Новый амазон

Бракс Малфой зевнул, едва не вывихнув челюсть, и с ленивым изумлением уставился на дочь, снующую по комнате, как бешеный муравей. - И куда ты после такой безумной ночки? «Безумную ночку» им обеспечили Купе-Диеб и новая идея, осенившая Софи. Из-под её пера вылетали листы раскадровки новых выпусков, а Бракс, заразившись энтузиазмом дочери, изображал всё это в красках и в полном формате. К утру новый выпуск был практически готов, но Абрасакс, отвыкший от подобных авралов, хотел только одного – выспаться. Дочь же была отвратительно свежа и бодра, как заводной таракан. - Пап, я обещала Белло пройтись с ним по магазинам, - сообщила Софи, привычными движениями затягивая волосы в высокий хвост-айвенго. – Ему надоело, что его всё время за девушку принимают. Тётя Цеди хотела его в супруги к Арите и Молли, а они его нарекли сестрой-по-оружию… - А с кем воевали-то? - Я не очень поняла. По словам Белло, пришла наглая жирная старуха, которую он спросонья принял за… ммм, забыла, как это называется… Ну, в общем, по соседству с ними жила какая-то тёмная ведьма, которая типа жрица местных богов, и даже попыталась на них этих богов натравить. - Как я понимаю, боги обломались? - Да ну, там смешно вышло. Первый бог заявился к ним под Хэллоуин в образе мелкого пацана, и тётя Тома вручила ему леденцового петушка. Из тёмного жжёного сахара. А ему, оказывается, приносят в жертву лакомства и чёрных петухов! Ну и этот петушок ему понравился и полностью устроил, так что он вместо гадостей благословение отвесил! А второй бог пришёл вечером и застал дома только тётю Нину – она как раз пасьянс раскладывала. Ну, слово за слово, сели они играть в картишки под русскую перцовку. В общем, мало того, что она его в карты раздела, так ещё и споила в хлам… Как считаешь, мне лучше красную мантию надеть, или зелёную пятнистую? - Лучше синюю. Или коричневую вельветовую. В зелёном будешь по сельве бегать, а в красном – жениха в Хогсмит выгуливать. - Папа, какой жених? Аааа, я опаздываю! *** На самом деле, Софи могла бы и не торопиться так. Белло был занят, и она задержалась в дверях, тихонько наблюдая, как он творит. Зрелище завораживало: Белло делал магическую бродилку для девочек Прюэтт. На картонных квадратиках разворачивались дороги, вздымались горы, струились реки, вырастали леса… Белло любил делать игрушки, а Софи любила смотреть, как он работает. - Ну вот, - Белло выложил на стол последнюю карточку. – Теперь пусть пару часиков полежит, высохнет и закрепится. Персида, присмотришь, чтобы мелкие не хватали? - Конечно, дядя Белло. Вы нам потом покажете, как играть? - Бабушка Нина покажет… Привет, Полчок. Давно ждёшь? Извини, я увлёкся. - Нормально, - улыбнулась Софи. – Пойдём? - А поесть? – всполошилась Персида. – Пироги поспели! Как же так, и чаю не выпьете? - Выпьем, - твёрдо заявил Белло. – И поедим. Сонька, не упрямься, пироги тут роскошные, а у тебя в животе бурчит. Опять без завтрака примчалась? Возразить было нечего. И бурчит, и примчалась. *** Здешняя Джинни была куда лучше сестра, чем все Роновы братья, вместе взятые. Им не разрешили спуститься к гостям даже на следующий день, и Джинни самоотверженно развлекала Рона. - Понимаешь, лучше чтобы тебя поменьше народу видело. А то если прапра Уизли узнает, что у нас появился мальчик, она может захотеть забрать тебя себе… - А кто это – прапра Уизли? - Прабабушка мамы Ариты, глава рода Уизли. Она такая противная! Ходит всегда в зёлёном и похожа на старую толстую жабу. И она ненавидит маму Ариту. Она выгнала маму из родового поместья и отняла у неё наследство бабушки Септимы. Мы из-за этого с Уизли практически не общаемся, только на приёмах сталкиваемся иногда… - А разве ты – не Уизли? - Нет, я Прюэтт. Мы все Прюэтт, Уизли только ты и мама Арита. - А почему так? – Рон недоумевал, в прошлой жизни он не сталкивался с таким, чтобы у членов одной семьи были разные фамилии. - Нас всех родила мама Молли, - принялась объяснять Джинни. – А она Прюэтт. В женских браках кто рожает, тот и фамилию даёт. Тебя должна была родить мама Арита, но ты сразу получился большой, так что тебя не рожали, но всё равно, ты числишься сыном мамы Ариты и носишь её фамилию. Рон некоторое время молчал, силясь переварить информацию. Переваривалось откровенно плохо. - А у нас… ну, там, откуда я сюда пришёл… мы все носили фамилию папы… - Так у твоей мамы был брак с мужчиной, да? А в таких семьях заключают брачный договор, где всё-всё расписывают: и сколько лет длится, и сколько жён будет, и какие дети на какую фамилию… От таких откровений Рон растерялся. - Погоди! Как это – несколько лет, несколько жён? И какой брачный договор? Джинни повернулась к нему с таким удивлением в глазах, что Рон ощутил себя тупым. Может и правда дома об этом говорили, а он прослушал? Хотя нет, мама же рассказывала, как они с папой поженились… Или мама просто рассказывала сказку, а он решил, что это про них с папой? - Ну вот смотри. Когда мальчика отдают в мужья, его мама заключает брачный договор с мамой той девочки, которая станет его женой. И там пишут всё-всё, как они будут жить. Мальчиков редко отдают в чужую семью насовсем, обычно на несколько лет. А потом он возвращается обратно к маме. Иногда один, а иногда с ребёнком, которого родит какая-нибудь из его жён. Та жена, с которой заключается договор – это старшая, а если у неё есть сестра-по-сердцу или какие-нибудь подруги, родственницы, то они будут младшие жёны. Джинни перевела дух и продолжила: - Это всё пишется в договоре. Если мама мальчика не хочет, чтобы у него были младшие жёны, то она это запретит, и тогда ему не смогут навязывать других девочек против его воли. Разве у твоих бывших мамы с папой было не так? - Наверное, нет… - выдавил Рон, пытаясь сопоставить услышанное только что с тем, что он знал раньше. Джинни придвинулась ближе и неловко погладила его по плечу. - Прости, пожалуйста… Ты, наверное, по ним скучаешь? - Н-немножко… - Рон запнулся. Не то, чтобы он успел соскучиться, новые мамы ласковые, сёстры добрые и не вредные, вот разве что папа… Папа чаще бывал на работе, чем дома, но он никогда не отталкивал Рона и не ругался на него… - Мама нам рассказывала, что они с папой полюбили друг друга, но их родители были против. И они поженились в Хогвартсе, им директор помог. Когда их родители узнали, то был большой скандал, и дедушка Прюэтт выгнал маму из семьи. И даже приданого не дал… - Он такой злой был? Как прапра Уизли? - Я не знаю. Я его не видел ни разу. С нами из той семьи только тётка Мюриэль общается, но она противная. От неё пахнет старыми тряпками, а сама она такая, знаешь… Как засохшая корка. И так говорит, как сквозь зубы, и всё время замечания делает. То сидишь не так, то стоишь не прямо, то говоришь громко, то ещё что-нибудь… - Прапра Уизли тоже вечно замечания делает, - Джинни сердито засопела. – Мол, мы некрасивые, неаккуратные, невоспитанные и тупые. И маму обзывает никчемушницей… А мама, между прочим, мастер-артефактор! А у прапра если и есть какое мастерство, то разве что по сплетням!