Тысяча и одно испытание или как убить Бога?

      Мысли бессвязно гуляли по моей голове, я опять потерялась в ситуации, не зная, что с ней делать и как развернуть в свою пользу. Мы стояли друг напротив друга. Я и Кевин. Сверля друг друга взглядами. Теперь, когда я знала, что передо мной стоит никто иной, как пророк Божий, я не могла просто взять и уйти с книгой. Но и его с собой забрать тоже не предоставлялось возможным. Чёртова комната, где хранилась книга, забрала у меня все силы, а восстановление требовало достаточного времени.       — Давай решим все миром. Зачем тебе книга? — произнёс Кевин, делая медленные, но уверенные шаги в мою сторону, заставляя меня пятиться назад.       — Не твоё собачье дело, — процедила я, зная, что он пытается тянуть время своими дружественными разговорами.       — Ну, хорошо, не моё. Ты же ангел, я чувствую твою ослабшую энергию.       — А если и ангел. У вас какой-то лимит доверия есть к пернатым?       Сверху послышались топот и крики других людей. Я пыталась. Пыталась изо всех сил заставить крылья слушаться меня и вытащить меня из сраного бункера, но они еле подавали признаки жизни. Боль в руках отвлекала меня, рассеивала внимание.       — Я знаю и хороших, и плохих ангелов. Если тебе нужна помощь… Ты можешь поговорить с Кастиилом.       С каждой секундой топот все приближался, и с каждой секундой надежда на моё спасение таяла. Трое мужчины влетели на лестницу, сразу оценивая ситуацию. Один из них, в бежевом плаще, кинул на меня странный изучающий взгляд, а затем в мгновение ока оказался прямо перед моим лицом. Я вскинула руку с клинком вперёд, втыкая в его шею. Еще одно движение, и острие с лёгкостью пронзит податливую мягкую плоть.       — Кас! — двое из них готовы были кинуться в бой, защищая своего друга. Но ангел аккуратно поднял ладонь вверх, призывая к спокойствию.       — Остановитесь… Это ангел.       — И что? Мы теперь верим всем небесным «друзьям»?       — Нет, но я чувствую, что она нужна нам живая.       — Вот уж нет, я не попаду снова в плен. Особенно к людям, — для пущей уверенности я чуть надавила клинком на горло, наблюдая за тем, как из маленькой ранки просачивается свет благодати. Ангел быстрым движением приложил два пальца к моему лбу.       — Спи.       Я с недоумением глянула в его серьёзное, напряженное лицо, а затем тихо усмехнулась. Все шокированные взгляды присутствующих устремились на меня, особенно забавным было лицо Каса, когда фокус со сном не дал нужного эффекта. Подловив момент, я оттолкнула от себя ангела и понеслась в противоположную от них сторону, загоняя саму себя в ещё более неудобное положение. Влетев в неуютную комнату с демонской ловушкой, я захлопнула дверь прямо перед лицом преследующих меня. Щелчок щеколды. Тупик. Дальше бежать некуда. Драться я не смогу, слишком мало энергии. Принять неизбежное. Попробовать решить вопрос миром? Я прислонилась ухом к двери. За ней слышалось бурное обсуждение:       — Ей не сбежать.       — Ты её знаешь?       — Нет, но от неё исходит очень знакомая сила.       — Давайте решим, что будем делать дальше?       — Убьём, что тут решать.       — Дин!       — Она хотела стащить «Книгу Проклятых». Или что, отпустим её по доброй воле, пусть колдует на здоровье?       — Я поговорю с ней.       Стук в дверь. Я отпрянула назад, готовясь обороняться столько, насколько хватит сил.       — Я не причину тебе вреда, позволь войти, — мягко произнёс ангел из-за деревянной двери, которую можно было легко вынести.       Выбор у меня был невеликий. Либо довериться и попробовать решить все мирно, либо нажить себе ещё врагов. А ещё чего доброго, вообще подохнуть.       — Заходи. Один, — я несмело потянулась к щеколде.       Дверь открылась. Ангел в плаще не спеша вошёл внутрь, прикрывая дверь за собой. Я инстинктивно прижала книгу к себе ещё сильнее, как ребёнок, который боится, что его игрушку отберут.       — Я — Кастиил, ангел Божий, — представился мужчина, приподнимая руки вверх и показывая, что оружия у него нет.       — Кэсседи Уокер, — без особой охоты произнесла я, не сводя внимательного взгляда с голубоглазого ангела. В его бездонных, небесных, грустных глазах не было и тени зла. Можно ли доверять первому впечатлению?       — Я не знаю тебя. Ты обращенная непризнанная?       — Возможно, — недоверчиво ответила я, помня, что за мной идёт охота ангельского войска.       — Не тебя ли ищут ангелы? — он сощурился, пронзая меня проницательным взглядом, словно пытался считать меня как открытую книгу.       — Зачем эти вопросы, если ответ очевиден?       — Ты убила Серафима. Якшаешься с Люцифером. Хотела украсть книгу Проклятых. В чем смысл твоих поступков?       Этот вопрос ввёл меня в ступор. Я замерла на месте, нахмурившись, восстанавливая в голове всё, что происходило со мной за последние месяцы с момента, как я попала на Небеса. Меня пронзила мелкая дрожь. А ведь и правда, каков смысл всего, что я делала и делаю? Ведь никто не мешал мне спокойно продолжать обучение, изучать историю, тренироваться в боевых искусствах и в конце концов из Непризнанной стать ангелом или демоном. Чем я руководствовалась, когда поперлась в Цитадель? Когда убивала Серафима? Когда освобождала бесполезного писаря? Своими снами? Чрезмерным любопытством? Не слишком ли дорого мне обошёлся интерес к видениям?       — Я думаю, у меня есть связь с Фемидой, — наконец после долгого мыслительного процесса ответила я, — Я вижу отрывки её жизни. И желаю узнать всю правду.       — Это… Странно. Книга Проклятых — зачем она тебе? — ангел продвинулся вперёд, опасно сокращая дистанцию между нами.       — Снять печать.       — С Люцифера?       — Да, — смысла лгать я не видела, особенно если я все же собираюсь спасти свою жизнь, а не закопать ещё глубже.       — Зачем?       — Это допрос?       — Мы должны понять, можем ли доверять тебе, — успокаивающе ответил ангел.       Медленно, но верно паника начала отпускать меня. Я поморщилась от неожиданно возникшей боли в области ладоней. На какое-то время я даже забыла, что мои руки находились в ужасающем плачевном виде. Кажется, ангел заметил, в чем причина моего дискомфорта.       — Он мне помогал много раз, я чувствую, что обязана оказать ему взаимную помощь. Люцифер в Аду. На привязи у Асмодея.       От упоминания этого имени на голове побежали нервные импульсы, волосы неприятно зашевелились. Мне было сложно отогнать от себя слишком свежие и живые воспоминания пребывания в Аду, но сейчас предаваться воспоминаниям о своих травмах было не место и не время.       — Я не думаю, что снимать печать с Люцифера — хорошая идея. Поверь, у людей и так достаточно сейчас проблем. А сорвавшийся с привязи падший архангел может усугубить ситуацию.       — Но я должна ему помочь! Я должна его вытащить из Ада, он там из-за меня! — в моей груди закипала ярость, бурлящая, обжигающая.       — Прости, Кэсседи, всё, что я могу предложить, это отдохнуть, залечить раны и выйти из бункера живой и невредимой. На большее Дин и Сэм не согласятся.       Я нервно дернула плечом от досады, что моих сил недостаточно для того, что бы дать бой. Руки, прижимающие книгу к груди, обмякли, выпуская её в свободное падение. Она с глухим звуком шмякнулась у моих ног как подтверждение того, что я отступилась от своей навязчивой идеи. Ангел безмолвно обхватил мои ладони. Я ощущала, как теплая энергия просачивается во все ранения, действуя на них исцеляющим эффектом.        — Так-то лучше.       Кастиил отворил дверь, возле которой кучковались его друзья, нервно ожидая итоги переговоров. Я вышла следом за ним, стыдясь посмотреть в глаза хозяевам бункера.       — Кас?       Три пары глаз переводили вопросительные взгляды с меня на своего друга. Я видела, как их тела находились в напряжении, готовые в любой миг броситься на потенциального врага. Он отвёл двух парней чуть подальше для разговора, оставляя меня с пророком. Кевин неотрывно осматривал меня сверху донизу, не скрывая интереса.       — Несладко тебе пришлось, похоже, — нарушил неловкую тишину парень, оценив моё состояние. Я молчала, но не потому, что не хотела разговаривать. Мои мысли находились далеко отсюда. Я представляла архангела в тронном зале у ног Асмодея. Какие изощренные издевательства и унижения ещё мог придумать демон.       «Какая же я беспомощная…»       — В общем, Кэсседи, — высокий мужчина с длинными волосами замялся, — так ведь тебя зовут? Ты можешь побыть у нас какое-то время.       — При одном условии, — по выражению лица второго можно было понять, что он не сильно доволен общим решением. Мужчина покрутил на пальце наручники. Я покривилась, когда увидела приспособление, ограничивающее силу ангелов.       — Я думала, что не буду пленницей, — холодно ответила я, переводя взгляд на Кастиила, который в свою очередь выражал недовольство по поводу наручников.       — Ты ей и не будешь. Это ради твоей и нашей безопасности.       Высокий мужчина не спеша подошёл ко мне вплотную, перехватывая у своего напарника оковы. Я нехотя вытянула руки вперёд, поддаваясь условиям просвещённых. «Щёлк». Я подергала руками, проверяя, насколько мне будет удобно. Движения были чуть скованные, но жить с этим можно было.        — Пойдём, я провожу тебя в свободную комнату.       Я плелась следом за ним, втыкаясь взглядом в пол и не поднимая головы. Состояние удрученности и безысходности сжирало меня. Но я была уверена, что найду способ, как выкрутиться из всего этого дерьма. И придумаю, как помочь Люциферу. Хотя бы пророк был под носом, оставалась возможность узнать про видения.       Небольшая, практически пустая, без прикрас комната встретила меня приглушенным светом лампочек. Кровать, комод, столик. Я вроде бы и не была пленницей, но отчего-то возникало именно это ощущение. Моё уставшее тело упало прямо на кровать.       — Ты можешь свободно передвигаться по бункеру, — раздался голос из дверного проема, но мне не хотелось смотреть на говорившего.       Я кивнула, не зная, увидел ли это мужчина, и, свернувшись комочком начала продумывать свой новый план действий. Поняв, что конструктивного диалога не получится, мужчина закрыл дверь в комнату. Ничего хорошего в голову не лезло, только негатив и не слишком весёлые выводы.       Секунды тянулись чрезвычайно долго. Время скоротечно, но не в этом бункере, не в этой ситуации, не с этими мыслями. Я моргнула и перенеслась в глубокое сновидение.       Жарко… Очень жарко. Я натянула как можно сильнее импровизированный капюшон на голову, прикрываясь от палящего, высасывающего силы солнца. Оживленные узкие проходы рынка встречали громкими криками. Зазывали, мешались под ногами, тянули за ткань мантии, привлекая внимание.       — Госпожа, взгляните на ткани!       — Посмотрите! У нас самые свежие фрукты!       Какой-то чумазый мальчишка с палкой пробежал мимо меня, чуть ли не сбивая с ног. За ним следом несся толстый торговец, бросая ему вслед всевозможные проклятия. Мальчуган обернулся и, скорчив рожицу, скрылся между рядами. Я остановилась, осматривая окружение. Вот исхудалая собака, вся в нечесаных клочках шерсти, резво чешет за ухом, изгоняя надоедливых блох. Уже немолодая женщина кружит вокруг своего прилавка, раскладывая рыбу, чья свежесть остаётся под сомнением. Нищий, в одной набедренной повязке, расселся на пыльной, иссохшей земле, потрясая руками. Меня обуяло двоякое чувство. С одной стороны, это была настоящая жизнь, со своими прелестями и невзгодами, а с другой стороны, мне было жаль всех этих людей.       Мужчина, что шёл чуть впереди меня, опираясь на огромный посох, развернулся ко мне в ожидании. Я чуть кивнула и поспешила за ним, протискиваясь между прохожими. Впереди раздались жуткие крики. Не дожидаясь своего спутника, я кинулась на звуки. Трое мужчин забивали какого-то торговца, вытрясая из него деньги. Они били его ногами, закидывали камнями, буквально втаптывали в землю. Ужасающая жестокость, присущая человеку. Я готова была броситься на помощь, но твердая рука, упавшая на моё плечо, пригвоздила меня к месту.       — Смотри, Фемида. Смотри на моё творение, устрашающее, не имеющее границ в своей злости.       — Я могу ему помочь, отец, — с мольбой в голосе произнесла я, поворачивая голову к своему спутнику, что так же скрывался под мантией.       — Вон тот, что со шрамом на пол-лица… У него жена и трое детей. Младшая страшно болеет, чахнет с каждой секундой своего пребывания в этом мире. Ему нужны деньги на лекарство, но он уже был судим за разбой. Никому не нужен разбойник в работники. А этот торговец… Продажа товаров идёт в гору, люди покупают, монетки летят в копилку. На завтрак, обед и ужин он ест мясо и пьёт вино. Один бродяга забрёл к нему как-то. Ему нужен был лишь глоток воды. Но торговец вышвырнул его, плюнув тому под босые ноги, — он шептал, но было слышно так хорошо, словно его голос раздавался в голове.       — Я могу помочь им всем, — твердо ответила я, уже подаваясь вперёд.       Не имеет значения статус человека и что он делал до этого, каждый может встать на путь исправления, если использовать каплю рассудительности и человечности.       — Нет. Они сами выбрали, как им жить. Я дал им жизнь. Дал им право выбора. Дал им законы. Но они выбрали греховный путь. Не идти им рядом со мной вовек.       — Ты сам их наделил чувствами: хорошими и плохими! А нас создал, чтобы мы направляли сбившихся овец на путь истинный! — я сжала кулаки и встала прямо перед своим отцом, заглядывая в его синие глаза. Теперь от прежней любви, что искрилась в нем, не осталось и следа. Я видела лишь гнев, стремительный, готовый уничтожить всё живое.       — Нет в них духа моего, ибо греховны они, ибо забыли они заповеди мои.       Правда, что открылась мне в этот миг, поразила меня до самой глубины души. Неужели это говорила уязвленная гордость отца моего. Тот ли это Бог, что знала я раньше? Или мои глаза видели, но были слепы? Разочарованная в отце, я кинулась в сторону избиваемого торговца, идя против воли Господа. Но стоило мне только приблизиться, как я уже почти полетела с высокой каменистой насыпи, под которой был виден тот самый рынок.       — Дочь моя, узри гнев мой. Ибо всякий, кто отречется от меня, будет изгнан из Рая Божьего. Да истреблю человека на земле, его же я создал; от человека до скота и от гадов и до птиц небесных. И развернутся небеса! И прольются на Землю слезы божественные и сотрет вода всяк живущего ныне!       Солнечный свет уступил место густым, тёмным, грозовым тучам, что закрывали солнце. Грохот небес сотряс землю под ногами. Мелкий, моросящий дождь набирал обороты, превращаясь в непроглядную стену воды. Ветер, появившийся из неоткуда, сносил с ног. Я ухватилась за пробившееся сквозь камни деревце, чтобы не рухнуть камнем вниз, к подножью небольшой горы. Холодные капли за доли секунды пропитали мою одежду. Ткань прилипла к телу, от чего под порывами ветра становилось ещё холоднее. Зачем? Что же он делает? Неужели и правда решил затопить мир? Наказать людей? За что? За то, что сам дал им волю и способность выбирать, как жить? За то, что сам наделил их негативными качествами? Отец постоянно рассказывал мне сказки о Змее Искусителе, что осквернил души людей. Но откуда взяться проклятому Змею в Райских Садах? Всевидящий отец не знал, что в его владениях завёлся гад? Все, что он делал… Делать для себя… Я повернулась к виновнику бушующей стихии, подставляя лицо под крупные, бьющие, как камни капли.       — Ты… Не отец ты мне больше, — рыкнула я, раскрывая крылья и поднимаясь над Землей. Я чувствовала, как сила, что не находила выхода все это время, рвется наружу, дать бой достойному сопернику. Но я никогда раньше и подумать не могла, что главным злом в моей жизни окажется мой Создатель. Но его спокойное лицо выбивало меня из колеи. Почему он улыбается?       — Я знал, что так будет, Фемида, и ждал…       — Кто же знал, что под личиной добродетели скрывается эгоистичное и самовлюбленное чудовище, — боль сжимала моё сердце. Идти против своего отца, которого я так любила. Я верила ему, что мы существуем во благо людей, а на деле, только чтобы потешить его Эго.       Поток энергии вырвался из меня, прямо в грудь Бога. Он чуть пошатнулся, закрывая глаза, но уже в следующее мгновение вскинул руку, отбрасывая меня в валун. Тело повинуясь его воле ударилось о твердую поверхность. Но годы тренировок научили меня группироваться, прикрывая себя крыльями. Я превратилась в комок, окруженный перьевым щитом. Удар смягчился и позволил мне быстро подняться на ноги. Отчего-то я поняла, что теперь вместо любви к этому созданию у меня возникла огромная дыра, заполняющаяся ненавистью. Дождь мешал ориентироваться в пространстве, но моё желание победы заставляло меня нападать снова и снова, в то время как противник без особых усилий отражал каждый мой маневр. Это могло бы продолжаться долго, очень долго. Ведь я не могла его сразить, а он медлил, из раза в раз пропуская момент, когда можно было нанести мне смертельный урон. В один момент я поняла, что мне нужно отступить.       — Я ещё вернусь, — прошептала я и испарилась, уносясь подальше от этого злополучного места и мирясь с тем, что теперь мне нет места на Небесах.       Стук в дверь разбудил мой хрупкий, чуткий сон, а точнее видение. Я попыталась сделать вид, что продолжаю спать, затаившись в постели и даже практически не дыша. Дверь без приглашения раскрылась.       — Я знаю, что ты не спишь, ангелы не нуждаются в сне, — кто-то осторожно присел на край кровати, отчего та по-старчески проскрипела.       — Не сплю, — выдержав недолгую паузу, ответила я и повернулась к говорившему.       Это был тот же длинноволосый мужчина, что привёл меня сюда. Он сидел спиной ко мне, задумчиво разглядывая входную дверь.       — Кас сказал, что ты видишь видения о Фемиде… Я порылся в легендах и архивах. О её смерти никто ничего не знает, но есть мнение, что она пыталась убить Бога.       — Пыталась, — подтвердила я, припоминая свой крайний сон, который закончился буквально пару минут назад. Но линию, к чему вёл брюнет, не смогла провести.       — Расскажи мне о всех своих видениях и почему ты хочешь освободить Люцифера, — он наконец повернулся ко мне, устремляя испытывающий взгляд.       Я с неохотой начала рассказывать обо всём, что происходило со мной за последнее время, включая заключение в Аду, но избегая грязных подробностей. Свои взаимоотношения с падшим архангелом я тоже обходила стороной, лишь вскользь упомянув, что он во многом помогал мне. Мужчина слушал внимательно, периодически задавая уточняющие вопросы и кивая.       — Мы можем помочь друг другу, — изрек он, проанализировав весь мой продолжительный рассказ.       От этих слов я даже немного оживилась. Почему-то мне показалось, что он что-то понял из всего этого и сделал вывод, но, очевидно, делиться этим не собирался.       — Как?       — У нас сейчас есть проблема с Богом, нам понадобятся союзники.       — Прости, что? Проблема с Богом? Вы с ним знакомы? — мои глаза округлились настолько, что стали похожи на два блюдечка. Эта информация шокировала меня. Ангелы очень давно, насколько я знаю, не видели своего Создателя и даже не знали, где он сейчас находится. А эти люди встречались с ним?       — Да, к сожалению. В общем, Дин не одобрит и, скорее всего, это плохая идея, но я отдам тебе Книгу Проклятых, с условием, что ты её вернешь обратно и что поможешь нам в случае чего.        Теперь моё состояние было сложно назвать шоком. Не могло быть такого, чтобы удача настолько была на моей стороне. Я ущипнула себя руку, дабы убедиться в том, что это не сон. Боль быстро отозвалась на мои махинации с кожей. Не сплю.       — Я согласна, — быстро проговорила я, боясь спугнуть фортуну.       Мужчина чуть кивнул и замер, вглядываясь в меня. От такого пристального, продолжительного взгляда я смутилась, покрываясь розовым румянцем. Он, видимо, понял, что ставит меня в неловкое положение и, резко поднявшись с кровати, удалился из комнаты.       Ждать пришлось недолго. Та самая злополучная книга оказалась в моих руках. Книга, которую так желала Ровена и не могла получить. Книга, которая могла спасти Люцифера. Которая могла изменить мою историю. Другой вопрос в лучшую или худшую сторону. Вручая мне её, Сэм задумался, словно сомневался в правильности своих решений. Меня это напугало, но всё-таки магический предмет очутился в моих руках. Следующее, что он сделал, снял ангельские наручники. Я с облегчением выдохнула, ощущая вкус свободы. Несмотря на то, что отдых был непродолжительный, я чувствовала прилив силы, что струйками растекалась по моим венам. Лететь смогу — уже хорошо. Мужчина проводил меня до выхода из бункера.       — Кэсседи, — я, уже готовая побыстрее смыться, обернулась к говорившему, — удачи.       — До встречи, — с улыбкой я взмыла в небо, отправляясь обратно в отель с хорошими вестями для ведьмы.