Полночь

В раздевалке душно и пахнет потом. «Нужно срочно убраться отсюда, нужно поскорее уйти, бл*ть», — мысли Дилюка нечёткие, неровные и кривые, их так легко сбить с намеченного пути, дыхание сбивчивое, так и не восстановилось после игры. Капитан заставил его бегать по полю как угорелому весь второй тайм. Вдалеке коридора послышались негромкие, но отчётливые шаги. Пока ещё, не так долго пробыв в Эверморе, Дилюк не мог узнать шаги Капитана на звук, но сейчас ему казалось, что это именно он, несётся на всех парах надавать Рагнвиндру по голове, а то и чего хуже. Ускользнуть от навязчивых репортёров и журналистов после матча было не сложно, быстро принять душ, даже не высушив как следует всё ещё солёные и липкие от пота волосы — тоже было не сложно. Но от кулаков капитана ему прятаться негде. И никто из команды не будет его защищать; не потому, что думают, будто Дилюк заслужил наказания, а потому, что не хотят получить его сами. Шаги становились всё ближе, но не становились яростнее, конечно, Капитан ведь не хотел, чтобы журналисты, всё ещё толпящиеся в коридоре, увидели, как он п*здит новичка, который только что выиграл им игру. Дилюк глубоко вздохнул и почувствовал резкую боль в районе правого бока. Легко прикоснувшись к боку, парень не почувствовал ничего странного, только футболка всё ещё была мокрой. Дверь в раздевалку резко распахнулась, отчего Дилюк вздрогнул, быстро кидая вещи в сумку, и направился к выходу таким быстрым шагом, что у него свело стопу, но виду он не подал. Нельзя было издать и лишнего звука, чтобы не дай бог не привлечь внимание команды, и господи упаси, чтобы его нашёл капитан. — Где эта рыжая мразь? — дверь в раздевалку захлопнулась, чтобы лишние глаза ничего не видели. Заметив мелькающую красноволосую голову Дилюка, и его округлённые глаза, Капитану было достаточно сделать один жест рукой, любой, чтобы все расступились, выдав ему новичка со всеми потрохами. Дилюку даже показалось, что Капитан не особо-то и злится на него, что тот ослушался команды на поле и отступил от плана. Ему просто показалось, что играть на износ — это не для Воронов. Слишком бурная и пылкая на экшн кровь не даёт усидеть на месте и всё время рвётся в бой. — Ты останешься здесь. Ты понял? Сядешь рядом с моей сумкой и будешь сидеть, и чтобы ни звука не издал, ты понял, конопатый? — Капитан тыкал Рагнвиндру в грудь, отчего парню становилось не по себе. На поле Дилюк был в безопасности. На публике Командующий его не тронет. Под пристальным взглядом тысяч глаз Капитан был само очарование, а Вороны, хоть местами мрачноваты и молчаливы, но были одной целой командой. Но за пределами этих семи тысяч квадратных метров [примерная площадь футбольного поля, а соответственно и поля для экси; регламент FIFA] Вороны были каждый сам за себя, а Капитан выступал среди них словно не ворон вовсе, а ястреб, или даже птица покрупнее. Все новички должны были минимум полгода провести на скамейке запасных, бесконечно тренируясь, тысячи и миллионы раз пересматривая матчи собственной и чужих команд, и привыкая к тому, что Капитан любит порядок и власть, поэтому за любое неподчинение, непослушание или перечение его словам ты будешь получать так, что не каждый полевой врач тебя потом соберёт. Новичков тот любил: они наглые, не знают какие у Воронов правила и как среди них можно выжить, поэтому их можно было бить безостановочно, либо пока те не сломаются, либо сам Капитан не сломает себе пальцы, а такое, как ни странно, даже иногда случалось. Те, об кого Командующий ломал пальцы, получали особый статус и некоторые привилегии. Можно сказать, что Капитан считал их своими «друзьями». Дилюк был не уверен, что они считают так же. Просидев немало времени в раздевалке, и чувствуя себя сторожевой собакой сумке Капитана, Дилюк много думал. Много и обо всём. Так ли сильно ему нужно находиться в этой команде? Так ли сильно он делает стать профессиональным спортсменом? Играть за сборную, возможно даже поехать на олимпиаду. Ответ приходил на ум легко и быстро: да. — Ты же прекрасно слышал, какой у нас был план и что я просил тебя отдать мяч мне. Я же в начале второго тайма всё вам, дебилам, объяснил. Объяснись, почему ослушался? — Капитан вышел из душевой и принялся переодеваться. Дилюк старался на него не смотреть, не столько от страха, сколько от того, что не хотелось в очередной раз видеть чей-то голый зад поблизости. В раздевалке уже никого не осталось. Видимо, Командующий специально так долго торчал в душе. Тишина комнаты душила и давила со всех сторон. О том, почему Дилюк ослушался, он тоже много думал. Он упрям? Да не особо. Ему очень сильно хотелось, чтобы его потом избили до потери сознания? Тоже нет. Другого ответа, кроме как одного, что пришёл на ум, Дилюк не нашёл, и от одной мысли об этом ему становилось жутко. Парень глубоко вздохнул и дрожащим голосом, стараясь выбирать слова как можно более нейтральные, принялся объясняться. — Вы попросили дать пас для решающего мяча, но я счёл вашу позицию невыгодной и реш… — Дилюк говорил твёрдого и уверенно, но его всё равно прервал резкий удар поддых. От боли он скрючился и упал на колени около лавочки, хватаясь одной рукой за живот, а на вторую опираясь, чтобы не потерять равновесие. За то время, что Капитан был в душе, Дилюк полностью высох, и сейчас понял, что лучше бы он действительно не ослушался; лучше бы они проиграли сегодня. «Scheiße, швы разошлись, нет, нет, нет!» — нескончаемый поток ругательств на немецком, на английском, на всех языках и диалектах, что красноволосый парень мог сейчас вспомнить, посыпались у него в голове с полочек памяти, будто башку его кто-то хорошенько встряхнул. Катастрофически не хватало воздуха, а Капитан всё бил, и бил. И, как бы не абсурдно это звучало, сейчас Дилюк был бы не прочь, чтобы Капитан лучше сломал ему нос, но больше не получать ногой в живот и по больным рёбрам. — Ты, сука бестолковая, решил он, бл*ть, умный дох*я что ли?! — Капитан переводил дыхание и для этого сел на лавочку, потирая кулаки и предвкушая как всё-таки даст Дилюку по наглой роже — не сможет удержаться. Игры ещё не скоро, заживёт, а если и нет, то пусть лучше конопатый придумает хорошее оправдание синякам, или просто получит опять. Улыбка не могла не проскользнуть на его, сошедшим с ума от насилия, лице. — Я ж говорил тебе, мразь. Главная звезда в этой команде — это я. Я главная королева, а ты, челядь, сможешь попасть в профессиональный спорт уже только потому, что был здесь и тренировался со мной. Просиди ты хоть все сезоны на скамье запасных, тебя всё равно куда-нибудь да возьмут. Но это не потому, что ты особенный или дох*я крутой спортсмен. Нет. Это потому, что всё это время ты провёл со мной. И поэтому не смей, сука, ты слышишь меня, не смей забивать последний гол! Никогда. Я лучше проиграю, чем отдам последний удар таким как ты, отбросам! Дилюк почти задыхался, и половину этой пламенной речи пропустил мимо ушей, придерживая рукой разорвавшиеся и кровоточащие швы, про которые Капитан скорее всего забыл или ему просто насрать. Парень не хотел подавать виду, что устал, хочет есть и пить, или что он умирает, потому что вся эта слабость, что проскочит у него на лице даст Командующему новый прилив энергии, и тот будет избивать красноволосого либо пока не убьёт, либо пока не сдохнет сам. В очередной раз получив удар в живот, Дилюк почти услышал, как лопнула последняя нитка, зашивающая его рассеченный бок. Всё ещё прижатая к тому месту рука почувствовала, как из открывшейся раны бьётся кровь и тонкой струйкой стекает ему в штаны, футболка снова стала мокрой и липкой, а как её не прижимай, толку будет мало. Всё это время стоявший на корточках Дилюк начал терять сознание и валиться набок, падая на шкафчики и пачкая их своей кровью, что злило Капитана ещё сильнее. Но он всё-таки тоже человек, а не дьявол. Поэтому он тоже устал и решил, что с конопатого хватит на сегодня, и урок вполне себе был усвоен. *** Дилюк очнулся на койке в медкабинете. В окна било рассветное солнце, окрашивая белую палату в нежный персиковый цвет. На краю кровати сидел тренер и безразлично смотрел парню в лицо. — То, что ты оставил за собой в раздевалке — убери. Можешь не сегодня, а то не дай бог откинешься ещё. Завтра всё должно быть убрано, ты понял? — тренер встал с кровати и уставился на Дилюка. Не имея сил и желания отвечать этому человеку, тот просто кивнул и моргнул одновременно, а мужчину это вполне устроило: он поспешил покинуть палату. Дилюк ещё долго приходил в себя. Джинсы в районе правого кармана пропитались кровью. Он знал это, несмотря на то, что вся его одежда была чёрной и что-то разглядеть на ней было весьма и весьма проблематично. Дилюк приподнял голову, чтобы рассмотреть новые швы и старые шрамы, и подумал, сколько ещё ему их нужно будет получить, прежде чем Капитан забудет про него и перестанет цепляться по всякой мелочи. Наверно, минимум до следующего учебного года он будет приползать сюда минимум раз в три дня, а то и чаще. Красноволосый дотронулся рукой до одного их новых швов. «Не больно» — подумалось ему, как вдруг рану будто стянуло, а мышца под ней напряглась в неприятном ощущении. Швы были очень ровными, Дилюк даже подумал, что похож на книгу: там так же сшивают страницы. После наркоза, хоть и местного, который скорее всего просто заменила водка, мысли были тяжелые и тягучие, как мёд, но Дилюк справится с этим. Так же, как справится и с кулаками вечно злого Капитана, и как справится с отрешённостью команды от него и друг от друга, справится он и с новыми швами и шрамами, которых, он уверен будет ещё не мало. Дилюк справится, в этом он тоже был уверен. Парень уронил голову обратно на подушку и, не успев больше ни о чём подумать, провалился в сладкий сон.