I
Alexei Zakharov – Homesick Alex Mattson – Good Kids Alex Mattson – We Never End
Алекси резко проснулся. Какое-то время он смотрел на серые металлические потолочные плиты над собой — не на привычный белый цвет его комнаты в общежитии, — потерянно и отчаянно выглядывая ответ на вопрос «где я». Фоновый гул и ритмичные металлические удары под его затылком особой ясности не привносили. Но потом он повернул голову. Придавливающая тяжесть на его ногах оказалась бедром никого иного, как Йоонаса, его нового друга Йоонаса, верхняя половина тела которого была прижата к Нико. Ромми свернулся калачиком прямо над их головами; движение Алекси разбудило его. Он поднял свою маленькую кошачью голову и сонно пошевелил ушами. С другой стороны каюты висел гамак; Алекси не удержался и улыбнулся — эти парни настолько активно пытались повесить его, что это вылилось в полный хаос, но они так хотели дать ему самое лучшее место, которое только могли предложить. Что означало, что кому-то нужно подвинуться. Он тихо выполз из-под ног Йоонаса, стараясь его не будить — тот только что-то сонно пробормотал. Кровать Олли и Томми была уже пустой, и да, в гамаке остался Йоэль, мирно покачивая длинной ногой. Сложно было сказать, спал он ещё, или уже проснулся, но он тоже не сдвинулся с места, когда Алекси прошёл мимо и исчез в коридорах корабля. Ромми последовал за ним. Он потёрся пушистым телом о ноги, довольно мурча, и как будто подталкивал Алекси в сторону кают-компании — есть хотел, наверное, его хозяин довольно храпел, и раз уж Алекси встал, то можно и его помучить. Так что он направился в сторону кухни, ведомый котом и запахом свежего кофе — довольно приятного, особенно на фоне стерильного воздуха космического корабля и лёгкого привкуса горячего металла, который до сих пор оставался в углах корабля. — Доброго утра, — сказал Олли. Матела стоял с привлекательно дымящейся чашкой, почему-то совершенно без футболки — не то что бы это Алекси сильно стесняло. Его голос всё ещё звучал гнусаво, несмотря на то, что гель уже взялся за исцеление его повреждённого носа. — О, — он заметил Ромми, — он привёл тебя кормить его? — Ага. Алекси окинул взглядом кухню — здесь он ещё не был, точно. Конец прошедших суток он провёл, помогая Томми вернуть к жизни генератор — как выяснилось, из-за резкого толчка и перегрева выбило часть конденсаторов. Алекси не так в этом разбирался, как Лалли или, например, Матела, но последний убежал заваривать к чертям весь повреждённый отсек, а потом жаловался, что они не берегут свою ласточку. Остальные вообще мало что понимали в устройстве корабля. В итоге он вызвал у Томми небывалый восторг, и, хотя тот и не выглядел так, словно собирался отправить Алекси в открытый космос через шлюз (зато не стеснялся угрожать расправой Йоонасу, который мешался под ногами), то сейчас он как будто собирался бежать за бумагами на усыновление. …Потом он сидел на мостике, потом Нико и Йоонас занялись уборкой в общей каюте, в общем, до кухни он так и не дошёл, хотя это был всего лишь маленький закуток по левую сторону от самого мостика. Вообще странное решение — куда-то делась целая стенка, отделявшая кают-компанию от кабины пилота, весь инструментарий навигатора валялся здесь же, и всё это помещение Йоонас периодически называл «гостиной». Но… сине-белый флаг, как напоминание о далёком доме. Какая-то мутная фотография маленького домика и северного сияния, и ещё под дюжину разных фотокарточек, расклеенных тут и там — не только с Земли, но откуда-то ещё, со станции, с людьми, в которых он узнавал своих новых товарищей, и совершенно незнакомыми лицами. Плакаты («О, я в своё время заслушивался этой группой, вы тоже?»). Жёлтый плюшевый медведь среди подушек («Это Йоэля, не трогать»). Всё это вызывало у Алекси ощущение какого-то уюта. Кажется, кофе-машина была вообще наименее удивительной частью этого корабля. Синтезатор еды у них тоже был, но почему-то Олли предпочитал пользоваться обычной плитой. А ещё миска с лакричными конфетами. Олли проследил за его взглядом и решил пояснить: — Часть рассыпалась, когда отвалился генератор, — он вздохнул, и тут же усмехнулся: — Йоэль устроил из этого трагедию, он их поглощает, как пылесос. — О… — Алекси не удержался от ответной улыбки. — Я хотел спросить, а… органическое кофе? Серьёзно? Олли пожал плечами. — Что, кормили тебя только синтетикой? Бедный ребёнок. — Я не ребё- — Это стоило тех ещё нервов достать, я помню, Йоонас перестрелку даже устроил, лишь бы нормально питаться, — с какой-то гордостью заявил Матела. — Как дома. — Как дома… — Так, я вчера пропустил всё веселье, кто починил генератор? Кто у нас такой кудесник? — Он, — Алекси аж вздрогнул, услышав низкий бас за собой, и резко развернулся. Томми навис огромной скалой над ним, слегка сонный, но довольный собой (и Алекси). — Вот как, — Олли поманил Ромми к себе, на ходу вытаскивая из шкафчика миску. — В душе не ведаю, как мы долетим. — Всё настолько плохо? — переспросил Алекси. — Ну, к счастью, оторвало только часть инженерных проходов к двигателям обратного хода, до медотсека не дошло, — Олли мрачно хмыкнул. — Как тормозить, если они не работают, я вот не знаю. Я не починю, там тупо выход в космос. — Как-нибудь, — глухо отозвался Томми. Он опустил руки на плечи Алекси. — Что напряжённый такой? — М-м, — тот пожал плечами. — Кошмар приснился. Не сразу понял, где я вообще. — Бывает, — Олли мягко улыбнулся ему. — Ты привыкнешь, у нас тут весело. Если Йоэль сказал, что ты с нами, и с ним согласился Нико, значит, ты от нас никуда не денешься. Внутри что-то кольнуло. Может, Алекси ещё долго будет просыпаться среди ночи и панически выглядывать очертания общежития, но рано или поздно — он действительно привыкнет. И к коту, и к органике вместо синтетической дряни на тарелке, и к лакрице и странностям Йоэля, и к Йоонасу, для которого кровать — это всё пространство каюты, включая чужие тела, и к этому домашнему уюту на корабле — и всё будет хорошо. Он бывал на чужих, в том числе и тех, где экипаж явно жил всегда — как на «Сальмиакки», только изредка сменяя койки каюты на отельные номера. Бывал и на служебных, даже на федеральных — там ничего личного, только рабочее, бездушное, исключительно утилитарное. Только здесь была какая-то особая атмосфера, словно… земная. Бывает же такое. Томми отпустил его плечи и, аккуратно переступая через Ромми, обошёл стол, чтобы забрать свою кружку — Алекси заметил на ней облупленную надпись «лучшему бате в Галактике», и удивлённо вскинул брови — и засунуть её под диспенсер. — Кстати, Алекси, — Олли поднял на него взгляд и отставил свою собственную кружку. — Пойдём, мне от тебя кое-что нужно.II
Фразу о том, что Олли занимался у них ещё и медотсеком, Алекси случайно пропустил мимо ушей. Как и о том, что Томми, на самом деле, тоже — фактически, они друг друга свободно могли заменить, а Томми — ещё и вести корабль, когда Йоэль занимался другими делами (например, мрачно допивал остатки кофе из кружки Олли, бросая недовольные взгляды на каждого, кто осмеливался оказаться на кухне). Вот почему Олли говорил про него — он углублялся в левую сторону, как раз через одну плотную панель от той части корабля, которую разнесло взрывом. Судя по всему, в медотсек было переоборудовано одно из жилых помещений, наверное, реальная капитанская каюта — проход находился непосредственно следом за мостиком. И койка здесь была широченной, только была завалена всяким барахлом, записными книгами, датападами и коробками с аппаратурой и лекарствами. — Вот это заполни, — Матела отдал ему основной планшет, — Йоонас заставил меня завести хоть какую-то таблицу, как будто я не запомню, у кого из вас какая группа крови и вот это вот всё. — Ну, моя кровь… она красная? — Алекси забрался на высоченный табурет. — А что, Йоонас тоже медик? Он бы не удивился. Их команду составляли люди, готовые в случае чего перехватить управление друг у друга, — ну, в определённой мере, он всё-таки мог определить, какая у кого была роль. Только вот в голове возникал вопрос — что же за место было отведено для него, и было ли оно вообще? Конечно, лучше было просто подождать, всё-таки это был его первый день корабле — по сравнению с бесчисленным множеством у них. Ай, пора уже завязывать думать об этом. — Не, он просто любит, когда всё разложено и архивировано, — Олли рассмеялся. — Не похоже на него, да? — Есть такое, — он согласился. — Хотя первое впечатление обманчиво. Он же старший помощник? Или Нико? Олли покачал головой. — Вообще я не думаю, что для нас можно использовать такие понятия, — отозвался он. — Но считай, если он «правая» рука, то Нико — «левая». А мы — ноги, — он потряс своими ботинками, — на нас держится этот весёлый цирк. — А я тогда кто? — спросил Алекси, и мгновенно зажмурился. Звучало как-то глупо и жалобно. Олли, впрочем, на это внимания не обратил, задумчиво перебирая разбросанные на столе. — Я надеюсь, что ты будешь его головой, — наконец, сказал он. Алекси нахмурился; как будто в его словах скользил какой-то намёк, но он не мог его уловить. Он отвлёкся на планшет в его руках, но обнаружил, что может заполнить разве что половину. Наверное, стоило бы хакнуть системы университета и вытащить оттуда всю свою медицинскую информацию, потому что он понятия не имел. — Слушай, — он отложил планшет. — Йоэль… что он вообще за человек? — Так, Алекси, — Олли сложил руки и откинул папку в ящик. — Дай подумать. Смотря что ты хочешь узнать, конечно. — Ну… Просто хочу понять, с кем я работаю, чтобы лучше влиться и всякое… — Ты уже прекрасно вливаешься, — перебил его Олли. — Так что не беспокойся. И хватит с этим «работаю», это наша жизнь. Что же до Йоэля… Если эти двое — руки этого корабля, мы — ноги, то он — пылающее сердце. Губы Алекси растянулись в восторженной улыбке. — Бывают люди столь сильные, яркие, что ты либо их ненавидишь всей душой, либо остаёшься с ними до самого конца. И знаешь, я вот ни разу не пожалел, что Йоонас затащил меня на этот корабль. И ты тоже не пожалеешь. Вот здесь его первое впечатление не подвело — с того самого момента, как Йоэль подбежал к нему вместе с Йоонасом. — Безрассудство и отвага, — вздохнул Олли. — Вот наш постулат, Алекси. Так и живём. Кстати о впечатлениях о капитанах… Алекси нужно было это обдумать, спокойно и наедине с собой, но времени у него было много — список того, что ему нужно было переосмыслить в свои бессонные ночи, рос с каждым часом, проведённым на корабле. Какая разница, подумает он несколько часов, разглядывая потолок каюты, думая о звёздах и своих мечтах, ещё несколько — размышляя о том, где теперь его дом, и что такое «семья», час можно и о Йоэле подумать. — А если вдруг, ну… — Алекси опустил взгляд, — кто-то в кого-то на корабле влюбится? Это проблема? Олли мягко улыбнулся. — Это не проблема. Разберёмся, — он хмыкнул. — Бывает, знаешь, любовь, вот как у акул с кровью — когда встречаются двое одинаково отбитые на всю голову. А бывает такая, которой можно галактики разжигать. Бывает уютная, когда неважно, где, главное — вместе, — он улыбнулся как-то по-особенному мягко, словно из всех именно эта была ему знакома, и, кажется, Алекси мог догадаться, кого он имел в виду. — А бывает что-то простое, но такое нужное. Две родственные души, как от одной сверхновой. Он поднял глаза на Алекси. Многозначительно. О как.III
Йоэль хотел этот корабль. Он метался по своей каюте, даже не пытаясь сесть — просто бесполезно, он подрывался в ту же секунду. Он собирался разобраться в том, что было собрано (точнее, раскидано по всем доступным поверхностям) внутри, все воспоминания прошлого, но решил, что в одиночку он просто запутается в своих мыслях — которых было ну очень много — и так ничего не сделает, поэтому с ним сидел Йоонас. Ему бы до грузового отсека ещё дойти и посчитать, что они не довезли — они неплохо так отвлеклись от своей рутины, сначала разбиравшись с Нико, а потом с Алекси — и Йоэлю, если честно, было глубоко плевать. У него на уме была легенда. И корабль. И Алекси. И Нико. И… его мозг тоже кружил, застряв на одной картинке — вот их маленький корабль, между Поллуксом и Кастором, потрёпанный жизнью, но всё ещё на ходу; вот легендарный, где-то в глубинах космоса, и руки Йоэля чесались от восторга, от желания положить свои руки на штурвал. Вот оно — сколько лет он бродил, потерянно даже, между звёзд, пока одна наконец не поманила его? Вот она — цель, ясная амбиция, о которой он так мечтал, новое солнце. Хотелось проораться — в космос, чтобы на каждой обитаемой звезде его услышали, или в гудящую тишину корабля, или в Йоонаса, который просто стоял между стеллажами, иногда бросая слегка обеспокоенные взгляды в его сторону — потому что вот оно, перед ним, хоть срывайся на бег, но корабль мог только ползти до одурения медленно. Или его начинало уже раздражать бубнение Йоонаса. — Есть что-нибудь? — спросил он. — Не, бардак полный ты тут устроил, — отозвался Порко и пожал плечами. — Пока что… Его голос резко оборвался, точно так же, как и свет — и в мгновение ока каюта погрузилась в полный мрак, только лампа аварийного освещения горела неприятно-алым над входом. Из глубин корабля донеслось несколько испуганных вскриков. Снова. Освещение мигало и периодически вырубалось весь день, каждый раз пугая Йоэля. Не то чтобы это было неожиданно — Олли их предупредил, что такое могло (или, точнее, обязательно будет) происходить, ведь неплохой кусок их внутренней электросети оказался полностью выдран из корпуса и вообще улетел в черноту космоса. Перебои с внутренним освещением были самым безобидным последствием из того, что могло случиться. — Ай, чёрт, — выругался Йоонас. Что-то с жестяным звоном упало. — Слушай, может, ну нафиг это всё? — Нет, — отрезал Йоэль. — Порко, мне нужно иметь хоть что-то, хоть какой-то путь, — он устало зарычал. — Да включайся ты уже обратно! — Выдыхай, — Йоонас усмехнулся в темноте. — Всё нормально, «Сальмиакки» переживёт. — Я надеюсь. С мягким звоном лампы начали снова моргать и зажигаться. — Вот видишь, не всё так плохо, — Йоонас пожал плечами. — Ты меня вообще зачем позвал, чтобы я всю работу за тебя делал? Давай, давай, помогай. Йоэль схватил случайный планшет. Слова до него доходили с трудом, продираясь через водоворот мыслей, но было очевидно, что это явно не то, что нужно — просто его детские переживания в форме неуклюжей поэзии. Он поморщился и откинул его в сторону. За дверью послышались шаги, и она скользнула в сторону. Внутрь каюты всунулся Нико. — Как жизнь? Мы успели обосраться с перепугу, когда эта херня опять вырубилась, — пояснил он. — О, что это вы тут делаете? — Йоэль утверждает, — начал Йоонас, — что нам обязательно нужно найти этот вот легендарный корабль. Пытаемся найти хоть какие-то зацепки. — Йоэль может, — Нико протиснулся в каюту и аккуратно обошёл Порко, прежде чем забраться на кровать Йоэля. — Я вам сказал же, что там была копия по чертежам, а не по собственно двигателю… Откуда чертежи, мы с тобой ещё не пробили, — он пнул ботинок Йоонаса. — Не начинай, — вздохнул Йоэль. — Окей, окей, — Нико вскинул ладони. — Так что с зацепками? — В том-то и дело, что ничего, — Йоонас почесал небритый подбородок. — Просто истории. Переписки студенческих лет. Фотографии бухущих в дрова Томми и Олли. Всякое такое. — М, — Нико окинул взглядом каюту капитана. — А я думал, что вы из-за Алекси решили навести порядок, а то неприлично даже. Его взгляд зацепился за что-то, и он резко подскочил с круглыми глазами, перепрыгивая через Йоонаса в другой конец каюты. — Йоэль, это ж моя старая кепка! Она у тебя была всё это время? — Дурацкая кепка же, — пробормотал Йоэль. Нико уверенно его проигнорировал, устраивая кепку на голове, и подобрался к зеркалу. — А неплохо. Пыльная, конечно, но на мне всё ещё сидит идеально… а я всё думал, куда она делась. — Ты у меня её забыл, — неуверенно ответил Йоэль. — А я, ну… — Оу, — Нико ухмыльнулся. — Кое-кто стал дофига сентиментальным? — Нет, я забыл… — Как будто он никогда не был, — хмыкнул Йоонас, перебивая его. — Вот ты выглядел, как позёр, теперь… — Лучше? — Хуже. Ты выглядишь, как позёр-пират. Нико вперился в него тяжёлым взглядом из-под козырька. — Пошёл ты в задницу. — Это был комплимент, — заржал Порко, и получил в ответ два средних пальца. Йоэль проводил его взглядом и вздохнул. Снова поезд мыслей сделал круг, застряв во льдах на остановке «Нико» — ну, не признаваться же, что он и правда оставил её на память, чтобы ни за что не забыть — как будто он вообще мог, что должно было случиться с ним, чтобы само существование Моиланена вылетело из его головы? Как минимум, отсутствие головы в принципе. И он даже не порывался вслед за Нико забрать её назад — зачем? Это должно было быть памятью о человеке, который разделил с ним горячие мечты и встал рядом, готовый пробивать руками путь к звёздам, той маленькой искоркой, которая тащила его через беззвёздные ночи и почти всепоглощающее одиночество — потому что «помнить» об этом уже не нужно. Его солнце уже взошло. Йоонас резко вздохнул, и Йоэль обратил на него внимание. — Красиво, — промурчал он, укладывая подбородок на колени. — Что? — Вы с ним. Бонни и Клайд, или, я не знаю, Энн Бонни и Мэри Рид, только от мира космических пиратов, — он засмеялся. — Женатики. — Эй, это мы с тобой женатики. — Это что, Нико твой любовник, получается? — картинно возмутился Йоонас. — А не твой, случаем? С секунду они пялились друг на друга; Йоонас не выдержал первым, взрываясь смехом на всю комнату, и Йоэль последовал за ним. С Йоонасом не поспоришь — они оба были его опорой, его подельниками, теми, кто принимал самые безумные идеи и превращал их в что-то, что даже Йоэль не мог представить — и, наверное, поэтому рядом с Йоонасом Нико выглядел так правильно (хотя откуда ему знать, что Порко бы сказал то же самое про них) — и может быть, он не мог внятно определить даже для себя свои чувства к Нико, просто потому, что они были сильнее, чем его мозг мог осознать, больше, чем само слово «любовь». Йоэль не верил в родственные души — но зато верил, что без Нико он не дойдёт до конца. Кто ещё будет стоять рядом с ним, пробиваясь с пушками наголо к трону? Пока Йоонас будет прикрывать их спины, Томми и Олли — удерживать их на плаву, и, хотя Алекси у них на корабле всего день, но он едва ли мог представить его не там, рядом. — Слушай, — Йоонас встал со своего места, — слу-у-ушай… Он потянулся к тому месту, где буквально несколько минут назад валялась старая кепка. Йоэль вскинул бровь — и понял, что внезапно заинтересовало его. Это был не датапад — настоящий блокнот, как пережиток прошлого, где книги делали из бумаги, а не из нулей и единиц. В нём Йоэль узнал один из тех немногих своих блокнотов — в одно время ему перепало несколько, как драгоценность среди повсеместной электроники. Он её расписывал уже не лирикой, а планами на будущее — такими же грандиозными, как и сейчас, но тогда отличавшимися наивностью и отчаянной дерзостью. Йоонас листал его страницы, пока не остановился на одной из страниц, сверху донизу исписанной нетерпеливым почерком Йоэля. — Сердце Бури, — протянул Йоонас. — Система из одного коричневого карлика и чёрной дыры, кромешный рай… вот ты выпендрёжник. — Что? — Йоэль резко развернулся. Йоонас победоносно улыбнулся. Что-то безумно знакомое. Особенно последнее, прямо чувствовалось, что оно вышло из-под его руки. Впрочем… — Что это? — не унимался он. — То, что мы ищем, Йоэль! Зови Нико.IV
— А у тебя есть скелеты в шкафу? — спросил Олли. Алекси задумчиво покачал в руках стакан с соком. Томми снова забрал его в инженерные ходы, на сей раз вместе с Мателой, как экскурсию в самое сердце корабля — кажется, эти двое положили на него взгляд. Не то что бы он был против, но ему страшно хотелось поговорить с Йоэлем — у них было много общего, как ему показалось из небольшого разговора после той жуткой битвы, но тот закрылся вместе с Порко ото всех. Даже Нико у них не задержался. Явился, правда, в какой-то пыльной кепке, довольный до ужаса — а потом из глубин корабля вылетел Йоонас, бешено вращая глазами, и снова утащил его. С тех пор, от них не слуху. — Смотря в каком смысле, буквальном или переносном, — наконец, уклончиво ответил он. В кают-компании стало резко тихо. — Знаешь, — медленно произнёс Томми, — то, что мы должны уточнять… — Хорошие новости, парни! Алекси едва ли не уронил стакан себе на колени. Йоонас был мастером неожиданных и эффектных появлений, и как обычно ворвался на мостик, почти руками двигая дверь. И ладно Йоонас — к его фокусам Алекси уже успел привыкнуть — но его больше беспокоил Йоэль, который следовал за ним с лицом, словно он только что джекпот сорвал. Третьим зашёл Нико, с не менее широкой ухмылкой, и протолкнулся мимо первых двоих к своим картам. — Что опять? — заворчал Томми с места пилота. — Мы летим к Сердцу Бури! — провозгласил Йоонас. — Мы разваливаемся в космосе, — напомнил ему Лалли. Порко раздражённо застонал и картинно завалился на его плечи, обнимая друга со спины. — Нет, здоровяк, — он промурчал, — после того, как мы починим «Сальмиакки», устроим ей пир на весь мир с самым лучшим топливом в Галактике, вытрясем весь мусор из её грузового отсека, и только тогда полетим. — А зачем? — позволил себе вклиниться Олли. — А потому что… — Йоонас начал говорить, но его опередил Йоэль, громче его в пару раз: — Я сказал, что хочу легендарный корабль! — Шоу продолжается! На мостике начался настоящий хаос из криков — и Алекси не мог не удивиться, откуда у них столько энергии на такой энтузиазм, хотя они были по уши в дерьме — но с другой стороны, это было их кредо. Они же так далеко зашли, только и оставалось, что держаться и вскидывать средние пальцы космосу, который пытался их утопить. Он не знал, когда они прошли свою точку невозврата, но он точно знал — его собственная пронеслась мимо него прямо сейчас. Некуда возвращаться, но зато перед ним открывался целый мир, далёкий и безжалостный — и лучше всего то, что он был не один. Он был не один, и это безумно грело душу. Его за руки утаскивали в задорную возню и безумные танцы. Алекси понимал, что он застал их в режиме выживания, а не их повседневную жизнь — всё-таки корабль терял энергию, и каждое неловкое движение могло окончательно доломать «Сальмиакки». И всё же, хаос внутри успокаивал его. Работы у него пока не было, он просто ходил за кем-то по пятам. Влезал в диалог между Йоонасом и Йоэлем, подержал инструменты для Томми и Олли, поболтал с Нико на мостике. Он даже немного завидовал Ромми — этот ушастый мирно спал в груде подушек и одеял, как будто ничего не случилось, просто целый кусок корабля оказался ему вдруг не доступен, а он оказался в центре водоворота совершенно новых ощущений. А теперь вокруг него была внезапная вечеринка — как будто без повода, но ведь теперь они летели куда-то с какой-то целью, и это «куда-то» приобрело имя. Грандиозное путешествие, куда больше, чем Алекси мог себе представить, когда он всходил на этот корабль. И хотя его всё ещё одолевала тревога — вечный вопрос, а нужен ли он здесь — кажется, он уже стал его частью. На его плечах устроилась длинная рука Йоэля, и вскоре от его беспокойства не осталось ни следа, оставляя место для чистого счастья. Название этому чувству привязанности придёт куда позже. Сейчас у него было другое на уме — быть живым, более чем живым рядом с теми, кого он уже мог назвать своими друзьями. Он не пожалеет. Нечего жалеть.V
— Кстати, — как бы между прочим сказал Йоэль, — я проверял наши награды… — Опять? — Йоонас закатил глаза. — Ты их обновляешь почти каждый день, успокойся уже. — Мне просто интересно, окей? Насколько опасными нас считают. — Чувак… — начал Нико. — Ладно! — Йоонас хлопнул в ладоши. — Давай, сколько за меня? Йоэль кивнул, вибрируя от нетерпения. — Много, кстати, — сказал он, — девять штук. — Ай, я думал, за меня давно за десяток дают, — Йоонас недовольно зашипел. — Надо где-нибудь на тысячу нахулиганить. Нико заглянул за плечо Хокке. — Мне надо «нахулиганить», — прыснул он, — на две. — Первое место безоговорочно присуждается Алекси, — объявил Йоэль, гордо, — с наградой за его симпатичную мордашку в размере пятидесяти тысяч кредитов. Доставить только живым. — Нихера себе. — Опасный парень, — подметил Йоонас и подмигнул. — А что ты сделал? — спросил Томми. — Кроме вчерашнего? — Алекси задумчиво покачал ногой. — Да много чего, если привязали. Чёрт знает. У бати неплохие связи, — он хмыкнул, — через меня, и он мог просто задрать цену. Чёрт. — Вообще пятьдесят штук — это достаточно, — протянул Йоонас, — чтобы снарядить целую охотничью группу. Если они это уже слили в открытый канал для охотников… — Уже, — кивнул Йоэль. — …дерьмово. У нас будут проблемы, если нам сядут на хвост ещё и охотники. Алекси вздрогнул. В голосе Порко звучало напряжение — как укол в сердце. Он собрался уже извиняться — потому что он и так проблем доставил, ещё и охоту на них скинул, из-за своей чёртовой семейки, но Олли потрепал его волосы и притянул к себе, успокаивающе сжимая его плечо. — Всё будет хорошо, — улыбнулся он, и Алекси почувствовал, как он пнул Йоонаса под столом. Томми многозначительно хрустнул пальцами. Йоэль метнул острый взгляд в сторону Порко, холодный, как абсолютный ноль за бортом, и продолжил: — Последнее место, почему-то Олли. Всего-то четыре тысячи. — Мог бы и лучше постараться, — заявил Йоонас. — Логично, ты не особо светился, это… вроде как хорошо, — пожал плечами Алекси. — Правда, странно, всё равно много что-то для тебя. — Она и так была, — пробормотал Олли. — Вы просто не проверяли, а она давно была, и больше, чем ваша. Ну, тогда, не считая Нико. Томми вскинул брови. — Это за что это вдруг? Олли отмахнулся от него, внезапно серьёзный. — Не скажу. Алекси в недоумении переводил взгляд с него на Томми и Нико, но никто явно не собирался распространяться — похоже, что не самая приятная тема. Конечно, его любопытство било через край, но любая деталь об их жизни до него вызывала бурные эмоции. Может, Олли ему сам расскажет. — Окей… — Йоэль откашлялся, привлекая внимание к себе. — Двадцать тысяч за меня. — Меньше чем за Алекси, но окей, ты ж капитан, — добавил Нико. — Кстати, меньше было. — Ага, — довольно кивнул Хокка. — А сколько за меня? — спросил Томми. — Пять с половиной. — Вау. Маловато. — Чувак, ты точно заслуживаешь больше, — заржал Йоонас. — Они в тебе ценности не видят! Ладно, я знаю, что нам нужно делать, — он поднял вверх свою банку: — За нашу банду и грандиозное путешествие! На всех парусах, куда нас только не приведёт звёздный океан, тысячу жизней проживём ещё!You'll see a curtain rise! Tonight the world's so far! What a time to be alive! Don't close your eyes when you pull that trigger!