..я не могу сейчас. Я не готов. Мне кажется, что мы торопимся, на второй день после первого поцелуя уже это. Мне кажется, что нам некуда спешить,—зеленоглазый чувствует себя полным бакланом, раз говорит такие вещи, но на самом деле он скрывает свои настоящие опасения. Краснеет даже больше, чем возбужденный актер, ведь своим поведением напоминает стеснительную школьницу, которая даже юбки выше колена никогда не носила и локоть до свадьбы не показывала. —Антон, но ведь дело не только в от этом, я правильно понимаю?—приподнимая брови в вопросе, уже более спокойнее интересуется актер. Уже который раз складывается ощущение, что Попов может прочесть своего мальчишку полностью и знает о его мыслях даже больше, чем сам обладатель. Антон сначала нервно покусывает губы, ибо думает, что ответить еще, но потом все же сдается и потерянно выдыхает. —Ты прав. Я просто очень боюсь, что все пройдет ужасно. Я не могу двигаться, Арс, я не смогу даже самостоятельно нормально перевернуться, а о другом речи вообще идти не может. Я боюсь и не хочу быть бревном в наш первый раз, понимаешь? Мне страшно, очень страшно, Арс, некомфортно физически, я просто не могу. Прости, прости меня, пожалуйста, если я когда-нибудь встану на ноги, то устрою тебе замечательную ночь, обещаю. Н-но...но пока я не могу, мне стыдно, прости,—русоволосый опускает взгляд вниз и от сильного чувства вины уже готов всхлипнуть. Он понимает, что сейчас, буквально, послал своего возлюбленного со стояком, потому и ощущает себя последней мразью. Если Попов сейчас вдруг разозлится и возьмет Антона силой,—он поймет и даже не будет обижаться. Однако импровизатор молча слезает с русоволосого и усаживается на край кровати, спиной к возлюбленному. Антону остается смотреть на такие изящные изгибы тела, на широкие плечи и выступающий позвоночник, так хочется целовать эту бледную кожу с многочисленными родинками...Но Шастун не может. Элементарно не может сейчас даже подползти к мужчине и загладить свою вину хотя бы объятиями. Опять во всем виноваты эти ебаные ноги. —Я тебя понял, Тош. И не собираюсь на тебя давить. Мы займемся сексом только тогда, когда ты будешь готов, потому что не хочу, чтобы в процессе ты ощущал себя как-то скованно и некомфортно. И не за что извиняться, я все понимаю,—вдруг разрывает тишину брюнет своим спокойным голосом, а сам, вероятно, поднимается с места для того, чтобы снять свое напряжение в ванной комнате. —Н-ну подожди, я могу попробовать подрочить тебе хотя бы,—взволнованный своим положением юноша приподнимается на локтях, но, как и ожидалось, подняться он не может. —Нет, малыш, лежи отдыхай лучше. А самое главное—не бери в голову, я скоро вернусь,—обещает актер, оставляет поцелуй на лбу Шаста, после чего скрывается за дверью спальни. А Антон падает на кровать с потерянным взглядом и только сейчас ощущает, как его душу скребут лапы когтистых кошек и как сильно ебет совесть. Он теперь ощущает себя плохим, беспомощным и по-настоящему бесполезным в отношениях человеком. Зато хорошо, что зеленоглазый остановил Попова раньше, чем могло произойти непоправимое, ведь инвалиду и правда неудобно в сексе по понятным причинам. Конечно, русоволосый мог оставить всю работу на Арса, но нет. Быть бревном поневоле—самое страшное. Шастун прикрывает глаза и еще раз глубоко вздыхает, в очередной раз за жизнь ощущая себя неловко, в первую очередь перед человеком, которого любит.И он до сих пор не может понять, что Арсений на самом деле его понял и не держал зла.