Тысяча и одно испытание или как убить Бога?

      Медленно остывающее тело распласталось на полу в неестественной позе. Потухший взгляд серых глаз устремился куда-то вдаль. Безжизненный, пустой сосуд, изуродованный многочисленными ударами и порезами, оставил под собой кровавые подтёки. Багровая лужица расползалась всё дальше, затекая под мои ботинки, оставаясь на грубой подошве. Моё тело сотрясалось от всхлипов. Мне хотелось отвести от него взгляд, но я не могла, продолжая смотреть на серафима и истерично шептать:       — Убила… Убила… Это я его убила…       Я бы могла оказаться на его месте буквально пару минут назад, но от чего-то грудь сковывала ноющая боль, которая всё нарастала. Словно болела душа за содеянное мною. Люцифер, не выдержав моей истерики, резко развернул меня и, ухватив за плечи, пытался растрясти. Моя голова как болванчик моталась из стороны в сторону от бессилия, я не могла сосредоточиться на его лице, потому что перед моими глазами стояла ужасающая картина.       — Хватит ныть! Если ты сейчас же не перестанешь, то я оставлю тебя гнить тут, пока ангелы не найдут. Вспомни, ради чего всё затевалось, чёрт тебя побери, — он с нескрываемой злостью выплёвывал каждое словно, стараясь достучаться до моего помутневшего рассудка.       Где-то там, внутри, я понимала, что нужно уходить, что нужно взять себя в руки. И, просто поддавшись его воле, я зашагала из кабинета прочь, не разбирая дороги. В голове была пустота. Ни единой мысли, идеи. Просто коридор. Просто дорога вперёд. Позади послышался раздражённый рык архангела. Он нагнал меня, небрежно схватил за запястье и утянул в какую-то дверь.       Свежий ветерок обдул моё лицо, иссушая скатывающиеся по щекам слёзы. Маленькое озерце, покрывшееся тиной и купавами, навеяло приятный запах сырости и чего-то ещё необъяснимого. На берегу стоял небольшой охотничий домик с террасой. В самом углу нашло своё укромное место кресло-качалка. Седовласый, с глубокими морщинами мужчина мирно посапывал на кресле, что плавно раскачивалось вперёд-назад. Уют, будто теплая шерстяная шаль, окутал меня, стирая след от минувшего события. Тревога прошла сама собой, уступая место умиротворяющему покою. Для каждого свой рай, и этот рай мне был по душе.       — Не тормози, — архангел подтолкнул меня вперёд, и ноги сами понесли меня по узкой каменистой тропке, заводя в глубины леса.       — Как мы вернёмся в школу? — после долгого молчания, я наконец-то смогла заговорить, возвращаясь к насущным проблемам и откладывая свои терзания на потом.       — Нужно найти портал. Сам я уже не могу нас вытащить. Небеса перешли в режим боевой готовности, блокируя возможность телепортации, — его лицо неизменно оставалось непроницаемым, но я видела по глазам, что он крайне напряжен.       Мы петляли между вариациями рая, то переходя на бег, то замедляясь, за это время слух уже привык к пищащей сирене, что ни на секунду не умолкала. Периодами я вообще переставала её слышать, погружаясь в глубины своих размышлений. Это бегство уже становилось невыносимым, и, выбежав в коридор бесконечных дверей, я просто упала на колени, закрывая лицо ладонями. Нет, мне не хотелось рыдать, это было больше похоже на отчаяние, попытку сдаться, поддаться воле судьбы и принять неизбежность своей кончины от гнева небес. И хорошо, что Люцифер не давал мне этого сделать — он молча подхватил меня на руки и поволок к двери, что находилась прямо перед нами.       — Должно быть, это она, — тихо произнес он, стараясь локтем нажать на ручку, ведь со мной на руках это сделать было крайне неудобно. Я прильнула к нему, как маленькая беззащитная девочка, прислушиваясь к его стуку сердца, что пропускало удары неестественно медленно.       — Вот они! — сбоку послышался возглас; я вскинула голову, поворачиваясь в сторону, откуда шёл звук. Три ангела вылетели из-за поворота и неизбежно надвигались на нас. Архангел, понимая, чем это грозит, не церемонясь, выбил дверь и, поставив меня на пол, подпер дверь собой.       — Прыгай в портал.       — А ты? — я почувствовала прилив сил, который готова была использовать в бою, оказывая сопротивление. Люцифер изо всех сил держал дергающуюся от толчков дверь и, кое-как достав клинок, разрезал себе ладонь. Кровь быстро начала стекать вниз, падая на пол крупными каплями.       — Я сказал — проваливай! — он поморщился от прилагаемых усилий и, резким движением развернувшись к двери, начал что-то выводить окровавленной ладонью.       — Но… — я не успела возразить, как силовой толчок откинул меня прямо в разлом, и последнее, что представилось моим глазам — как дверь распахиваться и внутрь влетает вся толпа ангелов, набрасываясь на падшего.       — Не-е-е-ет, — истошно завопила я и кубарем вылетела в школьный сад; скатываясь по небольшому пригорку вниз, я слышала, как мягкие кости крыльев ломаются подо мной, принося резкую боль.       Спуск вниз закончился, я с тихими стонами поднялась, пытаясь пошевелить крыльями, но они меня не слушались.       «Боже…»       В школе по-прежнему было темно, но тут и там сквозь просветы между кустов мелькал свет огней и слышались какие-то возгласы. Внутри закралось нехорошее предчувствие. Я присела, скрываясь в высокой траве и напрягая слух в попытках уловить хоть какие-то обрывки разговоров. И пока моё сознание находилось в сосредоточенном на звуках состоянии, чьи-то руки грубо накрыли мой рот, оттягивая назад. Я извивалась, словно уж, стараясь вырваться из хватки, мычала, брыкалась, но как ни крути, оставалась слабой девчонкой в сравнении с противником.       — Перестань, Кэсседи, — прошептал некто мне на ухо и медленно убрал руки от моего лица. Я, всполошившись, резко обернулась, уже выхватывая из-за пазухи клинок и направляя на противника, но, увидев перед собой Фенцио, впала в ступор.       — Что происходит?       — Они ищут тебя и Люцифера.        Свет фонаря мелькнул слишком близко к нам, от чего ангел просто навалился на меня всем телом, вжимая лицом в землю, чтобы избежать раскрытия нашего местонахождения. Мне и так сложно было дышать от близкого взаимодействия с травой, но я на всякий случай ещё задержала дыхание, с силой сжимая веки от страха. Когда опасность миновала, ангел соизволил убрать свою тяжелую «тушку» с меня, продолжая:       — Вы убили серафима, прямо в Цитадели. Если найдут, даже выяснять ничего не станут — казнят на месте. Объясни мне причину, по которой ты решила вернуться сюда? Я уверен, что ты понимаешь, насколько это рискованная и глупая затея.        Я плохо видела его выражение лица в темноте, но, судя по интонации, Фенцио не представлял для меня и моей жизни угрозы.       — Башня, — коротко ответила я, переключаясь на мелькающий свет.       Ситуация была не из лучших, я бы даже сказала, что из рук вон выходящая. Я ведь и впрямь всё это время не до конца понимала, что после таких вмешательств мне больше не будет места в школе. Я в буквальном смысле неосознанно разжигала войну, в которой могли погибнуть все те, кто стал мне дорог. Не получив никакой реакции на свой ответ, я осознала то, что пробило меня будто удар молнии.       — Вы знали, — прошипела я, вновь поворачиваясь к собеседнику лицом.       Наши скрытые во тьме тела озарила небольшая вспышка, появившаяся позади. Я уже была готова бороться насмерть за свою жизнь, опасаясь, что это стражники обнаружили нас, но вслед за вспышкой из разлома вылетело тело Люцифера, который так же, как и я раньше, покатился по пригорку.       Я, не думая, подскочила на ноги и побежала к нему, забывая о главном — безопасности. Архангел лежал, не двигаясь, и только еле вздымающаяся от дыхания грудь стёрла мои самые жуткие опасения.       «Живой…»       Более предусмотрительный Фенцио ползком добрался до нас, жестом руки призывая меня опуститься как можно ниже. Я обхватила лицо падшего руками, ласково вытирая пальцами следы грязи, смешанной с кровью. Его веки слегка подрагивали, но не открывались полностью.       — Помоги ему, — прошептала я, обращаясь к ангелу, который скептически осмотрел его раны и отрицательно покачал головой.       — Я потрачу слишком много сил на его излечение. Он же просто кусок мяса, одной ногой в бездне, — холодно ответил он.       Его слова подействовали на меня, как бочка с ледяной водой. Я более трезво посмотрела на ситуацию, и с каждым мгновением моя решимость росла всё больше. У меня ведь тоже есть силы, и мне не страшно остаться без них, ведь я всю свою осознанную жизнь прожила без них, а значит, и сейчас смогу.       — Ты обещал мне, что не сдохнешь. Только попробуй, тварь… — во мне поднималась злость вперемешку с чем-то ещё, щемящим грудную клетку.       Я с размаха ударила архангела по щеке, не давая покинуть этот мир. Его губы еле заметно растянулись в усмешке, оповещая о том, что он меня услышал. Я понятия не имела, как именно нужно использовать свою энергию, как направить её в нужное русло, но бездействовать не могла. Мои мысли зациклились на его излечении. Закрыв глаза, я представляла, как сила проникает внутрь него, залечивает ранения, подпитывает его изнутри. Кончики пальцев приятно покалывало, но вместе с тем появлялась и слабость, накапливающаяся с каждой секундой. Тело, будто наливающееся свинцом, тяжелело — мне уже было сложно держать себя.       — Хватит, — Фенцио скинул мои руки с Люцифера, останавливая лечение.       Я разомкнула глаза. Весь мир крутился вокруг меня, к горлу подступила тошнота, и мне пришлось приложить усилие, чтобы оценить проделанную работу. Прерывистый выдох сорвался с губ, когда я поняла, что раны исчезли. Веки архангела дернулись, и на меня уставились янтарные глаза, которые были видны даже в кромешной темноте. Во мне боролись два жгучих желания: хорошенько врезать владельцу пронзительного взгляда по лицу или же броситься ему на шею, осыпая поцелуями. Но ни того, ни другого я не сделала, надевая серьезную, безразличную маску.       Люцифер покрутил головой, щелкая шейными позвонками, и даже не удостоил меня благодарности. Обида тонкой иглой кольнула сердце, но я, не подавая вида, молча кивнула в сторону башни, где скопилось уже приличное количество ангельской стражи.       — Почему я это делаю? — нарушил тишину архангел, закатывая глаза, но затем, прищурившись, начал всматриваться в снующих тут и там стражников.       Все три пары наших глаз изучали местность, старательно выискивая лучшую тактику проникновения в башню, но с какой стороны не посмотри, все сводилось к одному — кровавой бойне.       — Режь, — произнес некогда учитель, указывая на свою грудь.       Я уставилась на него, словно на сумасшедшего, переводя взгляд на Люцифера, который согласно кивнул на эту странную просьбу. Похоже, они поняли друг друга без слов. В отличие от меня.       — Я привлеку внимание большинство охраны на себя, сообщив, что ты меня ранила, и уведу их на безопасное расстояние. Остатки стражников на вас.       Теперь я уже понимала, что он задумал. Как и всегда, план был слабоват, но это лучше, чем ничего.       Поначалу я не могла представить, как смогу ранить Фенцио, но потом на меня наплыло давнее воспоминание, как он поступил со мной там, в коридоре. Я с яростью полоснула его по груди, оставляя глубокую отметину, из которой сразу же просочилась кровь вместе с белёсым светом, обнажая благодать. Он скорчился от боли, зажимая руками кровоточащую рану, и безмолвно двинулся в сторону башни. Мы ждали подходящего момента, затаившись как партизаны. Стражники сгруппировались вокруг Фенцио, которому, судя по всему, и правда было нехорошо.       — Перестаралась, — в оправдание перед самой собой прошептала я, отгоняя от себя чувство вины.       Ангелы начали отдаляться, следуя за учителем и оставляя на входе в башню всего пару стражников. Я бесшумно — по крайней мере, мне так казалось — направилась в их сторону, периодически переглядываясь с Люцифером. Он жестом обозначил, что берёт на себя второго, стоявшего чуть дальше, ангела. Моё сердце запрыгало чаще от пробирающегося под кожу чувства страха. Краем глаза я заметила, как архангел выскочил из своего укрытия, повалив ангела наземь. Звуки борьбы привлекли внимание первого стражника — он повернулся, желая выяснить причину, оказываясь ко мне спиной. Медлить больше было нельзя.       Я вылетела на стражника и, пока он даже не успел опомниться, пронзила его спину насквозь ангельским клинком. Его глаза озарились светом и через мгновение угасли. Тело упало на траву, оставляя опаленный след крыльев под собой. Я проглотила подступивший к горлу ком слёз, понимая, что сейчас не время для самокопания.       Не теряя ни единой секунды, я вбежала в башню, пытаясь не думать о том, сколько времени оказывалось в нашем распоряжении до того, как поднимут тревогу. На этот раз винтовая лестница закончилась быстрее, чем в прошлые разы, или это адреналин подгонял меня, подпитывая уставшие мышцы. Я впилась руками в замок. Раздался щелчок. Металлическая печать со звоном упала на землю, оповещая о том, что путь свободен.       — Получилось, — не веря своим глазам прошептала я, восторженно оглядываясь на подоспевшего архангела.       Двери с характерным звуком не спеша распахнулись. Внутри импровизированной тюрьмы для писаря было темно, но я видела силуэт мужского тела, продвигающегося к нам.       Когда он вышел из своего временного заключения, можно было хорошо рассмотреть, что представляет из себя Метатрон. Перед моими глазами предстал ангел невысокого роста, покрывшийся серой щетиной и кудрявой шевелюрой. Его хитрый взгляд бегал от меня к Люциферу, а на лице застыла противная улыбка, похожая на ту, когда люди притворно пытаются кому-то понравится.       — И ради него всё затевалось? — с нескрываемым презрением процедил архангел.       — О, Люцифер, папочкин любимчик, не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь! — он распахнул руки, словно приглашая в свои объятья. — А ты… Тебя я не знаю, но скажу, что ты правильно поступила, освободив меня.       Моё лицо скривилось.       «Вот это писарь божий? Серьёзно?»       Метатрон, поняв, что тёплого приема не будет, опустил руки и тут же посерьёзнел.       — Я бы мог тысячи лет распинаться перед вами и благодарить за помощь, но чувствую, что у нас нет такого количества времени в запасе, а посему разрешите удалиться.       — Я тебе шею сверну, если попытаешься сбежать, — архангел грубо схватил писаря за плечо, подпихивая ко мне. Тот, явно не привыкший к такому обращению с собой, не удержался от толчка и упал прямо ко мне под ноги. Я не знала, что делать и как себя вести.       — Вижу, вы настроены серьёзно, кажется, я обещал что-то. Я не забыл, честно. Но нам бы ретироваться отсюда в безопасное местечко, и я с удовольствием расскажу обо всём, что знаю, — он как ни в чем не бывало поднялся с колен, смерив меня оценивающим взглядом и, будто смирившись со своим положением, положил на меня и Люцифера руки, перемещая нас из школы в «безопасное» место.       От скачков в пространстве меня начало изрядно мутить. Я согнулась, прикрывая рот рукой и не давая себе выпустить всё, что ещё могло быть в желудке. Когда мне стало полегче, я смогла распрямиться и осмотреться. Над головой сияло звездное небо, усеянное миллиардами звезд. Они мерцали. Какие-то ярче, какие-то уже были на грани своей жизни, издавая тусклый блеск. Залюбовавшись небесами, я сделала несколько шагов вперёд и с ужасом, резко кольнувшим в бок, поняла, что моё тело повело вперёд, а из-под ног посыпались камни. Архангел схватил меня за шкирку, оттягивая назад и спасая от долгого падения в пропасть.       — Давай-ка ты попозже насладишься звездами. Проясни ситуацию.        Я повернулась к ангельским созданиям на уставших, трясущихся ногах. Теперь, когда не видно было света фонарей, когда не так явно чувствовался страх погони, усталость начала давать о себе знать с новой силой. Мне было тяжело раскрываться перед заносчивым, агрессивным архангелом и не вызывающим доверия писарем, но слова сами посыпались с моих губ, красочно описывая каждую деталь, с самого моего появления в школе.       Закончив, я облегченно выдохнула, ожидая реакции хоть одного из них. Люцифер не сводил с меня тяжелого взгляда, но казалось, что его мысли были далеко отсюда, будто он ковырялся в каких-то своих тяжёлых воспоминаниях.       — Не хочу разочаровывать тебя, но я понятия не имею, как погибла Фемида, — изрёк Метатрон, уже заскучавший от такого длинного повествования обо всём случившемся, и тут же добавил: — Но, возможно, что-то о её смерти и твоем предназначении написано в скрижалях.       — Ты же их сам и написал, — архангел выпал из своего мысленного потока, возвращаясь к разговору.       — Тут не поспоришь, друг мой. Однако я не помню ни слова.       — Только дай мне повод, — угрожающе процедил Люцифер, надвигаясь на маленького по сравнению с ним ангела.       Тот приподнял руки, почуяв исходящую опасность.       — Притормози, я же не сказал, что не помогу в этом разобраться. Хоть я и не помню, что там написано, зато я точно помню, куда их спрятал.       — И ты сможешь их прочесть? — я подала голос, вмешиваясь в их небольшую разборку.       — Чего не могу, того не могу. Нам бы… Пророка, — архангел раздраженно вздохнул от бесполезности спасённого писаря, но все же не стал переходить к активным действиям.       — Ладно… Займемся этим завтра, я хочу отдохнуть, — устало произнесла я, усаживаясь на мягкую, чуть влажную от росы траву.       — Хорошая идея. Тут рядом есть заброшенная лачуга, не обязательно морозиться на улице, — поддержал меня Метатрон, показывая рукой куда-то в сторону, где виднелась крыша домика.       — Можете идти, я хочу побыть тут.       Я обхватила колени руками, поднимая голову вверх. Ночь, казалось, не имела конца и края — столько всего произошло за маленький отрезок времени, столько взвалилось на мои хрупкие, неокрепшие плечи. Воспоминания подкатывали тяжелым комом в горле. Я видела угасающего серафима так ясно, будто это было наяву. В ушах зазвенел отчетливый звук ангельской сирены, наводя панику, но я понимала, что это лишь моё разыгравшееся воображение. Чувство преследования вновь начало овладевать мною, заставляя моё тело вздрагивать.       «Как мне теперь жить после всего, зная, что на моих руках кровь? Как мне пытаться стать частью небес? Как вернуться обратно, к своим друзьям, чьи поддержка и тепло согревали меня в самые сложные моменты? Я ведь даже не попрощалась с ними, а главное — я не попрощалась с Мими… Ах, моя прекрасная дьяволица, прости меня, если сможешь, и пойми. Я всего лишь хочу ответов, правды и справедливости… Разве я многого прошу? А теперь я, гонимая всем ангельским войском, буду скитаться по земле вместо вечной жизни на Небесах».       Я аккуратно улеглась на мягкую, щекочущую оголённые участки тела, траву, смотря, как грозовые тучи быстро уплывают куда-то вдаль.       «Если бы я могла так же, как и они… Сбежать от проблем, сбежать от всех тревог».       Я и не заметила, как по щекам покатились крупные слёзы, превращаясь постепенно в соленую реку, что кусала нежную кожу. Я сжимала губы, превращая их в тонкие нити, только бы не дать себе завыть отчаянным воем, как волк на луну. Душевные муки требовали освобождения, выплеска. Подрагивающей груди было сложно сдержать всю ту боль, что копилась там. Мои руки накрыли сырое от слёз лицо, скрывая его от взора мерцающих, всевидящих звезд. Я пыталась, пыталась из-за всех сил не поддаться истерике.       — По какому поводу траур? — моё интимное уединение нарушил голос, заставляя вздрогнуть и в панике начать растирать по всему лицу непрошеные слёзы.       — Тебе не понять, — прошептала я, сглатывая новую волную подкатывающего приступа.       — Ну, да. Ты же «особенная», никем не понятая. Наверняка жалеешь себя, бедную-несчастную. Ой-ой-ой, я убийца, теперь мне нет места среди ангелов. Какая же ты слабая и глупая.        Эти слова, как кнуты, били по живому, по самому больному, вынуждая меня подняться с земли и встретиться взглядом с говорившим. На его лице читалось презрение, точно такое же, как и в первые наши встречи. Моя боль искала выхода и, кажется, нашла, окатывая его с ног до головы.       — Да, я слабая, потому что я умею чувствовать. Я различаю грани между человеческими и зверскими поступками, в отличие от тебя, — дрожащим голосом ответила я, ловя на себе первые прохладные, свежие капли дождя.       — Нет никаких граней. Нет зла и добра. Есть только «путь», и у каждого он свой. А все твои сопли по поводу того, что уже произошло, не имеют смысла, потому что изменить сделанного ты не сможешь, — холодно ответил он, парируя мою попытку «напасть» на него.       Меня потряхивало то ли от нервов, то ли холода начинающейся грозы.       — Да какой толк с тобой говорить, когда ты бесчувственный кусок какой-то ангельской силы! Ты спрятался под непробиваемой стеной, которую возвел от кого? От своего папаши? От самого себя? Может быть, на самом деле это ты слабый, раз боишься своих чувств и эмоций, пряча их под своей напускной злой маской?! Маленького архангела не любили, и он решил устроить бойкот всему окружающему миру? — мой голос сорвался, переходя на крик.       Слёзы, смешавшись с дождём, затекали в рот, оставляя неприятный, солёный привкус на губах. Грозовая молния прорезала воздух, освещая перекошенное от гнева лицо Люцифера. Я инстинктивно попятилась назад, чувствуя, как накаляется атмосфера.       — Как же ты меня заебала, — рыкнул архангел, хватая меня за горло и поднимая над землей.       Его пальцы сжимались на моей шее всё сильнее и сильнее, не давая даже маленького глотка воздуха. Я схватилась за его руку, пытаясь разомкнуть крепкую хватку, брыкалась в попытках пнуть его, но он продолжал меня душить. Его глаза были наполнены ненавистью, злобой, неприязнью, но самое главное, что я смогла разглядеть — одиночеством.       — Лю… ци… фер, — прохрипела я из последних сил, после обмякнув в его руках. Он, словно придя в себя, резко отпустил, подхватывая моё ватное, уставшее от борьбы тело. Опустился на колени, прижимая мою голову к своей груди. Подступившая от нехватки кислорода темнота начала медленно отступать, возвращая меня к реальности. Надо было бы бежать от него куда подальше, пока его ярость не сожгла меня дотла, но…       Одиночество, что я в нем увидела, пробудило во мне новые чувства. Отстраненный от всего мира, неоднозначный, прячущийся под своей агрессией. Ему нужна была помощь, как и мне. Я чувствовала, что он нуждается во мне, возможно, в его единственной ниточке, ведущей к нормальной жизни. А я нуждаюсь в нём. Он прижимал меня так сильно, будто боялся, что я вот-вот растворюсь в его руках, как призрачное видение. Я протянула ладонь к его щеке, покрытой колючей щетиной, почти невесомо поглаживая. Отчего-то он тяжело вздохнул, прикрывая глаза, но не стал противиться моему порыву ласки.       Я подтянулась к нему поближе, прикасаясь губами к сырой от воды шее, а затем медленно, плавно провела языком по коже, слизывая капельки. Архангел не отстранился от меня, но и не спешил переходить к активным действиям, лишь из-под полуопущенных ресниц наблюдая за мной. Я, как игривая, хитрая кошечка, аккуратно надавила на его грудь, приглашая прилечь на сырую траву. Мне нравилось его терпеливое спокойствие, позволяющее самостоятельно направить эту «игру» в нужное русло, изучить его постепенно, не спеша. Вот он лежал подо мной, приютив свои ледяные, но до жути родные руки на моих бедрах. Мои пальцы робко дотронулись до пуговиц, что удерживали ткань рубашки на его груди. Одна за другой, они отстегивались, обнажая его кожу, покрытую свежими рубцами и ссадинами. Внутри все сжалось от щемящего воспоминания его еле-живого тела. Слеза сама навернулась на моих веках, но ее падение остановила его ладонь.       — Не надо… Не сейчас.       Я с трудом сглотнула, отгоняя неприятное наваждение, понимая, что он прав, и лёгкими укусами, смешанными с поцелуями, начертила петляющую дорожку от ключиц и остановилась внизу живота. Онемевшие пальцы не слушались меня, когда я нервно пыталась расстегнуть пряжку ремня. Люцифер, видя мое замешательство, решил помочь, стягивая ремень одним лёгким, незамысловатым движением. Я благодарно взглянула на него и вернулась к изучению его тела.       Он приподнял бедра, давая возможность спустить брюки и насладиться его уже возбужденным членом. Его лицо оставалось холодным, даже каким-то пустым, но в глазах можно было прочесть заинтересованность, с коей он наблюдал за каждым моим несмелым движением. Взятое из неоткуда переживание сковывало мои движения, хотя будучи живой мне приходилось делать это далеко ни один раз. Я с вожделением облизнула головку члена, а затем проскользила по всей длине, неотрывно наблюдая за его реакцией. Он томно вздохнул, закрывая глаза и откидывая голову назад. Гром вновь разверзся в небесах, и на секунду мне стало не по себе от мысли, что кто-то сверху может наблюдать за нами. Но куда важнее было время, что мы предпочли отдать друг другу. Я, словно грязная шлюха, продолжила работать ртом, чувствуя, как его плоть начинает пульсировать, отзываясь на настойчивые ласки. Люцифер издал подобие рыка, впиваясь пальцами в мягкую, превратившуюся в кашу землю, а затем рывком перекинул меня на спину, оставляя под собой. Мой язык похотливо скользнул по губам, запоминая его вкус, и, кажется, этот жест завел его ещё больше. Он, не задумываясь ни на секунду, приподнял подол моего платья и с силой дёрнул за тонкую ткань трусиков, отбрасывая то, что от них осталось, в сторону.       — Скажи, что хочешь меня, — просипел он, наклоняясь к моему уху, и в этот момент меня охватила волна безумия, разрывающая изнутри. Он ещё не был во мне, а мне уже хотелось кончить, просто от звучания его близкого, соблазнительного голоса.       — Хочу… — выдавила я, подаваясь бедрами чуть вверх и ощущая, как горячая головка касается моей кожи.       — Ещё…       — Хочу… Тебя, — шептала я, обхватывая его ногами и прижимая к себе, чтобы, не дай бог, не разорвать сводящий с ума контакт.       Этого было достаточно для того, чтобы он резко, по-животному дико вошёл в меня. Мои ногти воткнулись в его спину, оставляя красные полосы, от чего его губы растянулись в хищном оскале. Его рваные, агрессивные, требовательные движения доводили до полубреда, заставляя метаться в агонии по земле. Мы были так близко друг к другу, что практически слипались от капающего дождя и пота. Страстные поцелуи сменялись более чувственными покусываниями всего, до чего можно было дотянуться. Он сжимал мои бедра так сильно, что мне казалось, будто кости сейчас начнут трещать. Но эта боль лишь разжигала огонь желания, хотелось забрать у него всё без остатка. Две отчаянные души пытались раствориться друг в друге. Я выгнулась в спине, ощущая, как болезненно-приятная судорога понеслась от кончиков пальцев ног выше, говоря о наступлении момента истинной эйфории. Мои вскрики разлетались по всей поляне, улетая в пропасть и отлетая от её стенок эхом обратно. Ещё один грубый толчок.       Его рука сомкнулась на моём горле, но вовсе не в желании задушить. Архангел простонал в унисон со мной и обессиленно упал рядом, уже более нежно и ласково прижимая к себе. Ледяные капли продолжали барабанить по нашим телам, и я готова была поклясться, что они тут же с шипением испарялись от разгоряченной кожи. Так хорошо и спокойно мне не было давно.       — Я вам не помешал? — я вздрогнула, услышав незнакомый мне голос, и в панике вжалась в крепкое мужское тело, ища защиты.       Но, не почувствовав никакого страха от Люцифера, слегла расслабилась, осмеливаясь поднять взгляд на говорившего.       — Гавриил, — лишь одно слово произнес архангел, приподнимаясь на локтях и с ухмылкой оглядев того, кто нарушил наше уединение.       — Господи, братец. Может тебе, подкинуть номерки девочек получше, а то твой вкус меня когда-нибудь убьет. Ты же не хочешь, чтобы я умер от сердечного приступа?       Я возмущенно уставилась на Гавриила, понимая, что его слова меня сильно обидели, и готова была наградить его отборным матом, как Люцифер одернул меня.       — Помолчи. А ты лучше объясни, что забыл в такой дыре, как Земля, — он, совершенно ничего не стесняясь, поднялся с травы, помогая мне так же встать на ноги. Всё таки в вертикальном положении вести переговоры было не слишком… Этично.       — Ну-у-у, — протянул второй архангел, — видишь ли, твои «веселые старты» по всей Цитадели не прошли бесследно, особенно если учесть, что ты отправил пару десятков ангелов отсыпаться в Бездну. Наш любимый братец Михаил немного напрягся от всей этой истории и отправил на твои поиски все свои небесные силы, включая меня.       — Михаил? — архангел на секунду завис, забывая, что занимался натягиванием брюк.       — Ах, да. Ты же у нас отстал от жизни, а голубиной почтой последние новости тебе не высылали. Наш папаня взял «творческий отпуск» и отправился создавать лучшие миры, а вместо себя оставил Михаила, — Гавриил развел руками, выказывая, что и сам не сильно-то и рад такому положению дел.       — И ты, как настоящий боец, спустился сюда, чтобы меня прикончить?       — Типа того.        После этих слов я напряглась и начала озираться по сторонам в поисках ангельского клинка. Металл еле заметно поблескивал в гуще травы неподалеку, но Гавриил, проследив за моим взглядом, цокнул языком и хлопнул в ладоши.       — Не-не-не, друзья мои.       Весь мир вокруг меня закрутился, смазывая картинку. Голова закружилась. Тошнота начала подкатывать к горлу. Я не понимала, что происходит. Изображения мелькали так быстро, что невозможно было даже ухватиться за что-то одно, но постепенно начал вырисовываться новый мир. Я, будто вырванная из глубокого сна, резко вдохнула и подскочила с кровати. За окном напевали песню птички, тёплое солнышко приятно ласкало кожу. Я сладко потянулась и зевнула, прикрывая рот. На фоне зазвучала умиротворяющая музыка, обозначающая начало хорошего, спокойного, позитивного дня.