Токийские мстители.

Майки который день не было дома, парень ушёл. Ушёл и из Тосвы. Сорвавшись и накричав на парней, юноша сжёг свою форму и ушёл, сказав, что если они к нему подойдут, то он их убьёт. Подростки сидели в парке, думая где искать Майки, чтобы вернуть его. Почему-то ответ пришёл сам собой - свалка. То место где брат парня нашёл байки. Тосва стояла кто в чём, парни решили, что не наденут свою форму, пока не вернут своего главу. Майки стоял напротив своих, которые, он чувствовал, стали для него чужими, потому что он сам сжёг все мосты - теперь между ними была пропасть, которую не возможно приодолеть. — По-моему, я предупреждал, чтобы вы не подходили ко мне. — парень хрустнул костяшками пальцев, разминая руки и плечи. Они пришли подраться, чтож он устоит им бой. — Кха... — парни знали, что Майки силён. Но одно дело знать, а другое испытать всё на своей шкуре. — Просто уйдите. — убитым голосом произнёс юноша. — Мы не уйдём без тебя, ты наш дорогой товарищ. — закричал Такимичи, бросаясь в бой и тут же падая от удара Майки. — Я всё равно буду подниматься снова и снова. Если, чтобы привести тебя в чувства нужно получить по роже, то я потерплю, только возвращайся, Майки. — закричал Такимичи, вставая с земли. — Дурак? — спросил Майки, проводя серию ударов по лицу парня. — Майки, пожалуйста, вернись. Ты нам нужен. — взмолилась Дзёшико, подхватывая отрубившегося Такимичи. — Ты хорошо постарался, Такимичи. — улыбнулась девушка, относя парня подальше. — Майки, вернись. — к парню подошёл Дракен. — Уйди, Дракен. — Майки подошёл вплотную к юноше. — Если ты не уйдёшь, то я тебя ударю. — парень замахнулся, но его удар пришёлся по лицу Кадзуторы, который встал между Дракеным и Майки. Парень понимал, что вице-глава не сможет ударить друга, поэтому вмешался. — Эй, Майки, помнишь, как ты разозлился на меня? Ты почти убил меня в тот день... Ты всё ещё горишь желанием избить меня? — спросил Кадзутора, сплёвывая кровь. — Я готов, Майки. Только, пожалуйста, не поднимай на Дракена больше руку. Он слишком к тебе привязан, чтобы ответить на бой. — парень поднял голову, глядя в бездонные глаза Майки. — "Зачем они это делают? Я...я ведь сделал им больно, собственно ручно уничтожил всё. Тогда почему? Кадзутора, парни, почему? Почему вы так стараетесь?" — юноша чувствовал горечь. — Готов, значит... Тогда не жалуйся потом, Кадзутора. — Майки ударил парня, кровь брызнула из разбитого носа. — Вот как... Неужели я настолько ранил тебя, Майки? — спросил Кадзутора, терпя удары. — Прости... меня, Майки. Я... вправду не... хотел... тогда, чтобы... всё так... обернулось. — произнёс парень в перерывах между ударами. — "Простить? О чём ты, Кадзутора? Я давно тебя простил... Неужели, ты так долго носил на себе груз вины, считая, что я всё ещё не простил тебя? Мне жаль, что ты так думал..." — печально посмотрел на Кадзутору юноша, нанося удар за ударом. — "Что же я делаю? Прекрати, я не хочу." — но тело отказывалось исполнять приказ, продолжая наносить удары. — "Пожалуйста, прекрати... Остановись!" — Майки, хвати! Ты же убьёшь его! В том, что случилось виноват не только Кадзутора, поэтому если тебе всё ещё больно, то можешь выпустить её на мне. — Баджи закрыл собой друга. — Кадзутора, ты как? — спросила девушка, относя парня подальше. Дзёшико понимала, что ей не справиться с Майки, поэтому помогала пострадавшим товарищам. — Бывало хуже, но реже. — усмехнулся юноша, схаркивая кровь на землю. В скоре тех кто стоял на ногах осталось двое. Дракен и Дзёшико, но первый не был в силах пойти против Майки. — Майки, я не знаю, как глубоко ты ранен... — начала девушка. — Но послушай, тебе не нужно сжигать мосты, пытаясь спасти нас от себя. — Дзёшико в точности передала то, что чувствал парень в тот момент, когда сжигал куртку. — Дзёшико, уйди... — проговорил парень. — "Нет, не смей!" — девушка поставила блок, но даже так удар вышел слишком сильным. — Айссс. — из глаз брызнули слёзы, рука гудела. — "Силён... Очень силён, но придётся потерпеть..." — Дзёшико закусила губу. Девушка уворачивалась от ударов и ставила блоки, даже не надеясь, что поймает момент и нанесёт ответный удар. — Майки, помнишь, когда мне было плохо ты обнимал меня, шепчя на ухо успокаивающие слова? — уворачиваясь, спросила Дзёшико, она поняла чётко и ясно, если даст так просто наносить удары - умрёт. А она очень этого не хотела, потому что тогда Майки никогда не сможет избавиться от тёмного импульса. — Я всю свою жизнь не выдавала, что же я чувствую. Всегда старалась донести, что имею ввиду, но лишь запутывала людей. Приносила боль своим близким, когда закрывалась от них, не давая прикоснуться к своим чувствам... И ты просто не представляешь, как же я жалею, что не рассказывала о них... Если бы я рассказывала, что я чувствую, то многих бы обид и ссор не было бы... — произнесла она, вытерая кровь со своего лица. — Майки, помнишь, как я рассказала вам всем, что я чувствую? Рассказала о том, что вы для меня больше чем друзья. Рассказала, что вы стали моей семьёй. Помнишь как вы поступили с моими чувствами? — слёзы лились из глаз девушки. — Я... — лицо парня скривилось, он закрыл лицо рукавом, чтобы никто не увидел блеснувшие слёзы. — Майки, плакать - нормально. Просить помощи - нормально. Рассказывать о своих чувствах - нормально. Желать быть понятым и любимым - нормально. Я всю свою жизнь думала, что это признаки слабости... Но я была не права. Нет ничего слабого в этом. — Дзёшико вытерла слёзы, закрывшие ей обзор. — Майки, помнишь как вы поступили с моими чувствами? — повторила девушка. — Вы приняли их с аккуратной нежностью. Приняли их с трепетом, защищая их, словно они самое драгоценное, что у вас есть. — Дзёшико подошла ближе, касаясь рукой щеки парня. — Тогда почему ты считаешь, что мы поступим как-то иначе с твоими? — губы дрожали. — Майки, тебе не нужно скрываться от нас... Ты можешь всегда поделиться с нами своими переживаниями, мы же друзья. — улыбнулась девушка. — Пойми, свечи не горят без кислорода. Ты наш дорогой товарищ и мы согреем тебя тем теплом, что имеем сами, отдавая всё без остатка. Мы осветим твой путь тем светом, что источаем сами, светясь так ярко, как только можем. Но пойми, мы не свечи, мы не потухнем, если поднимиться смерчь. Мы не свечи и не перегорим рядом с тобой. Мы не хрупкий воск, который будет стекать слезами из-за собственного жара. Мы твои друзья, поэтому не будь бякой и будь добр позволить нам тебя понять. Чтобы ты не чувствовал, чтобы тебя не беспокоило мы никогда не обесценим твои чувства, никогда не высмеем их. — Дзёшико обняла парня, прижимая к себе, и опускаясь на землю. — Почемууу, вы так поступаете? — сквозь рыдания спросил Майки. — Я ведь... Я... Я вас избил, наговорил лишнего... — парень искренне не понимал, почему они не отвернулись от него, почему пришли. — Дурашка, потому что мы друзья. — шатаясь к подросткам подошёл Кадзутора, опускаясь рядом и обнимая друзей. — К-кадзутора... — Майки тонул в объятиях своих товарищей, своих друзей. Тонул в объятиях своей банды, всей Тосвы. Парень прижимался к каждому, стараясь принять больше тепла и успокоения, боясь, что вот-вот они разорвут объятия, но Тосва не двигалась, тоже перенимая всё тепло, свет и утешения друг у друга, с которым они с радостью делились. Майки рыдал и кричал, выплёскивая всё боль и тревогу, что преследовали его с того момента, как его брат ушёл. Он захлёбывался в рыданиях, задыхался от слёз, которые душили его. Но присутствие друзей не давало задохнуться. Майки рассказывал свои чувства, выкрикивая их, боясь, что кто-то его не услышит и не поймёт. Но Тосва услышала Майки, услышала и поняла. — Почему вы так со мной? Я же сжёг куртку. — всхлипывая, заикаясь от судорожных рыданий произнёс Майки. — Потому что мы друзья, мы примем тебя таким, какой ты есть. Мы не осудим тебя и не прогоним. — произнёс Мицуя, обнимая друга. — А куртку я сошью новую, ещё лучше прежней. — пообещал парень. Сколько раз Майки услышал за сегодня, что его поймут и поддержат? Наверное, очень много. Но парень всё спрашивал и спрашивал, боясь, что в один момент они скажут, что пошутили и они больше не друзья. Но каждый раз получал в ответ одно и тоже, сказанное разными словами, идущими от сердца. Подростки обнимались и ничто не могло заставить их прервать такие нужные им объятия, дарующие тепло, свет и успокоение. Ничто, даже полицейская сирена, воющая где-то поблизости...