Сразу и навсегда

      Самой странной смертью Ривай считал смерть от обжорства, и сейчас у него создавалось впечатление, что Кенни решил скопом избавиться сразу ото всех родственников. Иначе невозможно было объяснить эти постоянные напоминания:       — И что вы не едите? Бешбармак стынет, салаты преют, утка скоро очнётся.       — Да едим мы, едим, — отозвалась в очередной раз Кушель, елозя вилкой по тарелке, — меня так вообще скоро разорвёт.       — Эрен, пора отодвигаться, чтобы не забрызгало, — сказал Ривай, смотря, как мальчишка осоловело хлопает глазами, рассматривая наполовину пустую тарелку.       — Я не могу, — отозвался тот, — в морозилке торт стоит, я должен его охранять.       Кушель с Риваем фыркнули, а Кенни указал младшему Аккерману ложкой на холодильник.       — Доставай, а то уже заледенел наверняка.       Ривай поднялся, Кушель же спросила у сидящих за столом:       — Какие планы до вечера? Не хотите на озеро съездить?       — Хорошая идея, — заметил Крюгер. Эрен тоже одобрительно промычал и развернулся, чтобы помочь.       — Согласен, — добавил Ривай, вынимая торт, по весу больше напоминающий кусок камня и передавая мальчишке.       — Без меня, — сказал Кенни, — мне надо в гараже убраться.       Ривай бы закатил глаза, если бы не был занят. Ну да, конечно, убраться. Наверняка, будет как Голлум прижимать к себе взрывчатку и шипеть, если кто-то посмотрит в её сторону.       — Я тоже не смогу, — сказал Ури, — нужно поработать пару часов.       — Ну вот, — проворчала Кушель. — Микаса, Жан, а вы?       — Я не против, — ответила девушка. — Погода хорошая.       — Ну и отлично, — заметила она и посмотрела на Кенни. — Надувные матрасы ещё живы?        — Понятия не имею, — отозвался тот, — мы этим летом их не доставали.       — Никто не отдыхал что ли? — спросил Крюгер, отрезая кусок утки. Жан протянул тарелку, чтобы наложили и ему.       — У меня отпуск только через неделю, — вздохнула Кушель. — Ривай, вон, был совсем недавно.       Младший Аккерман, подвинув торт на середину стола, вновь присел рядом с Эреном и показал тому глазами на чайник. Мальчишка помотал головой, показывая, что пока рано.       — Ага, по нему видно, такой загорелый, — с сарказмом произнёс Крюгер.       — Я в горах был, — ответил Ривай, — если бы начал там загорать, альпаки умерли бы от смеха.       — А я вас все эти недели в офисе ждал, — заметил Эрен.       — Если бы я знал, то всё бросил и прилетел первым же рейсом, — заверил его Ривай и погладил по ноге. Мальчишка в ответ довольно улыбнулся.       Крюгер рядом проворчал:       — Ты вообще не должен был его ждать. Ты должен был слиться с местностью, в крайнем случае, замаскироваться под кактус.       — Но тогда и ты бы здесь не сидел, — заметила Кушель.       Крюгер досадливо крякнул.       — Кажется кому-то придётся смириться с происходящим, — с улыбкой заметил Ури.       — Ну, или ты можешь вызвать моего засранца на бой, — довольно сказал Кенни, — с удовольствием посмотрю, как он сделает из тебя фарш.       — Вот ещё, — проворчал Крюгер, — я просто дождусь пока моему надоест притворяться покладистым. Это он сейчас кажется миленьким, а как только его что-то не устроит — всех сшибёт и не заметит.       — Подтверждаю, — сказал Кирштайн, жуя. — Его бешенство идёт впереди него.       Эрен сощурился и недовольно спросил:       — Напомни-ка, ты умеешь плавать?       — К твоему несчастью да, — язвительно заметил Жан, — утопить меня не получится.       Эрен посмотрел на Ривая и спросил:       — А рядом с озером нет скал, чтобы он мог оступиться?       Младший Аккерман на это только ухмыльнулся.       — Жан выдаёт твои секреты? Хочешь убрать свидетеля?       — Ну что вы, я просто искренне беспокоюсь за друга, который может потеряться. Например в непроходимом лесу. Там же есть леса поблизости?       — Племяш, ты себя дискредитируешь, — заметил Крюгер. — Скоро твой парень узнает, что ты любитель подраться — и всё, от образа пай-мальчика не останется и следа.       Эрен пару мгновений задумчиво жевал губешки, смотря на родственника, а потом повернулся к Кушель и протянул:       — Мисс Аккерман…       — Да, милый? — ласково спросила та, с улыбкой смотря на него.       — А вам нравятся курящие мужчины?       Ривай увидел, как Крюгер напрягся и не донёс вилку до рта.       — Нет, зайчик, не нравятся.       — А пьющие?       — Тоже нет.       — А играющие в азартные игры?       — Категорически против таких.       Эрен в упор посмотрел на дядю и проникновенно сказал:       — Как же хорошо, что мой дядя не такой. Да, дядя?       Ривай улыбнулся, смотря как Крюгер настороженно покосился на мать, а потом в раздражении взглянул на племянника.       — Вот же засранец, воспитал на свою голову.       — Поверь мне, я могу тебя понять, — хохотнул Кенни.       — И ты, Брут? — спросил Ривай.       — Разве близкие наоборот не должны расхваливать родных перед другими? — спросила Микаса.       — Конечно должны, милая. Просто не все и не всегда, — сказала Кушель.       — Она вообще рассказывала Эрену, что я извращенец, — сдал мать Ривай.       — Не извращенец, а любитель альтернативных развлечений, — поправила та.       — О, как, — удивился Ривай, — с открытого Окна Овертона прям зафонило.       — А можно напомнить, какие там были извращения? — уточнил Эрен. — А то мне кажется, я многое упускаю.       — Я тебе ночью покажу, — ответил Ривай.       Ури рядом тихо рассмеялся. Жан подавился очередным куском и начал кашлять, но Кенни с Микасой утешающе похлопали его по спине.       — Может, не будешь за столом это обсуждать? — недовольно спросил ханжа-Крюгер.       — Хочешь переместить в спальню? — с сарказмом уточнил Ривай. — Тебе может не понравиться.       Кушель фыркнула.       — Ты не в моём вкусе, сопляк, — скривился мужчина. — И очень жаль, что ты оказался во вкусе Эрена.       Ривай прищурился.       — Смотри, — сказал он, держа руку на весу, над ногой мальчишки, — моя ладонь сейчас медленно опускается на его бедро.       — Ты мне аппетит хочешь испортить?       — А потом идёт выше.       — Ты пытаешься довести меня до инфаркта, но у тебя ничего не выйдет.       — Это ты ещё не видел, в какие места я его целую.       Ури, Кенни и Кушель в унисон рассмеялись.       — Ну и где ладонь? — через пару секунд спросил Эрен. — Я вообще-то жду.        Ривай улыбнулся и со шлепком опустил ладонь на его бедро.       — До сих пор удивлён, что вы встречаетесь, — проворчал со своего места Жан. — Привык вас воспринимать по отдельности.       — Я тоже, Кирштайн, — поддержал его Крюгер.       — А вам и не надо отвыкать, — заметил Ривай, гладя мальчишку по ноге, — вам обоим скоро в город возвращаться.       — Думаю, я задержусь на несколько дней, — сказал Крюгер.       Ривай недовольно взглянул на того, но тот под его взглядом лишь злорадно улыбнулся.       — Ты безработный что ли? — спросил младший Аккерман и посмотрел на Кушель. — Мам, мне не нужны бомжи в семье.       — Зови меня «папочка», сопляк, — ничуть не впечатлённый, сказал Крюгер.       Ури с Кенни рассмеялись, а Ривай кинул в мужчину комком салфетки.       — А не слишком ли ты торопишь события, мистер Крюгер? — уточнила Кушель, смотря на рядом сидящего мужчину.       — Нет, — ответил тот с улыбкой. — То, что должно случиться — неизбежно случится.       Эрен повернулся к Риваю и сделал вид, что его тошнит, тот фыркнул.       — Я всё вижу засранец, — сказал Крюгер, показывая на Эрена ложкой.       — Это была выдающаяся речь, — прокомментировал тот.       — С таким лозунгом он смог бы баллотироваться в президенты, — добавил Ривай.       — Какого-нибудь племени в африканских джунглях.       — Хорошая идея, надо спросить у каннибалов, не нужен ли им такой предводитель.       — Думаете они оценят этот спич? — с улыбкой спросил мальчишка.       — Безусловно, — протянул тот, — говорящая еда — такое захватывающее зрелище.       — Скальтесь, скальтесь, сопляки, — сказал Крюгер. — Посмотрим, кто выйдет победителем.       — Чтобы выйти победителем, ты должен в честном бою одолеть всех претендентов на руку моей матери, — заметил Ривай, откидываясь на стуле и складывая руки на груди. — А в неё половина отдела влюблены.       — Кстати, да, — заметил Кенни. — Пора делать ставки, господа и дамы. Кто же победит в неравном бою, Эрен или толпа поклонников?       — Я, пожалуй, сделаю ставку на одиночную лошадь, — заметил Ури.       — Ну, спасибо тебе, друг, — с сарказмом заметил Крюгер. — Не знаю, радоваться ли, что ты во мне уверен, или огорчаться, что ты сравнил меня с лошадью, а не с конем.       — Ого, — протянули со смехом почти все за столом, уловив намёк.       — Мам, его эго в любом случае больше, чем всё остальное в его теле. Подумай ещё пару раз, — сказал Ривай.       — Ну, знаешь, без экспертизы так сразу и не разобраться, — посмеялась Кушель. — Сначала нужна доскональная проверка, а потом можно принимать решение, стоит ли вообще его выпускать на гладиаторские бои.       — Или пустить на мясо, — тихо заметил Ури, аккуратно отрезая очередной кусок утки.       На пару секунд воцарилось молчание, а потом все рассмеялись.       — А что? — улыбнулся тот и посмотрел на Крюгера, который только покачал головой. — Выживает сильнейший. Или стремись победить всех конкурентов или вообще в бой не ввязывайся.       — А я победил уже при первой встрече, — заметил Жан.       — Прекрати, — тихо сказала Микаса.       — Это на всех распространятся? — уточнил Эрен. — Тогда мне нужен список, желательно поимённый.       Ривай улыбнулся, смотря на него.       — Кроме тебя на меня больше никто не претендует.       — Возможных претендентов тоже нужно отловить.       — Эрен тебе не нужно думать по поводу претендентов, — заметила Кушель, — Ривай поймёт, что он кому-то нравится, только если человек скажет ему об этом в лоб.       — Вы мне нравитесь, — быстро сказал Эрен, смотря на него.       За столом рассмеялись.       — Ты мне тоже, — с улыбкой сказал Ривай, прижимая мальчишку к себе, и услышал, как завибрировал телефон.       — Так мы и не узнали детального плана, — заметил Кенни, — как будет происходить битва за руку прекрасной дамы?       — Битвы не будет. Будет разъяснительная беседа, — ответил Крюгер.       — С ножом? — уточнил Ури.       — Не обязательно. Они могут просто по колено в бетоне стоять.       Ривай слушал в пол уха, прижимая к себе Эрена и читая сообщение в общем чате. Смит писал, что груз должен быть в городе около двух ночи, значит, как минимум с полуночи надо выставить посты на трассе. Ожидается четыре машины: две с оружием, две сопровождающие. Ориентировочно десять-двенадцать человек.       «Крюгера будем в известность ставить?», — напечатал Ривай и получил на это краткий ответ: «Да».       Младший Аккерман передал телефон Ури и показал, чтобы тот отдал его Кенни.       — Эрен, мне нужно будет с Кенни ночью по делам отъехать, — тихо сказал он, пока Кушель напоминала Крюгеру, о том, что она полицейский и ставить в бетон её напарников несколько неэтично. — До завтрака скорее всего вернусь.       — Мне стоит волноваться? — тихо спросил тот.       — Ни в коем случае. Я обвешаюсь оружием, как ёлка гирляндами, так что даже одним глазом коситься в мою сторону будет страшно.       Парень фыркнул.       — Ури, как ты смотришь на то, что я сегодня ночью отлучусь? — спросил Кенни, читая сообщение.       — Резко отрицательно, — ответил Ури.       — А если я иду прикрывать задницу племянника? — уточнил тот, передавая телефон обратно.       — Тогда резко положительно.       — С каких пор моя задница нуждается в защите? — спросил Ривай, забирая телефон.       — Хочешь Эрена без своего общества навсегда оставить? — уточнил родственник.       Мальчишка несколько секунд смотрел на Кенни, а потом повернулся к матери Ривая и спросил:       — У вас не найдётся пары наручников?       Кенни с Риваем фыркнули.       — Милый, он умеет их снимать, — сказала Кушель       — Скорее всего я вернусь даже раньше, когда ты ещё будешь спать, — заметил Ривай и написал в чат, что они с Кенни в деле, прекрасно зная, что сейчас пойдут восторги от Майка и Ханджи. Когда те видели Кенни за работой, то становились неадекватными фанатками.       — Что-то слишком подозрительно, — прокомментировал Эрен.       — Что, Магат что ли приезжает? — спросил Жан.       И лучше бы он молчал, потому что все за столом повернулись в его сторону.       — Кое-кто в курсе происходящего, — протянул Крюгер, смотря на Кирштайна. — И, видимо уже давно.       — Э, ну э… до нас просто слухи доходили, что Магат в городе заинтересован. Река поблизости, федеральная трасса рядом проходит, да и пустырей много под застройку.       — И не показалось странным, что только он один позарился на этот лакомый кусок?       — Ну, лично мой отец уверен, что он тут просто через кого-то деньги отмывает. Моему же, нет смысла сюда лезть — слишком маленький город: казино и клубы не будут пользоваться спросом.       Ривай с Крюгером переглянулись. Младший Аккерман понял, что они оба думают про Зика, который, скорее всего, выступал в роли «прачки». Эрен, толкнувший Ривая в бок локтем, видимо был солидарен с ними.       Однако, тогда появляется другой вопрос: кто был перевозчиком денег от Магата к Зику? Человек из города? Может, та же Имир или Хистория?       — У меня сегодня ночное дежурство, — сказала Кушель и выразительно посмотрела на Ривая, а потом на Кенни, — я же не услышу ничего подозрительного? Никаких взрывов, погонь или стрельбы в центре города?       — Конечно, нет, — притворно возмутился Кенни, — за кого ты нас принимаешь? Я вообще бармен, а твой сын офисный работник. Какая стрельба? Какие погони?       — Мы честные мирные граждане, — добавил Ривай, поднимаясь.       — С лицензией на оружие, — напомнила Кушель.       — А как иначе? — удивленно сказал Кенни. — Только сегодня к нам приходили какие-то извращенцы, должны же мы как-то от них отбиваться.       — Зачем ты говоришь про извращенцев в прошлом времени? — спросил Ривай, включая чайник. — Жан же ещё здесь сидит.       Ури с Эреном рассмеялись.       — Э?! — удивился Кирштайн, едва не зажевав ложку. — Причём тут я?       — А чего там втихушку хомячешь? — спросил Аккерман, садясь обратно. — Давай, вливайся в обсуждение.       — Да я даже темы не понял.       — А тема очень простая: Магат собирается лишить меня работы, а Эрена убить, — сказал он, беря кружку и присаживаясь рядом с мальчишкой.       Тот быстро придвинул его кружку к себе и Риваю пришлось потянуться ещё за одной. Кирштайн несколько секунд хлопал глазами, переводя взгляд с них на Крюгера, а потом пробормотал:       — А, ну всё понятно. Видимо стоит попрощаться с Магатом. Я так давно не был на похоронах, что прямо отвык.       — Ну, прежде чем Магата не станет, его сначала надо разорить, — заметил Крюгер.       — Хороший план, только не думаю, что тот будет рад такому раскладу, — сказал Кирштайн.       — Вряд ли кого-то здесь интересует его мнение. Так что, если не хочешь, чтобы твой отец пошёл с котомкой по миру, пусть сворачивает с ним работу.       Жан на это только тяжело вздохнул.       — Моя помощь нужна? — спросила Микаса.       — Я против, чтобы ты в этом участвовала, — сказала Кушель.       — Я тоже, — быстро сказал Кирштайн.       — А я вот нет, — сказал Кенни, смотря на Кушель и откинулся на стуле, обняв Ури за плечи. — Пусть учится. Не всё за твою юбку держаться.       — Раз у Кушель через неделю отпуск, то вы могли бы вдвоём ко мне приехать, — заметил представитель Синдиката. — Микаса бы потренировалась с моими людьми.       — Выглядит как обмен заложниками, — недовольно сказал Кирштайн       — О чём ты? — не понял Крюгер.       — Ну, Эрен здесь, а Микаса у вас, — пояснил тот.       Крюгер задумчиво почесал подбородок, смотря на него.       — И ведь не поспоришь, — сказал он, а потом повернулся к племяннику. — Эрен, собирайся, поехали домой. Я освобождаю тебя из плена.       Ривай на это заявление только скептически выгнул бровь.       — Я отказываюсь, — сказал мальчишка, — обо мне здесь лучше заботятся и вкуснее кормят.       Крюгер повернулся обратно к Жану.       — Что-то не похоже на плен, не кажется тебе?       — Кто знает, может у вас там её будут голодом морить?       — Кто же ему позволит? — спросила Кушель. — Да и ты наверняка стартанёшь следом, ты же опытный сталкер.       — Я не сталкер, я просто очень беспокоюсь.       — Ты не сталкер? — хохотнула Кушель. — Кто горланил ночью под её домом песни под гитару? Кого я прошлый раз забирала в отделение?       — Он думал, что это будет романтично? — тихо спросил Эрен, Риваю на ухо.             Тот в ответ только вздохнул и тихо ответил:       — Возможно. Но, во-первых, романтики в подобных выходках никакой, скорее выглядит по-идиотски, а во-вторых она живёт на пятнадцатом этаже. Там весь подъезд хотел его удавить.       Эрен фыркнул.       — Если ненадолго, то я не против поехать, — сказала Микаса.       Крюгер выразительно посмотрел на Кушель.       — Мне нужно подумать, — сказала та.       — У тебя были планы на отпуск?       — Ага, грандиозные, — с сарказмом заметила женщина.       — Думаю, я в состоянии помочь их осуществить. Что из культурной программы тебе нравится?       — Сон.       — На подушках в моём доме очень хорошо можно выспаться.       Сидящие за столом рассмеялись.       Ривай был уверен, что с таким хитрым лисом как Крюгер, его мать не долго будет сопротивляться.       После того, как осталась половина еды, а торт был местами погрызан, они быстро перемыли посуду, убрали еду со стола и разбрелись по комнатам, чтобы собрать вещи на прогулку.       Эрен, сложив лапки на животе, тихо стонал что объелся, но при этом не отказался бы ещё от порции торта. Ривай смеялся, закидывая его вещами из шкафа и говоря, что Кенни наверняка засунет им еды и лучше бы тому растрястись перед новым зажором.       Мальчишка поиграл бровями, сказав, что знает отличный способ растрястись и попытался неловко повернуться, изображая томную объевшуюся сексуальность, но Ривай только рассмеялся на этот перформанс.       Когда все собрались вновь и встретились в гостиной, то увидели, что Кенни уже выволок пару надувных матрасов и теперь протирал их. Сказав тому бросить это занятие, потому что вода в озере всё равно всё вымоет, Кушель закинула их в багажник машины Крюгера.       Ривай с Эреном решили ехать на своей и Микаса с Жаном присоединились к ним, расположились на заднем сиденье.       Жан спросил Ривая на счёт работы в городе и тот ответил в общих чертах, что работу лучше искать по знакомству.       — Ты собрался искать здесь работу? — удивилась Микаса. Но Жан промычал что-то невнятное, говоря, что пока раздумывает.       Ривай не очень верил в то, что тот действительно сможет работать в найме, Кирштайну скорее было бы выгоднее вместе с отцом открыть какой-нибудь бизнес и уже развивать его.       Эрен, убаюканный их разговором, стал посапывать на переднем сиденье и Ривай, потянувшись, погладил его по щеке. Мальчишка сонно улыбнулся и взял его за руку.       — Эрен, — в какой-то момент спросила Микаса, — а что тебе нравится в Ривае?       Мальчишка ответил на задумываясь:       — Всё.       — Так не бывает, — сказала девушка.       — Так и должно быть, — заметил тот.       — Поддерживаю, — тихо сказал со своего места Жан.       — Всегда найдётся что-то, что не нравится в человеке — какая-то привычка и какие-то поступки.       — Там где идёт деление на нравится или не нравится, происходит исследование, а исследование исключает чувства, — заметил Эрен.       — То есть, если я начинаю критично относиться к человеку, или к его поступкам — это значит, что я его не люблю?       — Да.       — Ривай, а ты согласен с этим? — спросила девушка.       — Согласен, — ответил Аккерман, прекрасно зная, что оценка нравится-не нравится строится на умении отторгать, а последнее является одним из инструментов ненависти. Он понимал, о чём говорил парень: или принимай полностью, или отойди. В конце-концов в мире миллиарды людей и даже теория вероятности может найти тысячи подходящих вам людей по всем критериям, и если ты не можешь принять кого-то полностью, всегда найдётся кто-то, кто сможет.       — Очень странная позиция, — заметила Микаса.       Эрен ничего не ответил, только поднёс ладонь Ривая к лицу и поцеловал.       Аккерман не находил это странным, потому что каждый волен выбирать то, во что верить, и им с Эреном очень повезло, что они верили в одно и то же отражение реальности.       До озера доехали быстро, Ривай не стесняясь гнал по пустой трассе за сотню, свято уверенный, что мальчишка уснёт под конец путешествия. Но тот стоически вытерпел, только зевал всю дорогу.        На берегу, они постарались выбрать наиболее безлюдное место и, оставив машины в тени, расстелили лежаки и разложили вещи.       — Я хочу заплыв сделать, — сказал Ривай Эрену, показывая в сторону противоположного берега. — Ты со мной?       Мальчишка круглыми глазами посмотрел на тот берег, потом на Ривая и категорично ответил:       — Ни за что.       Аккерман фыркнул.       — Будешь плескаться на мелководье? — спросил он, и погладил его по спине.       — Абсолютно верно, — ответил тот, — я не настолько большой поклонник открытых водоёмов. Лучше погрею бока на солнышке.       — Хорошо, — сказал Аккерман и поцеловал его в шею. — Если соскучишься, кричи.       — Тогда мне прямо сейчас уже надо начинать, — заметил Эрен.       Ривай легко рассмеялся и пошёл на заплыв. Он всю неделю отлынивал от тренировок и теперь пришло время навёрстывать упущенное.       Вода была тёплой, а день ещё не приблизился к полудню, чуть больше времени и та станет как парное молоко. Аккерман с удовольствием окунулся в неё, выкидывая все мысли из головы.       Он плавал до тех пор, пока не почувствовал усталость.       Вернувшись в очередной раз к своему берегу, он увидел, что Микаса с Кушель продолжали загорать, Крюгер, стоя в воде, ловил рыбу на импровизированную удочку из ветки дерева, а Жан плавал вдоль берега.       Эрен же, дрейфовал неподалёку лежа на матрасе и подставив спину, под полуденное солнце. Ривай подплыл к нему как крокодил, тихо и осторожно, стараясь не спугнуть, и пока тот беспечно загорал попой кверху, вцепился рукой в пятку.       — Холодно! — воскликнул Эрен и взбрыкнул ногами.       — Ничего не знаю, сладкий пирожок, — угрожающе сказал тот и уже двумя руками захватил его ступни, — сейчас я тебя съем.       — Кто это? Что это? Что происходит? — притворно воскликнул мальчишка.       — Какое всё вкусное, очень вкусное, — пробормотал Ривай, оплывая вокруг и целуя мальчишку, то в бедро, то в бок, то в плечо.       — Спасите, помогите, — со смехом протянул Эрен.       — Никто тебя не спасёт сладкий, я злой и страшный крокодил, сейчас тебя съем.       — Но если вы меня съедите, мистер крокодил, то ещё раз не сможете попробовать.       — Чёрт побери, а ведь ты прав, — протянул Ривай и, недолго подумав, обхватил его поперёк спины. — План меняется. Утащу тебя на дно морское и там будем жить.       — Но я не хочу питаться остаток жизни сырой рыбой.       — Значит, я буду вылезать на берег и специально для тебя её жарить.       — Но я не белка из Бикини Боттом, чем я буду дышать?       — Слипнемся в поцелуе.       — А одежда?       — Водорослями обмотаешься. Что за вопросы? Так и скажи, что просто не хочешь со мной на дно морское, — притворно возмутился Ривай и потряс матрас.       — Хочу, хочу, с вами куда угодно.       — Ну, уж нет, мне уже не нужны одолжения, — сказал тот, целуя его в спину. — Живи теперь на суше, без рыбьих завтраков и труселей с ракушками.       — Ах, мистер крокодил, не обижайтесь, я могу загладить свою вину, — сказал тот переворачиваясь и смотря на Ривая.       — Оу, и как же? — спросил тот, целуя его в подставленный живот. — Мне очень интересно.       — Мы можем опуститься на дно морское, слипнуться в поцелуе и подождать, пока нас вытолкнет наверх.       — Какие интересные фантазии, — пробормотал тот. — Если ты не боишься темноты под водой, то почему нет.       — Зачем мне бояться, если вы рядом? — спросил Эрен и, перевернувшись, плюхнулся в воду.       Ривай только улыбнулся, устремляясь за ним под толщу воды. До дна они конечно же так и не доплыли, но когда погрузились достаточно, то обнялись и поцеловались. Хотя, поцелуем то это тоже было назвать сложно — они просто дышали друг другу в рот и мальчишка обнял Аккермана ногами, чтобы было удобнее. Ривай придерживал голову мальчишки, чтобы тот не отстранился и не наглотался воды.       Да, возможно они занимались глупостью, но в какой-то момент, когда они так замерли и вода стала выталкивать наверх, Аккерман оценил ситуацию. Под толщей воды было так тихо, что казалось, будто они одни во всём мире. И если честно, он был совсем не прочь растянуть это ощущение на целую вечность.       Всплывали медленно, и ещё некоторое время как поплавки покачивались на воде, пока вновь не оказались рядом с матрасом.       — Круто, да? — тихо спросил Эрен, спустя долгие мгновения, хватаясь за плавающее средство.       — Очень, — ответил Ривай, смотря на него, и абсолютно не желая отстраняться. — Теперь план по утаскиванию тебя на дно морское кажется ещё более заманчивым.       Мальчишка рассмеялся.       — Нет, вы посмотрите на них, — сказал знакомый голос неподалёку, и Ривай нехотя взглянул на подплывающего Жана. — Вы скоро в единый организм сольётесь, будто Котопёс.       — Что, Кирштайн, не перепадает? — огрызнулся Эрен и Ривай фыркнул, отстраняясь.       — Ах ты гадёныш, — сказал тот и плеснул в мальчишку водой.       Эрен не остался в долгу и принялся брызгаться в него обратно. Пока они резвились, Ривай залез на матрас и сложив руки на животе удобно лёг, готовясь принимать солнечные ванны. Загореть-то он не загорит, максимум порозовеет немного, но зато прогреется.       — Ну, как так? Я тоже на матрас хочу, — заканючил Эрен, шлепая его по бедру и одновременно отбиваясь водой от Кирштайна.       — Мистер Аккерман можно я его утоплю?       — Ни в коем случае, — ответил Ривай. — Что я без него делать буду?       — То же, что и до него, — ответил Жан. — Драться да работать.       — Не получится. И работа и драки хороши лишь тогда, когда их немного.       — Ну, тогда это и отношений касается, — заметил Кирштайн.       — Глупости какие, — проворчал Эрен. — Ты думаешь, отношения — это заполнение свободного от работы времени что-ли?       — А что, нет? — спросил тот, и в его голосе послышалось удивление. — Зачем тогда встречаться?       — Ну ты и тугодум, — сказал Эрен, и потянувшись, поцеловал Ривая в щёку. — Конечно же для радости. И Аккерман был полностью с ним согласен.