Тишина не длится долго

Накануне Рождества — Овейн напек гору печенья, а Трагу приготовил яблочный пирог — к дому подъехали два черных автомобиля, из первого появился никто иной, как брат дракона — Тэйрнон, а из второго — Улбар и еще двое человек, которых Овейн никогда до этого не видел. Трагу приказал хоббиту оставаться в доме и не высовываться наружу, а сам вышел во двор. Все вокруг запорошило снегом, было морозно, однако драконы будто и не замечали низкой температуры. — Здравствуй, — произнес Тэйрнон. — Представляю тебе… — Я с ними знаком, — кивнул Трагу. — Эвнишен и Сейтеннин, драконы из рода Феалоки. Уверен, что они пожаловали по поводу убитых собратьев. — Совершенно верно! — ответил один из Феалоки, упитанный дракон с длинными седыми волосами. Он был похож на шерифа с Дикого Запада, не хватало лишь соответствующего наряда и кобуры с пистолетом на боку. — Меня прислали расследовать обстоятельства трагедии. Йорвоэрт и Эйросвидд были подающими надежды... — Один из них изнасиловал моего друга, — сказал Трагу. — Второй помогал ему в этом. Если бы я не появился, они бы убили моего хоббита. — Это самосуд, — заявил второй Феалоки, тоже с плотным телосложением, с белыми волосами, собранными в высокую прическу. — Ты должен был… — Собрать совет драконов, который в лучшем случае состоится лет через двести? Так ведь за это время претензии станут неактуальными. Это же не раздел Альп или Анд, — насмешливо заметил Трагу. — Я предпочел казнить преступников. — У тебя опасный артефакт, — начал первый Феалоки, но Трагу его перебил: — Меч использован впервые за полторы тысячи лет. Только у меня есть к нему доступ, так что можете не переживать за свою жизнь. Я не собираюсь устраивать массовое убийство драконов. Мне это ни к чему. Все умолкли, поглядывая друг на друга. Наконец первый Феалоки произнес: — Где доказательства насилия над твоим другом? — Мои слова — не доказательства? — Извини, нет, — с коротким смешком ответил второй Феалоки. — Ты достаточно начудил по жизни, чтобы к тебе не было доверия. Оскорбленный Трагу вскинул голову. От всех драконов — внешне спокойных, — исходил жар, от которого таял снег под ногами. Воздух дрожал от повышающейся температуры. — Извини, — не без опаски повторил Феалоки. — Но в самом деле, посуди сам. Ты жил среди людей, потом сошелся с хоббитом, отдал за него шесть тысяч лет… Трагу с укором взглянул на сына. — Это было неправильно, — быстро произнес Улбар. — Абсолютно бессмысленно. — Это моя жизнь, — огрызнулся Трагу. — И мое дело, как ее тратить. Тэйрнон, который стоял ближе всех к нему, удивленно округлил глаза. Трагу посмотрел на него и покачал головой. — Так где же доказательства? — не отступал первый Феалоки. — Если их нет, то ты просто убийца и заслуживаешь остракизма. — Предоставь нам своего хоббита, — подхватил второй Феалоки. — Мы просмотрим его воспоминания. — Я удалил их. — Ошибка, — вздохнул Тэйрнон, постукивая кончиком зонта по земле. — Большая ошибка. — Но воспоминания можно восстановить, — сказал Улбар. — Нет! — возмутился Трагу. — Я запрещаю! — У тебя нет выхода, — жестко сказал Улбар. — Отец, перестань быть тряпкой. Почему ты прицепился к этому ничтожеству? Послушайте, хоббит помог людям пленить моего отца при помощи магии некромантов, а затем они пытали его, заблокировав силы посредством костей детей драконов. Феалоки потрясенно уставились на Трагу. — И ты его защищаешь? — рот Улбара скривился в презрительной улыбке. — Ты совсем расклеился, отец. Прояви характер, не позорь хотя бы меня. — Проверяйте! — раздался звонкий голос. Овейн вышел на веранду. — Копайтесь в моей голове, пожалуйста. Только хватит издеваться над Трагу. — Как благородно, — негромко произнес Тэйрнон. — И так глупо. — Иди сюда, — приказал первый Феалоки. Овейн приблизился к драконам, встал между Феалоки и Улбаром. — Нет уж, увольте меня от этой вивисекции, — Тэйрнон помахал рукой. — Сами справитесь. Трагу, ты должен позволить им это сделать. Пожалуйста. Ради нашей дружбы. Помнишь? Мы ведь когда-то были друзьями. — Отстань! — выплюнул Трагу, отшатнувшись от брата. — Я всех бы вас убил! Трое драконов пристально всматривались в Овейна. Сначала ему казалось, что невидимые щупальца проникают в голову, роются в памяти, перетасовывая воспоминания. Вскоре Овейн занервничал, что-то появлялось из прошлого. Что-то, похожее на черную магию, которую ему вложил в сердце некромант в офисе Билли Смита. Что-то ледяное и одновременно огненное, от чего хоббиту хотелось залезть в самую глубокую нору, закопаться там, засыпав себя землей и никогда оттуда не вылезать. Что-то зрело в памяти, похожее на волдырь, гнойную опухоль, разрасталось во все стороны, захватывая душу Овейна, поглощая ее, растирая в жерновах смертельного ужаса. Вспышки-воспоминания, как сполохи молний в ночном небе. Он в номере The Ritz-Carlton. В номере кроме него еще двое человек… Нет, это драконы с фосфоресцирующими глазами и темно-серой чешуей на лицах. Абсурдный по величине член одного из драконов. Овейн в руках второго дракона. Боль. До того ослепляющая боль, словно в вены попал жидкий огонь, сжигающий тело, разрывающий на части. Сопротивление бесполезно. Овейн закричал, впившись пальцами в собственное лицо, стремясь выцарапать пламя из-под кожи. Кто-то схватил его за руки, заламывая их за спину. Овейн выдирался как мог, кричал изо всех сил, не чувствуя тела ниже поясницы, ну конечно, там уже ничего нет, все разорвано, превращено в кровавые лохмотья. И сквозь пылающий ураган Овейн услышал голос Трагу, похожий на прохладный ветер: — Я здесь, любовь моя, успокойся. Они мертвы. Это только воспоминания… Овейн повис на нем, всхлипывая и проваливаясь в спасительное забытье. Посрамленный Улбар шмыгнул в машину. Смущенные Феалоки поклонились Тэйрнону, затем — Трагу и последовали за Улбаром. Когда они уехали, Тэйрнон сказал: — Твоему хоббиту нужно убрать воспоминания. Он их не выдержит. Идем, я тебе помогу. Вдвоем они уложили Овейна на кровать в его комнате, и вдвоем же исправили память. После чего Трагу закрыл дверь и направился в кухню, где приготовил кофе себе и брату, закурил трубку. — Я уговаривал Улбара не участвовать во всем этом. — Тэйрнон выразительно посмотрел на бутылки со спиртным, стоящие в отдельном шкафчике. Трагу кивнул. Два стакана прилетели на стол, туда же спикировала бутылка с коньяком. Тэйрнон налил себе и брату, протянул ему стакан. — Он слишком увлечен чистотой нашей расы, считает все межвидовые отношения чем-то непотребным, — продолжил Тэйрнон. — Что странно, если учесть, что Улбар вырос в семье, где вторым отцом был хоббит. — Таким образом он пытается отрицать любые эмоции, — невпопад сказал Трагу. — Может быть. Но теперь и он, и Феалоки отстанут от тебя и хоббита. Скажи-ка лучше, брат, какой срок? — Почти два месяца. — Сейчас не время для детей. — Никогда не время, — резко ответил Трагу. — Будет такой, как Улбар? — И что? — вяло возмутился Трагу. — Я не могу избавиться от яйца. — Можешь. И знаешь как. Подобие кататонического синдрома, полное погружение в самого себя. Яйцо растворится в организме. Будет больно, предупреждаю. — Я не знаю, — пробормотал Трагу, обхватывая себя руками. — Я ничего не знаю. Я полный неудачник. — Да ладно. Неудачник. Вот еще. Ты столько веков хранил в тайне меч, способный убивать драконов в человеческом обличье, и это ты — неудачник? — рассмеялся Тэйрнон. — Знаешь что, переезжай-ка в Лондон. Что? А почему нет? Поселишься в своей милой квартирке. Будешь играть на скрипке, гулять по любимому городу. — Для дракона, который полторы тысячи лет беспробудно спал в пещере, ты хорошо осведомлен обо мне. — Это ты обо мне ничего не знаешь, брат мой. — Тэйрнон осушил свой стакан, выпил кофе. — В общем… Бери хоббита и переезжай в Лондон. Не соскучишься, обещаю. А то… преподаватель химии, надо же, что придумал, — он потрепал брата по руке. — Я пока что не собираюсь впадать в спячку, так что мы будем друг другу мотать нервы как в старые добрые времена. — Я оставлю яйцо. — Ну и дурак, — спокойно сказал Тэйрнон. — Но да, ты прав. Твое дело. В Англии, как тебе известно, много мест, где можно произвести яйцо на свет, а затем вырастить дракончика. Я жду тебя, брат.

***

Проснувшись, Овейн напрочь забыл о визите драконов. Трагу постарался занять его поездкой в город, чтобы принять участие в праздновании Рождества, которое руководство колледжа устроило для студентов и преподавателей. Для этого мероприятия Трагу анонимно внес деньги на счет колледжа. Овейн психовал, боясь, что люди будут смотреть на него как обычно — уничижительно. Однако в компании Трагу, который держал хоббита за руку, то и дело целовал, то в щеку, то в макушку, Овейн понемногу успокоился. Студенты сначала удивленно таращились на партнера профессора Трагу (тот почти перед самым выездом вспомнил, что стоит принять привычный вид в меру пожилого химика), вполголоса обсуждая более чем странный выбор. Многие из них никогда не имели дела с не-людьми. Но постепенно болтовня надоела. Кто-то сообщил о том, что за городом организовали вечеринку с бесплатной выпивкой и популярными диджеями, и студенты без промедления сбежали туда. Преподаватели тоже вовсю чесали языки по поводу профессора и хоббита, но неизменно затыкались, едва эта пара попадала в поле зрения. И снова на помощь пришел алкоголь. Из ресторана привезли новую порцию угощений и несколько ящиков с бутылками, в главном зале зазвучала музыка, некоторые преподаватели кинулись в пляс, и хоббит был забыт напрочь. Трагу потешался над окружающими, сидя на подоконнике в зале, напротив устроился Овейн. Они пили вино, разделяя бутылку на двоих и Трагу рассказывал хоббиту тайны своих коллег. Хоббит покатывался со смеху, слушая дракона. Постепенно Овейн подсел ближе, а потом и вовсе улегся на Трагу. Они обнимались, обмениваясь поцелуями, пока не выскользнули из зала. — Ты пьян, — сказал Овейн, забираясь в машину. — Магия поможет протрезветь, — ответил дракон, садясь за руль. — Вот сейчас. — Он икнул и сделал несколько пассов руками. — Я уже трезвый. — Да не. — Овейн отобрал у него ключи. — Не надо. Ты выживешь в случае чего, а я — нет. Дракон нахмурился, затем вышел из машины, чтобы устроиться на заднем сиденье. — Иди сюда, — потребовал он. — Иди ко мне, мой дорогой хоббит. — Ах ты, старый и глупый дракон, — смеясь, сказал Овейн, перебираясь назад. — Что ты задумал? Трагу прослезился, крепко обнял его. — Джон меня так называл, — произнес он, целуя Овейна. — Как же мне его не хватает! Ты даже не представляешь. Овейн уселся ему на колени, обхватив руками за шею. — Не представляю, — кивнул он. — Но я тебя люблю, мой Трагу. Ты же не против? Не надо меня любить в ответ. Я тупой хоббит, годный только для украшения чего-то там. От меня сплошные проблемы, я негодный представитель своего народа. Изгой, самый настоящий. И поделом мне. — Овейн уткнулся лицом в волосы Трагу. — Но я все же тебя люблю, — он немного повозился и уснул. Дракон пересадил Овейна на сиденье и тоже задремал. Вскоре оба негромко похрапывали, сидя в обнимку.