***
— Он не разговаривает со мной, — заключает Гарри, не отрывая глаз от экрана компьютера, пока он беспокойно обновляет свой почтовый ящик в миллионный раз. — Не понимаю, почему, — устало отвечает Найл, осматривая горизонт в поисках Джоша. Судя по всему, тут ничего, кроме снега и гор. — Ты уверен, что отправил его в правильном направлении? Гарри по-прежнему не отводил взгляда от монитора, вместо этого легкомысленно махнув рукой. — Не могу сказать. Он будет в порядке. Найл вздыхает. У них было всего десять дней импровизированного «отпуска» в швейцарских Альпах, и когда Джош вызвался отправиться на поиски ближайшей кондитерской, они с радостью приняли его предложение. К сожалению, ближайшая к ним деревня находилась на расстоянии не менее шестидесяти километров — настоящий поход на снегоходе — и даже в ней вероятность того, что есть пекарь — очень мала. — Почему он не разговаривает со мной? — бормочет Гарри себе под нос, барабаня пальцами по кухонному столу. — Ну, для начала, ты лишил его работы, — начинает Найл, разочарованно скрещивая руки. Он не мог избежать разговора о Луи, о чертовом Томлинсоне, больше пяти минут в компании Гарри. — Да, но я извинился! — …ты в розыске… — Я все еще хороший человек! — …ты взломал базу данных, за которую отвечает его мать, и испортил ее… — Во имя любви! — …и, о да, ты лишил его работы, — заключает Найл, глядя на раздраженное выражение лица Гарри. Он довольно хорошо научился бегать по списку причин, по которым Луи Томлинсон не собирается связываться с Гарри за последние несколько дней, и он научился лучше игнорировать то, как Гарри кривится, вместо того, чтобы возражать; его глаза практически прожигали дыру в мониторе, он был так зациклен на этом. Найл с радостью поспорит на большую сумму денег на вероятность того, что на экране сейчас профиль Томлинсона. — Я убрал сердечки, — внезапно говорит Гарри, глядя на Найла. Внезапный зрительный контакт после многих часов Гарри, уставившегося в свой компьютер, почти заставил его подпрыгнуть от шока. — И баннеры. — Что насчёт песен? — Их тоже. Словно побежденный отсутствием ответа, Гарри в припадке меланхолии рухнул на клавиатуру, положив голову на скрещенные на столе руки. Найл не стал его утешать. Он хотел бы помочь, он действительно помогал, но он мало что мог сделать, чтобы изменить тот факт, что Гарри был одним из главных преступников ООН, а Луи был прямой ему противоположностью. Пока Гарри по-прежнему дулся, Джемма зашла в кухню. — Значит, ответа еще нет? — спросила она, наблюдая за плачевным состоянием своего брата. В ответ Гарри только простонал.***
Хорошо, я убрал сердечки. И даже блёстки. … Почему ты со мной не разговариваешь? … Мне правда очень жаль, ладно? Правда Я не хотел тебя понижать в должности или что-то в этом роде Честно … Извини***
— Почему у него еще кошачьи усы? — спрашивает Джош, перегнувшись через плечо Гарри, чтобы предложить ему круассан, и снова замечает профиль Томлинсона на мониторе Гарри. Он триумфально вернулся после ночевки в отеле в местной деревне, напившись вместе с жителями, обнаружив, как рано пекарь закрыл магазин. Гарри мягко улыбнулся, принимая еду. — Они мне нравятся. Джош приподнял бровь, но ничего не сказал. Найл восхищается его сдержанностью, но, опять же, Джош не слышал, как Гарри скулит о том, насколько несправедлива его жизнь прошлой ночью. Удержать себя от того, чтобы бросить что-то в голову Гарри, становилось все труднее и труднее. — Я думаю, нам следует провернуть трюк, — начинает Джош после паузы, во время которой он съел большую часть печенья. — Просто чтобы напомнить людям, почему мы такие классные. — Хорошо! — Найл обрадовался тому, что разговор наконец ушёл от Томлинсона. — Давайте сделаем что-нибудь незаконное! — Мы должны отправиться в Азербайджан, — говорит Гарри, отрываясь от компьютера с ухмылкой. — Мне запрещен въезд туда, хотя я им еще ничего не сделал. — Я думал, ты похитил одного из их министров? — спрашивает Найл, указывая на Гарри концом куска хлеба. — Нет-нет, это был армянин. И он был ужасен, он этого заслужил. — Клянусь, ты похищал кого-то из Баку. — Я мог бы похитить кого-нибудь в Баку, но я не думаю, что когда-либо до этого имел дело с кем-нибудь из Баку— — В любом случае! — прерывает его Джош. — Что это будет? На самом деле в последнее время мы не особо привлекаем внимание общественности, поэтому лично я бы сделал что-нибудь с веб-сайтом посольства— — Романтический жест! — восклицает Гарри, вскидывая руки вверх. Найл рассмеялся– но заметил серьезное лицо Гарри. — О, да ты же не серьёзно…***
— Эй. Эй, Джемма. Джемма стонет, пытаясь заглушить голос Гарри подушкой. — Джемс, проснись, это важно! Поднявшись на кровати, она взглянула на будильник и увидела, что сейчас середина ночи. Гарри стоит в дверном проеме с ноутбуком, но, когда она садится, он подходит к ее кровати и усаживается, отталкивая ее в сторону, чтобы устроиться поудобнее. — Ну что? — неуверенно спрашивает Джемма, проводя рукой по лицу, пытаясь заставить глаза открыться. — Азербайджанская международная правительственная веб-страница, — тихо отвечает Гарри. — Твоя кровать действительно теплая. — Я спала, — говорит она, опираясь на его плечо. — Зачем ты разбудил меня, сейчас, блять, середина ночи. Гарри придвигает свой ноутбук так, чтобы он лег на её колени. Джемма всё ещё не понимает. Это выглядит как простой веб-сайт, выполненный в цветах национального флага. Она бросила на него вопросительный взгляд. — Посмотри внимательнее, — убеждает он. — Послушай. Наконец, она заметила тихое бормотание из динамиков. Она увеличила громкость и поняла, что играет «All You Need Is Love». — Ладно, я ничего не понимаю, — признаётся она. — Не то чтобы это нехорошо, но разве ты не должен быть криминальным вдохновителем? — Я криминальный вдохновитель, — разочарованно говорит Гарри. — Это должно быть сдержанно и романтично. Разве это не романтично? Джемма сонно улыбается ему. Иногда он такой чудак. — Да, — вздыхает она. — Это романтично.***
Привет, котенок Зайди на обновленный сайт Азербайджана Думаю, тебе понравится!***
Если честно, часть Луи обрадовалась тому, что Гарри Стайлс все еще пишет ему. Он попытался найти эту часть себя и заставить ее замолчать, но эта мысль все еще оставалась с ним. Это сбивало с толку. Он не мог понять, почему Стайлс упорно продолжает отправлять ему сообщения, извиняясь, называя его «котенком». Но более того, он не понимал, почему никому не говорит, что Стайлс поддерживает с ним почти постоянный контакт. После последнего раза было бы гораздо разумнее рассказать об этом одному из своих начальников, но он обнаружил, что придумывает причины, чтобы убедить себя не сообщать о нем — на самом деле это не причиняло никакого вреда, он просто собирал информацию — и пока что он избегал любой возможности сделать это. Он думал о том, кому он мог бы рассказать, но пришел к выводу, что его мать скроет разочарованное лицо, его учителя позаботятся о том, чтобы он больше никогда в жизни не отправился на миссию, а его товарищи по команде побьют его. Даже когда ему очень хотелось рассказать кому-нибудь, в конечном счете он решал не делать этого, потому что при попытке найти причину, почему разыскиваемый преступник назвал его «котенком», у него заболела голова. Так что Луи старался игнорировать это.***
Привет, Луи, ты так хорош, ты так хорош, что поразил меня!****
После того, как баннеры, сердечки и ужасные лозунги исчезли из системы, и все в значительной степени оправились от взлома брандмауэра максимальной безопасности подростком, жизнь Луи вернулась в основном в нормальное русло. То есть он вернулся к тренировкам по восемь часов в день, и еще четыре работал по собственному желанию, изо всех сил стараясь быть отличником и доказать свою ценность как член МИ-6. Это было нелегко — на него по-прежнему недовольно смотрели сотрудники — и он чувствовал огромную ответственность за неудачу Лиама и Зейна, хотя они уверяли его, что предпочли бы не получить высшее образование, если Луи не был бы частью их команды. В половине двенадцатого во вторник Луи не мог уснуть. Он накинул одежду и выскользнул в спортзал, бросившись на беговую дорожку, чтобы попытаться довести себя до изнеможения. Когда он пробегал третью милю, его телефон зазвонил. Неизвестный номер. Вздохнув, он остановил беговую дорожку, чтобы ответить. — Алло? — Здравствуй, котенок. Луи не должен был удивляться, он действительно не должен был, потому что Стайлс уже проник в базу данных МИ-6 и ему, удалось проникнуть под кожу Луи, но он считал, что хотя бы его телефон в безопасности. В шоке Луи позволил тишине затянуться на долгое время, прежде чем смириться с тем, что это происходит, и сел на бок велотренажера. — Тебе не следует связываться со мной, — тихо отвечает он, пытаясь вернуть пульс в норму. Если ему не повезет, комбинация анафилактической кислоты и шока убьет его. — Но я хочу. — Но я все же пытаюсь добиться экстрадиции для тебя. Это ложь, у Луи не было таких возможностей, но он мог угрожать Стайлсу, сколько ему заблагорассудится. Кто знает, возможно, когда он его поймает, так и произойдет. — Правда? А куда? — В Швейцарию. Куда угодно. Только не туда, где он мог бы добраться до Луи. — Хм, — Стайлс рассмеялся. — Хорошо. Мне нравится Швейцария, это прекрасное место. Луи закатил глаза, не в силах удержаться. Непринужденное отношение Стайлса к его угрозам было таким нелепым. — Не думаю, что ты хорошо понимаешь ситуацию, — медленно говорит он, стараясь добавить к своим словам как можно больше снисходительности. — Ты плохой человек. Я хороший человек. Я найду тебя. — А потом ты меня накажешь, да? Луи засмеялся, вздрагивая. — Нет! Прекрати превращать всё в шутку, Стайлс. — Гарри. — Что? — Это Гарри. Просто для справки в будущем. Позже поговорим, котенок. Он сбросил, заставляя Луи еще больше сомневаться в своем психическом здоровье.