***
— Если предположить, что на движущееся тело не действуют никакие силы, то какова будет его скорость? Сюэ Мэн? — Тогда его скорость останется неизменной, учитель Чу, — тотчас подскочил с места симпатичный юноша в темно-синей форме, что каждый урок с особым рвением тянул свою руку в попытке ответить на каждый вопрос наставника. Прямо рядом с Сюэ Цзымином сидело несколько девочек, почти в такой же униформе, и еще больше учениц — на втором и третьем ряду. Где-то сзади виднелась макушка Мо Жаня. Ши Мэй уже давно не посещал уроки из-за того, что теперь учился в институте, но до своего поступления так же ходил в эту группу. Учитель Чу собирал свой класс исходя из уровня знаний, а не возраста, а Ши Мэй всегда был слабым учеником. Сюэ Мэн же, напротив, оказался младшим в группе, но его знания превосходили почти всех в классе. — Хорошо, — кивнул в сторону юного феникса учитель, продолжая развивать свою мысль. — Тогда что будет с телом, если приложить к нему некоторую силу?.. Мо Вэйюй? — произнес учитель, проигнорировав очередную «руку» от ученика с первой парты. Юноша, к которому обращались, совершенно не отреагировал, и очнулся только в тот момент, когда заметил рядом со своим столом какое-то движение. — Учитель Чу! — тотчас выпрямился Мо Жань, лихорадочно стараясь спрятать свой телефон назад в карман. Его неловкие поползновения были тотчас остановлены. Чу Ваньнин изъял из его ладоней злополучный девайс. — Заберешь после уроков, — отвечая на его взволнованный взгляд, заявил мужчина, и, сложив на груди руки, продолжил допрос. — Второй закон Ньютона. Живо. Мо Жань угрюмо поднялся и пролепетал: — В инерциальной системе отсчёта ускорение, которое получает материальная точка с постоянной массой, прямо пропорционально равнодействующей всех приложенных к ней сил и обратно пропорционально её массе… Одна из черных изящных бровей Чу Ваньнина едва заметно подскочила вверх, и он, явно не имея намерения хвалить своего взбалмошного ученика, просто неспеша вернулся от его стола обратно к доске. Он уже приготовил отповедь, собираясь попрекать Мо Жаня большей заинтересованностью в бесполезных соцсетях, а не тем, что ему пригодится на экзамене, но оказалось, что его преподавание не совсем проходит в пустую. Мо Жань и впрямь не был дураком. И от того интересовал своего учителя еще сильнее. Вторая половина урока прошла без эксцессов, но теперь Мо Жань, до этого прятавшийся в другой части учебной комнаты, не отводил взгляда от учителя. Это заставляло Чу Ваньнина нервничать и безосновательно краснеть. Сперва он стоял у доски, стараясь рассказать, как решить первую задачу, но внезапно подумал о том, что сегодня надел не самый лучший свой свитер, а значит, Мо Жаню не следовало разглядывать его с этого ракурса. Затем он сел за стол, но внимание его ученика никуда не делось. Этот юноша иногда скользил по его фигуре глазами, но впервые его внимание было столь акцентированным. Чу Ваньнин уже успел смутиться так сильно, но вдруг понял, что все это время Мо Жань не сводил с него глаз не из-за того, что вдруг проникся каким-то необъяснимым интересом к нему. А только лишь потому, что тот положил его телефон к себе в карман. Взволнованное настроение Чу Ваньнина сменилось угрюмым и подавленным. Он всегда расстраивался, сталкиваясь с безразличием к себе, как будто в первый раз, и попытки убедить себя, что он ведет себя неправильно — не помогали совершенно. «И почему старый болван вроде тебя решил, что ты можешь заинтересовать его? У Мо Жаня есть Ши Мэй, он уж всяк интереснее и привлекательнее, чем ты», — сказал сам себе учитель. Мечты об этом юноше изводили его каждый день. Он боялся своих мыслей и наслаждался ими как мазохист, не в силах запретить себе любить Мо Жаня. Какая разница, если никто никогда не узнает об этом? Когда урок закончился, учитель уже так глубоко погрузился в свои размышления, что совсем забыл отдать Мо Жаню телефон, тотчас покинув кабинет. Он специально не посмотрел на юношу перед уходом, чтобы не дать себе повода перед сном в очередной раз анализировать его взгляд, потому не увидел, как тот, все еще неловко прихрамывая, не успел дойти до его стола. Мо Жаню пришлось бежать в таком положении за ним до самой учительской… Мысленно он проклинал все на свете, и был бы готов на сделку с самим дьяволом, только бы ненавистный Чу Ваньнин не увидел случайно то, о чем они переписывались с Сун Цютун перед самым изъятием смартфона. Хорошо, что он успел хотя бы заблокировать экран, но что если высветится всплывающее сообщение? Если Ваньнин узнает о том, что он связан с наркотиками — ему крышка… это точно… — Учитель Чу! Учитель, вы здесь? — без стука ворвался в комнатку Мо Жань, тотчас опираясь о косяк из-за усталости и саднящей боли. — Я… я хотел забрать свой телефон. Чу Ваньнин, различив голос юноши, сперва замер в подсобке, потом, слыша его объяснения, вдруг вспомнил о том, что смартфон Мо Жаня все еще лежал у него в кармане. Стараясь сделать вид, что он вовсе и не забыл об этом, а просто решил проучить проказника, учитель вышел к своему ученику с крайне высокомерным выражением лица. — …Что с тобой? — видя Мо Жаня таким заморенным, не мог не спросить наставник. — Да так… — Колено все еще болит? - догадался мужчина. Различив на непроницаемом лице намеки на беспокойство, Мо Жань не смог отказать себе в удовольствии пожаловаться. — Очень… Едва ли могу поднять ногу от боли! — Почему не сказал об этом никому?! Ну-ка, показывай, что там у тебя, — гневно свел брови учитель, собираясь приблизиться к Мо Жаню, чтобы еще раз хорошенько ощупать поврежденную конечность, как вдруг… Мо Жань принялся расстегивать ремень на брюках. — … Чу Ваньнин застыл, не зная, как реагировать, а юноша как ни в чем не бывало уже опустил свои штаны, оказавшись прямо перед ним в одних трусах. — А?.. Учитель, я сделал что-то не так? — стараясь не рассмеяться, невинно спросил Мо Жань. Это испуганное выражение лица наставника стоило очень многих потраченных нервов. — Вы сказали мне показать вам колено, поэтому я решил, что без брюк это будет удобнее всего. Чу Ваньнин нервно сглотнул, шатающейся походкой направившись к двери. В какой-то миг Мо Жаню показалось, что учитель сейчас просто сбежит куда подальше от своего развратного воспитанника. Но он лишь закрыл дверь на щеколду, дабы предупредить вторжение посторонних. — Присядь, — уже совершенно спокойно сказал Чу Ваньнин, усадив того прямо в свое кресло. Затем сел у ног Мо Жаня и принялся осматривать распухшую коленку. Теперь крайнюю неловкость испытал сам юноша. Он хотел посмеяться над наставником, но теперь, видя, как тот непритворно беспокоится, сидя в столь нелепой, практически подобострастной позе, ощутил в груди неприятный укол. Все-таки, унижения его учителя никогда не приносили ему ожидаемого веселья. — Сейчас медпункт уже закрыт, — сказал Чу Ваньнин, левой рукой отодвигая один из ящиков своего стола. — Я сам сделаю тебе компресс, но если завтра с утра отек не уменьшится — тебе нужно будет дойти до специалиста. Ты понял? — …Да, учитель. Чу Ваньнин нанес шпателем пахучую мазь и, так и не коснувшись обнаженной кожи голыми руками, сделал тугую повязку. Когда все было готово, Мо Жань торопливо поднялся, одеваясь обратно. — Спасибо. Я пойду. Он открыл дверь и почти что вылетел из кабинета, как вдруг совсем недалеко раздался звук уведомления о входящем сообщении, и Мо Жань испуганно замер, вспомив, зачем приходил. — Ты собираешься оставить его мне? — насмешливо спросил Чу Ваньнин, изымая смартфон из своего кармана. Он уже протянул его ученику, как вдруг ему показалось, что он видит на загоревшемся экране слово «амфетамин». Не в силах проигнорировать это, Чу Ваньнин приблизил телефон к своему лицу. Надпись, появившаяся на слегка потертом экране, звучала так:Крошка Тун:
Амфетамин будет реализован, я договорилась! Ура! Ура! Ура!
Тотчас улыбка на лице учителя сменилась неподдельной растерянностью. Он вопросительно развернул экран в сторону Мо Жаня, намереваясь призвать его к ответу, но, даже не читая это сообщение, молодой человек понял, что ему пиздец.