supernova

I

Memphis May Fire — Vaulted Ceilings

       «…только одна мысль забыть, не переключить обратно.»        «…и в следующий раз проделать в ком-то живом прожжённую дыру.»        «…опять.»       В голове Олли эхом отдавался грохот выстрелов; пули проносились в считанных сантиметрах от него, шипел бластер, заряжаясь сильнее, чем нужно — и вслед за этим глухой стук упавшего тела. Под чужой головой растекалось вязкое и красное — кровь, напоминал себе Олли, это кровь.       Всего этого он отчаянно не хотел. Не тогда. Да и потом — тоже. Может, он просто не годился в пираты; пересекать все границы дозволенного он не планировал, улетать за пределы серой морали тоже. Просто ребёнок, слишком юный для этого, и слишком добрый, даже на волне юношеского максимализма, когда приключения и пиратство сливались в единое, романтичное восприятие свободы под Весёлым Роджером.             Всё равно.       Может, он не годился в пираты ещё и потому, что руки дрожали, и вместе с ней замёрзшие пальцы соскальзывали с поверхности бластера — специально или нет, достаточно было одного неосторожного щелчка. Что ещё можно было сделать загнанному в угол, даже ещё не студенту — просто парню с Глизе 229? Его мозг продолжал сходиться туннелем на растекающейся крови, оставляя за кадром всё остальное, до и после — и тот факт, что будь он чуть медленнее, на месте той головы могла быть и его.       Но это — за кадром. В кадре — алое.       А время — оно шло. Фокус сместился, снова куда-то не туда, закрыв детали, как его взяли в Академию с таким-то грешком за спиной. Вопрос к Йоонасу и к Томми, скорее, чем к нему, но — Олли успел вывалиться из Оулу-1 с нормальными такими данными, сделать пару кругов по центральным зонам Федерации в составе медицинского офицерского корпуса, а потом плюнуть на всё и по первому же зову Йоонаса шагнуть на корабль Йоэля, прежде чем система сработала как надо и приложила к его имени, уже известному как «хулиган», «пират» и «контрабандист», всё то, что он натворил. Какая разница, какого размера там уже был список. Одним пунктом больше, одним пунктом меньше, в конечном счёте, он уже был такой не один — даже за Томми и Йоонасом что-то, да числилось. Пара сотен, дно полицейского списка — просто потому, что дороги к звёздам закрыты на ремонт, кажется, вечный, а Йоэль посмел мечтать о звёздах больше, чем было дозволено — и не собирался играть по чужим правилам.       …Время шло, а потом дало круг — и вот он снова свернулся калачиком в случайной заброшке в свете Глизе 229, снова с тем же бластером в руках, снова холодный и потерянный.       Это всё, о чём он мог думать.             Это всё, что было в его снах.

II

Counting Lifeboats — Count to Infinity

      Их капитан был горазд на своеобразные и порой безрассудные поступки; Томми поначалу возложил свои надежды на Нико, что тот уравновесит авантюризм Йоэля, а когда оказалось, что он сам был не против ввязаться во что-нибудь, да ещё и на пару с Йоонасом. Не то что Томми так не любил веселиться, нет, просто… иногда он был слишком верен Хокке, чтобы вставлять палки в полыхающее колесо их команды, да и было интересно посмотреть, куда их так занесёт.       Через огонь, воду и медные трубы; хотя некоторые трубы можно было бы и обойти.       В своих потугах сдержать напористость своего капитана во избежание больших проблем он был, конечно, одинок, так что явление Алекси показалось ему просто чудом. Сейчас они шли по веренице знакомых следов, второй линией уходившей переулками и дорожками куда-то вглубь. Здесь без вариантов — хоть размер у Мателы и был удивительно большой, у того инопланетянина лапищи не шли ни в какое сравнение.       По крайней мере, им не пришлось бродить часами. Городок-то небольшой, просто внутри целая сеть узких улочек, и в метель всё это превращается в непроходимый лабиринт. Видимо, Олли, сам того не зная, вышел буквально на финишную прямую к выходу — и снова заплутал в трёх соснах, попавшись на глаза чёртовому охотнику. Чёртов минотавр. Томми надеялся не увидеть нигде алых капель крови — пока только чёрные дырки от пролетевших мимо зарядов бластера, но только одна мысль об том, что хотя бы один, хотя бы по касательной… он бы задушил ту тварь своими руками, если бы только Йоэль не успел прикончить его так быстро и безболезненно.       Снежная буря действительно медленно утихала. В глаза всё ещё летели белые хлопья, попадая то в рот, то в нос, раздражали Томми безумно, больше, чем холод собачий. Глубокие ямки от ног Олли медленно наполнялись снегом, но их всё ещё легко было отделить — всё остальное было покрыто нетронутой белой пеленой. А Олли бежал, где-то проскальзывая и заваливаясь, где-то проезжаясь коленями и пальцами, и — вот дурак. Томми тяжело вздохнул.       След обрывался чётко у окошка, и если Олли правда решил, что это хорошая идея — просто взять и запрыгнуть в случайный дом, оставить вход открытым и даже не постараться замести свои же шаги, то да, действительно дурак. А вдруг вместо них по тому же пути прошёл тот охотник? Не то что бы он мог пролезть в эту не самую крупную дырку, Олли-то достаточно малогабаритный, но всё же… он взмолился всем знакомым богам Вселенной, чтобы те хоть иногда следили за Мателой.       Потому что у него вот не всегда получалось.        — Вот дурак, — вторил Йоонас. Он осторожно отвёл в сторону покосившуюся раму и сунулся внутрь: — Олли!       Томми прислонился к стене рядом с окном и всмотрелся в темноту внутри дома. Видно было приблизительно ничерта, все остальные окна напрочь были заколочены, а единственный источник белого света сейчас загораживал Йоонас своей собственной персоной.        — Олли?..        — Да лезь уже, чего кричать, — буркнул Йоэль. Порко отодвинулся от окна, открывая рот для колкого ответа; лучи наконец-то проскользнули внутрь, и неожиданно Томми понял, почему даже возле окна было так темно.       Там просто не было пола; только дыра, уходившая в подвал.       Он мрачно хмыкнул. Плохие новости.        — Пойду попробую отбить дверь, — коротко сказал он и зашагал в сторону улицы.        — Мы и так времени потеряли, — недовольно начал Йоэль за его спиной, — в чём проблема?        — Если хочешь переломать себе ноги, вперёд.       Он не обернулся по пути, но резкая тишина была вполне себе ответом, как и короткое, понимающее «а».        — Эй, Томми, — осторожно окликнул его Йоонас. — Ты же не хочешь сказать, что…        — Не хочу.       Томми шумно выдохнул и скинул с плеча тяжёлый бластер. Другой вопрос, который теперь беспокоил его больше, чем примороженная дверь — это догадался ли Олли, а в этом он сомневался. Особенно на бегу; он же не махнул внутрь, в абсолютную темноту? Правда? Потому что его сознание рисовало крайне неприятные картинки.       Ладно. Томми остановился напротив двери и оглянулся.       Ладно — с переохлаждением он сможет разобраться, завернуть в плед, напоить тёплым чаем — правда, для этого нужно было вернуться в порт, но дорогу он помнил. Он готов был наплевать уже на миссию Джонни, его не волновало ни капли, что он там хотел. Вернуться в тепло и уют «Сальмиакки» было куда важнее.       С дырками от бластера сложнее, но тоже не страшно. Сколько сквозь них за всё это время прошло, он даже на пальцах обоих рук не сосчитает. Кости… да и с костями как-нибудь справится, хоть и та ещё зараза. Впервые в космосе, что ли, а ради Олли можно научиться со старой каргой с косой в камень-ножницы-бумагу играть так, что со стопроцентной вероятностью победишь.       Остальные подтянулись к нему, обогнув дом. В три бластера — включая пушку Йоонаса, этот сраный дезинтегратор тараканов на электромагнитной тяге — они расстреляли дверь практически в упор, и она отвалилась с поразительной лёгкостью от единственного пинка Томми. Внутри было пыльно и пугающе тихо, пусто до ужаса, и да, в полу была здоровая дыра, которая вела вниз, к подозрительно чистой груде дерева.             Вот чёрт.        — Должен быть здесь, — Алекси шагнул в сторону, осторожно ступая по дереву, и натянул тепловизор обратно на голову, — пару секунд дай мне…       Томми просто встал рядом. Одно слово — и он готов был сорваться с места куда скажут, хоть сразу бегом.        — Тут так холодно, что я… о, — он напрягся. — Такое… м-м-м… пятно оранжевое, но не прям яркое, потому что сквозь стены тепло так не пробивает, но по размерам и форме… ну…        — Где? — коротко спросил Томми, и как только Алекси поднял руку, указывая вглубь коридора, он молча сорвался на быстрый шаг. Хватит уже тратить время на бессмысленные разборки.       Вслед за ним поспешили Йоэль и Йоонас.        — Спасибо, — он услышал за спиной голос Нико. — Просто… спасибо.        — Да что ты, — отозвался Алекси. — Домой хочу. Всем вместе.       — Олли!       Где-то на задворках сознания Томми задавался вопросом, что ему могло сниться в таком месте. Хоть бы что-то хорошее — потому что все возможные варианты казались Томми дополнительным адом. И так досталось.       Он — Олли, Олли, живой — свернулся калачиком в углу, нахохлившись в куртке так, что один морозно-красный нос торчал из меха. В холодных пальцах расслабленно лежал его бластер — всё так же на режиме «оглушения».       Но. Живой.       Томми легко потряс его за плечи, и ещё раз — пока расслабленное сном тело под ладонями не напряглось и не зашевелилось.       На него воззрились два синих глаза. Всё такие же полные искр, как звёзд, усталые только.        — Привет?       Томми выдохнул.        — Холодно же, — продолжил Олли, — и метель. Зачем? Сам бы…       Он не договорил, мгновенно оказываясь вместо этого в широких объятьях. Медленный и очень сонный; не очень хорошо, но Томми не мог желать о лучшем сейчас.             Всё остальное поправимо.        — Потому что, — тихо сказал Томми. — Эй, ничего не болит?       Олли заторможенно покачал головой; Томми всё равно прошёлся по его торсу ладонями, вроде всё и правда относительно в порядке. Просто чтобы убедиться.       Облегчение почти выбило из него дух; наконец он позволил себе расслабиться. Ему можно было побеспокоиться дополнительные секунды. Страшно потому что; потому что пережил достаточно, чтобы вырасти грубоватым, плюющим, где там законное, а где — морально допустимое… чего там не происходило, за все двадцать с чёртом лет, но в глубине души каждый раз как новый. Каждый раз как тот, что может оказаться последним, и дальше под звёздами будет на одного меньше. Томми, может, больше похож на гризли теперь, чем на плюшевого мишку, безжалостный и бесстрашный, но один страх он мог себе позволить.        — Ты же знаешь, — мягко пробормотал он, — что я тебя люблю и за тобой хоть на край Вселенной, м?        — Да? — удивлённо. Медленно.       Томми прикусил губу и потянул Олли за руки, пытаясь поставить его на ноги — но вместо этого Олли привалился к нему, устраиваясь головой на его груди. Сложно было удержаться, да он и не старался, автоматически даже наклонившись к его голове, чтобы оставить лёгкий поцелуй в лоб.        — Конечно, дурашка.       Если бы он сейчас обернулся, он, может, увидел бы поднятые брови Йоэля или мягкую усмешку Йоонаса, или, может, удивлённое лицо Алекси. но всё, что его сейчас беспокоило — это Олли, здесь, перед ним, взъерошенный, уставший и безумно холодный. Он устроился головой на его груди, уже готовый снова провалиться в сон, но он вдруг вздрогнул, поднимая голову.        — А что с охотником?        — Всё, — мрачно отозвался Йоэль.       Олли сжал губы в тонкую полоску.        — Эй, — Томми встряхнул его снова. — Пошли.       Ноги Олли явно не слушались, но кое-как они выбрались наружу, и пошагали в сторону ховербайков.        — Тут больше нет нашего дома, — как-то грустно отозвался Матела. — Ничего нет.        — А как же «Сальмиакки»? — хмыкнул Томми.        — Или ты, — глухо ответил Олли. — Мой дом там, где ты.       Томми не нашёлся с ответом сразу; только смотрел сверху вниз, чувствуя, как внутри растекается тепло.       Куда угодно. Он пойдёт куда угодно за ним, даже если придётся пересечь беспросветный мрак между галактиками или отправиться на край наблюдаемой Вселенной, и даже дальше.        — Да, — улыбнулся он и ускорил шаг. — Пойдём. Кораблю ты нужен целый и здоровый.       Глаза Олли помрачнели, и он покачал головой, бормоча что-то почти непонятное, но Томми уловил суть — достаточно, чтобы почувствовать, как сердце… не разбилось, но с неприятным хрустом треснуло.       Опять. Этот спор мог длиться вечно.        — Нужен, — проворчал он. — Не спорь. Понял?       Олли мягко усмехнулся, зарываясь носом в плечо Томми.        — Понял.

III

      Алекси проводил взглядом ховербайк.       Йоэль направился сразу в порт, прямо сквозь рынок, утаскивая за собой Томми и Олли — нужно было торопиться, и ещё как-то попытаться не привлечь лишнего внимания других охотников за головами, не притащить их прямой дорогой к кораблю. Не «Сальмиакки», конечно, но тоже безопаснее внутри тёплого, бронированного грузовика. Можно было расслабиться. Он нехило так перепугался — мягко говоря. Он снова облегчённо вздохнул, раз в десятый уже, и кажется, что ему потребуется в три раза больше, чтобы выдохнуть из себя всю накопившуюся нервную тяжесть на сердце.       Он остался вместе с Нико и Йоонасом. Работы ещё было навалом, их троих как раз хватит, чтобы пройтись по списку. Не хотелось, конечно, оставлять Олли, когда ему нужно было внимание всей команды, но там был Томми, да и Йоэль явно решил перейти в полномасштабный режим наседки.       Застеленное облаками небо уже давно начало принимать розоватый оттенок, двигаясь в сторону сумерек; Алекси успел потерять чувство времени — сначала за неторопливой прогулкой, потом за поисками, и только сейчас он заметил, что… да, они реально потратили здесь весь день.        — Итак, — Нико тоже вздохнул. — Пацаны, давайте шевелиться. Раз уж тут на нас открыт охотничий сезон.       Он потянул за собой Йоонаса.        — Интересно, кто это был, — протянул Нико.        — Тот чувак? Да хрен его знает, — Йоонас пожал плечами. — Не проверял, а в лицо не узнаю таких.        — Кстати, — вклинился Алекси. — Это сколько за нами уже охотников? Оно продолжает случаться.        — Жизнь у нас такая, — ответил Порко и закинул на него руку. — Постоянно кто-то посягает на наши задницы, причин — масса!        — А если прям… целенаправленно? Из мести?        — Тогда два, — сказал Нико. — За мной и за тобой.       Йоонас многозначительно хмыкнул.        — Ну, за Олли тоже.        — А почему? — нахмурился Алекси. — Олли же хороший.        — Ну да, — Йоонас вздохнул и похлопал его по плечу. — Ну да.        — Тогда у того чувака удача размером с галактику, — заметил Нико. — Такой шанс выпадает раз на миллион. Жаль, что у нас она, видимо, больше.       Разговор быстро свернулся, как только они добрались до первого пункта в своём листе, и пошли дальше по списку, от одного к другому. Алекси особенно в работе не участвовал — просто втыкал флешки, разворачивал голограммы и всякое такое, весь разговор ложился целиком на плечи Нико. Забавно было наблюдать то, что он сам привык делать, со стороны. Они были в чём-то даже похожи с ним, только Нико казался жёстче и напористее, быстро и твёрдо пробегая по пунктам договоров, а под спокойным тоном сквозила скрытая угроза.       Когда-нибудь скучной болтовне должен был наступить конец, и их дела приобрели интересный поворот в сторону той зоны рынка, куда их ещё не занесло — в основном, из-за Олли. Алекси даже обрадовался, что их не гнали отсюда пока, ни изнутри, ни со стороны их нетерпеливого капитана.       В этот раз — звёздные карты. Под видом лавки антиквариата пряталась коллекция практически недоступных, местами категорически уникальных, а местами — преступных данных. Записи такого рода стоят недёшево; Нико, может, и собирался сначала быстро пройтись по тому, что должен сделать, но Алекси заметил в его глазах огонёк интереса. Всё же его специальность; ни Алекс, ни Йоонас не мешали ему работать с тем, что ему знакомо, как алфавит, наверное. Йоонас отправился прохаживаться вдоль коллекций, а Алекси — сразу перешёл к работе, запуская передачу данных с огромного сервера в центре.       Было бы неплохо иметь среди прочих и такого союзника.       Но что привлекло внимание Нико больше, чем богатство цифровых координат, было маленьким исписанным куском бумаги. Таких здесь было много, винтажные карты стопками возвышались по углам; возможно, ещё из тех времён, когда человечество не обладало такими технологиями, чтобы легко обмениваться огромными массивами цифровых данных на лету через пространство космоса, так что проще было порой вот так, наскрести что-то в материальной форме. Всё это пылилось, даже толком не оценённое, а хозяину лавки было явно мало дела. Этот дед был похож на бывалого бандита-путешественника. На его фоне они правда казались мелюзгой какой-то.       Он больше крутился возле своего драгоценного сервера. Он обратил внимание на Йоонаса, который задумчиво трогал карты, только единожды, и просто отмахнулся — что-то из этого будет продано коллекционерам или музеям, может, пригодится, но навряд ли, многое из этого уже давно было оцифровано.       Зато Алекси всё же встал из-за стола и подбежал к Нико — всё равно копироваться будет долго, а пялиться на бегущие строки — такое себе развлечение.       То, что было в его руках — действительно нарисованное от руки, с неровным, витиеватым почерком над маленькой чёрной точкой ровно посреди листа, вокруг которой концентрически расходились волнистые линии. Как облака, может, туманность — но необычная такая, как спиральная, словно недокрученный ураган… Алекси в этом, конечно, не разбирался — он программист и хакер, да, но не навигатор; так что решать, что стоит внимания, он оставил самому Нико.       И по удивлённому напряжению Моиланена — и Йоонаса, они оба выглядели так, будто перед ними свершилось чудо — да, оно того стоило.       А комментарий хозяина не заставил себя ждать.        — А, конечно, — он звучал бесконечно скучающе, если не насмешливо, — легендарная туманность-ураган. Не думаю, что она прямо-таки существует, похоже больше на иллюстрацию для детской книжки… напомните мне потом переложить её к искусственным картам для художественных произведений, где-нибудь рядом с кракенами и кораблями-призраками. Чёртовы легенды, вечно на уме у молодых.       Нико только вскинул брови, заглядывая тому в лицо холодными зелёными глазами.       Алекси одними губами повторил название. Что-то знакомое — разве не Йоэль несколько дней назад говорил о… звезде? Куда они там летели, в Сердце Урагана? Теперь и ему стало интересно. Может, удача перестанет показывать им свои задние карманы брюк.       Нико, словно соглашаясь с мыслями Алекси, задумчиво замычал и пробежался пальцем по небольшой строчке из цифр и букв, на первый взгляд — просто случайный набор. Хозяин, тем временем, не унимался:        — …потому что у настоящих карт, или тех, которым удалось в своё время надурить молодёжь, обычно нормальные координаты, а эти вообще ни на что не похожи.       Только я вот не могу никак сообразить, к какой книжке это может подходить, не знаю, я не букинист. Взгляд, который бросил в его сторону Нико, говорил о его мнении громче любых слов. Алекси удачно спрятал свою ухмылку за кашлем из-за пыли.        — И послушай, пацан, эта красавица, — он похлопал сервер, заставив Алекси резко напрячься, — хранит в себе тысячи редчайших звёздных записей. Я лучший следопыт и проводник в этом секторе, которого вы только можете найти, так что поверьте старику, это всё? Нет и не было никогда.       О, Алекси мог бы и возразить.        — Спорим? — хмыкнул Нико.        — Нет, нет, — мужчина громко рассмеялся, — никаких споров. Не хочу брать грех за вашу смерть на свою душу.       Нико молча отвернулся обратно. Постучал пальцем по короткой записи сбоку — «привезите больше фонарей», говорила она, «здесь темно, как в склепе».        — Скорее всего, намекает, что это тёмная туманность, — хозяин снова вставил свой комментарий, и когда Нико едва ли отреагировал, тихо кивнув самому себе, продолжил зачем-то: — Ну, знаете, когда монооксид углерода налипает на космическую пыль…        — Я знаю, — резко одёрнул его Моиланен и отложил карту, вместо этого упираясь в него колким взглядом. Алекси довольно давно начал раздражаться — они, чёрт возьми, не мальчики на побегушках у Джонни, хоть могло так и показаться, а Нико не мог позволить хоть кому-то смотреть на себя сверху вниз. Может случиться так, что его лицо будет последним, что они увидят. — Я знаю, что такое «поглощательная туманность», вам не кажется, что люди без основных знаний астрономии просто не доберутся досюда?       Мужчина явно сдулся.        — Окей, хорошо, просто лишний раз убедиться…        — Убедитесь лучше, что у вас соединение стабильное и безопасное, не хочу получить на хвост ещё больше чёртовых копов, — огрызнулся Нико.       Алекси, ухмыляясь — вот это команда, конечно, — вернулся к столу и запустил ещё один набор данных загружаться. Соединение, вроде, не падало, но чёрт возьми, могло быть и побыстрее.        — Но всё-таки, — мужчина продолжил буднично. Чёрт, теперь даже Алекси захотелось ударить его. — Забейте, что ли. На этой растопке вам не выжить, если кто-то пользуется бумагой и печью, в наше-то время. Могу подсказать, что хорошо платят в районе туманности Краба, если так хочется посмотреть на красивые облачка, или — о, туманности Сердце и Душа, как пример, хорошая «рыбалка» на товар, скооперируетесь с ребятами Джонни, и у вас будет вот такой стабильный доход. Нико закатил глаза. Им не нужен был «стабильный доход», нет, они должны были быть легендами, и на мелочь размениваться — себе дороже. И эту мысль разделяли они все.       Что-то подсказывало Алекси, что без этой карты они отсюда не должны уйти, и если он правильно понял этого мужика, он как-то подозрительно защищал это место… ну, или был просто случайно разбогатевшим и прославившимся любителем. Или нет. Он поднял голову от экрана и поймал взглядом перешёптывающихся Нико и Йоонаса — и неожиданно Моиланен развернулся и нарочито громко пошагал в его сторону.        — Ну, что там? — когда он подошёл достаточно близко, Алекси заметил в его глазах ясный наглый огонёк — ничего хорошего они не планировали, или наоборот, что-то отличное.       В его голове быстро сложился остальной план. Он достал флэшку, обозначая конец сделки, и позволил Нико завершить разговор — и всё это время на фоне Йоонас аккуратно сворачивал карту себе в рукав плаща.        — И что мы с этим будем делать? — спросил Алекси.       Они вышли совершенно незамеченными. Лёгкое воровство, они даже не привлекли лишнего внимания, пытаясь её выкупить — навряд ли, Алекси был уверен, что тот либо сразу откажется, либо заломит такую цену, которую они бы не смогли заплатить, и в итоге они бы только заставили его оглядываться на них и тем более проверить после них, так что безопаснее было просто уйти, притворившись, что интерес их был исчерпан. Не отменяло того, правда, что им всё-таки нужно было делать ноги.        — Кусочек паззла, — ответил Нико. — Ну, Йоэля ты слышал. Мы летим в Сердце Урагана, ну, окольными путями, судя по всему.        — И? Он сказал, что координаты…        — Я не знаю, — процедил он, — кто сказал этому муд… «следопыту», что он хороший навигатор, может, он просто восхитительный коллекционер кусков говна, но я сильно сомневаюсь, что хотя бы одному пилоту он пригодится. Он, мать его, не знает, что бывает система координат с центром в Солнце!        — Чего?       Нико закатил глаза.        — Старая, в общем, система… очень старая. Соотносится с тем самым двигателем.        — И ты это можешь прочитать? — восхищённо протянул Алекси.        — Я… не могу, но узнать-то узнаю, — Моиланен пожал плечами. — Что я могу? Попробовать перевести, например. Только время для этого нужно, примеры и всякое такое.       Он почесал затылок.        — Не гарантирую, правда, что не промахнусь на пару световых лет. Или… не на пару. Или вообще на другой конец галактики.       Алекси только присвистнул. Всё равно впечатляло — ну и что, что придётся лезть методом проб и ошибок, главное — Нико сможет, в этом он был уверен. А с этой командой можно было и пару раз Млечный Путь пересечь, ничего страшного.        — В общем, нам она принесёт больше пользы, — подытожил он.       …Тёмная туманность, через которую не проникал ни единый луч света извне, буквально кромешный рай…       Да, думал Алекси, всё совпадало до мелочей.

IV

Blind Channel — Lanterns

      Быстро же Олли нагнали последствия. Внутри грузовика было приятно и тепло, хоть и не так комфортно, как на «Сальмиакки» — кают-компания оказалась скорее офисной комнатой отдыха, стерильно-неприятной, чем обжитой уютной гостиной — но он, наконец-то, смог устроиться на диване. В принципе, любая горизонтальная поверхность ему показалась бы благословением.       Он, кажется, проспал до конца дня, хотя заснуть было той ещё задачей — Йоэль настойчиво мешал ему своими расспросами о — иронично — его самочувствии, пока Томми не отогнал его заниматься более полезными вещами. У Олли это вызывало только усталую, но улыбку — типичный Йоэль в настроении «старшего брата».       Это… было приятно. Он, может, был взбалмошным, шумным, порой нелогичным или наивным, не то чтобы Олли отличался какой-то особой продуманностью, но ему было не всё равно — особенно в те моменты, когда сам Олли забывал, что о себе тоже нужно было заботиться. И Олли не приносил ему никаких клятв верности, не в буквальном смысле, как было, вроде, принято среди подобных им, он просто появился, следуя за Йоонасом и Томми, и остался, потому что эти двое тоже остались. Томми…       Кстати о Томми.       Последние несколько часов в его памяти практически не отложились, просто туман длиной в сутки от холода и свинцовой усталости в сознании, и он только и делал, что засыпал и просыпался ненадолго, чтобы потом тут же провалиться в новый сон. Реальность особенно его не заботила в тот момент, он ментально отключился от всего, как только его окружило родное тепло. Наверное, Олли правда в какой-то момент вырубился, убаюканный урчанием ховербайка под ногами и таким большим и мягким Томми под руками — он не мог вспомнить, как он, в конце концов, оказался на корабле, и понял это только когда Томми его кое-как растолкал.       За его спиной нарезал круги Йоэль, пытаясь быть полезным, но в тот момент одного Томми было достаточно; через мгновения Олли оказался плотно завёрнут в несколько тёплых пледов — с «Сальмиакки», конечно же — так, что наружу торчали только взъерошенные кудри и раскрасневшийся нос, а в руках — кружка с тёплым чаем.             …и где они только нашли чайник?       Олли расплылся в улыбке, чувствуя, как последнее напряжение и паника, намёрзшие на его сердце, медленно таяли. Он лениво вернулся мыслями к Томми, снова — в голове пронеслось осознание, что он ему тогда и не ответил ничего, и прежде чем снова уснуть, успел пробормотать что-то, что должно было звучать как «и я тебя тоже люблю», но он был не очень уверен, что у него получилось.       Зато он был уверен в мягкой усмешке, которая защекотала его щёку, и в коротком «я знаю».       Олли действительно проспал весь вечер. Его разбудил тяжёлый шум работающих двигателей — корабль уже был в воздухе, если не среди звёзд, оставив замёрзшую планету позади — и он не знал, что вообще он должен был чувствовать. Ничего особенно не произошло ведь, ни возмездия, которое, как он думал, он заслуживал, ни утешения, в котором он мог нуждаться. Но тем не менее, эту страницу своей истории было куда легче снова перелистнуть, чем раньше.       Он поморгал и вынырнул из-под одеяла, пытаясь принять положение, которое менее располагало к тому, чтобы уснуть обратно. Его, кажется, несколько раз будил Йоэль — снова — но он ничерта не помнил, может, это был и сон.        — Привет, соня, — он услышал голос Йоонаса. Видимо, он пропустил и возвращение Нико; для начала, конечно, стоило вспомнить, когда они успели оторваться от них и куда улетели, но в те редкие моменты своего бодрствования он их на корабле не видел — а значит, они отправились доделывать их дела. — Как ты?       Олли открыл свой рот для ответа, но вместо него зевнул.        — Что я пропустил?       Голова затрещала от звука собственного голоса.        — Ну, — а Йоонас отличался тактичностью и перешёл на полушёпот, — Ну, тут Йоэль скакал до потолка и орал… ты и правда так крепко спишь.        — М? Почему?       Йоонас растянулся в гордой улыбке.        — Представляешь, мы с Нико нашли карту Сердца Урагана. Ну, всей туманности. С координатами!       Звучало круто. Олли напряг мозги, нахмурившись, чтобы вспомнить, что такое Сердце Урагана, и почему так важно было найти координаты.        — Но они как-то сложно написаны, что Нико не может просто забить их в навигатор, — он пожал плечами. — Ну, Нико что-нибудь придумает.       Придумает, конечно, кивнул Олли. Это же Моиланен.       В груди неприятно сжало, и он оглушительно раскашлялся, так, что болью отдалось в виски. Последствия — вот они, перед ним, как будто ему не хватило почти окоченеть там, в чёртовом призрачном городе, теперь он ещё и простудился. Восхитительно.        — …й, эй, брат, ты это, в порядке?       Олли зажмурился, и когда наконец открыл глаза, встретился нос к носу с Йоонасом, который успел подобраться к его дивану и уселся перед ним, недовольно — и обеспокоенно — разглядывая его лицо.        — Слюной подавился, — выдавил Матела.       Йоонас уставился на него, явно не убеждённый ни капли.        — Или пыль.        — Какая ещё пыль?        — Ну, тут пыльно? А… или еда острая.        — Ты ж ничего не… кончай перебирать оправдания, всё звучит как пиздёж чистой воды.       Олли только вздохнул — пошутить уже нельзя, что ли? — и снова закашлялся. И так сухо было в горле, надо было с этим что-то делать, он как будто наелся наждачной бумаги. Больно.        — Не верь, он пытается заставить тебя меньше беспокоиться, — услышал он громкий и твёрдый голос Томми из кабины пилота. — Доброе утро, солнце, и заканчивай болтать.       Йоонас потрепал его волосы — аккуратно, чтобы не потревожить и без того отбитую макушку — и поднялся. Буквально в мгновение ока в его руках оказалась новая тёплая кружка.        — Все эти технологии, — буркнул Йоонас, — и человечество никак не может разобраться с обыкновенной простудой.       Олли многозначительно чихнул.       Недостаток этого корабля был в том, что кают-компания здесь была всё-таки отдельно — как и в большинстве других, правда, кроме особо модифицированной «Сальмиакки», — но это не помешало им всем собраться вместе, просто раздвинув и заблокировав дверь в открытом состоянии. Инженерия чистой воды.       В конце концов, даже Томми устроился на диване, приобняв Олли, и тот ухитрился заставить Йоэля наконец-то прилечь самому. Очевидно было, что его снова начал беспокоить раненый бок — перенапрягся и растянул в беготне за Мателой, и, конечно же, изо всех сил прятался и кидал суровые взгляды каждый раз, когда их маленький медик цокал на него языком.       Мол, кто тут ещё самый пострадавший.       Впрочем, на этом их пилоты закончились, поэтому далее корабль вёл встроенный автомат, потому что Йоонасу они доверять такую большую посудину просто боялись.       Вернуться в объятья Томми было приятно. Он уронил свою голову назад, на его широкую грудь, и тихо вздохнул. Устал безумно. Понятно, почему, главное, чтобы оно не переросло потом в что-то похуже переохлаждения и простуды, это его забота — других лечить, а не самому болеть. Но вроде никого это не раздражало… как будто кто-то мог. Ему оставалось лишь отдыхать, лениво слушая негромкие разговоры в комнате. Нико и Йоонас работали над картой — он её ещё не видел, но не хотелось вставать и смотреть, слишком пригрелся, — и иногда к ним подходил Йоэль, издавая восторженные звуки. Алекси был то там, то тут; то заглядывал в кабину пилота, посмотреть, как там справляется компьютер, то возвращался назад, к раскладыванию вещей, которые они успели набрать днём. Про них Олли почти что забыл, но мандарины узнал — хорошо, что они не расплющились по дороге. Если бы его горло так не раздирало, он бы даже перекусил.       Может, ему стоило наконец-то отпустить всё это.       Резкий поворот его мысли мог бы сбить кого-нибудь с ног; снова в голове появились неприятные мысли. Ведь он почти что оставил свою команду без второго механика, без медика, без… себя, в конце концов.        — Олли, — он почувствовал, как на его голову легла широкая ладонь. Томми запустил в его кудри длинные пальцы, нежно поглаживая кожу. Настолько внезапно, что Матела выпал ненадолго из потока тяжёлых мыслей. — Не думай.        — О чём?       Томми… Томми вообще-то был мишкой, а не чёртовым телепатом.        — Я чувствую, как в твоей голове опять рождаются самоуничижительные мысли, — он говорил тихо и медленно, практически не шевелясь. — Не первое наше родео, Олли, и навряд ли последнее.       Олли моргнул.        — Просто перепугался, — добавил Томми, ещё тише.        — Ты? Перепугался?       Ответа не последовало. Вместо него Томми переложил свою руку и успокаивающе потёр его плечо. То, что осталось на языке, прекрасно донёс его взгляд — всё ещё расслабленно приопущенные веки, всё ещё тот же сизый оттенок, свинцовый, но… как небо после шторма, ещё затянутое тучами, но уже светлеющее с каждой улыбкой.        — Ты злишься на меня? — зачем-то спросил Олли.       Бесконечно космическая любовь во взгляде резко куда-то схлопнулась, и Томми закатил глаза и одним движением натянул одеяло Олли на нос, прежде чем наклониться и — Матела почувствовал тёплые губы на собственном виске.        — Слишком милый, чтобы на тебя злиться.        — А?        — Что слышал.       Шум с другой стороны кают-компании отвлёк их друг от друга, словно возвращая в реальный мир из какого-то пузыря, в котором существовали только Олли и Томми, и больше никого не нужно было. Он с интересом высунулся из-под одеяла и огляделся в поисках источника неожиданного оживления.       Нико снова издал удивлённый звук.        — Знаете, что я вспомнил?        — Э-э-э, нет? — Йоонас потряс кудрявой головой.       Алекси с интересом наблюдал за ними, уложив голову на сложенные руки. Рядом с ним с закрытыми глазами возлегал Йоэль и, кажется, спал — но Олли не был в этом уверен.        — У меня день рождения где-то зимой был.        — Ты не помнишь? — удивился Олли, слишком громко для своего горла, и мгновенно поморщился. Томми и Йоонас шикнули на него в унисон.        — Не, — Нико почесал подбородок. — Бывает же.        — Семнадцатое января, — неожиданно подал голос Йоэль, всё ещё не открывая глаз.        — Что?        — Семнадцатого, говорю, января у тебя день рождения, — повторил он и уселся ровнее. Только это заставило его приоткрыть глаз, и он тут же сощурился на свет. — И он уже был.        — И ты мне не сказал? — возмутился Нико, мгновенно упирая кулаки в бока.        — Так он был до того, как ты вернулся.        — А?!       Йоонас фыркнул, а потом защёлкал пальцами в сторону Нико.        — Точняк! Я помню. Он ещё напился в баре.       Нико от этого спокойнее ни капли не стал.        — Ты отмечал мой день рождения без меня?       Если Олли не чувствовал себя так хреново — и его голова не начала снова раскалываться от того, насколько громкими они неожиданно стали — он бы посмеялся над искренним удивлением Нико или выпученными глазами Йоэля; он мог только усмехнуться. Под ним задрожала от смеха грудь Томми.        — Ну, откуда я тебя возьму, чтобы отметить его с тобой?!       Лицо Нико приобрело вообще невообразимое выражение, и в конечном счёте он тоже расхохотался и попытался спихнуть Йоэля с дивана.        — Эй!       Олли выдохнул и прикрыл глаза. Возня продолжалась, и судя по недовольным звукам, Нико всё-таки смог уронить Йоэля, и к ним присоединился Йоонас, и слышался низкий голос Алекси…             …они всегда ждали друг друга. Не в практическом смысле; Йоэль мог просто укатить от Йоонаса, если он задерживался буквально на секунду, в принципе терпеливостью не отличаясь, но в конечном счёте — они всегда ждали друг друга. Огни их корабля сияли в темноте, как маяк для своих.       Даже если темнота — в чьей-то голове, окутывала беспроглядным мраком чувства и закрывала свет далёких звёзд.       Где-то там его ждали домой.

When the dark takes over When the stars refuse to shine Light a lantern for another You know the night is darkest 'fore the dawn

V

      Три дня.       Чтобы завершить работу над «Сальмиакки», им потребовалось всего три дня — скрепя сердце, Томми решил всё-таки допустить остальных помочь. Прошло лучше, чем он ожидал, не то чтобы он боялся, что они разрушат корабль до основания, но… мало ли, могло быть и хуже. Йоэль перепутал лишь пару проводов, и они потратили только два с лишним часа на поиск модуля передатчика энергии, и ещё чуть-чуть — добраться до него с отвёрткой и паяльником, особенно если учесть, что лазы были сделаны явно для кого-то меньше Томми габаритами, а Олли они к инженерным частям не допускали. Просто на всякий случай. Ему оставалось играть роль технического контроля под зорким взором капитана (а ещё изумрудными глазами Ромми, который почему-то тоже беспокоился об Олли).       Джонни только вздохнул, изогнув брови в «да вы серьёзно», когда Нико выложил ему всю историю их приключений на Глизе 229 — но жаловаться не на что было, все цели выполнены, все миссии — закрыты, даже с учётом… ситуации с Олли. Нико не отрицал, что это было не совсем профессионально, но в конечном счёте деньги приятной цифровой тяжестью осели на их счету — полностью покрывая сервисные расходы, и даже чуть-чуть сверху того. Хотя от Нико не укрылось, что Джонни, кажется, повесил неплохую такую скидку для них, не мог же он осуждать его за такой подарок.       И в конце концов… когда новая обшивка была покрыта слоем яркой краски, разбитый символ — заново отрисован на крыле; когда новые лампочки засияли в некогда разбитом коридоре — Йоэль поднял самый главный рычаг на корабле, запуская силовую установку.       С мягким рокотом заработали генераторы энергии, пробуждая исцелённую и обновлённую «Сальмиакки». Её неплохо так потрепало, и чёрт знает, сколько ещё прилетит в неё, раз уж их приключения начали приобретать опасный характер. Лучше было иметь запас прочности на такой случай — для неё, и… для себя, наверное, тоже.       Теперь была очередь Олли отдыхать и позволить себе восстановиться.       И их капитану, но там нужны были силы помощнее одного маленького Мателы, чтобы уложить Йоэля с его-то только заживающей дырой в боку. Олли только усмехнулся. Где-то на фоне их капитан обнимался с панелью управления, стоя на коленях и чуть ли не целуя металл от переполнявших эмоций — да и сам Олли не мог не улыбаться, слушая свой собственный, родной корабль.       Или… не просто корабль.             Дом.       В котором ему всегда было место — как скроенное только для него одного из лоскутов того, что умел только он. Как космическая карта идеально ложилась под ладони Нико, как место рулевого идеально вмещало массивную фигуру Томми, как в турели было место для длинных ног Йоонаса. Как в капитанской каюте был хаос для всех — и порядок, понятный только Йоэлю. Как место, пустоту в котором они не замечали, пока не появился Алекси и заполнил его собой.       Им пришлось сделать крюк, но вот они снова были у себя — и лучше этого чувства ничего не было.       Олли пробежался пальцами по панели управления. Всё было в порядке, ни единой сбитой настройки, ни единой ошибки — и так везде. Топливная система? Исправно. Варп-ядро? Готово к запуску. Силовая установка? Никаких проблем. Системы жизнеобеспечения и климат-контроля? Ну, до них нужно было пробежаться по коридорам, но — все работали чисто.       Он добрался до мостика, где уже собрались все остальные, присоединяясь к общему настроению предвкушения. Йоонас мгновенно утащил его на диван, откуда открывался прекрасный вид на место пилота и широкое лобовое стекло — и чуть ли не вибрировавшего от восторга Йоэля. Нико подпрыгивал на своём месте, тоже преисполненный энергии. Ромми устроился на коленях Алекси и довольно тарахтел, как трактор — соскучился, ушастый почётный седьмой член команды.        — Ну что, газ в пол, Томми, — Йоэль опёрся руками на спинку кресла и широко улыбнулся. — Поднять паруса!

Before you shine you glow There's something inside your soul And you gotta turn it on Walking into the unknown There's so many miles to go