***
Как бы ни хотел Мо Жань сдержать данное учителю обещание, сперва нужно было закончить начатое. Он искренне хотел помочь Ши Мэю, и решил считать задание от него в приоритете для себя. Друзья важнее всего остального… В отличие от учителя, Ши Мэй никогда не говорил ему, что его дурной характер не исправить, а принимал его таким, какой он есть. Мо Жань собирался воздать ему за доброту и считал, что его поручение — это первый шаг на пути к их настоящему сближению. Поэтому уже через пару дней, когда нога совсем перестала беспокоить юношу, он, уже привычно нарядившись во все черное и невзрачное, выскочил в окно своей комнаты для побега. Ши Мэй так крепко спал, что совершенно не услышал того, как его сосед по комнате приоткрыл окно, скрипнул половицей и шумно приземлился прямо в кусты. Мо Жань собирался сделать своему другу по комнате сюрприз с утра. Оставалось просто забрать деньги, которые Сун Цютун получила у его бывшего постельного интереса за те таблетки, что Ши Мэй сделал на той неделе. Все складывалось как нельзя удачно, однако девушка при встрече не смогла сдержать своих опасений: — Жун Цзю клюнул на уловку, — рассказывала она в общих чертах о деталях сделки, — Наньгун Сы пошёл со мной для подстраховки, и все прошло более-менее гладко. Вот только… этот человек, с которым приходил Жун Цзю… Ты и сам упоминал его однажды, помнишь? «Дойная корова»… — Что он? — отстранённо вслушиваясь в рассказ, спросил Тасянь-цзюнь, пересчитывая стопку американской валюты. — Наньгун Сы навел справки через своего папашу. Этот господин Чан, или как там его, не так прост. Сун Цютун боялась высказываться слишком прямо, потому что любое неловко брошенное слово тотчас могло вывести главаря из себя. А его она боялась куда больше вышеупомянутого господина. Поэтому ей приходилось только неуверенно топтаться на месте. — Если хочешь что-то сказать — говори прямо. У меня мало времени, — поторопил ее юноша. — Я просто думаю, что пытаться облапошить такого человека может быть чересчур рискованно. — Цютун, — смерил девушку насмешливым взглядом Мо Жань. — Ты даже не уверена, что правильно запомнила его имя, почему вдруг стала такой осторожной? И потом, если с этим и возникнет какой-нибудь вопрос — это тебя уже не коснется. Я буду разбираться сам. Девушка кивнула, решая довериться тому, кто спас ее однажды. Прощаясь, она получила небольшие дивиденды за свой труд, но, если честно… брать этих денег не хотелось даже ей, алчной и жадной шлюхе. Слишком хреновое предчувствие было вокруг этой истории. «Ладно. В случае чего — напишу Мо Жаню, если господин Чан и впрямь объявится…» — подумала Сун Цютун, не подозревая, что грозного Тасянь-цзюня позорным образом лишили телефона.***
Предчувствия маленькой бандитки, к сожалению, оправдались. Не успел Мо Жань уговорить своего возлюбленного повременить с приготовлением очередной партии «витаминок», как на телефон юноше пришло очень взволнованное сообщение. И не одно, а целая вереница.Крошка Тун:
Тасянь-цзюнь, господин Чан рвет и мечет, требует вернуть ему деньги!!! Он угрожал, мне немного не по себе... Крошка Тун:
Сегодня Чан-хуян заявился ко мне домой и уничтожил мою супер дорогую ринопластику одним ударом Т___Т Крошка Тун:
Тасянь-цзюнь, что делать? Крошка Тун:
Ты будешь разговаривать с ним?
Никто так и не прочитал этих сообщений, так как телефон преспокойно продолжал вибрировать в подсобке учителя, скрытый от всех глаз.Крошка Тун:
Тасянь-цзюнь, он собирается прийти к тебе в приют на разборки!!! Почему ты не отвечаешь?! Тебе пиздец, разве не понятно?!.. Ну не молчиииии
К тому моменту, как господин Чан с миловидным юношей под руку перешагнул порог приюта, Мо Жань не просто не ведал о сгустившихся нам ним тучах, а совершенно забыл про дело с сомнительным товаром, сбагренным черт знает кому за баснословные деньги. Он наслаждался спокойными деньками со своим лучшим другом, не понимая, почему вдруг в его комнату заявился учитель Таньлан. — Мо Жань, выйди из комнаты, — строго сдвинув свои густые с проседью брови, молвил мужчина, заходя внутрь с человеком в форме. То был всего-лишь охранник, работающий на территории приюта, потому юноша даже сейчас не заподозрил неладное. — Ши Мэй, ты тоже. Оба молодых человека в недоумении переглянулись, не понимая, в чем дело. Не в силах дождаться, пока они начнут, наконец, шевелиться, учитель собственноручно вывел их из спальни, грубо отпихивая к стенке. — Стойте спокойно! — Учитель, а в чем дело? — попытался выяснить Ши Мэй, как вдруг краем глаза заметил, как вещи в их с Мо Жанем комнате вдруг полетели в разные стороны, будто бы охранник задался целью найти что-то, что могло быть спрятано. Мужчина старательно рассматривал наволочки и протряхивал книги. И тут Мо Жаня осенило… — Учитель, а где мой дядя? — взволнованно спросил юноша, стараясь успокоиться. Он понимал, что сейчас ему не помешал бы этот названный родственник в качестве защитника. Однако… — Господин Сюэ сегодня в отъезде, — хмуро ответил Таньлан, внимательно наблюдая за процессом. Наконец, обыск подошел к концу, так и не завершившийся ничем определенным. — Здесь ничего, — поделился охранник. — Возможно, наркотики хранятся где-нибудь еще. Тогда Мо Жань, понимая, что его слова сейчас стоят крайне малую цену, все равно попытался возразить: — Какие наркотики?! Я не такой… И Ши Мэй — тоже! Зачем вы обыскиваете нашу комнату? Разве вы имеете право поступать так?! — …Лучше бы тебе сейчас помолчать, паршивец, — разозлился учитель, больно схватив его за руку. — Ну-ка, оба за мной. Таким образом он привел его и Ши Мэя в большой холл, где собралась достаточно внушительная толпа народу. Увидев Жун Цзю, Мо Жань не смог сдержать удивленного вздоха. — Что? Знакомые лица? — тотчас обратил внимание на его реакцию Таньлан, подталкивая молодого человека в самый центр. Ши Мэй, стараясь не привлекать к себе внимания, аккуратно отошел в сторону, полагая, что одному Мо Жаню будет куда проще выпутаться. Если теперь это конечно будет возможно… Внезапно, у стены он различил настоящего полицейского, и это повергло его в истинный ужас. В это время Мо Жань старался держать свой хвост пистолетом изо всех сил. — По каком вопросу меня сюда позвали? — сложив руки на груди, поинтересовался юноша, стараясь не глядеть на раскрасневшееся лицо бывшего любовника. Кажется, этот использованный гандон почувствовал себя крайне уверенно за спиной холеного толстяка в узком костюме? Очень большая ошибка… — По вопросу наркоторговли, — заявил господин Чан. — Жун Цзю, это он? — спросил он юношу, испуганно повисшему на его руке. — Да, это Мо Жань, — несмотря на страх, тот в мгновение ока сдал его. Тогда господин Чан развернулся к полицейскому у стены. — Слышали? Это он. Забирайте его. Толпа в холле зашумела, и Мо Жань, не веря, что разбирательство и признание вины закончились так быстро, по-наитию отступил на пару шагов назад. Он бы хотел убежать, но понимал, что в таком случае его точно будут считать виновным, а он все еще надеялся, что сможет как-то оправдаться. Но человек в форме уже почти подошел к нему, а как выпутаться в подобных обстоятельствах — он не понимал! Это было так быстро и неожиданно, что обыкновенно наглый и самоуверенный, Мо Жань почувствовал себя слабым беззащитным ребенком, которого вот-вот отшлепают. Только вот если его действительно примут за наркотики, ему грозит нечто похуже обычного ремня… Рука полицейского уже почти обхватила запястье Мо Жаня, как вдруг прямо перед лицом юноши возникла чужая спина. — Что здесь происходит? Мо Жань услышал голос Чу Ваньнина и его сбившееся дыхание, как будто бы он очень быстро бежал сюда. Но сейчас он мог думать лишь о том, что хотя бы этот сухарь из всех присутствующих задумал заступиться за него, неприкаянного... Воистину, пути господни неисповедимы. — Этот юноша обвиняется в хранении и распространении наркотиков. Скорее всего ваш воспитанник уже давно и сам употребляет, — на одной ноте ответствовал полицейский, повидавший за свою жизнь просто прорву подобных задержаний, особенно в детских домах. Этот приют выглядел намного достойнее и лучше остальных, но сути дела это не меняло. Сироты - есть сироты. — И кому же он, по-вашему, продавал их? — насмешливо спросил Чу Ваньнин, всем своим видом показывая, что не верит ни одному слову. — Он пытался продать моему… моему другу, — ответил ему господин Чан, глазами указывая на юношу рядом с собой, и тогда Чу Ваньнин насмешливо хмыкнул. — Что значит, «пытался»? Офицер, скажите мне, много ли среди ваших знакомых людей, которым ни с того ни с сего предлагают купить наркотики? - обратился он уже к хранителю правопорядка. - Что за ерунда?! Чу Ваньнин рассуждал достаточно здраво, и Мо Жань даже сам на какую-то секунду поверил в свою непричастность. Его учитель тем временем продолжал: — Если Мо Жань и вправду пытался продать ему наркотики — не правильнее было бы сперва перетрясти квартиру этого молодого человека, а уже потом идти сюда? Что если мой ученик все же продал ему что-то, а потерпевший вздумал скрыть данную улику по понятным всем причинам? Давайте обыскивать всех по порядку, раз так! Жун Цзю оторопел, решая тотчас пойти на попятную. Вот у кого действительно было рыльце в пушку... — Мо Жань на самом деле не продавал мне наркотики! Я это выдумал! Не надо… никаких обысков… Полицейский нахмурился, разворачиваясь к тем, благодаря кому он стоял здесь, чувствуя себя идиотом. — И зачем тогда вы выдвинули эти ложные обвинения? — крайне недовольно спросил он. — Вы ведь понимаете, что за это грозит большой штраф? Жун Цзю крайне плохо соображал в условиях паники, и теперь не мог придумать ничего лучше, кроме как сказать: — Некоторое время назад мы с Мо Жанем... встречались. В нашу последнюю встречу он очень сильно избил меня и украл пару вещей… У меня не было доказательств, но я хотел, чтобы этот гнилой человек получил по заслугам! — Это еще не известно, кто тут на самом деле гнилой. И кто действительно должен был получить по заслугам, — осмелел Мо Жань, решая высказаться. Он не мог позволить этой твари с растраханной задницей наслаждаться его безвыходным положением, и попытался завуалировано напугать его. В тот же миг Мо Жань всем телом почувствовал, как напряглась фигура Чу Ваньнина. Он уже предвосхищал, как учитель развернется и примется трясти его за грудки, допытываясь, правда ли то, что предъявил ему Жун Цзю на этот раз. — Молодой человек! Если вас избили и обокрали — то почему вы не написали заявление именно по этим причинам?! Зачем было придумывать эту историю с наркотиками? — вопрошал полицейский. — Будем оформлять новый запрос? — обратился он уже к господину Чану. Мо Жань уже успел немного расслабиться, подозревая, что туча понемногу рассеялась над ним, но, услышав последний вопрос человека в форме, снова напрягся. Неужели ему хоть так хоть эдак придется ночевать в участке?! А если они притащат Сун Цютун на допрос — эта трусливая сучка выложит все как на духу тотчас!.. К сожалению или к счастью, Мо Жаню не пришлось раздумывать об этом слишком долго. — Как ты посмел?! — наконец Чу Ваньнин развернулся к нему. Лицо его пылало от ненависти и отвращения в тот момент, когда он повалил его на землю одной лишь тяжелой болезненной оплеухой. — Несносный, никудышный ребенок! Как такая мразь как ты смеет вообще открывать рот?! Мо Жань ошарашенно продолжал стоять на коленях, когда Чу Ваньнин вдруг схватил его за волосы на затылке и со всей силы ударил по спине непойми откуда взявшейся хворостиной… Юноша вскрикнул от неожиданности, не в силах понять, почему Чу Ваньнин принес розгу. Неужели собирался отхлестать его здесь на глазах у всех при любом исходе?.. — Учитель, прошу вас, остановитесь!.. — Юйхэн, не ... не стоит так... — вяло подал голос добродушный учитель Сюаньзцы, но его никто не услышал. Чу Ваньнин бил Мо Жаня, невзирая на просьбы и пораженные взгляды присутствующих. — А когда я прошу тебя, бестолочь, — разве ты слушаешь?! Какая же ты мразь! Мало спустить с тебя шкуру!.. Мо Жань сжался, понимая, что его жестокий наставник не отпустит его, пока вдоволь не насладится его унижением и позором. Боль от такого несправедливого отношения и истерзанной почти до крови спины смешались в одну, пробуждая его внутреннего демона взвыть и заскрестись когтями, стараясь выбраться наружу и разорвать все, что попадется на глаза, в клочья. Но тогда, он понимал, Чу Ваньнин его просто убьет. Учитель бил его не только за то, что он когда-то и вправду трахнул в крайне грубой форме Жун Цзю и украл пару безделушек из его комнаты, но и за очередное нарушенное обещание. Его ученик все равно продал ту партию, как и собирался, несмотря ни на что. Иначе эти незнакомцы тут не стояли бы. — Учитель… Не надо… Звонкие удары розги еще долго не смолкали. В тот миг, когда Мо Жань почувствовал, что сейчас не выдержит и заплачет, Чу Ваньнин резко оттолкнул его, заставив упасть плашмя на землю. Никто не решался хотя бы пошевелиться, в ужасе глядя на учителя и его ученика в центре. — Кхм. Предлагаю написать то заявление чуть позже, — едва слышно проговорил полицейский, обращаясь к Жун Цзю и его сопровождающему. Но все присутствующие все равно прекрасно слышали каждое слово. — Этот молодой человек все равно сейчас не в состоянии пойти с нами в участок. Посмотрите на него… — Да, — согласился Жун Цзю, намереваясь в таком случае пока оставить Мо Жаня в покое. Если честно… сейчас Мо Жаню было плевать на все на свете. Он просто лежал, уткнувшись лицом в холодный грязный пол и мечтал, чтобы все это оказалось просто страшным сном. Вскоре он услышал удаляющиеся шаги Чу Ваньнина и почувствовал, что вот-вот отключится. Вдруг нежная теплая ладонь коснулась его бледного взмокшего лица. — А-Жань… Я отведу тебя в нашу комнату. Это был Ши Мэй.