Новый амазон

Потом его переодели. Вернее, одевался Рон сам, хотя мамы и хотели помочь, но он большой! Только сандалики застегнула мама Арита, Рон не сумел справиться с тугой пряжкой. Мантия была чуть-чуть велика, но мама Молли подогнала её заклинанием. И перекрасила из розовой в красную, как захотел Рон. Обе мамы были так ласковы, что Рону не верилось в происходящее. Казалось – сейчас он проснётся в Норе, в своей комнате под чердаком, под уханье и тяжёлые прыжки упыря… Рон всегда так боялся, что упырь проломит потолок и свалится прямо на него. Он много раз просил маму переселить его в другое место, а мама лишь отмахивалась: «Не говори глупости, Рональд Уизли!» И мантию перекрашивать она бы не стала. «У меня нет времени на твои дурацкие капризы!» А на Джинни время находилось всегда, и улыбка, и лишняя шоколадка… Грустные мысли прервала мама Арита, подхватив его на руки. Рон с непривычки затрепыхался, и его тут же отпустили. - Прости, милый, всё время забываю, что ты большой мальчик. Спустишься с нами позавтракать, или тебе сюда принести? От такого вопроса Рон обалдел. Дома ему никогда не разрешали завтракать в постели. Даже когда он болел корью и его не выпускали из комнаты, мама требовала, чтобы он вставал с кровати и садился за стол, чтобы поесть. «Ты не умеешь есть аккуратно, вечно всё изгваздаешь! За стол, я сказала! И убери свои дурацкие комиксы, что за привычка – читать за едой!» Пять сестёр Прюэтт чинно сидели за столом, не сводя глаз с большой чугунной кастрюли и периодически сглатывая слюну. Наконец Чарлин не выдержала: - Джинни, сбегай наверх! Спроси, мамы спустятся к завтраку, или им туда отнести? Фрида с Джорджианой дружно вздохнули и одинаково облизнулись. Джинни вылетела из кухни и торопливо поскакала вверх по лестнице. Интересно, братик уже проснулся? Будет здорово с ним поболтать! - Мам, мамочка, уже всё готово! Вы спуститесь к завтраку? - Спустимся? – спросила братика мама Арита, её волосы были завязаны в низкий хвост. - С добрым утром, братик! Я твоя сестра Джинни. Братик странно вздрогнул и испуганно покосился на маму Молли. - Что ж ты такая громогласная, - вздохнула мама. – Рон, милый, не бойся. Джинни – хорошая девочка, и она очень-очень хочет с тобой подружиться. Рону было не по себе. Здешняя Джинни выглядела куда крепче и сильнее его бывшей сестры. Такая не станет маме жаловаться, такая сама отколотит за милую душу. Но пока она вроде бы не выглядела злой. Хотя, может, просто опасалась при взрослых… Фред и Джордж в мамином присутствии тоже к нему не лезли. Внизу оказалось, что сестёр не одна, а целых пять. Точнее, шесть – одна уже ушла на работу. И все сёстры – старшие, и зовут их почти так же, как братьев, и близнецы тоже есть! На завтрак была овсянка. Сладкая, с яблоками и изюмом. И Джинни, сидевшая рядом, тихонько вынимала изюминки из своей тарелки и подкладывала в тарелку Рона, чтобы ему было вкуснее. Прежняя Джинни так бы никогда не сделала, она бы, наоборот, у него всё вкусное вытаскала. Потом был пирог, такой замечательный, что Рон и не заметил, как проглотил свой кусок. И тут же сёстры-близнецы, хором пропев: «Мам, мы наелись!» пододвинули ему свои блюдечки, где оставалось ещё прилично. Дома от Фреда и Джорджа Рон бы не рискнул принимать угощение. Они и совиных какашек могли в тарелку накидать, и ещё какую-нибудь гадость придумать. Но здесь похоже, просто было принято делиться, и Рон передал одно блюдце Джинни. Мама Молли умилилась и расцеловала всех четверых, сказав, что они замечательные дети и она ими гордится. После завтрака обе мамы засобирались куда-то по делам. Мама Арита сказала большой взрослой сестре Чарлин, что та остаётся за старшую, а остальным велела её слушаться. Как только мамы вышли за порог (они ушли через дверь, а не камином, что странно) Чарлин скомандовала: - Перси помогает мне с обедом, Фрида и Джорджи моют посуду, Джинни развлекает Рона. Всем всё ясно? Лишние, с кухни брысь! - Пойдём ко мне в комнату, - Джинни потянула Рона за собой. – Мама не велела пока гулять без взрослых, а то можно было бы сходить в деревню или на пруд. Или просто на великах покататься… - На чём? – не понял Рон. - На велосипеде… Как, ты не знаешь, что такое велосипед? Пойдём, покажу. Странное приспособление из металлических палок и больших колёс не внушило Рону доверия. К тому же этот волосопет или как его там выглядел тяжёлым и неустойчивым. - А метла у тебя есть? – рискнул он спросить. Джинни со вздохом покачала головой. - Это дорого… Ладно, раз ты не умеешь, то и думать нечего. С велосипедом мороки много, я, пока научилась – столько шишек набила… А рисовать ты любишь? У меня есть хорошие краски! Рисовать Рон не то чтоб не любил, просто у него плохо получалось, и мама Молли, в сердцах бросив: «Бездарь!» больше не покупала ему ни красок, ни цветных карандашей. С этой Джинни всё было по-другому. Во-первых, она ничего не жалела – ни лакомств, ни игрушек, ни тех самых красок. Во-вторых, она была весёлая и добрая, не лезла в драку и не щипалась исподтишка. В-третьих, она сама придумывала, чем заняться, а не ныла, что ей скучно, и что Рон должен её развлекать… И ей было тоже восемь лет, как и Рону. Даже восемь с половиной! Здесь Рон был самым-самым младшим и единственным мальчиком. Рисовала Джинни, конечно, лучше. Даже гораздо лучше! Рону понравилось наблюдать, как она рисует. И ещё Джинни не ругалась, что он, Рон, только переводит бумагу и краски. Она честно пыталась угадать, что он нарисовал, а попадая пальцем в небо, смеялась, но ни чуточки не обидно. И Рон смеялся вместе с ней, потому что это действительно было забавно – он рисовал Гарри Поттера на метле, а Джинни спросила, почему у этой совы такой длинный хвост!