α + β ⩾

      После завтрака на камбузе всегда повисала уютная, домашняя тишина. Санджи составлял звенящие чашки на свои специальные плотные полочки, чтобы те не разбились в случае качки, Робин попивала ароматный кофе и читала одну из своих книг с загадочным названием. Это были только их с Санджи минуты, потому что из всех накама на удивление именно мрачную Робин тянуло к тихому кухонному уюту, бытовому домашнему спокойствию. И никогда не отвлекающий ее пустой болтовней Санджи, тихо насвистывающий простую мелодию себе под нос, уважал ее тягу и умел дарить это ощущение.       Поскрипывало полотенце по идеально чистым чашкам, парил горячий кофе над книгой, а за окошком камбуза шелестело море… когда Ророноа Зоро пнул дверь ногой. — Ты охре… — слова застряли во рту кока, когда он увидел, что втащил Зоро на кухню.       Раздетый по пояс, мечник тащил на голом плече огромного то ли осьминога, то ли младшего брата ктулху, чудище обладало явно больше, чем восемью конечностями с присосками, огромным клювом с дополнительным рядом зубов, а еще бугристыми наростами на голове, напоминающими рога.       Мокрый с головы до ног Зоро прошлепал до стола и плюхнул свежепойманное чудище на только что помытый стол. Робин едва успела убрать чашку. Зоро внимательно посмотрел на открывшего от удивления рот кока и буркнул: — На такояки, — и направился на выход. — На драконояки скорее! Зоро, серьезно, что это за глубинный морской король? Где ты его достал с утра пораньше? — Санджи схватился за лоб: ничего себе махина, вся в зубах и рогах. Но вопросы остались без ответа, Зоро с тем же грохотом закрыл за собой дверь.       В кухне воцарилась тишина, нарушаемая только капающей на пол водой с еще мокрого чудища. Санджи тихо присвистнул, осматривая громадину: — Серьезно. А если бы он захотел шашлык, прибил бы дракона? — он с опаской обошел стол вокруг. — Кажется, у него из клюва торчит старый сапог, — невозмутимо подметила Робин. Санджи вздрогнул: — Клянусь, я прикончу Маримо, если внутри пасти у него окажется старый человеческий череп. Или хуже, детский череп, — холодок пробежал по спине Санджи, но он, пусть и с опаской, раздвинул челюсти древнего осьминога как можно сильнее и заглянул туда. — Фух! Пусто.       И тут же повеселел, закатывая рукава рубашки. — Что же, будут всей команде такояки от Маримо. Он редко когда рыбачит сам и приносит что-то к обеду, так что я должен закрепить его хорошее поведение. «Хвали и стимулируй положительные черты характера, игнорируй плохие», книга о воспитании детей с трех до шести лет. Как раз для Маримо подходит, всегда ее использую! — довольный в итоге уловом, Санджи принялся разбирать ножи для разделки туши. — Очень большой и редкий экземпляр, мечник-сан очень постарался. Похоже на подарок, — отметила Робин. — Рада видеть, что между вами больше нет натянутости после истории с письмом. — Думаю, Маримо просто увидел в нем достойного соперника, — пробубнил Санджи, проверяя заточку ножей. — И, как видите, победил. И да, я больше не держу обиды на Зоро. Он правда сделал это не нарочно, раз уж дошло до Чоппера и блокировки обоняния. Быть может, это мне стоило быть более чутким и не орать на своего накама, явно нуждающегося в помощи доктора. — Вы берете на себя слишком много ответственности, кок-сан. Как вы могли знать, что то письмо от Пуддинг действительно пахло несколько вызывающе для альф. — Вызывающе? — замер Санджи. — Но как такое возможно, через столько морей? Разве Виви-чан не шлет нам открытки? И я не подозревал, что они могут как-то раздражать запахом. — О, нет. Принцесса Арабасты весьма утонченна в этикете. Ее милые открытки всегда подписаны от руки и лишь с самого уголка слегка источают ее омежий аромат, как вторая подпись для подтверждения подлинности. Чтобы мы знали, что она писала ее лично. Ваша подруга Пуддинг же специально покрыла все письма сильным запахом альфы, заявляющем о праве. Мы с Фрэнки тоже ощутили. — Погодите… неужели я так сильно нравлюсь Пуддинг-чан, что она невольно начала отпугивать от меня других альф?! — Санджи изошел на сердечки от восторга, а руки его принялись ходить волнами, на минуту став похожими на щупальца осьминога на столе. — О, Пуддинг-чан! — Да, у меня были такие мысли, — спокойно отпила кофе Робин. Санджи вмиг посерьезнел. — Если Чоппер говорит, что у Зоро нестабильные гормоны, то неудивительно, что агрессивный запах другого альфы его спровоцировал. Говорят, доминантные альфы очень территориальны и не терпят заявления прав на их территорию. — Звучит максимально логично, — Робин скрыла улыбку за чашкой. — О, это потому что вы рассказали мне о запахе на письме! Без вашей подсказки я бы ни за что не догадался. Выходит, в первые моменты я был несправедлив к Маримо… — расстроился Санджи, но тут же отбросил мрачные мысли. — Робин-чвуан, а есть еще мелочи, о которых я не догадываюсь? Я бы не хотел обидеть никого из накама по незнанию. Быть может, вы поделитесь со мной мелочами о запахах, которые мне не слышны?       Робин покачала головой. — Боюсь, кок-сан, это слишком личное. Ведь запахи выдают владельца порой против его воли, и если он не говорит это вслух, он пока не готов это признавать. — Пока не готов… — глаза Санджи просияли. — Погодите, Робин-чвуан, то есть вы говорите, что на корабле есть какая-то альфно-омежья тайна, сокрытая от нас с Усоппом?! — Ну, не то чтобы тайна. В ней нет ничего зловещего, — повела плечом Робин. — Но я не чувствую морального права сплетничать о ней. При всем моем уважении, кок-сан, я понимаю, что вы можете ощущать себя немного обиженным, что не включены в круг посвященных. — Никаких обид, никаких обид! Я не могу заставить прекрасную Робин-чвуан идти против ее прекрасного сердца! — поднял руки Санджи в примирительном жесте. Робин одобрительно кивнула и отложила книгу, чтобы в упор посмотреть на кока. — Однако вы всегда можете догадаться сами. — Догадаться сам? — По косвенным признакам. Говорят, если косвенных доказательств преступления достаточно, судья даже может объявить человека виновным. Так и вы, не чувствуя запахов, можете проводить расследование, сопоставляя другие улики и держа в голове теорию о запахах.       На лице Санджи медленно расцвела понимающая улыбка. — Робин-чвуан, вы предлагаете мне игру? Хотите испытать мои навыки детектива? Это невероятно интересно! Однако… не будет ли это неуважительно по отношению к конечному владельцу тайны? Не хотел бы я случайно разбить его сердце, — почесал Санджи подбородок. Робин-сан легко засмеялась. — Кок-сан, вы поистине добрый человек. Однако смею вас заметить, разгадка тайны только к лучшему. Он не будет зол на вас, — Робин шутливо положила руку на старую книгу. — Клянусь историями умерших цивилизаций. — А вот это — серьезный аргумент, — так же шутливо поклонился Санджи. И тут же подмигнул Робин: — Так скажите, это ведь не та тайна, в которой Нами-сан секретно все это время влюблена в меня? — Пять тысяч бели за то, что используешь меня в своих фантазиях, Санджи-кун, — на камбуз быстро вошла Нами и тихо вскрикнула и схватилась за грудь, потому что приволоченное Зоро чудище как раз сейчас смотрело головой на дверь. — Что за мерзость? — Подарок от мечник-сана, — промурлыкала Робин. Нами коварно усмехнулась: — Кто бы мог подумать, это Зоро тебе принес, Санджи? — Маримо редко рыбачит, не стоит подкалывать его на этот счет. Он сегодня знатно постарался. Такояки будет нереально много! — улыбнулся Санджи, возвращаясь к работе. — И да, Робин-чвуан, я ведь могу в рамках расследования опрашивать свидетелей? Прошу вас не говорить о нашем маленьком пари никому, включая Нами-сван, чтобы она не стала невольно вам подыгрывать. — Пари? Какое пари? Оно на деньги? — Нами тут же думать забыла про мини-кракена. — На нечто большее, — загадочно ответила Робин. — Поверить не могу! Ты заключила ЭТО пари?! Без меня! Ну Роби-и-ин, — заныла Нами, словно ее не взяли в веселую игру. — О, так Нами-сан все известно, выходит, мы с Усоппом единственные простофили на корабле, которые ничего не знают? — вздохнул Санджи. — Ну, я не была бы так уверена насчет Усоппа, наш снайпер-сан весьма умен и одновременно весьма прозорлив, чтобы не выдать, что владеет опасной информацией. — Она еще и опасная! Что же это может быть! Робин-чвуан, умеете вы разогреть интерес! — вспыхнул Санджи, он даже пританцовывал от любопытства, разрезая щупальца осьминога. Нами с иронией скосилась на Робин, та изящно приплела в участники еще и Усоппа, хотя как бета тот вообще не должен был попасть в игру. — О, точно. Что же вы хотите в награду, если я проиграю и ничего не смогу раскрыть? — остановился Санджи. — Ваше раскрытие загадки само по себе было бы для меня наградой, так что это будет большой жалостью, если я переоценила ваши дедуктивные способности, кок-сан, — протянула Робин. — Я знаю! В наказание Санджи-кун должен будет преодолеть свою гордость и пойти спросить про загадку у кого-то напрямую! У Зоро! Вот Зоро будет злорадствовать! — захихикала Нами. — Нет, только не у дурацкого Маримо, — скис тут же кок. — Что угодно, но только не это… — Ну, или двести тысяч белли. — Я… я посмотрю, как у меня со средствами, — прикусил язык Санджи. Двухсот тысяч у него не было.       Рыба коку определенно понравилась, он даже не матерился. Потому довольный собой Зоро посчитал первый шаг ухаживаний законченным и полез наверх в Гнездо за утренними тренировками.       Но как только Зоро закрыл за собой люк, взгляд его упал на врученный Чоппером предмет, и он тут же помрачнел. Упругая резиновая подушечка, похожая по форме на картофелину, гладкая снаружи и пористая внутри, потому легко сминающаяся в кулаке. Чоппер сказал, что ее используют в больницах, когда альфы долго лечатся и переживают гон прямо в палате. Чтобы они никого не ранили, им дают кусать эти подушечки, их прокусывание создает ощущение укуса омеги за шею, потому из клыков безболезненно сцеживается индуктор. Накапливать же его в больших количествах вредно, поскольку мешочки над зубами и мозг альфы отделены совсем малым пространством, индуктор может начать оказывать токсичное влияние на состояние альфы. Провоцировать его на агрессию или даже нападение на омегу. — Это совершенно нормально, Зоро, с тобой все хорошо, ты совершенно здоров, — сказал Чоппер. — Индуктор вырабатывается не в период гона у доминантных альф. Когда они видят того, кого хотели бы пометить. Чтобы не пришлось ждать гона и оберегать все это время выбранного омегу от других альф. Но поскольку ты, очевидно, не собираешься кусать Санджи, для его же безопасности лучше, чтобы ты спустил сюда лишний индуктор с клыков, когда почувствуешь очередной приступ.       Он протянул эту дурацкую картофелину, на ней не было ни единой дырочки — другие альфы на корабле не «сцеживались», как Зоро это про себя называл. Почему-то это ощущалось дико унизительным, словно Чоппер просит его подрочить, чтобы не кидаться на девок еще хуже кока. — Возьми и можешь не носить затычки для ноздрей.       Зоро недовольно повел носом. — Зоро, возьми, — настойчиво повторил Чоппер. Зоро сложил руки на груди, как настырный ребенок: не стану «сцеживаться». — Зоро, если индуктора накопится очень много, ты не сможешь себя контролировать, пока не укусишь Санджи. Это естественный механизм размножения, тебе не нужно перебарывать его силой воли, тебе просто нужно знать, как с ним жить и справляться. Ты же не терпишь, когда хочешь пописать, а писаешь. — Хмпф, — все равно хмурился Зоро, но на «картофелину» покосился. — Ты же не хочешь, чтобы твое сознание опять помутилось, как тогда с письмом? А если это будет на переговорах или в бою Санджи начнет сражаться с другим альфой? Команда будет в беде, если вместо драки с врагами Санджи будет отбиваться от тебя. — Ладно! Давай, — цыкнул Зоро и быстро схватил из копытца упругую подушечку. Он тут же сунул ее в рукав, чтобы никто снаружи лазарета не заметил.       Сразу пользоваться ей Зоро не стал. Успокоит Чоппера и ладно, с коком они все разрулили, и Зоро ощущал себя на подъеме, когда сделал первый шаг. Решено, он лучше сделает на две сотни больше отжиманий. — Тысяча пятьсот три, тысяча пятьсот… — Семнадцать! — люк резко распахнулся, и Зоро повел носом. — Сбил меня, дуро-кок, и вот на каком месте я остановился?       Кок торчал в люке и осматривал лоснящееся от пота тело Зоро, сегодня он отдавал тренировке всего себя. — На том месте, где ты только качаешься и забываешь жрать, а в это время Луффи сметает всю твою порцию такояки. — Что, правда?! — Зоро бросил отжиматься и взволнованно сел. Кок хитро улыбнулся: — Да чтобы я оставил накама голодным. Вот они! — и поднял руку, которую все еще держал ниже люка — легкая корзинка с ароматными, еще теплыми такояки. Зоро расплылся в полной радости и облегчения улыбке, Санджи не смог сдержаться и засмеялся. — Лопай, Маримо, я много сделал, — он поставил корзину на пол и легко запрыгнул внутрь, только ноги свесил обратно, чтобы курить в открытую дыру. — Духота тут у тебя, в обморок не падаешь? — в Гнезде было жарко из-за закрытых окон и разгоряченного Зоро. Санджи сбросил пиджак и хмыкнул чему-то, наблюдая, как дурачатся внизу Чоппер с Усоппом под нехитрый мотив Брукка. — Мечники — не девицы на выданье, чтобы в обмороки грохаться, — буркнул Зоро и с удовольствием принялся за угощение, хотелось урчать от удовольствия — такояки, кок под боком, немного даже подраздевшийся, тихое защищенное Воронье Гнездо, пропитанное запахом Зоро, сюда никто не сунется. Альфа внутри ликовал и может даже немного поуркивал. — Да уж, этикета в пансионах не изучали, — промурлыкал в сигарету кок. — Слушай, Зоро, а покажи клыки!       Зоро чуть не подавился: — Чего-о-о? — Ну, я тут хочу одну теорию проверить, мне надо посмотреть, как точно выглядят альфьи клыки, — кок потушил сигарету и повернулся к Зоро. — Какую такую теорию? — Не важно. Мне бы только длину, да на каком расстоянии расположены, верхние острее, да?       Зоро сжал челюсть как можно плотнее и отодвинулся от люка. — Чего это ты удумал, кок, — процедил он через сжатые губы. — Не жадничай, дай посмотреть, — напирал кок. — С меня саке. — Отипись! — Зоро хотел сказать «Отъебись», но гундосые угрозы звучали не страшно. — Давай же, Зоро, я не могу просить Робин, а Фрэнки себя надставил так, что у него наверняка не клыки, а пушки с лазерами на их месте, — кок загнал Зоро в угол и протянул руку, нагло задирая его верхнюю губу. — Ого!       Клыки у Зоро были острые и опасные, еще бы, они рефлекторно оголялись из десен альф, когда рядом появлялся течный омега, ну или предмет страсти. — Прекрати! — Зоро оттолкнул руку кока. Посмотрел тяжелым жадным взглядом. — Чего ты такой стеснительный, Маримо. Я же не узел на члене показать прошу, — фыркнул кок. Член в штанах обрадовался, словно хозяин по имени собаку позвал. Зоро скрипнул клыками. Вдохнул и выдохнул, закрыл глаза. Кок просит об услуге. О личной услуге. Даже предлагает его потрогать. Разве это не шанс сблизиться. — Валяй, — бросил он, не открывая глаз. Было слышно, как кок обрадовано хехекнул, как придвинулся, запах сигарет стал сильнее. Ловкие пальцы приподняли губу, которую Зоро постарался ослабить. — Какие длинные, — потрясенно прошептал кок. Член и на это откликнулся, хотя его не звали. Палец коснулся кончика клыка, пробуя на остроту. — И как иголки! Еще бы, ведь надо человека прокусить, а что говорят омеги, когда альфа кусает — это больно? — прошептал почему-то кок. Зоро потел и ненавидел свой член. — Ой!       Зоро резко открыл глаза на вскрик кока, альфа был готов убить посмевшего напасть на кока прямо в их гнезде. — Реально подушечку проколол, — кок тупо улыбался, показывая красную капельку на пальце, пронзенном клыком. Зоро быстро сжал губы, индуктор тек тонкой струйкой с правого клыка. — Мне тренироваться надо, — тупо сказал он и сглотнул смешанную с альфьими гормонами слюну. — И вообще, катись на кухню, кок. Я же такояки жрал, еще воспаление на палец подхватишь.       Кок перед глазами плыл, как в мареве, нужно было схватить и повалить его, пока Зоро еще видел перед собой. Зоро схватил себя за бедро, вонзаясь ногтями до мяса. — Хм, — дуро-кок все еще зачарованно пялился на каплю. — И правда, не больно по большому счету.       И когда Зоро был уже готов прыгнуть на него, подмять под себя, чтобы не дать индуктору вытекать вхолостую, впиться в шею зубами, кок легко поднялся на ноги. — Но ты прав, надо обработать ранку. Не хочу заразиться, а то волосы позеленеют, и стану как Йонджи. Зачем мне такой стресс каждое утро перед зеркалом? Лопай, главное занеси на кухню, как на ужин пойдешь. Спасибо и салют! — ловкий и прыгучий кок скакнул в люк и был таков, даже руками за края не держался.       Когда его светлая макушка исчезла в дыре, Зоро рыкнул и бросился. Он схватил забытый коком пиджак, прижал его к лицу, надеясь учуять тот самый дурманящий запах, которого жаждет каждый альфа — запах своего омеги. Но пиджак пах только сигаретами и немного дымом от такояки. — Кок, — прохрипел Зоро. Этого было достаточно. Он дернул валяющееся рядом кимоно, чопперова картофелина покатилась по полу, и Зоро быстро сунул ее в рот. С легким упругим сопротивлением, словно это и правда была шея омеги, клыки прокололи оболочку медицинской подушечки. Стимул был подан, и индуктор хлынул в нее сразу из обоих клыков. Зоро застонал от облегчения и закрыл глаза, представляя, что это шея кока. Прижал к лицу его пиджак, сам не осознавал, что свободная рука уже давно орудует под широкими спортивными штанами. — Кок, — выдавил Зоро через подушечку, кончая. Жар резко сдавил его со всех сторон, продавил до предела и тут же отступил блаженной тишиной и умиротворением. От резких судорог даже ноги сами собой выгнулись, он упал голой спиной на теплое дерево пола. Некоторое время сознание Зоро пребывало в самообмане, словно он и правда укусил кока в шею, и словно тот и правда теперь помеченный им омега, гормоны Зоро такие сильные, что любой альфа теперь почувствует, кому кок принадлежит. И не осмелится тронуть, даже стоять долго рядом, чтобы, не приведи морские боги, Зоро не почуял остатки чужого запаха на своем омеге.       Зоро ощущал себя в редком единении со своей природой альфы, которая еще днем казалось такой надоедливой, заставлявшей его сцеживаться в картофелину, как племенного быка. Теперь быть альфой было лучшим, что могло выпасть Зоро. Ведь альфа может укусить своего омегу. Рука зашарила по полу возле себя. Кока не было, только пиджак.