Светлячок в долине света

Мадара прошел в ворота селения и удивленно хмыкнул, разглядывая шиноби всех четырех кланов, которые столпились на площади и взбудораженно о чем-то переговаривались... Со всех сторон доносилось только одно слово, произнесенное на все лады: «Сакура», «Сакура», «Сакура»... Глава клана Учиха нахмурился, еще раз окинул взглядом людей и быстро зашагал вперед. Встревоженный Изуна поспешил вслед за ним. Толпа подалась в стороны, давая братьям дорогу, и через пару минут они вышли к клановой лечебнице. Мадара вздрогнул и замер, словно напоролся на прозрачную стену. — Что происходит? Сакура... — растерянно воскликнул он, увидев сидевшую прямо посреди улицы жену в испачканном кровью кимоно. По обе стороны от нее, как два верных стража, замерли Хикаку и Молчун. Шога, склонив голову, что-то спрашивал у Сакуры, чуть в стороне о чем-то переговаривались Ханако с Иномэ... Мадара поспешил к розоволосой девушке, наклонился и помог подняться. — Почему ты сидела на земле? — тихо спросил он. Мгновенно заалевший шаринган быстро сканировал ее с ног до головы, выискивая возможные раны и травмы. — Так легче концентрироваться, чтобы установить связь с Кацую, — смущенно рассмеялась она и покраснела до кончиков ушей. — Глупо, наверно, выглядело со стороны... Мадара нахмурился и снова оглядел усталое лицо жены с залегшими под глазами тенями. — А с печатью что? — спросил он. Сакура равнодушно пожала плечами. — Раненых было слишком много... Израсходовала все, чтобы помочь остальным. Это не так уж важно, она восстановится. Мадара еще раз подозрительно покосился на жену, а после повернулся к Шоге. — Скольких мы потеряли? — Десяток человек, — промедлив пару мгновений, ответил пожилой хирург, — тех, кого не успели донести до лечебницы или сразу убили в бою. А все раненые здесь! — громко и многозначительно добавил он. Мадара недоверчиво оглядел толпу и раздраженно воскликнул: — Я не вижу здесь раненых! — Так потому, что нет их больше, глава! — сухо и дробно рассмеялся Шога. — Сакура в одиночку спасла всех. — Неправда! — воскликнула девушка и чуть тише добавила, окончательно смущенная от похвалы: — Я бы ни за что не справилась одна. Сегодня мы все старались изо всех сил! Пожилой хирург только весело хмыкнул, ничего не ответив... Вдруг сквозь толпу к своему главе пробился один из Учиха. — Командир, мы собирали трупы и нашли еще живых наемников и около дюжины детей-шиноби, они все там за воротами, под охраной. Посмóтрите? Мадара кивнул и сурово воскликнул: — Ну пойдем, посмотрим, кто там выжил... — он уже собрался отправиться за подчиненным, как Сакура неловко ухватила его за запястье, останавливая и внимательно заглядывая в лицо, словно пыталась отыскать ответ на важный и страшный для нее вопрос. В зеленых глазах плескалась тревога, какое-то пугливое ожидание и хрупкая надежда... Мадара удивленно приподнял бровь, разглядывая ту бурю противоречивых эмоций, которая все быстрее раскручивалась в глазах его жены, потом медленно наклонился и прошептал ей на ухо: — Не волнуйся так сильно! Учиха не убивают детей-шиноби. Пойдем... Девушка облегченно выдохнула, кивнула и последовала за мужем. Толпа Учиха вместе с объединенным отрядом Иномэ потянулась за ними... За воротами, в некотором отдалении от селения, десяток Учиха охранял потрепанных наемников. Еще чуть дальше другая группа шиноби быстро и бесцеремонно стаскивала в большую яму трупы, собранные на поле боя. Мадара окинул пленных равнодушным взглядом и абсолютно холодно приказал: — Детей прогнать, наемников добить. Они пришли на нашу землю не как друзья. И еще раз внимательно перепроверьте трупы, доложите подробно, какие кланы посмели принять заказ на уничтожение Учихаичизоку. Потом расквитаемся... Он спокойно глядел, как несколько Учиха, выполняя приказ, выдергивают детей и подростков из кучки пленных и пинками отгоняют в сторону леса. — Проваливайте, пока мы вас на кожаные ремни не порезали! — кричали и улюлюкали они, напуская гендзюцу и стараясь напугать посильнее, чтобы дети бежали, как можно дальше, и никогда даже помыслить не смели о возвращении. Маленькие шиноби, крича и рыдая от страха, разбегались с поля недавнего сражения, постепенно исчезая за деревьями, только один из них — мелкий и очень худой темноволосый мальчишка лет семи или восьми — отчего-то упрямо лез назад, ловко уворачиваясь от тычков, оплеух и зуботычин и пытаясь пробраться обратно к пленным. — Не надо, не думай обо мне, спасайся сам! — послышался запоздалый крик кого-то из пленных, но мальчик упрямо проигнорировал чужие слова... Мадара заинтересовался и подошел ближе, сделав знак подчиненным пока повременить. Маленький шиноби выхватил взглядом алые доспехи главы клана и метнулся к нему, подныривая и уворачиваясь от рук охраны, а потом упал на колени и распростерся в поклоне. — Заберите мою жизнь, но освободите отца! — звонким дискантом выкрикнул он. — Маленький наглец, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, — рассмеялся Мадара. Мальчик чуть подумал и попробовал снова. — Я почтительно прошу вас, господин Учиха, заберите мою жизнь, но освободите отца! Мадара прищурился, вглядываясь в лицо ребенка в сгущающихся сумерках, а потом легко, как котенка, поднял вверх за воротник куртки и хорошенько встряхнул, так что у того лязгнули зубы, да ноги беспомощно качнулись в двух сяку от земли. — Кто из них твой отец?! — сквозь зубы процедил Мадара. — В с-серой к-куртке! — заикаясь от страха, ответил мальчишка, но не отвел взгляда, все так же упрямо и отчаянно продолжая смотреть на Мадару широко распахнутыми зелеными глазами... Подчиняясь еще одному жесту, несколько Учиха направились к пленным, и двое из них, вместо того, чтобы ударить кунаем, заломили руки израненному молодому мужчине с коротко стриженными, чуть вьющимися каштановыми волосами, а после подтащили ближе и грубо швырнули на колени перед своим главой. Мужчина как-то заторможенно утер текущую по виску кровь, медленно обернулся, поглядев за плечо, и судорожно сглотнул, осознав вдруг, что он один остался в живых, — Учиха деловито стаскивали трупы в общую кучу... Пленник стиснул зубы и поглядел на главу клана Учиха такими же упрямыми зелеными глазами, какие были у его сына. Мадара фыркнул и опустил ребенка на ноги, тот быстро метнулся к отцу под бок. — Я запомнил тебя, ты хорошо сражался — ловко цепь мне тогда перерубил... Кто ты? — Капитан левого крыла Хакурю-гуми Катаока Хисаме. Это мой сын Фубуки. — Я слышал, отряд Белого Дракона полностью уничтожили больше года назад. Далеко же тебя занесло от страны Воды и недоверчивого барсука Бьякурена. Не думал, что он выпустит из цепких лап хоть одного своего врага, — задумчиво протянул Учиха. — Мы не были его врагами и не были преступниками! Наш отряд всегда был верен стране и дайме! — воскликнул пленник. — А Бьякурен посчитал, что его младший брат и вы все должны были быть верны только ему одному, — скучающим тоном пояснил Мадара. — Поэтому ваш лидер стал для него угрозой, так же как и весь отряд... И дайме за вас не заступился. Уверен, они легко уладили с хитрым барсуком это... недоразумение. — Да... — с горечью проговорил Хисаме и медленно покачал головой. — Нас предали те, кого мы считали своими, выслеживали по одному и травили, как диких зверей... Сжигали наши дома и убивали родных... — А ты, значит, выжил? — Я... выжил. — Почему пошел на клан Учиха? — Я шиноби. Меня наняли и оплатили заказ, — без тени страха и не отводя взгляда ответил мужчина. — Зря ты согласился. Учиха не прощают обид и никогда не оставляют врагов и пленников в живых, — холодно и равнодушно проговорил Мадара. — Рассвета ты уже не увидишь, эта земля станет для тебя могилой. — Меня наняли и оплатили заказ. Мне нечего стыдиться и не о чем сожалеть, — упрямо повторил мужчина. — Удача шиноби переменчива, когда-нибудь и ты можешь оказаться в таком же положении, что и я. — Ты, бездомный бродяга, смеешь равнять себя с главой клана Учиха?! — надменно процедил Мадара, сложив руки на груди. — Упрямство и наглость — не слишком подходящие качества в твоéм положении. Может, мне все же стоит выполнить просьбу маленького шиноби и обменять его жизнь на твою? Или переломать ноги и руки обоим и вбить в землю по шею над могилой погибших сегодня Учиха? И когда вы сдохнете — не сразу, через несколько дней, а может, и неделю — ваши обглоданные зверьем черепа будут вечно охранять покой мертвых, — Мадара криво ухмыльнулся. — А? Как тебе идея? А может, мне не стоит терять время, и прямо сейчас сжечь вас обоих в огне Аматерасу за наглость и дерзость?! Сакура вздрогнула и подалась вперед, встревоженно поглядев на мужа и не зная, что думать. Мадара был в этот момент настолько пугающим, что в один миг напомнил ей того самого Мадару из ее далекого прошлого-будущего. Изуна придержал ее за плечо, наклонился и прошептал на ухо: — Ты же веришь ему? Сакура кивнула. — Ну так не дергайся попусту и не порти ему представление. Брат знает, что делает. Он практически никогда и ничего не совершает просто так, без плана и цели, — Изуна подумал и добавил: — А лучше двух-трех целей разом... — Зачем он так сильно их пугает? Там же ребенок маленький! — почти беззвучно прошептала девушка, заламывая руки от беспокойства. — Сильные эмоции сдирают огрубевшую корку с души... — не слишком понятно объяснил Изуна. — Смотри, и все поймешь сама. Сакура перевела взгляд на мужа, снова прислушиваясь к его разговору с пленным... Между тем, какие-то все еще непонятные цели Мадары, похоже, были достигнуты. Его угрозы подействовали — тень страха мелькнула в зеленых глазах Хисаме, он вздрогнул и встревоженно покосился на сына, а потом медленно, ломая себя и свою гордость, распростерся на земле в глубоком поклоне. — Я молю о снисхождении за мою дерзость. Во всем виноват только я один. Прошу, пощадите моего сына и отпустите, как остальных детей. Мадара долго молчал, разглядывая шаринганом худых, осунувшихся пленников, их бедную, потрепанную одежду, старую, много раз чиненную броню, а еще... аккуратно заштопанные прорехи на курточке и штанах маленького шиноби и затейливо сплетенный из кожаных ремешков поясок... — Почему не оставил ребенка в безопасном месте и взял с собой на поле боя? Должен был знать, что вас всех ждет, — наконец равнодушно произнес Учиха. Хисаме приподнялся с земли и снова сел, сложив руки с растопыренными пальцами на коленях ладонями вниз, в жесте, который у шиноби считался проявлением полного подчинения и капитуляции, — уж слишком сложно было незаметно использовать печати в таком положении... — Он все, что осталось от моей семьи, — глухо ответил пленник, посмотрел на Мадару и обреченно покачал головой. — Я старался держать сына поблизости, чтобы хоть как-то приглядывать за ним. Для таких детей в этом мире нет безопасного места, как и нет для них счастливой судьбы. Слабых ждет только насилие и мучительная смерть или ловчая петля охотников за ценной кровью. Лицо Мадары закаменело. — Если ты действительно веришь в то, что сказал, отчего же переступаешь через свою гордость и так унижаешься, умоляя сохранить мальчишке жизнь? — процедил он сквозь зубы. — Не лучше ли будет ему умереть прямо сейчас? Пленник обессиленно сгорбился и впервые отвел взгляд, ничего не ответив... Ребенок непонимающе посмотрел на встревоженного чем-то отца. — Не беспокойся, отец, я тебя не подведу! Обещаю, я буду храбрым и не стану плакать! — звонко воскликнул мальчик и, чуть подумав, серьезно и немного застенчиво добавил: — Только, если можно, ты подержи меня за руку, я не знаю, как правильно надо умирать. Руки Хисаме мелко задрожали. Мадара молча глядел на обоих, в алых глазах его раскручивались черные длиннохвостые томоэ... — Каков отец, таков и сын — два упрямца и наглеца... Смелых и верных... — задумчиво произнес он, а после обернулся к стоящей неподалеку толпе и громко выкрикнул: — Этот мужчина кому-нибудь нужен с довеском?! — Мне... Мне нужен!!! — раздался отчаянный крик и вперед выскочила пухленькая молодая женщина. Она быстро утерла катящиеся по щекам слезы, шмыгнула носом и поспешила к Мадаре. — Они оба мне нужны, глава! — зачастила она, снизу вверх испуганно глядя красивыми, черными, как обсидиан, глазами на главу своего клана. Взгляд Мадары смягчился. — А-а! Касуми... Твой муж и сын погибли год назад, так ведь? — Да, глава, и я хочу забрать этого мужчину с его сыном вместо тех, которых отняли у меня ками! Мадара криво ухмыльнулся, снова поглядел на пленника и воскликнул: — Ну что, упрямец... Судьба шиноби и вправду переменчива, может, еще и станет она для вас с сыном счастливой. Тебя я не буду убивать. Пойдешь к Касуми в дом на правах мужа. Хисаме перевел взгляд с молодой женщины на Мадару и растерянно моргнул. — Если она родит от тебя ребенка, станешь Учиха уже на правах мужа и отца. — Благодарю... глава, — тихо ответил мужчина и низко, почтительно поклонился, а потом взял сына за руку и крепко сжал маленькие пальчики в своей ладони... — Ну так поднимайся, забирай упрямца сына и иди к своей жене. Не пристало Учиха стоять на коленях, вымаливая пощаду!