mutuals

Чонгук помогал Тэхену собирать чемоданы для переезда и не мог поверить в само это слово — переезд. Это было одновременно уютное и тоскливое времяпрепровождение. Два раскрытых чемодана лежали посреди гостиной, куча одежды вокруг, которую Тэхен сортировал капсульным методом, с мученическим лицом откладывал в долгий ящик яркие и мало с чем сочетающиеся вещи, которые, тем не менее, любил. Это заняло не один день, в течение которых они питались доставкой среди вороха на полу, смотрели ситкомы и перебирали совместно нажитое за год, смеясь над фотоальбомами и старыми портфолио. Когда Чонгук заходил в комнату Тэхена за последними стопками одежды, он увидел пустоту. Чистый, что само по себе невероятно, рабочий стол Тэхена, сложенные в тесную кучку фотографии в рамках и сувениры, стоявшие на комоде, гардероб свободный настолько, что сюда могло заселиться еще несколько Чонгуков, что были не так прихотливы в одежде, как Тэхен. Чонгук сел на голый матрас кровати друга, рассматривая его комнату, и чувствовал себя так, словно что-то важное в его жизни подходит к концу. Тэхен находит его таким, растерянным и погрустневшим, тепло улыбается и без слов заваливает Чонгука на матрас, принимаясь щекотать его и дразнить плаксой. Чонгук любит Тэхена, и ему тяжело без него — это правда. Но также он желает ему только самого лучшего, так что берет себя в руки и всем весом наваливается на толстобокий чемодан, не желающий застегиваться.

✧

— Дай помогу, — Юнги появляется за спиной, ласково проводит по ней рукой. Чонгук смущенно кивает и наваливается локтями на чемодан, пока Юнги без суеты тянет собачку со всех трех сторон. — Спасибо, хен. Полгода назад они встретились в аэропорту. Они помогли маленькому ребенку найти свою маму, выпили вместе кофе и поговорили. А потом провели бесконечные две недели в сожалениях, потому что не дали шанс тем безрассудным сторонам самих себя превратить ту самую первую встречу во что-то большее. Они вернулись в Сеул вместе одним рейсом, много разговаривая и узнавая друг друга. Оба окрыленные данным им шансом, но им же и напуганные, ведь у обоих были ожидания, которые могли совсем не оправдаться. Страхи оказались беспочвенны. Полгода они живут вместе в квартире Юнги. Чонгук все также учится в университете и хнычется своему парню на нелегкую студенческую долю, лежа в кровати, пока Юнги ласково перебирает его волосы и работает над статьей с ноутбуком на коленях. Их конфетно-букетный период, кажется, тянется просто бесконечно долгое время — никто из них все еще не может осознать то, что они наконец обрели. Тихую, счастливую жизнь, разделенную на двоих, полную очаровательных мелочей. Несмотря на то, что Юнги в своей профессии уже много лет, это не сделало манеру его работы менее хаотичной. Он безбожник в глазах своих до жути собранных и склонных к распорядкам коллег. Большинство идей для его самых выдающихся статей рождались в промежутке между тремя ночи и четырьмя утра после яростного тревожного мозгового штурма лёжа в постели, после которого он подрывался к ноутбуку, оставленному в гостиной, записывал пришедшие в голову мысли, толком даже не разлепив глаза, и возвращался досыпать три часа до будильника, стараясь не потревожить сон Чонгука. Худшие дни для его работы — дни, когда он болеет. Он не может смотреть в экран ноутбука и пятнадцати минут без режущей боли в глазах. Но все меняется после его последней поездки в США. Чонгук всегда приходит ему на помощь, пишет под диктовку, забавно хмурится, когда делает опечатки и характерно тычет Delete несколько раз. Юнги лежит на боку, помутненным взором оценивая своего парня в пижаме, сидящего рядом с ним, с собранными в пучок пушистыми волосами, и ничего не может поделать со своим беснующимся от любви сердцем. А Чонгук все также романтизирует. И никогда, теперь точно никогда об этом не жалеет. Возможно, его жизнь просто сложилась лучше — или же его взгляды на неё гораздо более снисходительные, нежели у других. Но сейчас у них один чемодан, но огромный, потому что на двоих. Его размеров достаточно, чтобы Чонгук мог вертикально поставить его у стенки для опоры, выдвинув ручку, и устало усесться сверху, свесив ноги в тяжёлых кроссовках. Табло мерцает красным о задержке пяти рейсов подряд. Они, безусловно, раздасованы, но не слишком расстроены. Юнги отошёл за перекусом, оставив Чонгука искать комфортное место для ожидания, и тот справился на отлично, разложив их куртки по небольшой поверхности прямо у панорамных окон. Путешествуя вместе, они игнорируют бизнес-лаунджи, потому что когда-то они встретились здесь — среди шумных толп людей, и эта атмосфера стала для них сокровенной. Туман поглотил всю площадь аэропорта за пределами помещения, розовато-лиловый от рассветного неба, горизонт в цветах сирени и персика, и Чонгук очарован настолько, что не замечает вернувшегося Юнги с дымящимися стаканами и упаковками бутербродов. Старший всегда смотрит на Чонгука как на целый мир. Улыбается, оставляя свою ношу рядом с их верхней одеждой, и медленно приближается к Чонгуку, положив руки по обеим сторонам от него. Он мягко целует его в нос, прямо в родинку, облюбованную сразу после выяснения их взаимоотношений в закрытой комнате квартиры Чимина и Тэхена. Только после этого Чонгук его замечает, тихо и без испуга. Спокойно переводит взгляд прямо перед собой, отбивая ясный только ему ритм подошвой о крышку чемодана, и дарит ответную улыбку, голенями подтаскивая тело хена поближе к себе и закидывая руки тому на шею. Он не глядя поправляет хенов капюшон толстовки, вывернутый наизнанку. Чонгук сам наверняка выглядит как неряха, все ещё немного опухший после предыдущего перелёта, и его причёске, безусловно, конец. Мимо них снуют люди самых разных национальностей, зевая, попивая напитки из автоматов, на неизвестных Чонгуку языках что-то обсуждая по телефону. Он чувствует её под кожей — эту романтику. Перед ними мило сопит девушка, поджав ноги под огромную худи, которой она предварительно укрылась, неподалёку на посадку в самолёт до Лондона выстроилась огромная очередь, сотрудники авикомпаний раздают бутылки с водой и купоны на обед в фуд-кортах, просят прощения за задержки. Аэропорт, предвкушение совместных приключений, и его парень, Мин Юнги. Его счастье. Когда вы влюблены и находитесь на стыке сотен разных миров, как никогда ощущается безграничность настоящего и будущего этой любви. Чонгуку кажется, что он обрёл свой дом. Что теперь все точно расставлено по своим местам. Юнги с кряхтением подтягивает Чонгука повыше, когда тот начинает сползать, расслабленный, галантно держа того за бедра, не поднимая ладоней выше. Чонгук благодарно выдыхает в волосы старшего, зарываясь в них носом. Все под контролем. Юнги больше не позволит ему жить в хаосе. Юнги — ходячее подтверждение тому, что любовь всеобъемлюща и безусловна, почтительна и своевременна — всегда находит тебя тогда, когда ты больше всего в ней нуждаешься.