Блеф. Он не мог уйти. Ему нужно что-то сделать… чтобы остаться.
Овейн встал, потоптался на месте, а затем решительно шагнул к Трагу. Дракон спокойно взглянул на Овейна, дожидаясь дальнейших действий. Хоббит глубоко вздохнул, потом положил руки на плечи Трагу и поцеловал его. Дракон углубил поцелуй, собственнически обхватывая одной рукой спину Овейна, а второй — его задницу, крепко впиваясь пальцами, словно собирался проткнуть кожу короткими ногтями. Хоббит не ожидал такого напора, издав странный звук, нечто среднее между поскуливанием и рыданием. — В чем дело? — удивился Трагу, притягивая Овейна к себе. — Что-то не так? — Все хорошо. — Совершенно некстати, ему вспомнился первый человек, который надругался над ним, предварительно связав. Внутренности скрутило, а от бережных объятий хоббит расплакался, уткнувшись лицом в грудь Трагу. Ему стало стыдно за истерику, вообще за всю свою жизнь, он вжимался в дракона, словно тот мог чем-то помочь. — Нет, я же вижу — все плохо, — дракон усадил его себе на колени, ласково поглаживая по спине. — Успокойся, я не собираюсь делать что-то, что тебе не по нраву. Ну же, посмотри на меня. — Овейн поднял взгляд и Трагу усмехнулся: — Я не люблю принуждать — это скучно. Хочешь еще чаю или… — Кофе, — всхлипнул Овейн. Для этого ему не надо было притворяться. Слезы были настоящими, как и истерика. — Спасибо. Он пересел на свой стул, дожидаясь, пока Трагу сварит кофе. Делал он это неторопливо и Овейну показалось, что дракон исполняет какой-то ритуал. — Останешься? — спросил Трагу, протягивая чашку Овейну. — Ненадолго. Когда захочешь — уйдешь. — Хорошо, — хоббит поставил чашку на стол и взял пару салфеток вытереть лицо. — Я тебе пятно... на рубашке, вон там... — Да ничего, высохнет, — махнул рукой дракон. — Мне уйти? — несмело спросил Овейн, отчаянно надеясь, что ему не дадут это сделать. Теперь Трагу приблизился к нему, провел пальцами по спутанным волосам, очертил уши. — Не надо, останься, — попросил он. — Хотя бы на день. Я приготовлю яблочный пирог, правда не из свежих яблок, а из джема. Но будет вкусно, обещаю. Дракон присел на корточки, всматриваясь в Овейна. Тот наклонился вперед, призывно глядя на Трагу. — Я хочу, — заявил Овейн, — хочу заниматься с тобой сексом.Ничего он не хотел, но должен был. Иначе… можно было прямо отсюда идти к ближайшей реке и прыгать в нее, надеясь утонуть. Ну или с крыши какого-нибудь здания повыше тоже можно было сигануть.
— Не думаю, что это… — начал дракон и умолк. — Да. — Овейн снял с себя рубашку, затем футболку. — Прямо здесь. Трагу ясно увидел ужас, клубящийся в сознании Овейна. — Тебе страшно, — заметил он. — Вряд ли твоя идея хороша. — Может, собираюсь таким образом вылечиться от страха? — Овейн протянул руки к брюкам Трагу, расстегнул ремень, затем пуговицы. — Хочешь, я тебе отсосу? Глаза дракона потемнели, он заколебался, но Овейн увидел его растущее возбуждение. И, не дожидаясь ответа, он приспустил брюки вместе с бельем, высвобождая член, оказавшийся довольно крупным. К сожалению, Овейн неоднократно имел дело с такими размерами, после которых приходилось долго лечиться. Но как тогда, так и сейчас он не мог отказаться. Овейн подавил желание зажмуриться и облизал почти полностью вставший член, потом начал сосать, с ужасом представляя, что будет дальше. Даже такие, с виду спокойные, как Трагу, быстро превращались в похотливых монстров. Хватали Овейна за волосы, вдалбливаясь в его горло, заставляя задыхаться, удерживали, пока он не начинал терять сознание. Часто избивали за то, что он был не в состоянии изобразить «глубокую глотку». Но Овейн предпочитал брать в рот, от этого не было повреждений. Это ему лечить потом кое-как разрывы прямой кишки, а клиентам было наплевать на боль и кровь. Его крики лишь подстегивали возбуждение. И сейчас он был бы счастлив отделаться минетом, не переходя ни к чему другому. Но опять-таки... у него не было никакого выбора. Поэтому Овейн заранее смирился с дикой болью в ближайшем будущем. Это сейчас профессор вроде как нежный... Он неоднократно сталкивался с «нежными», которые любили душить. Или были уверены, что пинки в живот — это обалдеть какая шикарная прелюдия к совокуплению в стиле «глубже, сильнее и быстрее». — Подрочи себе, — ласково попросил Трагу, хотя в голосе послышалось знакомое Овейну напряжение. Но ласка была искренней, а не притворной, призванной ввести в заблуждение, чтобы потом... Овейн давно не возбуждался, он уже и позабыл что это такое. И сильно сомневался, что сумеет завестись, но послушно вынул член — за неделю пребывания в борделе в него буквально вбили подчинение. Он мог сопротивляться мысленно, однако тело выполняло приказ, прежде чем мозг успевал запротестовать. Трагу с сомнением смотрел на то, как Овейн дрочит без всякого энтузиазма, не забывая сосать. — Зачем ты это делаешь? — Трагу чуть не отошел от хоббита, тот схватил дракона за руку, удерживая. — Тебе же не нравится. Вместо ответа Овейн с удвоенными стараниями насадился ртом на его член, но как ни пытался, не мог взять целиком. Однако он работал изо всех сил, помогая себе рукой, и вскоре член полностью отвердел. Трагу положил ладонь на голову Овейна, но не стал давить или заставлять брать глубже. Он поглаживал хоббита по затылку, перебирая волосы. Отстраненно Овейн подумал: «Странно, он ничем не пахнет». Хотя он и улавливал аромат туалетной воды — кажется, сандал и еще что-то, — но отчетливого аромата не было. Словно Овейн имел дело со слишком реалистичным манекеном. И это оказалось огромным облегчением после клиентов, которые не дружили с личной гигиеной. Несмотря на эти мысли, Овейн почувствовал, как нарастает собственное, неожиданное возбуждение, пронизывая все тело. Он опустил руку, ощутив под пальцами твердость, и принялся дрочить в одном ритме с движениями головы. Изо рта текала слюна, член с влажным звуком скользил по языку. Овейн расслабился, беря еще глубже, у него никогда такого не получалось, как ни старались предыдущие партнеры. Скорее всего потому, что им хотелось поскорее нанизать Овейна на вонючие члены, вообще ни о чем не заботясь. Овейн не успел удивиться способностям своего тела, как чувство распирания внутри горла заставило его кончить. Он глухо застонал, изливаясь себе на пальцы и на пол. Трагу слегка похлопал его по голове, давая понять, что сейчас тоже кончит. Овейн хотел было отстраниться, но почувствовал, как дернулся член у него в горле, и начал поспешно глотать. Он поперхнулся, прежде чем Трагу отошел на пару шагов назад. Овейн наклонился вперед, тяжело дыша и откашливаясь, рот был заполнен спермой, которая вместе со слюной стекала на пол, где уже образовалась небольшая лужа. Сквозь слезы Овейн увидел, как длинные пальцы Трагу выписывают изысканные узоры в воздухе, и в один момент весь беспорядок исчез. Овейну осталось только одеться и вытереть лицо. — Это было замечательно, — протянул Трагу, застегивая брюки. — Хочешь отдохнуть? — Ты — маг? — Овейн посмотрел на него. Лицо и шея Трагу слегка порозовели, дыхание было сбивчивым. — Или… кто? — Я дракон. — Трагу подхватил хоббита на руки и добавил с дурашливой интонацией: — Но есть тебя не собираюсь. Я люблю яблочные пироги, а хоббитов не ем. Он принялся целовать Овейна до того нежно, что у хоббита перехватило в груди и опять захотелось плакать. К нему еще никто и никогда так не относился: как к чему-то хрупкому, такому, что способно разбиться. И это учитывая жесткую долбежку в горло каких-то пять минут назад. Дракон целовал Овейна, осторожно прижимая к себе, бормоча какие-то глупости. — Идем в спальню? — предложил он. Овейн кивнул. — Ты очень красивый. «Ложь, наглая ложь», — мелькнуло в голове у хоббита. Он и не такие комплименты слышал. Но во взгляде Трагу не было никакой угрозы или былой похоти, только бесконечная нежность и непонятная для хоббита грусть. Дракон отнес его в спальню, уложил на кровать и сам устроился рядом. Овейн никогда столько не целовался. Он любовался драконом, наслаждался поцелуями, от которых начал возбуждаться. Ощутив стояк, Овейн испугался, при этом понимая, что нечего бояться... Или есть чего? Сколько еще Трагу будет сдерживаться, прежде чем толкнуть Овейна на спину и, подавив попытки вырваться, вставит в него свой член? У Овейна все перемешалось в голове, он абсолютно растерялся, не понимая что делать или чего ждать. Некоторые клиенты жестоко наказывали Овейна, если у него чисто механически возникала эрекция. А могли избить и за отсутствие — не получал удовольствие от секса. Овейн постоянно был виноват, как бы ни старался угодить. Сейчас он уговаривал себя поверить пусть и ненадолго в то, что Трагу не уподобится тем людям. Что хотя бы даст возможность расслабиться для своего здоровенного органа, а не станет засовывать его сразу, раздирая в кровь. Или использует что-то вроде смазки. Овейн был согласен и на простую слюну, только бы не всухую. От такого было больно не только ему, а и клиенту, но это не сбивало с толку, очень быстро кровь становилась отличной заменой лубриканту. — Хочешь? — промурлыкал дракон, чуть прикусывая губы и язык Овейна. — Я знаю, как заниматься любовью с такими, как ты. Долгое время прожил с хоббитом. — Дракон и хоббит? — Овейн через силу улыбнулся. — Необычное сочетание. Он запнулся, увидев во взгляде Трагу... обожание? С чего бы? Овейн был уверен, что подобное чувство никак не может относиться к нему, но при этом ему захотелось думать, что это именно его обожают, что именно на него смотрят как на сверхважную ценность, что его немного любят. Сладкий самообман, вот что это было, и Овейн был не против обмануться. Лишь бы побыстрее закончить работу, а потом рвануть куда-нибудь, например, в Канаду, поселиться... да хоть в лесу, в дупле дерева, в пещере... Неважно. Главное — чтобы рядом никого не было. Трагу медленно раздел Овейна, выцеловывая его с ног до головы, облизывая, как самое вкусное лакомство. Хоббит почти не дышал, ожидая, что дракон набросится на него, как это обычно делали всякие люди. И он, как всегда, не сумеет дать отпор. Впрочем, ничего нового, пора бы привыкнуть. Только вот привыкнуть он так и не смог, как в итоге оказалось. «Глупый, глупый хоббит, — крутилось в голове Овейна, — ты опять все испортишь, и тебя снова прикуют к стене». Он вспомнил угрозы Билли и Джорджа, и ему стало совсем хреново. Овейн почувствовал злость по отношению к дракону: «К чему эта прелюдия? Выеби меня поскорее, ублюдок, сколько можно тянуть?» — Эй, — встревожился Трагу. — Тебе нехорошо? Ты почти не дышишь. — Все в... — начал было Овейн и умолк, ощутив, как из глубины груди что-то вырывается. Непроглядно черное, мерзкое, ледяное и страшное. Овейн сдавленно вскрикнул и вырубился. Он не видел, как из него выплеснулось ослепительное сияние, мгновенно распространившееся по комнате. Трагу не успел ничего сделать. В один миг его парализовало, дракон скорчился на кровати, задыхаясь, все мышцы свело судорогой. Трагу услышал, как кто-то вбежал в дом, затем ему что-то сунули в рот, разжав зубы при помощи ножа, а потом наклеив кусок скотча. Дракон безуспешно попытался выплюнуть непонятную штуку. Трагу вдруг понял, что это за штука. Гладкая и продолговатая, с едва заметными острыми иглами. От ужаса дракон зарычал, содрогаясь всем телом, несмотря на магию, которая его сковывала. В воображении Трагу возникла тошнотворная картина: маленький дракончик, распластанный на деревянном столе. В его крылья, лапки и грудь вбили гвозди, кроха трепыхался, не в силах вырваться. Он давно лежал в таком положении, медленно умирая от голода, жажды и боли. Несчастный жалобно пищал, вертел головкой, напрягал слабые мышцы. Голос становился все тише и тише, пока не умолк вовсе. Дракончик умер. Человеческие руки умело разделали тельце дракончика, достав кости. Сейчас взрослый дракон был почти полностью обездвижен черепом убитого малыша, аура которого была искажена магией некромантов. Дракона перетащили в гостиную, содрали с него рубашку, вдоль позвоночника разрезали кожу, в раскрытую под ножом плоть что-то вдавили. «Кости дракончика», — догадался Трагу, лежа на полу. Кто-то потратил целое состояние, чтобы завладеть этим артефактом. Трагу ощущал, как страдания убитого ребенка окутывают его подобно неразрывным путам, наглухо запирают магию, превращая дракона почти что в обычного человека. Он скорбел по крохе, словно это был его собственный сын, похищенный и жестоко умерщвленный. От горя слезы выступили на глазах, и одновременно с ними Трагу почувствовал неистовую злобу и жгучее желание отомстить детоубийце. Люди вбили ему в запястья гвозди, за которыми тянулся шлейф некромантии.***
— Проснулся? — Овейн открыл глаза и увидел над собой круглое лицо мужчины средних лет. — Вставай, красавица, хватит лежать. Хоббит с трудом поднялся, у него было ощущение, что он упал с высоты, и теперь половина костей превратились в месиво. — Все прошло замечательно. — Мужчина похлопал Овейна по спине. — Давай, продирай глазки. И возрадуйся, часть долга исчезла как туман поутру! — Ты же сказал, что простишь все, — промямлил Овейн. — Ты меня неправильно понял. — Мужчина снова хлопнул его по спине. — Часть долга за то, чтобы завалить дракона. Часть — после того, как он уберет заклинания из своего дома и снимет их с пещеры. И я даже отсыплю тебе немного золотишка. Все-таки ты поработал на славу. Ну что, понравилось сосать дракону? Как впечатления? Овейн помотал головой, пытаясь полностью прийти в себя. Он по-прежнему был обнаженным. — Билл, а где дракон? Что вы с ним сделали? — Мы как раз работаем над ним. То, что он живет в такой глуши, нам только на руку. Присоединяйся, помощь лишней не будет. Овейн определил, что лежит в спальне дракона. Он с трудом встал, немного поборолся с собственным телом, прежде чем смог держаться на ногах и одеться.***
Неделю назад он влип по-крупному, задолжав Билли Смиту пять тысяч. Овейн и сам не понял, как это получилось. Точнее, он знал, что не стоит играть в покер, удача никогда не была на его стороне, но каждый раз, садясь за стол, хоббит верил, что ему повезет. Ему иногда удавалось выиграть какую-то мелочь, это его раззадоривало, и Овейн пытался сорвать куш. Он давно рассорился с семьей из-за своей зависимости к азартным играм. С тех пор, вот уже пять лет Овейн скитался по стране, надеясь на удачу. В Нью-Йорке ему удавалось недолгое время держаться на плаву. Он даже отказался от покера, сумел устроиться курьером в почтовую службу. Но как-то Овейн встретил старого знакомого… И все завертелось по новой. Овейн проигрался в пух и прах, и был вынужден отрабатывать долг. Воспоминания о той неделе он безуспешно пытался забыть. Овейн нанялся уборщиком в супермаркет, стоически вынося насмешки: люди откровенно издевались над хоббитом, вынужденным выполнять грязную работу, пусть даже нажимая на кнопки устройств для уборки. Овейн терпел, стиснув зубы, он хотел накопить немного денег и, как блудный сын, вернуться домой. Все пошло не так, когда Овейну сунули в карман обрывок бумаги с адресом. Ему не впервой было получать такие записки — приглашения на игру. Он колебался целый день, а вечером едва ли не бегом направился к указанному дому. К утру он был должен пять тысяч. Овейн подумал, а не прыгнуть ли с моста, чтобы прекратить эту дерьмовую жизнь, когда к нему подошел мужчина и предложил заплатить за него долг. — Дальше что? — спросил Овейн. — Никакого секса, — заверил его новый знакомый. — Небольшая услуга. У Овейна не было выбора, и он согласился. Вскоре ему объяснили, в чем будет заключаться работа. — Профессор Трагу. — Билл показал Овейну снимки высокого мужчины в костюме. — Живет в Миддлбери, изображает преподавателя химии в колледже. Никто не знает, что он — дракон. А у драконов, как всем известно, полным-полно золота. Я провел целое расследование и выяснил, что Трагу и дракон в Катскильских горах — это одно и то же существо. Я даже отправился в горы, но в пещеру войти нельзя. Там все гудит от драконьей магии. Поэтому нам нужен дракон, чтобы убрать чары. — И как ты хочешь убедить его это сделать? — Слушай, а не болтай. Ты должен попасть к нему в дом. Мой друг вложит в тебя сильнейшее заклинание, которое сработает в определенный момент. Ты похож на партнера дракона из прошлого, даже очень. Вот. — Билл продемонстрировал фотографию: Трагу в компании хоббита. — Джон Бэггинс из Сан-Франциско. Я поспрашивал тамошних полуросликов — они до сих пор помнят и дракона и хоббита. Овейн молчал, лихорадочно соображая что же ответить. Ему очень не хотелось участвовать в грабеже. — Раз, — произнес Билл. — Два. Когда я сосчитаю до трех, ты будешь отрабатывать долг задницей и ртом. И, поверь, я найду столько клиентов... — Я согласен. Билл пригласил какого-то мужчину, одетого в костюм апельсинового цвета. У Овейна зарябило в глазах, он зажмурился. В ту же секунду он ощутил ледяное прикосновение к своей груди, перестал дышать и, похоже, потерял сознание. Его привели в себя пощечинами, повторили инструкции и приказали сесть в машину. Билл отвез его к Миддлбери, остановился в нескольких милях от города и вытолкнул хоббита на дорогу. — Без самодеятельности, — предупредил человек. — Иначе я задушу тебя, и ты знаешь, что мне за это ничего не будет. Понял? Овейн закивал с преувеличенным энтузиазмом. Билл скривился: — Ну ты и жополиз. Давай, бегом к дракону! И постарайся не вызвать у него никаких подозрений. Друг и правая рука Билла, Джордж скорчил грозную гримасу и добавил: — В твоих интересах не раздражать дракона, иначе он тебя в угли превратит. Поработай ртом или дыркой, неважно, только вотрись к нему в доверие. В нужное время магия сработает. И если ты облажаешься, я лично разорву тебя на части. Получив «вдохновляющие» напутствия, Овейн отправился в путь.***
Когда хоббит вышел в гостиную, то увидел нечто кошмарное. Обнаженный Трагу лежал на полу, вдоль позвоночника тянулась глубокая рана, края которой кое-как были стянуты толстой черной ниткой, такая же нить связывала пальцы на руках. В крупные суставы рук и ног были вбиты четырехгранные гвозди. Под телом расплывалась лужа крови. — А вот и наш храбрец-молодец! — воскликнул Билл, приобнимая Овейна. — Если бы не он, то мы бы не смогли поймать эту редкую пташку. Что ж, мистер Гридди, прошу, окажите честь. Ваша очередь убеждать профессора в необходимости снять чары с дома и с пещеры. Трагу глянул на Овейна. Лицо было залито кровью из ран на лбу, левый глаз заплыл от удара. — Мы не договаривались насчет пыток. — Овейну стало не по себе от презрительного взгляда дракона. — Условия поменялись. Так что бери молоток и вперед. Или можешь выдернуть ему зубы. Ну же, Овейн, у нас не так много времени. Джордж сунул Овейну в руки молоток, затем заставил его опуститься на колени. — Работай, скотина, — прошипел Джордж. — Или я буду трахать тебя сутки напролет, а когда ты надоешь, то отвезу приятелям. Они очень любят ебать таких вот крошек. Ты будешь пользоваться популярностью, поверь. Овейн поднял голову и наткнулся взглядом на снимок в серебряной рамочке, стоящий на каминной полке: Трагу, более молодой, рядом мальчик лет десяти и тот самый хоббит с корзиной яблок в руках. Все трое выглядели очень счастливыми. Овейн посмотрел на дракона, и у него сжалось сердце от боли и сожаления. — Работай, — кивнул Билл. — Или я сломаю тебе спину и выброшу в лесу. Овейн поднял руку с молотком, но не мог заставить себя ничего сделать. — Не стесняйся, — скрипучим голосом сказал Трагу. — Забей меня до смерти. Но я не сниму чары ни с дома, ни с пещеры. Ты можешь разрубить меня на куски. Ничего не получишь. — Как хочешь, — с притворным сожалением произнес Билл. — Я предлагал тебе сотрудничество. Он схватил Овейна за шиворот и отбросил в сторону. — Последний раз спрашиваю: ты снимешь заклинания со второго этажа этого дома? — Нет. — С пещеры? — Нет. Ты идиот, если не понимаешь настолько простого ответа. — Трагу ухмыльнулся. — И лучше спрячься куда поглубже, потому что когда я освобожусь, то сожгу тебя на медленном огне. Билл несколько раз ударил его по голеням, стараясь сломать кости. Овейн заткнул уши, чтобы не слышать отвратительного звука, с которым молоток опускался на ноги. Трагу закричал, дергаясь всем телом, пытаясь отползти от своего мучителя. Билл наступил ему на живот и продолжил пытку. — Я принесу кислоту. — Джордж выбежал из гостиной. Трагу сорвал голос и теперь только хрипло стонал. Овейн проследил за его взглядом: дракон смотрел на фотографию. — Упрямый черт! — Билл вытер краем рубашки пот со своего лица и отбросил молоток, покрытый кровью и ошметками плоти. — Ну ничего, сейчас я тебя взбодрю. Да где там этот Джордж?! Овейн встал, держа за спиной кочергу, которая ранее валялась у стены. Билл не обращал на него никакого внимания, проверяя, жив дракон или нет. Овейн сделал глубокий вдох, задержал дыхание и на выдохе обрушил кочергу на голову Билла. Удар был достаточно сильным, чтобы вырубить человека, тот грузно упал на Трагу. Овейн столкнул Билла в сторону и склонился над драконом. — Что мне сделать, чтобы тебя освободить? Трагу ничего не ответил. Овейн потормошил его, но дракон никак не отреагировал. — Что за нахрен тут творится? — заорал Джордж, появляясь в гостиной. — Ты что наделал, мелкий ублюдок? Я тебя сейчас пополам разорву! А ну иди сюда, урод! Овейн метнулся в сторону, уходя от прямого удара, наткнулся на стену. — Убей своего друга, — едва слышно произнес Трагу, приподнимая голову. Джордж остановился. — Тогда я отдам тебе золото. — Брешешь! — Зачем с ним делиться? Он тебя обманет, вот увидишь. Золота на втором этаже хватит, чтобы ты мог до конца своих дней покупать все что душе угодно. Джордж смотрел то на Трагу, то на Билла. — Билл — мой друг, — неуверенно сказал он. — Я не убиваю друзей. — Он бы тебя точно прикончил. — Трагу широко улыбнулся. — Ну так что… Решайся. Или вы просто меня убьете и ничего не получите. — Я его свяжу. — Джордж выдернул из брюк Билла ремень и стянул ему руки. — Вот. Теперь снимай заклинания. — Нет. — А почему это ты решил мне отдать все золото? — Ты меня не пытал. Джордж посмотрел на Билла, перевел взгляд на Трагу. И резко повернул голову Билла в сторону, послышался глухой щелчок шейных позвонков. Несмотря на ужасную ситуацию, Овейн почувствовал что-то вроде удовольствия, поняв, что Билл мертв. — Снимай заклинания, — повторил Джордж. — Освободи руки. — Что это еще за требования? — взвился Джордж. — Я не могу прочитать ни одного заклинания, не используя пальцев рук. Овейн, которого Джордж непростительно игнорировал, прокрался к кочерге, валяющейся на полу. Джордж был занят возражениями и не успел отреагировать, когда Овейн выпрямился и ударил его под колени. Человек рухнул на пол, Овейн, уже ничего не соображая от шока и ужаса, воткнул острый конец кочерги прямо в затылок Джорджа. — Ты… — простонал человек, неловко заваливаясь на бок. Хорошо, что не на дракона. Овейн схватил Джорджа за ноги и оттащил подальше от Трагу. — Прости меня, прости, — зачастил он, склоняясь над драконом. — Что я должен сделать? Убрать нитки? — И гвозди. Но — главное — вытащи из спины кости. — Какие… кости? — Овейн похолодел от страха. Трагу хмыкнул: — Разрежь нити. Сам все увидишь. Овейн взял нож, лежащий на столе, и разрезал нитки на руках дракона. Затем, содрогаясь от отвращения, вспорол шов на спине. Внутри глубокой раны лежали тонкие косточки, пропитавшиеся кровью. Овейн не сразу заставил себя прикоснуться к ним. — Убери, — приказал дракон, и Овейн вытащил первую косточку. Ему было омерзительно притрагиваться к мышцам, лишенным кожи, но он продолжал убирать все лишнее, складывая находки в кучу на полу. — Там ничего нет, — доложил Овейн через десять минут. — Да, это верно, — согласился дракон. — Теперь гвозди. Придется опять руками поработать. Овейн едва не расплакался от отчаяния. Вот до чего он дошел… Хоббит торжественно поклялся себе, что больше никогда не будет играть ни в одну игру, даже если это окажется простыми прятками. Хотя с кем ему в такое играть? Семья его точно не примет, кому он нужен, испорченный хоббит, испоганенный людьми так, что стыдно даже подумать… Пальцы скользили в крови, ноги Овейна поехали на полу, он чуть не уткнулся в дракона. — Прости, — бормотал Овейн, наконец вытаскивая первый гвоздь. — Прости, если сможешь. Я урод, меня нужно сжечь. Пожалуйста, убей меня. — Сперва убери кости подальше. Сложи их на бумагу, вон там лежит стопка моих записей. — Чьи это кости? — Драконьих детей. Некроманты убивают малышей в первый год их жизни, а затем используют кости, как средство, чтобы временно заблокировать магию взрослых драконов. — Но… тогда можно всех вас так поймать. — Убийства детей случаются крайне редко примерно раз в двести лет, а то и того реже. Так что, мы так и будем вести беседу о некромантии? Или ты меня освободишь? С Овейна градом катился пот, он весь измазался в крови, за его спиной валялись два трупа, а перед ним лежал искалеченный человек. Ну не человек… А что, если сюда нагрянут соседи? Но вроде бы Трагу не стремился к общению. Овейн, выросший в шумном квартале хоббитов, привык к порой слишком пристальному вниманию соседей и родственников. Потому сразу определял одиночек. Последний гвоздь упал на пол. Овейн отполз подальше, протирая рукавом вспотевшее лицо, размазывая по нему кровь. Им овладело полнейшее равнодушие. Даже если бы сюда нагрянула полиция, он бы не стал отрицать, что убил двоих человек. Лишь бы все закончилось побыстрее. Трагу поднял руки, словно суставы не были перебиты гвоздями, и начал творить магию. У Овейна волосы дыбом поднялись по всему телу от того, насколько сильно наэлектризовалась атмосфера. Вокруг все предметы, включая трупы, приподнялись, повиснув в воздухе. Раны дракона затягивались с ошеломляющей скоростью. Трагу шептал заклинания, рисуя пальцами невидимые узоры, под их воздействием исчезла кровь с пола, с тела дракона. Мимо Овейна пронеслись коричневые тени, от которых разило сырой землей и свежей травой, подхватили трупы и куда-то унесли. Трагу встал, с волос стекала кровь, но капли взлетали вверх, хотя должны были упасть на пол. Дракон провел рукой, заставляя кровь вернуться в тело, впитаться в кожу. Затем он уставился на хоббита. Овейн зажмурился и приготовился к смерти. — Здесь нужно навести порядок. Возле кухни кладовка, возьми там все для уборки, — сказал Трагу, направляясь к дверям. — А потом мы с тобой поговорим.