***
В понедельник парни встретились в квартире у Шаста и проводили вечер вместе после выступления Попова. Арс устраивается поудобнее в кресле и нежно поглаживает парнишку по ногам, пока тот сидит у него на коленках, склонив голову к широкому плечу. В ногах посапывает Декстер, а на заднем плане тихо играет музыка из какого-то кулинарного шоу, которое мужчина от скуки смотрит по телевизору, ведь они с Антоном так и не смогли найти пульт. За окном темно, а единственным источником света является стоящая на тумбочке лампочка. Романтика... —Арс, ты завтра на вечер ничего со мной не планируй, хорошо? Встретимся лучше либо днем, либо утром, а то я хочу Рому позвать,—Шастун поднимает взгляд на актера, а в голосе теплится какая-то надежда. —Всмысле "не планируй"? Мы вообще-то уже собрались смотреть премьерный выпуск "Импровизации", если ты не забыл. И что за срочность вообще?—сразу же заваливает вопросами Попов, но, понимая, что со стороны это, возможно, звучало грбо, тут же поправляет себя.—Прости. Я, конечно, не против, чтобы ты общался со своими друзьями, как и я со своими, но нельзя перенести эту встречу на утро или на какой-нибудь другой день? —Утром у него смена в кафе, а ждать я уже больше не могу. Еще чуть-чуть, и от меня вонять будет за километр,—отшучивается русоволосый и сам тихо посмеивается от своих же слов, замечая непонимающий взгляд брюнета.—Ну он уже просто больше года помогает мне справляться со всеми штуками в ванной. Не моет, конечно, но, чтобы было проще, можно и так сказать. —Ну, хорошо. А в чем проблема меня об этом попросить? Мы, вроде как, состоим в отношениях и совершенно необязательно дергать твоего друга, если я всегда рядом. Давай я тебя помою? Да хоть сейчас в душ пойдем,—темноволосый загорается этой идеей и уже обхватывает тело парнишки сильнее, чтобы поднять, но у уха слышит испуганный голос Шастуна. —Н-нет, не стоит, Арс. Ты и так уже много для меня делаешь, я не могу и не хочу еще что-то у тебя просить или что-то от тебя принимать. Да и мне с Ромой как-то привычнее,—тот смотрит на своего мужчину умоляющим взглядом, в которых застыла и вина, и страх, и мольба, и, кажется, опять едва заметные слезинки.—Прости меня, если что не так, но я правда не хочу тебя больше нагружать, ты и так сделал достаточно. —Господи, Антош, ты уже в который раз передо мной извиняешься, все нормально. Если тебе так правда будет легче—окей, я не буду против, только ты так не нервничай,—Попов осторожно проводит рукой по чужой щеке, думая, что парнишка просто еще его стесняется. Но на самом деле Шастун не хочет, чтобы его видели еще более беззащитным, не хочет, чтобы любимый человек мыл и перетаскивал его, как овоща. Он просто не готов нагружать Арсения такими тяжелыми делами, ведь уже достаточно заебал его просьбами. После слов зеленоглазый несколько облегченно выдыхает и прижимает руку актера ближе к своему лицу, утыкаясь лбом в чужое плечо и прикрывая глаза от прикосновений, которые были ему безумно приятны.***
Во вторник Арсений и Антон решаются погулять с Декстером. Кое-как прицепив поводок к непослушной собаке, парни чуть ли не впервые за неделю вместе выходят из квартиры и запирают ее за собой. —Чур сегодня купим Киндер, ты мне вчера проспорил, не забывай, Арсений!—Антон важно поднимает указательный палец вверх и тыкает им в кончик носа мужчины, от чего он забавно фыркает и морщится. Вчера, от нечего делать, парочка поспорила, во сколько к дому подойдет местный пьяница дядя Гоша и весь вечер сидели у окна, чтобы выявить у себя победителя. В конечном итоге, мужчина подошел только к десяти часам, а Попов вообще говорил, что сосед появится не позже девяти. Проиграл, получается, и теперь должен. —Да понял-понял, будет тебе Киндер, только Декстера крепче держи, когда выйдем,—брюнет подъезжает с парнишкой к лифту и зажимает кнопку указательным пальцем, однако никаких действий не происходит. От этого актер хмурится и вдавливает подушечкой пальца сильнее, но в это время, как нельзя кстати, из соседней квартиры выходит милая старушка с платком на плечах и старым пакетом с цветочками, что держит в морщинистых руках. —Молодые люди, вы чего тут ждете? Лифт не работает, еще со вчерашнего вечера мужчины его починить пытались,—бабуля мягко улыбается и осторожно, не поднимая ног, двигается в сторону лестницы. Она аккуратно спускается по ней вниз, используя перила в качестве единственной опоры. —А, вот оно что...спасибо, баб Валя!—кричит имя знакомой соседки Антон, а после разворачивается к Арсу на коляске и вдруг протягивает ему в руки поводок.—Держи, погуляй тогда сам с Декстером, я вас в квартире подожду. —А с чего бы это? Мы же вместе собирались,—несколько растерянно спрашивает актер, пока его возлюбленный вскидывает брови, мол, "ты дурак или прикидываешься?" —Арс, тебе будет очень сложно меня и собаку спускать на несколько этажей вниз. Я даже не могу представить, какая это тяжесть для тебя, поэтому нет,—Шастун пару раз машет головой в знак отрицания, однако упертый брюнет не собирается брать из худых рук этот несчастный поводок. —Какую-то фигню опять несешь, Антон. Ты несколько дней не выходил на улицу, весь бледный стал,—в качестве доказательства голубоглазый проводит рукой по щеке Антона, которая и впрямь походила на кожу вампира или мертвеца.—Да и ты слишком сильно усложняешь себе жизнь. Все намного проще, чем ты думаешь. Мужчина берет протянутый ему поводок и вдруг отпускает его, а нетерпеливая собака тут же бежит по лестницам вниз, пока ее радостный лай эхом раздается по всему подъезду. —Ты что творишь, Арсений!?—русоволосый берется за подлокотники коляски и слегка приподнимается, со страхом глядя вслед убегающему псу. Вдруг сейчас забежит в чужую квартиру или потеряется на улице. —Да не кипятись ты. Никуда он не убежит, будет нас на первом этаже ждать, а даже если кто-то дверь откроет—он все равно на пороге останется, тебе он очень верен. Ну да ладно, сейчас и тобой займусь,—Попов забавно потирает ладони между собой и берет коляску за ручки, разворачиваясь спиной к лестницам и слегка приподнимая коляску на себя, начиная очень медленно спускаться вниз, все же не сдерживая тяжелые выдохи и кряхтение от тяжести, что полностью переходила на руки. —Ну блять, Арс, не надо, я прошу, верни меня обратно, я бы и на балконе свежим воздухом подышал!—зеленоглазый нервничает сильнее, бьет по подлокотникам и готов ебнуть себя по голове, когда слышит усталые выдохи и видит покрасневшее лицо своего мужчины, когда случайно оборачивается. Но, где-то на третьем лестничном пролете, Шаст сдается и понимает, что это бесполезно, поэтому обреченно выдыхает и закрывает руками лицо, пытаясь поверить в то, что он сейчас не здесь и что вовсе не Антон напрягает физически такого хорошего человека. —Ты чего..закрылся то? Вот твой Декстер у двери ждет, как...самый верный и хороший пес, да и мы уже и до улицы добрались,—Попов немного запыхался, поэтому произнес фразу с большими перерывами. Он указывает взглядом на сидящую у двери собаку, подбирает поводок и вскоре выезжает с любимым на улицу, что сейчас выглядела просто потрясающе. Ребята вышли гулять к вечеру, именно поэтому сейчас в лицо ударяла приятная свежесть, а на небе...на небе происходила целая история какого-то великого художника. Солнце почти ушло за горизонт, но не забыло оставить за собой следы: небо сейчас горело в буквальном смысле этого слова. Горело красными, оранжевыми и желтыми оттенками у самого яркого шарика, а чуть дальше от него небо принимало уже более спокойную окраску: малиновые и нежно-розовые оттенки радовали глаз и не оставляли никого без внимания. Сейчас многие люди фотографировались на фоне этого заката, чтобы потом обновить аватарку в социальных сетях, другие же останавливались и просто смотрели на эту красоту, запоминая столь прекрасный вечер глазами, а кто-то, как, например, Арсений, в открытую залипал на макушку своего любимого, что сейчас стоял прямо под солнцем и на которого так удачно падал приятный оранжевый свет. Парнишка и правда открывает глаза, но тут же щурится от неожиданного последнего луча уже заходящего солнца, что падал прямо на его лицо. Прошло несколько секунд, и Антон все же понял, где они, тут же поворачиваясь к Арсу с недовольным выражением лица. —Какого хера ты меня все-таки спустил, Арс? Я же просил, что не надо, ты из-за меня вымотался ужасно,—парень оглядывает брюнета, что все еще пытался нормализовать свое дыхание, а сам фыркает и отворачивается в сторону, пока его кудряшки бесстыдно опаляет вечернее солнце, а ветер пытается зарыться в пшеничные прядки, да так и не получается, поэтому он задевает только кончики. —Такого. Если бы я тебя не вывез, то ты бы продолжил тухнуть дома и не увидел эту красоту. Да и хватит обижаться и вечно говорить о том, что ты меня напрягаешь, ну серьезно. Ты стал это повторять чаще, чем до этого. Все нормально, я не жалуюсь, а значит и волноваться не о чем. Бери давай свою собаку и хватит дуться на меня,—Арсений протягивает поводок Декстера парнишке, пока он все же нехотя его берет и кивает. Арс смотрит на своего возлюбленного в лучах заходящего солнца и думает над тем, какой же он все-таки прекрасный. А Антон смотрит на своего мужчину и тоже думает, только уже над тем, что он беззащитный и ужасный для этого человека.***
Среда. Сегодня Антон был дома уже у Арса, ибо Попову надоело каждый раз приезжать почти на другой конец Москвы и пользоваться вещами в чужом жилище. В своей квартире было как то сподручнее и комфортнее, не боялся что-либо трогать и не ощущал вины за пользование чужими вещами. Именно поэтому было решено провести хотя бы один день в "хоромах" Арсения Сергеевича. Хотя, на самом деле, квартира известного актера и любимого всеми импровизатора выглядела не такой уж и большой. Да, ремонт есть и неплохой, но комнат здесь намного меньше, чем в пентхаусе. Прозвище "хоромы" обычной берложке дал Шастун, который, видимо, еще не привык к высоким потолкам и евро-ремонту. Сейчас Арсений стоит на кухне и насвистывает себе под нос мотив какой-то веселой мелодии, двигая бедрами в такт и параллельно с этим успевая ловко нарезать овощи на деревянной доске. На самом деле, актер очень любил готовить, пусть из-за вечных дел и гастролей и делал это редко,—все равно не забывал о своих любимых рецептах и не терял приобретенные умения. Сегодня у Попова было слишком любвеобильное и хорошее настроение, именно поэтому раз в год брюнет готовит свое фирменное овощное рагу с курицей, специально для своего любимого парнишки. Обстановка тихая и благоприятная, и вроде все идет хорошо: курица размораживается в раковине, мужчина еще даже не порезал свой палец острым лезвием ножа, а Антон сидит в комнате и спокойно смотрит невышедшие моменты некоторых выпусков шоу, которые являлись настоящим кладом, так как их не было в эфире и их нигде нельзя было найти. Только если у Арсения в документах на рабочем столе. Актер думает, что все сейчас довольны, все идет хорошо и что их уже будет ждать незабываемый романтический вечер прямо посреди недели, с вкусным рагу, дорогим вином и в компании друг друга, но пока темноволосый даже не подозревает, что может произойти до этих шикарных планов. Резкий грохот в соседней комнате заставляет Попова вздрогнуть всем телом и промазать ножом. Острый предмет соскальзывает с картофеля и с громким звуком оказывается воткнутым в деревянную доску, благо не в пальце Арсения. Ну и что это было? Поначалу Арсению кажется, что ему послышалось. Но все же в соседней комнате сидит Шастун, а это очень веский повод проверить, что же произошло, мало ли. Даже если эти звуки—игра воображения актера, он все равно должен удостовериться в том, все ли в порядке. Тяжело выдохнув и втыкая нож в доску посильнее, чтобы тот точно не упал, мужчина неспеша направляется в гостиную, с полной уверенностью в том, что ему показалось и что его возлюбленный сейчас спокойно смотрит по телевизору те самые невышедшие выпуски "Импровизации". Однако перед глазами встает не совсем приятная картина. В середине комнаты стоит инвалидная коляска, только вот она пустует, стоит в гордом одиночестве без своего обладателя. А рядом лежит Антон...его тельце как то слишком неестественно раскинулось на светлом и пушистом ковре, особенно неестесственно лежали неподвижные ноги. Шастун приподнимается на локтях, еле слышно кряхтит и всеми силами пытается подняться, однако, что ожидаемо, у него это не выходит от слова совсем. —Антон! Боже, как же ты умудрился так упасть?—Попов в следующую секунду подлетает к юноше, подхватывает его под руки и пытается поднять, однако парнишка машет головой и уперто вырывается из чужой хватки, стараясь снова осесть на пол. —Я...я не упал, я встать пытался,—в силу своего оправдания говорит Шаст, хотя...это было даже не оправдание, а чистая правда. Пока голубоглазый хозяйничал на кухне и на минутку позабыл о том, что за Антоном нужно присматривать, зеленоглазый и правда решился попробовать встать, но, как и обычно, потерпел неудачу. А на что он надеялся? На то, что любовь и отношения с Арсом его вылечили, и теперь он побежит на своих двоих ногах на бальные танцы? Нет. Такого чуда не бывает. —Зачем, глупышка? Ты же понимаешь, что в твоем положении не нужно делать подобных попыток...по крайней мере пока,—отвечает темноволосый, в конечном итоге кое-как усаживая непослушного Антона на его привычное место в коляске. —Ты не понимаешь, Арс! Я...я чувствую мимолетную боль и уже начинаю на ощупь чувствовать предметы ногами, я хочу, хочу ходить!—русоволосый начинает капризничать, словно маленький ребенок, уже берется руками за подлокотники кресла, дабы подняться, но Попов останавливает его за плечи и присаживается на корточки напротив, заглядывая в чужие глаза и на секунду залипая на эту зеленую радужку. —Антош, я понимаю, что тот факт, что ты чувствуешь хоть что-то—уже прекрасно, но ты же до этого не хотел так сильно и так искренне ходить, по крайней мере не рвался пробовать. В чем дело? Что изменилось?—актер несомненно был рад тому, что в проблеме зеленоглазого уже выявляется какой-то прогресс, однако и правда не мог понять: почему парнишка в последние дни так часто хочет встать с кресла, при этом осознавая, что все равно не сможет удержать вес собственного тела? —Да потому что я хочу побыстрее встать на ноги, чтобы не быть для тебя обузой! В последние дни я ощущаю ужасную вину от того, что ты для меня делаешь, мне ужасно тяжело осознавать, что мой любимый человек так старается для меня, мучается, а я даже не могу ничего сделать. Я как мешок картошки, Арс. Лежу никому не нужный, а когда нужно меня куда-то вытащить или что-то сделать—возникает огромное количество проблем, из-за которых ты страдаешь. Я не хочу так, Арс. Я не хочу чувствовать себя обузой, я не хочу постоянно просить сделать что-то для меня, я не хочу полностью зависеть от тебя физически, потому что мне просто-напросто неудобно, стыдно и грустно, я не хочу...я ничего не хочу,—на последнем предложении голос срывается, а по щеке бежит маленькая слезинка. Антон тут же опускает голову вниз, чтобы не показывать своей слабости, всхлипывает, пока Арсений сидит в мягком шоке. Нет, даже не так. Он сидит в ахуе. Как он может так говорить!? —Антош, послушай меня, давай пройдемся по порядку,—брюнет берется пальцами за чужой подбородок и поднимает голову возлюбленного, заглядывая в заплаканные глаза.—Во-первых, я никогда не говорил, что мне сложно что-то делать для тебя. Во-вторых, я никогда, повторюсь, никогда не называл тебя обузой или мешком картошки, и мне очень грустно от того, что у тебя язык повернулся так себя назвать. Ну и в-третьих...мы пара, Антон, и в том, что я ухаживаю за тобой—нет ничего постыдного или плохого. Я хочу тебе помогать, сам испытываю искреннее желание, так что считай, что я только и мечтаю тебя на ручках поносить. И ты меня в этом не переубедишь. Попов вытирает чужую слезинку с щеки большим пальцем, пока юноша все еще нервно кусает губы почти до крови и с какой-то неуверенностью смотрит на чужое лицо. —Давай с этого момента ты не будешь так сильно загоняться и надумывать себе такие ужасные вещи? Я, например, уже и забыл, что ты в коляске, вот и ты постарайся не обращать на нее внимания, идет?—голубоглазый по-доброму улыбается, а Антон лишь еле заметно кивает головой и издает тихое "угу" себе под нос, пусть и нихуя не "угу", его по-прежнему мучает этот вопрос. Но актер думает, что все прекрасно. Арс поддается вперед и невесомо целует возлюбленного в лоб, приподнимаясь с пола и ловко разворачивая Шаста в сторону кухни. —Вот и славно, а теперь идем, ты просто обязан запомнить рецепт фирменного блюда Арсения Сергеевича!***
С четверга на пятницу Арсений просыпается прямо посреди ночи, что для него очень несвойственно, ведь обычно мужчина спит, как убитый, и лишь желание сходить в туалет может заставить его подняться с теплой кровати в три часа ночи. Но в этот раз из сна Попова выдергивает неприятный холод, что забирается под домашнюю футболку и спортивные штаны, касается не только кожи, но и костей, и уже почти замораживает высунутые из-под одеяла босые ноги, которых актер из-за прохлады почти и не чувствует. Он хмурится, приподнимается на руках, стараясь понять, в чем дело и откуда веет этим морозным воздухом. Требуется пара минут прежде, чем глаза брюнета привыкают к темноте. Арс оглядывается, не замечая рядом с собой Антона, да и это можно было понять уже давно, ведь привычного тепла от чужих прикосновений и объятий не ощущалось с самого начала пробуждения. Только внимательно оглядевшись в собственной комнате, голубоглазый замечает открытую балконную дверь и знакомый низкий силуэт за остекленной стеной. Теперь понятно, куда свалил юноша и откуда идет этот неприятно-морозящий ветер. Актер тяжело вздыхает и нехотя поднимается с места, предварительно накинув на плечи одеяло и быстро взяв еще одно из шкафа, специально для своего ночного шустрика. Заглядывая на балкон, где становится еще холоднее, чем в комнате, брюнет едва покрывается мурашками, зато видит сбежавшего из кровати возлюбленного. Антон как обычно сидит в коляске, его взгляд устремлен куда-то вдаль, видимо, на верхушки других Московских многоэтажек, что едва виднеются из-за горизонта, пока никотиновая палочка постепенно тлеет в худых и наверняка замерзших пальцах. Если приглядеться, то можно понять, что Шастун до сих пор курит тот самый "Parlament", который когда-то подарил и посоветовал ему Попов. Приятно. Но вот то, что сейчас юноша сидит на свежем воздухе в одной тонкой футболке—вообще неприятно, даже заставляет еще раз вздрогнуть от холода. Потому актер расправляет в руках другой плед и поспешно накидывает его на чужие худые плечи. Но Антон даже не дергается, хотя Арс подошел со спины достаточно тихо и неожиданно. У любого человека сработал бы инстинкт самосохранения или, как минимум, сработал бы легкий страх, но зеленоглазый, видимо, был настолько погружен в свои глубокие мысли, что не замечал других внешних факторов. Он в принципе в последние годы не замечал жизнь, которая кипела вокруг него. —Антон, позволь мне тебе задать вопрос: с чего это вдруг ты решил покурить среди ночи и как вообще на коляску забрался?—темноволосый не сдерживается и все же, как есть, вываливает эти вопросы на собеседника. Арсению правда было интересно узнать причину поздних походов на балкон, а еще, желательно, понять, каким образом парнишка смог забраться на кресло без посторонней помощи. Чужой голос выбивает чересчур задумчивого Шаста из колеи, но на это он лишь начинает медленно хлопать глазами, стряхивая пепел, что уже успел образоваться на конце сигареты во время его раздумий. —А разве это имеет значение?—неожиданно холодно произносит русоволосый, причем делает это с такой легкостью, словно вопрос был адресован не ему и словно он совсем не касается того, что сейчас происходит. Попову в определенный момент становится даже хреново: в самом начале их общения актер видел перед собой ребенка, ребенка в теле взрослого человека, у которого горели глаза от обычной шоколадки и у которого были настоящие эмоции, которые сам Шастун не скрывал и показывал Арсению одну за другой, не боясь какого-то осуждения или гнева. А сейчас...сейчас парнишка словно превратился в безэмоционального человека, который просто заебался от всего этого мира. Это страшно. Страшно наблюдать за тем, как единственный лучик света в твоей жизни постепенно гаснет. —Это имеет огромное значение, хотя бы потому, что я тебе не чужой человек, Шастун, и мне нужно знать, что с тобой происходит в последнее время. Я хочу это знать,—голубоглазый разговаривает в точно такой же манере, что и Антон, хотя изо всех сил сдерживается, чтобы не обнять и не прижать этого озябшего воробушка. —Ну хорошо. На коляску пересел спокойно, использовал в качестве опоры тумбочку и кровать, я же до твоего появления как-то жил один в квартире, Арс. А покурить мне захотелось просто так, давно этого не делал и приспичило. Не хочешь со мной?—русоволосый вдруг поворачивает голову в сторону темноволосого, в ожидании приподнимая бровь. Голубоглазый сначала теряется, но после согласно кивает и получает от парнишки зажигалку и одну никотиновую палочку, так как все свое добро было в уличной ветровке. Поджигает другой конец сигареты и хлопает зубами одну из двух кнопок, вдыхая никотиновый дым в легкие, но тут же выпускает его. Брюнет уже было думает, что с Шастуном и правда все хорошо, что ему действительно приспичило резко уничтожить одну из сигарет в пачке. Однако Арсений немного поторопился с выводами. —Арс, вот скажи, зачем я тебе нужен?—вдруг тихо спрашивает юноша, покручивая в своих руках остатки сигареты и завороженно наблюдая за тлеющим концом. —Антош, мы это уже обсуждали,—выдыхает в ответ мужчина, а перед глазами вновь всплывает картина плачущего Антона, который в страхе шепчет о том, что он обуза и бесполезный человек. По спине вновь бегут мурашки. —Да знаю я, но напрямую спрашиваю. Прошу, Арс, давай без вот этой всякой вашей романтической хуйни. Если бы не любовь...ты бы и правда так ценил меня? Взять, например, тех же Иру и Рому. Они тоже заботятся обо мне и дорожат мной просто потому, что я их друг. Они не хотят меня обидеть, ранить, потерять, но зачем я им? Для какой цели? Я же не делаю ничего путного, а тому же Ромке вряд ли нравится и жизненно необходимо меня мыть, как и Ире вряд ли в кайф на все мероприятия таскать на себе такую непосильную ношу в виде меня. А что насчет тебя, Арсюш? Если бы мы не познакомились, ты бы никогда и не задумался над тем, что есть на свете такой одинокий мальчик-инвалид. Просто подумай логически: если бы я не подарил тебе тогда подарок и если бы меня не завалили на землю, ты бы никогда не вызвался мне помогать и сейчас бы не затирал про любовь и прочую лабуду. Всем людям, с которыми я когда-либо общался, было бы проще без меня. Они бы даже не заметили моей пропажи, если бы я вдруг полностью исчез из этого мира,—Шаст вдруг поворачивает голову в сторону собеседника и только под лунным светом можно было заметить чужие стеклянные глаза, в которых застыли слезы. Странно, ведь голос парнишки не дрожал, он говорил твердо и уверенно, сложно было даже предположить, что эти слова и правда даются тяжело. —Если бы меня не стало, вы бы поплакали совсем немного, а если бы вы меня не знали—то вам в большинстве своем было бы вообще похуй на мое существование, где я там падаю или как страдаю. А знаешь почему, Арсений? Да потому что я такой же, как и все инвалиды. Я—никто. Просто несчастная крошка в этом гребанном мире, которая даже не может оставить след после себя. Ты, например, уже оставил свой след. Тебя знают и любят миллионы, ты вместе с ребятами создал новую вселенную, которую обожают и будут помнить еще очень долго. Рома женится, построит семью и также оставит свой след в виде наследников. Ира обожает свою работу и продвигается в бизнесе, ее имя тоже будет на устах у всех последующих работников. А что касается меня? А я даже не работаю и не могу самостоятельно доехать до магазина. Я был, есть, и буду никем, потому что ни на что не способен,—голос русоволосого с каждым словом становится тише, а в конце он и вовсе переходит на шепот. Ощущая, что он уже не может сдерживать очередные слезы, Антон резко отворачивается и быстро вытирает их большим и указательным пальцами, лишь пару раз шмыгнув носом. Непонятно даже из-за чего: из-за холода или резко напавшей тоски? Скорее и от того, и от другого. Попов стоит молча и только в конце разговора тяжело сглатывает давящий ком. С таким трудом пытается протолкнуть его и тем самым подавить собственный плач, что даже кадык несколько раз дергается вверх, а уши на секунду закладывает. Попову как никогда тяжело. Он видит, что его возлюбленный сдался, и если раньше он рвался к тому, чтобы снова научиться ходить и хотел хоть чего-то добиться,—сейчас этот человек полностью потерял веру в себя, как и потерял все желание чего-то добиваться. Он сдался. Настолько сильно у Шаста опустились руки, что теперь он не боялся так о себе говорить. Ему не было жалко себя. И это самое страшное. —Хорошо, я отвечу на твои вопросы, Антош. Только, прошу, я хочу, чтобы ты знал: я говорю все от чистого сердца и рассуждаю, как, в первую очередь, человек со стороны, а потом уже и как твоя вторая половинка. Я не привык врать, поэтому говорю правду и ничего не утаиваю. Никогда,—актер нервно облизывает пересохшие губы, стараясь подобрать нужные слова. —Не нужно думать о том, что могло бы быть. "Если" есть только в твоей голове. Да, мы могли не встретиться, но мы встретились, это уже случилось, и машины времени не существует, чтобы вернуться в прошлое и что-то изменить. Но знаешь что? Я не хочу ничего менять. Мне нравится моя новая жизнь с тобой. То, что ты инвалид—не играет особой роли, повторюсь. Пусть ты не можешь делать что-то физически, но морально ты поддерживаешь нас всех. Твои замечательные шутки, твоя улыбка и элементарное твое присутствие уже не дает сойти с ума, ты оставишь след в наших сердцах, и никто не простит себе, если ты исчезнешь. Нам будет не хватать Антона, который находит на каждом шагу повод для шутки, который любит шоколадки "Риттер Спорт" и своего пса Декстера. Ты нужен нам, Антон. Ты нужен мне,—Арс осторожно сокращает расстояние между ними, ощущая, как у самого влага на глазах скапливается от таких слов.—И знаешь что, Шаст? Я же обещал, что когда-то твои мечты обязательно сбудутся. Так вот, я не отказываюсь от своих слов. Я исполню все твои мечты. Просто потому, что ты дорог для меня. —Это невозможно, Арс,—грустно вздыхает парнишка, но все же утыкается лбом в чужой живот.—Я никогда не встану уже, мне так врачи сказали, а чтобы провести мне сложнейшую операцию за границей,—необходимы большие деньги, а я ведь даже не работаю нигде сейчас. Даже в кафе мной пользовались просто. —Все возможно, Антон, вот увидишь. Нужно просто немного терпения и времени, и все, о чем ты мечтаешь, станет реальностью,—шепчет аккуратно актер, нежно поглаживая пшеничные кудряшки пальцами.—Только пообещай мне, что ты не будешь разочаровываться в себе больше. Никогда. —Я не могу сейчас ничего обещать, Арс, но попробую постараться,—все-таки отвечает парнишка, прикрывая глаза от столь приятных поглаживаний. Слова и действия возлюбленного и правда его успокоили, но лишь на процентов пять, не больше. —А я могу пообещать, что ты будешь счастлив, Антон. Давай вернемся в комнату? Ты уже холодный, как будто из морозилки выполз, жуть,—темноволосый мягко тормошит Антона с усмешкой, от чего тот также тихо посмеивается и все же тушит и выкидывает бычок в сторону. —Да, идем,—русоволосый берется за колеса и кое-как разворачивается, проезжая к кровати, пока Арсений быстро докуривает свою сигарету и также тушит ее, проходя в комнату. Скинув с себя одеяло, мужчина быстро захлопывает за собой балконную дверь, а сам, как ни в чем не бывало, аккуратно перекладывает Шастуна на кровать. —Арс...—тихо зовет зеленоглазый, а на тихое "м?" продолжает.—Прости меня за очередные пиздострадания, ладно? —Ну что ты, солнце. Это не пиздострадания, а твои мысли, так что все нормально,—Попов оставляет мимолетный поцелуй на лбу Антона, а сам также спешит забраться под теплое одеяло...Через пару минут за спиной слышится тихое и спокойное сопение, а чужие худые руки аккуратно обвивают тело темноволосого. Арсений облегченно выдыхает и прикрывает глаза, понимая точно одну вещь. С этим надо что-то делать.***
В обед того же дня у Арсения были огромные планы. Он никогда бы не подумал, что будет отменять все свои дела ради встречи с одним другом, но эта встреча была как никогда важна для мужчины, именно это встреча могла решить практически все в жизни Попова, да и не только. Мужчина выбегает на улицу и тут же садится в подъехавшее такси, извиняясь перед водителем за то, что опоздал на пять минут. Называет адрес одного ресторана, а сам с облегчением откидывается спиной на сиденье, устремляя взгляд голубых глаз в окошко. За Антона во время своего отстуствия он не переживал просто потому, что с возлюбленным осталась Ира, а она уж точно будет внимательно следить за лучшим другом и не допустит каких-то мрачных мыслей и необдуманных действий с его стороны. Заплатив за поездку, актер быстро выходит из салона автомобиля и запахивает темно-синее пальто, быстро забираясь на крыльцо и ныряя в теплое помещение, которое до потолка пропиталось ароматом вкусных блюд и перемешалось с чужими женскими духами. Встав у порога, Арсений быстро пробегается глазами по залу, желая найти знакомое лицо или очертания знакомой одежды среди других людей. Наконец, Попов замечает за самым дальним столиком мужчину в синем пиджаке и в очках, который очень уж задумчиво изучал меню данного заведения. Бинго. Только актер хочет пройти к нему, как его тут же останавливает миловидная девушка-официант, широко улыбаясь ему, как и положено персоналу подобных ресторанов и кафешек. —Добрый день, вы бронировали столик или просто решили у нас перекусить?—задает она уже заученные вопросы. —Меня друг ждет, я к нему,—Арс также улыбается, хотя непонятно, зачем, ведь улыбка на лице незнакомки натянутая и фальшивая, наверное, мужчина просто не может устоять перед этим. Снимая пальто, в котором уже было достаточно жарко, темноволосый проходит к столику и аккуратно вешает верхнюю одежду на самую ближайшую вешалку, присаживаясь напротив знакомого. —Привет, извини, что задержался,—голубоглазый виновато улыбается, пока Дима все же отрывает свой взгляд от цветастой книжечки и переводит его на друга. —Привет-привет. Арс, ты меня с каждым разом удивляешь все больше и больше. То ты пишешь в конце недели о том, что нам предстоит серьезный разговор, то теперь опаздываешь, хотя обычно делаешь все по часам. Че случилось с тобой?—Позов спрашивает, практически, напрямую, ведь правда переживал за такую резкую смену поведения своего друга. —Поз, честно? Я вообще не хотел, чтобы этот разговор наступил так быстро, но, видимо, выбора у меня особо нет,—к ребятам подходит уже другая девушка-официант, готовая написать заказ. Дима заказывает какой-то стейк и стакан сока, а Арс просит лишь кофе. —Ну что ж, я весь во внимании. И если ты будешь еще дольше оттягивать наш диалог—я просто встану и уйду,—тут же ставит условие импровизатор, который просто ненавидел интриги, как и Сережа. —Хорошо, что ж...я думаю, тебе нужно знать кое-что прежде, чем я заговорю о самом главном. В общем, мы с Антоном встречаемся,—на одном дыхании проговаривает Попов и тут же с волнением смотрит на собеседника, который ведет себя чересчур спокойно. —Я этого ожидал,—вдруг отвечает Позов, а, словив удивленный взгляд друга, продолжает.—Ты думаешь это не видно, Арс? Серьезно? Да вы с Антоном всегда вместе, я понял, что у тебя есть чувства к этому парнишке, когда ты еще рвался заступаться за него и ссорился с Сережей. Ваши отношения на поверхности прямо, в следующий раз попытайтесь хотя бы сильно не палиться. —Пиздец, ничего от тебя не спрячешь, Димка,—Арс тихо посмеивается и покачивает головой, хотя, если честно, рад, что друг уже в курсе и что, считай, уже хорошо на это отреагировал. У него определенно охуенные друзья. —Так это и все, ради чего ты меня позвал? Попов, да я тебе в лицо харкну, это признание ты мог бы мне и в телефон выпалить,—мужчина напротив, видимо, уже начинает раздражаться, просто потому, что он правда не понимает: в чем действительно причина столь важного и срочного визита. —Да подожди ты, я как раз об Антоне и хотел поговорить. Я его очень люблю и всегда переживаю, когда с ним что-то не так. Его здоровье и моральное состояние важно для меня точно так же, как моя карьера. В последнее время он все больше загоняется из-за своих ног. Он говорит, что их вроде чувствует, но при этом не может встать, это его подавляет. Антон все больше и больше загоняется по этому поводу, опускает руки и не хочет работать дальше, а я вижу, как он теряет интерес к своим любимым делам и к жизни, а от этого мне еще страшнее. Мне кажется, что такими темпами я потеряю парнишку. Ему никто не может помочь, но я же знаю, что не все потеряно и его все же можно поставить на ноги,—в голосе Попова звучит беспокойство, ибо он в очередной раз вспоминает потерянное лицо своего возлюбленного на балконе сегодняшней ночью. Дима на это лишь вскидывает брови. —Арс, я, конечно, очень рад, что у вас с Антоном такие теплые и доверительные отношения. То, как ты за него переживаешь, и правда кажется милым, только вот...я тут причем? Ты сам прекрасно знаешь, что я стоматолог, я про ноги ничего не знаю и не смогу помочь твоему Шастунишке,—друг искренне недоумевает, но отвлекается на еду, которую им любезно принесла та девушка. —Я понимаю это, Димон. Но ты же обучался в медицинском, в одном из лучших университетов, скажи: может быть у тебя есть знакомые по работе, которые разбираются в этом? Может быть у твоих друзей есть знакомые, которые продолжили свою карьеру за границей и дальше развиваются? Я бы очень хотел отдать Антона в руки опытному врачу из какой-нибудь другой страны, просто потому, что здесь для его блага не делают нихуя. Врачам проще сказать, что пациент безнадежен, вместо того, чтобы лечить его, а даже если они и возьмутся за операцию–сделают только хуже, я уверен,—говоря это все, голубоглазый начинает даже невольно злиться на врачей, которые даже не хотят смотреть на ноги юноши, а о том, чтобы лечить,—даже не думают. —Ну я не могу так сразу сказать...у меня был знакомый парнишка, он тянулся к учебе и старался больше всех. По другой направленности учился правда, на нейрохирурга как раз, а потом, вроде как, свалил в Америку доучиваться. Если мне не изменяет память, то там он сейчас работает и по-прежнему принимает пациентов. Судя по тому, как он раньше учился и как тянулся к этой профессии—врач из него отменный,—задумчиво протягивает Поз, взяв в руки столовые приборы и начиная разрезать принесенный ему кусок говядины. —Так это же замечательно, Поз!—актер даже отставляет чашку с недопитым кофе в сторону.—Ты сможешь с ним договориться? Может быть он хотя бы по-нормальному осмотрит Антона и поставит его на ноги. Было бы охуенно! —Попридержи коней, чувак. У меня нет контактов этого парня, я с ним не настолько часто общался. Я попробую, конечно, поспрашивать у знакомых и как-то через связи узнать его номер, но, опять же, не могу обещать, что у него там есть свободные места. Может быть у него все забито на год вперед. В любом случае, я очень сильно постараюсь,—Дима никогда не любил преукрашивать какие-то вещи, говорил все четко и прямо, и всегда придерживался правдивых взглядов. Он не давал ложных обещаний, что было неотъемлемым плюсом. —На сколько процентов ты гарантируешь мне помощь с хорошим нейрохирургом?—тут же напрямую спрашивает темноволосый, чтобы знать: на что ему вообще надеяться. —На пятьдесят процентов,—вдруг чересчур уверенно отвечает собеседник, отправляя кусочек прожаренного мяса в рот. А Арсению многого и не надо, ведь пятьдесят процентов—это ебаная, блять, половина! Да, это, конечно, не сто процентов, но и не пять, а значит какая-то надежда еще есть. —Господи, Дим, спасибо тебе большое, правда. Если Антона и правда получится поставить на ноги—то я буду тебе до конца жизни обязан,—актер улыбается так, словно не верит в то, что сейчас происходит, а Позов лишь тихо посмеивается на слова товарища, который никогда его еще так искренне не благодарил. —Я пока ничего не сделал, так что не за что. Ты же один из моих близких друзей, Арс, да и Антон не чужой человек, я не меньше тебя хочу, чтобы он смог ходить, так что займусь вопросом уже сегодня вечером, если Савина отвлекать не будет,—Дима замечает, что голубоглазый уже давно допил кофе и уже ищет официанта. —Ты чего? Я тебя не задерживаю?—уточняет мужчина, а Арс лишь машет головой в знак отрицания. —Нет, я с тобой еще посижу немного, только хочу сделать одну вещь. Ты еще что-то будешь заказывать?—спрашивает брюнет, получив отрицительный ответ от друга и после этого подозвав официантку, попросив принести счет. Как только книжечка оказывается на столе, актер достает кошелек и оплачивает заказ за себя, и за друга, вернув вещь девушке-официанту. —Ну и что это было? Не стоило,—Позов быстро понимает, что сегодня поел за счет друга, но тот лишь молча поднимает ладонь вверх, мол, "ничего не хочу слышать". —Дим, ты столько уже для меня пообещал, что оплатить твой счет–это меньшее, что я могу сделать,—с улыбкой говорит темноволосый, а собеседник быстро забивает на это. Совсем скоро ребята начинают разговаривать о других вещах, лишь изредка касаясь темы Шастуна и его инвалидности.На самом деле Арсений готов заплатить любые деньги, лишь бы его мальчик смог ходить.