Последний цвет жизни — черный

Смотря в спину уходящей Монаоки, Куроо тяжело вздохнул. Он посмотрел на Кобаяши, которой было немного неловко с ним. — Я как-то сказал Нао-чан, что всех новых знакомых называю по именам, – вспомнил былое Куроо, – Но на самом деле называю только ее. Это было когда мы впервые вместе обедали в кафе. — Тебе ведь она нравится? — ... Да, нравится. Но Нао-чан смотрит на людей, не как мы. Так что, не смотря на мое признание ей, наши отношения нисколько не изменились. — Ты ей признался? ... Но "Наоки" была бы счастлива, если бы ей кто-то признался. — Возможно, однако Нао-чан не она. Так что я рад тому, что хотя бы дружу с ней. — Кажется, будто это ты перевел черту между вами, а не она. — Может так и есть? В любом случае, даже если так, мне кажется, что Нао-чан сама не понимает, что чувствует. — Разве она похожа на человека, который будет сомневаться в своих чувствах? — Кобаяши, ты знаешь сколько раз она умирала? – Куроо посмотрел в небо, остановившись. — Нет, – она тоже остановилась. — Она умирала 100 раз. А это ее 101 жизнь. От услышанного Юна была шокирована. Но, собравшись мыслями, она тоже посмотрела на небо. *На небе нет звезд* – подумал Тетсуро. — И как я понял, ты обвинила ее в смерти "Монаоки". Но Нао-чан, которая делает это не по желанию, разозлилась и накричала на тебя. — ... Получается, что так. — Когда мы встретились в кафе, она сказала, что разозлилась. Но на самом деле, она сожалела, что сорвалась на тебя. — ... — Сейчас пирамида, которую она строила годами, начала шататься. Это из-за того, что она узнала о своей скорой смерти. — Она боится снова умереть? После короткой паузы, Куроо усмехнулся. — Я, кажется, не так выразился. Каждый раз умирая, она перерождалась. Но скоро наступит ее настоящая смерть. И поэтому она этому очень рада. — ... — Я не прошу тебя о понимании. Я лишь рассказал то, что она не может рассказать. И, пусть я не знал "Монаоки", я вижу, что она была тебе очень дорога. Так что я надеюсь, что ты не решишь, будто для тебя наступил конец света из-за ее смерти. Ведь ее тело все ещё двигается. — Ты прав, Тетсуро, – выходнула Кобаяши, смотря в сторону, куда ушла Монаоки, – Спасибо, и... мне стоит извиниться перед ней. — Твоя воля. Ну, я пошел. Тетсуро помахал ей и ушёл в сторону своей улицы, куда и направлялась Сайто. — Тетсуро, подожди! – Юна повысила голос, но на крик не перешла. — Что такое? Он остановился и посмотрел на нее. — Наоки... То есть... Я думаю, тебе стоит спросить, что она чувствует. Я не думаю, что для нее ты не имеешь никакой ценности. — Спросить, что она чувствует, говоришь. Хах, я не из тех, кто будет спрашивать такое. Если она и чувствует что-то ко мне, то только она решает, поведать мне об этом или нет. Повернувшись к ней спиной, он ушел. **** Прошло несколько дней и наступила последняя неделя первого семестра. То есть неделя экзаменов. — Нао-чан, смотри, смотри! – Куроо показал какой-то плакат Монаоки. — ... — Классно, даже?? – Куроо прям светился от счастья. — ... – *Чего он так светится?* – И что это? — Море. — Я вижу, но что такого в море? — Эх, ты не понимаешь. Этот семестр был особенно сложный, поэтому я считаю, что нам стоит отдохнуть. — Он ведь ещё не закончился... Монаоки была немного замешательстве от такого счастливого лица. — Куроо-кун, ты никогда моря не видел? — Видел, но в детстве. Это не так важно. Нам стоит поехать. Тут есть отель с маленькими ценами, – он впихнул ей в лицо этот плакат. — У тебя был настолько сильный стресс из-за всего этого, что ли? Я тебе напомню, что через пару минут у нас начнется экзамен. — ... Да уж. Они сидели в кабинете своего класса. Все ученики готовились к предстоящей контрольной по обществознанию. — О, Кобаяши! Кто-то из класса позвал пришедшую только что Юну. Она не приходила в школу с их последней встречи. Сейчас шла перемена после 2 урока, а 3 уроком как раз была контрольная. Юна пришла в школу из-за экзаменов. — О, Наоки! – Юна помахала Сайто. Монаоки ждала ее реакции на нее, чтобы понять, смирилась ли она с потерей подруги или нет. — Юна, чего ты так долго? – улыбнулась Монаоки. Она села на свое место, рядом с Сайто. — Все уже в порядке? – спросила Монаоки. — ... Да, спасибо тебе. Теперь я в порядке. Куроо уже сидел перед Монаоки, чтобы немного поболтать, ибо повторять ему уже не хотелось. Пусть перед ней место и было занято, но их одноклассник с радостью одолжил его, потому что у него было плохое зрение. — Тетсуро, тебе тоже спасибо. — Ну, я ничего такого не делал. — И все же. — А теперь думай об этой последней неделе. Не то, чтобы меня это волнует, но тебе стоит подумать об учебе, – Монаоки отвернулась от нее, повторяя записи в книге, которые она уже знала наизусть. После короткого молчания Юна, задумавшись, спросила: — ... Так новая Наоки - цундере? — ... *Думаю мне просто стоит промолчать* - решила Монаоки и отвернулась в книгу. — Цун...дере? Мпхф.. Ва-ха-ха-ха! Куроо заржал так, как не ржал раньше. Это больше потому что Кобаяши спросила это слишком серьезно и уверенно, а Монаоки в "Не то, чтобы меня это волнует" реально имела ввиду, что ее это не волнует. — Пха-ха-ха-ха-ха! – он еле отдышался, – Ух, Нао-чан ещё никто так не называл, аха-ха-ха-ха! – и продолжил смеяться. Вокруг в классе уже никак не реагировали на его смех, так как уже привыкли. Конечно, было несколько недовольных лиц, так как они нервничали из-за предстоящей контрольной. — Я сказала что-то не так? – Юна не понимала, в чем ошиблась. Буквально секунда тишины в их компашке, и снова смех( ̶р̶ж̶а̶ч̶ ̶) Тетсуро. — Куроо-кун, ты остальным же мешаешь, – Монаоки устало протёрла переносицу большим и указательным пальцами. — Все, больше не... пхф, – он закрыл свой рот рукой. — ... Юна, – Монаоки повернулась у ней. — А, да? — Скажу так: сейчас меня не волнует никто, кроме Куроо-куна и Ойкавы-сана. Надеюсь, ты понимаешь. *Я хотела как-нибудь ей намекнуть, что мне она неинтересна, чтобы она не стала обижаться из-за этого... Надеюсь она так поняла* Монаоки заметила, что смех Куроо затих. *Куроо-кун, не говори, что ты тоже не понял* Она посмотрела на него. Куроо прикрывал нижнюю часть лица ладонью руки, на которую облокотился. Но признаков смущения она не наблюдала. Видимо, Тетсуро привык к таким фразам Сайто. — Нао-чан, иногда тебя могут не так понять. — Эх, Наоки не давай ему ложные надежды. — Я не настолько глуп, чтобы считать это надеждой. — Походу она рушатся до того, как добраться до тебя. *И когда они успели так подружиться...* — Дорогие ученики. В класс зашел Микато-сэнсэй, который будет вести следущий урок. Он был известен своей скупостью на хорошие оценки и похвалу. Но стоит отметить, к девушкам у него было хорошее отношение. — Боже, этот извращенец.. – уже кто-то сказал в классе. — Аж мурашки по коже, – сказал второй. Пусть к девушкам у него и было хорошее отношение, парни им вовсе не завидовали. Даже наоборот. Учитель пришел за пару минут до начала урока. — И так, мои ученики. Сегодня будет контрольная. Она важна, – он медленно осмотрел класс, – От нее зависит ваша оценка за семестр. *Такие учителя всегда говорят столь очевидные вещи* – подумала Монаоки и легла на руки, сложенные на парте, не желая выслушивать его очевидные бредни. — Наоки, я хотела спросить, – Юна тоже не слушала его. Как и весь класс, в общем. — Валяй, – устало зевнула Монаоки. — Кто этот "Ойкава-сан"? Ты говорила, что тебе он тоже важен. Ты даже ставишь его в один ряд с Тетсуро. * "Даже"? * — ... Считай, что он тот, кому я очень благодарна, – она повернула голову в противоположную сторону. — ... *Но это ничего не объясняет...* – Юна прикусила губу и решила всё-таки послушать учителя. Она хотела бы спросить об этом в более удачное время, но интерес взял вверх. **** — О, Наоки-чан! – помахал парень. Ойкава стоял у школьных ворот в кепке и очках. — Это...? После уроков Монаоки, Тетсуро и Юна решили сходить в кафе недалеко от школы, где работает Акааши. Но на выходе из школы они встретили Ойкаву. — Это? – Тоору указал на головной убор и очки для загара, – Ах, это чтобы не привлекать внимания окружающих. *... Так ведь совсем наоборот получается..* Монаоки заметила косые взгляды прохожих в сторону Ойкавы. — Какими судьбами? – спросил Тетсуро. — Ну, я к Наоки-чан пришел, а значит, мне не нужна причина. — Вот же.. Кобаяши смотрела на эту тройку с полным непониманием происходящего. Они разговаривали, как давние знакомые, но Юна не знает второго парня. — О, а ты ведь Юна Кобаяши, так? Парень обратил на нее внимание. — А, да. Мы знакомы? Он снял очки, чтобы продемонстрировать свою внешность. — Я Ойкава Тоору, лучик света нашей Наоки-чан. — Когда я тебя лучиком называла это? "Тот, кому я очень благодарна". Юна вспомнила парня из слов Монаоки. — Да, Наоки говорила о вас. — Кстати, вы уже помирились, вижу, – Ойкава посмотрел на двух девушек. — Помирились? – не поняла Юна. — ... Ойкава-сан, я надеялась, что ты прекратишь следить за мной, – сказала немного неуверенно — Жизнь Наоки-чан интересная, в ней происходит много вещей. — Боже, у тебя вообще личной жизни нет? – Куроо не мог понять, каким образом у него получается следить за Сайто, да ещё и жить своей жизнью? — Моя личная жизнь принадлежит мне, так что именно мне решать, как ею распоряжаться, – гордо улыбнулся Тоору, ведь он посчитал, что сказал достаточно умные слова. — Так-то оно так, но.. — Но залезать на крыши домов, только чтобы следить за мной... Тем более ты ведь наблюдаешь лишь издалека. — Ну, это все же лучше, чем учиться. Плюс, я научился скалолазанию. — Это частные владения, а не скалы. Монаоки посмотрела на Юну, которая абсолютно ничего не понимала и решила ей пояснить: — Ойкава-сан - Вестник Смерти. Он тот, кто сообщает проклятому члену семьи о его скорой смерти. С тех пор, как я пробудилась, он следил за мной, так как знал, что я переродившаяся. Хотя, он мог и не следить.. — ... Вот оно как. Юна помнит, как Монаоки упоминала какого-то Вестника Смерти. Тогда она решила не обращать на это внимание. — Наоки, тебе не сложно рассказывать о себе настоящей? Монаоки посмотрела на Юну. Ее взгляд казался уверенным, но в тоже время и нет, ведь она боялась ранить чувства Сайто. Юна считала, что Монаоки переживает настоящий ужас. Личной жизни по-сути у нее не бывает, так как она обязана жить чужими жизнями и исполнять чужие мечты. — Да нет, с чего бы? Если бы это было для меня сложно, то я не смогла бы продержаться столько. — Наоки-чан умрет в этой жизни, так что перед ее смертью надо будет ее поздравить! – хлопнул в ладошки Ойкава. Все трое молча смотрели на него, а Тетсуро и Юна ещё и осуждающим взглядом. — Думаешь, нам будет до поздравлений перед ее смертью? – фыркнул Куроо. — Наоки скоро умрет... – опустила грустный взгляд в землю Юна. — Чего вы меня хороните раньше времени-то... Ведь ещё неизвестно, это моя последняя жизнь или нет. — Вообще-то она точно последняя, – уточнил Ойкава. — ... — ... — ... Куроо и Монаоки решили вспомнить легенду, с мыслями "Не упустили ли мы чего?". А Юна решила промолчать, так как вообще ничего не понимает. — А, так я не говорил? Вестник Смерти способен увидеть, в какой из трёх последних жизнях умрет проклятый. — И ты говоишь это только сейчас? – потёр переносицу Куроо, закрыв глаза. — Значит эта жизнь последняя, – произнесла вслух Монаоки и углубилась в свои мысли. Через полчаса разговора и ходьбы, все четверо уже сидели в кафе. Выбрав столик у окна, компания шумно проводила время, пока к ним не подошёл один парень. Стоило Ойкава его увидеть, как тут же затих. Это оказался злой Ивазуми, который был готов заколоть своего друга. — Ой, Ива-чан, – нервно посмеялся Ойкава, – Я был на тренировке, честно. И вообще, как ты меня нашел... — Ах ты ублюдок-Ойкава, – он показал телефон своему другу. — Это... – он удивлённо отобрал телефон, – Ива-чан, ты следил за мной?? На экране телефона высвечивалось местоположение Тоору на GPS-карте. — Стоп, разве это не родительский контроль? Почему он у тебя включен? — Он самый, – выдохнул Хаджиме, положив свой телефон в карман, – Твоя мать просила следить за тобой. — Но не буквально же... — Как раз-таки буквально, Дуракава, – он обратно вытащил свой телефон и смотря в него озвучил: — Вчера в 6 вечера ты сбежал из дома и следил за бедной Сайто-сан в парке, а вернулся только через три часа. А сегодня, сразу после того как заскочил на пару минут в тренировочный зал, направился в их школу. — ... Ива-чан оказывается мой сталкер, – горделиво потёр нос Ойкава. Видимо, надо очень дорого стоить, чтобы Ивазуми проявил к тебе заботу. — Твоя мать меня заставила. А ещё тренер звал тебя к себе. — Но ведь я и дома тренируюсь достаточно.. — И так, будете делать заказ? К ним подошёл Акааши, которому приходилось работать сверхурочно из-за Бокуто, который задерживался в школе. Куроо, проигнорив двух спорящих друзей, решил сделать заказ. Посмотрев на действия Куроо, Юна тоже сделала заказ. — О, Акааши-сан, – Монаоки отлипла от телефона, на котором тайком снимала Ойкаву с Ивазуми. — Я уж подумал, что снова забросишь наше кафе. В последнее время тебя тут не видно. — Ну, я больше на благотворительный фонд была похожа, чем на частого посетителя. Когда "настоящая" Монаоки приходила в это кафе, она часто покупала напитки или еду подороже, чтобы произвести хорошее впечатление. Родители были к ней очень добры, поэтому давали ей столько денег, сколько она пожелает. *Какой же она была жалкой* - подумала Сайто. Но со стороны больше было похоже, будто она богатенькая папина дочка, которая не умеет тратить деньги. Хотя нет, как раз-таки только это и умеет. — Хей, хей, хей! В кафе забежал Бокуто. Не было похоже, что он особо торопился на работу. — Акааши, я уже тут! — Пришел, значит, – Акааши ударил щелбаном по лбу Котаро, когда тот подбежал к нему. — Ай, – он схватился за лоб, – За что?? — Ты опоздал на полчаса. — Я учился! Учеба - это сила. — Не ври, ты играл с друзьями на поле. — Эх, всё-то ты знаешь. — Это ты просто очень очевидный. Монаоки посмотрела на компанию вокруг себя. Тетсуро, Ойкава, Ивазуми, Акааши, Бокуто. *Мне кажется, или после моего перерождения я общаюсь только с парнями...* Она посмотрела на Кобаяши. *Юна единственная девушка, с которой я дружу...* Монаоки понимающе положила Юне руку на плечо, встретив ее вопросительный взгляд. *Держись, подруга* Спустя неделю. Уже через неделю закончился первый семестр.