Подмена

Говорят, что все плохие истории начинаются с того, что главный герой просыпается после попойки с дикого похмелья. Если это утверждение верно, то сейчас у Джареда Падалеки начиналась самая отвратительная история в мире. Он проснулся в своем трейлере, где до сих пор воздух был спертым после вчерашнего, и в голову ему настойчиво пытались загнать гвозди. Кровельные. Ничего себе, подумал он, что же мы вчера такое эффектное пили. Он не припоминал спиртного с такими последствиями. Стараясь облегчить боль в висках, он прижал к ним кончики пальцев, снижая давление, и уткнулся головой в подушку. Звук стал тише. Звук??? Черт подери! Джаред со стоном сел на кровати, понимая, что долбят вовсе не ему в мозг, а во входную дверь трейлера. Он попытался вспомнить для начала день недели, но сделать это было очень сложно, если только на горизонте не маячил какой-нибудь кастинг. Хоть мультфильм озвучивать. Тогда он точно помнил, что следует явиться на студию, а сейчас... Кто же мог так усиленно пытаться его достать? Может, пришла пора платить за трейлер? Этим вопросом он задавался с похмелья довольно часто – забывал, что это немудреное жилье ему постоянно оплачивают родители. Он много раз дергался по этому поводу, закатывал телефонные скандалы, пытался возвращать деньги с просьбами: «Не надо делать из меня ущербного!» Но после пары разборок, когда его в самом деле чуть не выставили из трейлера, он больше не выпендривался. Хотят – пусть платят. Он отдаст им, как только получит хорошую роль. Обязательно отдаст. Обязательно получит... Он побрел к двери, в которую продолжали настойчиво колотить, отшвырнув валявшийся на дороге стул, массируя больные виски. Запах вчерашней попойки не слишком-то способствовал улучшению самочувствия. – Чертей ваших за ногу, кого тут еще прине... – он распахнул дверь и осекся, увидев на пороге Дженсена Эклза. Тот замер с занесенным для очередного удара кулаком и улыбнулся во все свои 32 тщательно отбеленных зуба. Фанатки «Сверхъестественного», помнится, просто обожали эту улыбку: – Привет, Джа. – А. Ну конечно. Явление Дженсена народу. Да ладно, – Падалеки постарался как можно быстрее захлопнуть дверь, пытаясь вспомнить, забит ли у него в телефон контакт врача. Надо бы побеседовать насчет внезапно появившихся галлюцинаций. – Погоди, – Дженсен резко впихнул ногу между дверью и косяком, не дав той закрыться. – У меня к тебе важное дело. Джа, серьезно, ты обязан меня выслушать. Падалеки тупо молчал, глядя на тяжелый коричневый ботинок Эклза. Да, Дженсен всегда любил обувь а-ля «я канадский лесоруб». И вообще, судя по его тщетным попыткам захлопнуть дверь трейлера, Эклз был слишком материален для галлюцинации. – Выгодное дело, – уточнил Дженсен, перестав улыбаться. – Поверь мне. – Он говорящим взглядом окинул трейлер. – Ну дай хотя бы несколько слов сказать. Джаред посмотрел на него, оценивая изменившееся за годы лицо, потяжелевшую челюсть, складки, залегшие у рта, волосы, которые были слишком длинными для прежнего Дженсена. С тоской подумал, что лучше бы ему не открывать дверь и не сталкиваться с призраками прошлого. Затем его мозг все-таки вяло уцепился за слово «выгодное». – Заходи, – Падалеки мотнул головой внутрь трейлера, отстраняясь. В конце концов, интересно же узнать, что тебе скажет мертвый человек. Дженсен протиснулся мимо него и заозирался с комическим выражением на лице. Чего он ожидал увидеть: подставку для зонтов и гардероб, куда следовало бы поставить обувь? Немногочисленные гости Джареда разувались только в крайних случаях, когда на ботинках налипали пласты грязи или снега. А на дворе стояло жаркое лето, слава богу. Такое жаркое, что Джесси предпочитала дремать в прохладном трейлере, чем жариться на солнцепеке. – Проходи в обуви, – усмехнулся Падалеки, тронув визитера за плечо. Где-то в глубине души он правда ожидал, что сейчас его рука пройдет сквозь тело, как сквозь дым от костра. Но плечо оказалось вполне осязаемым, твердым и крепким, нормальное мужское плечо. Падалеки отвернулся, кажется, его похмелье начало проходить из-за всех этих потрясений, сердце по-прежнему бухало в груди, но уже от адреналина. «Пойдем за стол», – пробормотал он, указывая на всякий случай в нужном направлении, вдруг гость не поймет, что эта свалка вещей и есть стол. Дженсен кивнул. Джаред, пробираясь через последствия вчерашней попойки, искоса взглянул на Дженсена, следовавшего за ним. Тот явно старался удерживать на лице нейтрально-дружелюбное выражение, но у него это не очень получалось. Глаза слегка расширялись, выдавая удивление. В последнее время Падалеки научился на раз считывать реакцию людей по лицам. Было легче сразу понимать, что человек не собирается тебе перезванивать, чем часами гипнотизировать телефон. Вот и сейчас он видел, что его незваный гость здорово удивлен тому, что видит. Да оно и понятно, Джаред прекрасно себе представлял, чему мог удивиться человек, впервые заглянувший в его жилище, – это не считая того, что трейлер вообще мог быть ему жилищем. Ну а что такого, ему и Джесси вполне комфортно жилось здесь. Да кто вообще сказал, что человеку обязательно нужен дом с тысячью комнат, по которым необходим путеводитель? Тут он мог, не вставая с кровати, приготовить себе пожрать, закрыть жалюзи на окне, насыпать корм в собачью миску. Может, для Джесси здесь и правда было тесновато, но она могла выйти в любой момент, весь трейлерный поселок ее знал и любил. Кстати, о Джесси. Она зашевелилась на своей подстилке, и Джаред невольно сделал четверть шага назад, готовясь прикрыть гостя. Иногда Джесси агрессивно воспринимала непрошеных визитеров. Но в этот раз огромный ньюфаундленд приоткрыл один глаз, лениво повозился и снова опустил голову, даже не удосужившись обнюхать пришедшего. Совсем беднягу сморило от жары. Они уселись друг напротив друга за узкий стол, и Джаред спихнул стопку одежды на кровать, чтобы хотя бы видеть собеседника. Ему, как хозяину жилища, пусть и такого убогого, следовало начать разговор. Но он предпочитал выжидательно промолчать. Пусть пришедший говорит первым, раз уж вломился сюда. Хотя самому Джареду в голову приходило только банальное: «Ну и где ты шлялся десять лет?». Молчание затягивалось, но тут Дженсен снова широко улыбнулся – раньше он так делал только ради журнальных фотографий. Для Джареда у него была припасена совсем другая улыбка – почти не разжимая губ, полунамеком, зато глаза по-настоящему сияли. – Так вот, я о чем, Джа, старина. У меня к тебе очень интересное предложение. Я знаю, что не особо контактировал с тобой в последнее время... «Как и со всем миром», – мысленно дополнил Джаред. ... но поверь, чувак, там были непреодолимой силы обстоятельства. Я ведь правда хотел вернуться, чтобы мы снова зажгли как раньше, даже эти наши братцы для меня стали как родные. Ну, знаешь, старый ситроен, дорога одна на двоих, вся такая романтика... – Даже позвонить не мог? Или там мобильники не ловят? – процедил Джаред, он сам от себя не ожидал, что фраза получится такой злобно-саркастичной. Дженсен развел руками: ну, извини, мол, но при этом ничего объяснять подробнее не стал. – Ну, так получилось. Каждому из нас время от времени нужно побыть наедине с собой... – И без семьи, да-да, – с готовностью поддакнул Падалеки. – Ну, ты же знаешь, с семьей у меня отношения всегда были не очень. Завышенные ожидания, требования там всякие. Они хотели, чтобы я стал врачом, актерство, понимаешь ли, это все баловство... На несколько секунд Джаред перестал слышать, что ему говорят. Он только следил, как шевелятся губы, такие знакомые, интересно, если Джаред сейчас приложит к ним пальцы в жесте молчания, Дженсен машинально отдернется или просто покорится, обжигая дыханием кожу? Слова Эклза слились в глуховатый шум, который бы слушать и слушать, но нет, так больше продолжаться не могло. Джаред кашлянул, прерывая собеседника на полуслове. Затем посмотрел жестко в зеленые недоумевающие глаза и тяжело спросил: – Ты кто? Забегали глазки, конечно, забегали: – Я не понимаю, нет, конечно, мы не виделись десять лет и все такое, но вроде бы я не настолько изменился, чтобы ты... – Кто. Ты. Такой, – повторил Джаред, уже без всякой вопросительной интонации. Он знал, что прав, и от осознания этой мерзкой правоты ему хотелось заорать во весь голос. – Дженсен Эклз, – заявил человек, сидевший напротив, очень искренним, обиженным голосом. Джаред смотрел в стол, гладкая столешница отражала его лицо в искаженном, расплывающемся виде, и ему казалось, что этот вот отвратительный клоун, а не он сам, произносит эти слова: – Дженсен Эклз ни разу в своей жизни не назвал меня «Джа», и он отлично знал, что я терпеть не могу это сокращение. Тем более он не назвал бы меня так, если бы хотел у меня что-то попросить и завоевать мое расположение. Он на секунду поднял глаза, ожидая увидеть в глазах человека напротив испуг, но те светились неподдельным интересом. – Я понимаю, что ты, наверное, изучил фотосессии Дженсена как следует, и он реально любил тусовать в таких глинодавах, но, парень, за бортом +30! Дженсен не щеголял в таких ботинках круглый год и в любую погоду! Сидящий напротив только кивнул, он вызывал у Джареда все большее и большее раздражение. – Дженсен Эклз очень не любил длинные волосы, он считал, что они делают его «сладким мальчиком», когда в «Сверхъестественном» нам предложили сделать одинаковые прически, он отказался наотрез, даже под угрозой исключения из каста. То, что сейчас у тебя на голове, он называл макаронами или очень нетолерантным словом. – Как? – мужчина напротив впился в него взглядом, подавшись вперед – того и гляди, стол сдвинет широкой грудью. Джаред уже ничего не понимал. – Пейсами он их называл, пейсами! – рявкнул он. – И не «Ситроен», господи Иисусе! Только не говори мне, что Дженсен спутал бы «Импалу» с каким-то автомобильным хламом! Джаред сделал три глубоких вдоха, успокаиваясь. Затем положил руки ладонями на стол и продолжил, уже тише: – Семьей ты меня добил. Я мало знаю людей, которые бы так трепетно относились к своей семье, как Дженсен. И они отвечали ему тем же. Парень, мы разговаривали с тобой от силы пять минут, ты накосячил везде, где только можно. Я не знаю, на что ты надеялся, когда сюда шел, и зачем тебе все это, с меня взять вообще нечего, трейлер даже в аренде... – Джаред уткнулся лицом в сложенные руки, чувствуя, как снова подкатывает похмелье – адреналин уже отпускал. За закрытыми веками реальность устраивала небольшие разноцветные взрывы. – Да, ты прав, я не Дженсен Эклз, – Джаред удивленно поднял голову, и лже-Дженсен примирительно поднял руки ладонями вперед. – Меня зовут Джейсон Смит. Но все то, что ты сейчас сказал... Ради этого я сюда и пришел. Послушай, парень, не кипятись. Я просто хочу, чтобы ты научил меня быть Дженсеном Эклзом. Падалеки молча смотрел на него, ни черта не понимая. В голове даже ничего не щелкнуло. Там вообще была блаженная пустота. Все казалось нереальным: он сидит перед Дженсеном... перед копией Дженсена, которая очень хочет стать Дженсеном. Кажется, что-то похожее было в том сериале, где он пытался получить роль лет пять назад. Что-то там про подмену, только вот кого и кем?.. А, ладно, все равно Джареду роли не досталось, так что нет смысла и вспоминать. И зачем это нужно... как его... Джейсону? – Джаред совсем не понимал. Он беспомощно вскинул взгляд и посмотрел на собеседника, пытаясь забраться в его мозг и разгадать тайну. Оказалось, тот продолжал говорить. – Про «Импалу» я помнил, конечно, – признался Джейсон, смущенно улыбаясь, извини, мол. – Я этот ваш сериал раз сто, наверное, посмотрел. И еще раз сто он мне приснился. Я просто хотел тебя зацепить. Чтобы ты рассердился на меня, а не сразу же послал куда подальше. – Послал? – Джаред в изумлении воззрился на него. Что он вообще обо всем это думает? Как можно послать человека, который к тебе приходит через десять лет и очень, очень похож на... себя самого?.. А, да. Он же послал. Ну, его может извинить вон та череда бутылок, которая выстроилась в углу трейлера. Не то чтобы ему было лень дойти до мусорного контейнера, просто Джесси иногда так забавно играла с ними, катая их по полу. Джейсон тем временем по-своему воспринял изумленный взгляд собеседника. – Слушай, сейчас я тебе все объясню, не смотри на меня так, как будто не понимаешь, откуда я только что взялся. Через порог перешагнул, – он засмеялся и осекся. – Короче, я знаю, что очень похож на Дженсена Эклза. Пару раз мне в связи с этим перепадал неплохой секс. Одна деваха так и сказала, что всегда думала, что Эклзу просто надоела шумиха вокруг него, и он сбежал. Иногда мне делали скидку в магазинах, за автографы. Один продавец поклялся, что никому не выдаст моей тайны, и тут же принялся куда-то звонить. И однажды я подумал, не сможет ли мне перепасть чего-нибудь покруче. "Перепасть? – усмехнулся внутренний голос Джареда. – Разве что один бывший коллега, спивающийся потихоньку в компании собаки. Ну и мгновенное разоблачение, стоит только сунуться к семейству Эклзов". – Ну, полно же двойников Элвиса Пресли. Съездил бы в Лас-Вегас, предложил свои услуги, – буркнул Джаред. – А что, там всякие инопланетяне венчают перепивших туристов. Была бы еще одна экзотическая услуга. Ничего особо делать не надо, а пару сотен баксов без проблем заработаешь. – Пару сотен? – «Дженсен» напротив опять улыбнулся своей ненастоящей, рекламной улыбкой. И, наконец, расслабился, вытянув ноги в узкий проход. – Я-то замахнулся на пару сотен миллионов долларов. – Ого, – Джаред изобразил невероятное изумление. – Я не думаю, что Дженсен столько заработал бы, даже если бы студия продлила «Сверхъестественное» еще на десять сезонов, что маловероятно. Тебе реальнее покупать билеты государственной лотереи в каждом тираже, чувак. – Вероятно, ты и не слышал про эту тему, – Джейсон понимающим взглядом обвел трейлер, совсем выпал из жизни. Посмотри, – он подтолкнул к нему газету с обведенной заметкой. Джаред взял ее, черт, руки все-таки слегка тряслись. Он вчитался: а, да. Про это он слышал, у него какой-то Интернет-портал даже пытался получить комментарий, после чего с Интернетом Джаред завязал, а ноутбук начал использовать исключительно для игр. Он перевел взгляд с газеты на Джейсона, начиная понимать, в чем дело. Речь действительно шла о больших деньгах. Это было так банально – наследство. Два года назад умерла престарелая двоюродная бабушка Дженсена, и после нее осталось внушительное состояние. Эклзы и так была семья не особо бедная, а эта представительница рода оказалась еще и азартной. После кончины супруга она погоревала с год, затем продала дом и перебралась в Лас-Вегас, решив прокутить все свои деньги в казино. Она усердно пыталась это сделать, и чем больше пыталась проиграть, тем больше выигрывала. Так что к тому моменту, как у нее случился фатальный сердечный приступ в ванне из шампанского в одном из самых дорогих отелей Вегаса, на ее счетах образовалось несколько сотен миллионов долларов. Когда оглашали ее последнюю волю, выяснилось, что бабушка оказалась еще и упертой. И завещала все свое состояние не тем внукам, которые постоянно отирались перед глазами, а свалившему непонятно куда внучку Дженсену. Может быть, ей не понравилось, что его так быстро перестали искать, а может, решила соригинальничать... Никто из клана Эклзов и не подумал оспаривать завещание старушки. Надеялись, что, быть может, Дженсену понадобятся деньги. Но Дженсен так и не появился. Зато возникли вот такие охотники за сокровищами. Нет, Джаред не разозлился на меркантильного гада, который решил грабануть Эклзов, в конце концов, что он им был должен. Джаред почувствовал облегчение – не осталось мистической тайны, из какой бездны явился призрак, с какой целью решил его преследовать. Когда на кону деньги, все становится предельно ясно. Какие там чувства и прочая требуха, главное – количество нулей на банковском счету. Вот и прекрасно. – Я все понял, – сказал Джаред, отпихнув газету. – А от меня тебе что нужно? Я об этом знаю не больше, чем написано в статье. Или ты хочешь, чтобы я с тобой пошел к Эклзам и на Библии поклялся, что ты – это Дженсен? Джейсон глубоко вздохнул, схватился обеими руками за голову и с силой провел ладонями вниз – по вискам, щекам, словно даже не приглаживая свои длинные патлы, а пытаясь приклеить их к лицу. Спасибо, это было лишнее напоминание Джареду, что перед ним не старый друг, а его аляповато сделанная копия. Хотя сам Джейсон так не считал: – Я знаю, что охрененно похож на Эклза внешне. Но те люди, которые реально знали Дженсена, расколют меня на раз. Даже ты, его бывший коллега, хотя ты всего лишь три года снимался с ним. Ну и дружили вы... вроде как говорят. Но ты все равно его помнишь. С твоей помощью у меня больше шансов. Мне нужно, чтобы ты научил меня быть Дженсеном Эклзом. Смотрел на меня и исправлял мою лажу. Видишь, я уже точно не буду называть тебя «Джа». И ботинки сменю на что-нибудь более подходящее. Что лучше? Кеды? Кроссовки? Мокасины? Шлепанцы какие-нибудь? Джаред представил себе Дженсена в шлепанцах, черт, да ведь тот терпеть не мог носить их в городе, говорил, что это обувь для пляжа, и собирался возмутиться таким предположением. Но Джейсон расценил его нахмуренные брови по-своему, подался вперед и затараторил: – Послушай, я не прошу тебя делать это бесплатно! Я поделюсь с тобой, если получу деньги этой бабульки! Ну, если не получу, то не поделюсь, а это уже обоюдный риск, чувак. Зато подумай, каким может быть наш выигрыш в случае удачи! Ну, давай, подумай! Ты станешь миллионером. 10 процентов, договорились? Эти деньги все равно уйдут в казну Остина в случае чего, наследство Эклзам и не досталось бы. Так что они не пострадают. Не пострадают? Вот это вряд ли. Получить подделку вместо их настоящего сына – удовольствие ниже среднего. Лично он бы обиделся, если бы ему попытались впарить фальшивку. И опять Джейсон неправильно прочитал отвращение, отразившееся у него на лице. – Ладно, Джа... Джаред, то есть, я на самом деле собирался предложить тебе 20 процентов. Ты прав, 10 процентов – ну, это ни о чем. А вот двадцать – уже серьезно. Только тебе придется подумать, куда ты это немереное количество бабла спрячешь. Потому что когда я свинчу, а я быстро сделаю ноги, чтобы не разоблачили, деньги обязательно будут искать. Так что лучше заранее обзавестись счетом в Швейцарии или где там ты собираешься хранить свое богатство. – А ты уже продумал, как будешь хранить свое богатство? – переспросил Джаред, изображая любопытство. На самом деле, ему было не особо интересно. – Ну... так. Посоветовали мне кое-что, – туманно ответил Джейсон. – А что? Джаред пожал плечами: – Да ничего. Очень большие деньги. – Послушай, – занервничал собеседник, опять подтянув ноги под себя, – думаешь, я тебя обделил? Ну хорошо, давай договоримся на 30 процентов. Нет? Хорошо, но сорок – это край. Нет, ну правда. У меня уже есть люди в доле. Ну, чтобы не проговорились, ты же понимаешь. А я так вообще рискую больше всех... Ну Джаред, зачем вообще тебе столько? Подумай, на 40 процентов ты сможешь купить тысячу таких трейлеров, да еще десяток отдельных для твоей собаки. Ты ведь все равно привык так жить... А вот это был уже перебор. – Иди. На. Хрен, – отчетливо произнес Джаред, глядя прямо в сузившиеся каре-зеленые глаза – что там, линзы, что ли? – И чтобы я тебя никогда не видел больше. Скажи спасибо, что не собираюсь звонить в полицию. Самому бы тебе морду набить, но руки марать не хочется. Хотя кулаки все равно сжимались, когда он поднялся и навис прямо над Дженсеном. Тот еще не понял, что разговор окончен, и пытался уговорить Падалеки: – Джаред, 50 процентов – это нереально, я не смогу столько заплатить, ну ты представь, 40 процентов от двухсот миллионов – это же огромная сумма... – Убирайся, – выдохнул Джаред, понимая, что в голове звенит уже не с похмелья, а от ярости. – Что тебе непонятно в этом слове? Вали отсюда. Ни черта ты не получишь, если только попытаешься сунуться к Эклзам, я всем расскажу, кто ты такой. Джейсон все-таки прочитал в широко открытых глазах Джареда, что он сделает именно то, что обещает, а может еще и добавить, прямо сейчас, не отходя от кассы. Он уже не бормотал про суммы и проценты, а встал и начал двигаться к выходу – осторожно, не поворачиваясь к Джареду спиной, а поэтому наталкиваясь на все подряд. Падалеки представил, как сейчас выглядит: лохматый, с отекшим лицом и глазами с полопавшимися капиллярами – такого и правда испугаешься. Ему даже стало иррационально жаль нежданного гостя. Бедолага, боится даже выпустить его из поля зрения. Вот только трейлер Падалеки был не настолько велик, чтобы в нем можно было пятиться бесконечно. Несколько шажков – и Джейсон уперся в дверь, лихорадочно зашарив за собой руками в поисках ручки. Джаред милосердно помог ему, а заодно придал ускорение легким толчком. Парень вылетел из трейлера спиной вперед и еле устоял на ногах. – Вали откуда пришел, – посоветовал ему Джаред, чуть морщась от режущего яркого света. – В следующий раз покажешься здесь – собаку спущу. И тут же мысленно извинился перед Джесси. – Ну и сиди в своем тухлом трейлере, мудила! – крикнул уже в закрытую дверь Джейсон. – Сдохнешь здесь, а твоя лохматая подружка закусит твоими потрохами, пока копы не приедут. – Да! Дженсен и ругался куда изобретательнее! – выкрикнул ему с облегчением в ответ Джаред. Если бы Джейсон просто молча ушел, Падалеки бы еще помучился мыслями, а не ошибся ли он с преждевременным решением. Но сейчас он был твердо уверен, что не ошибся. Можно было снова завалиться на кровать и страдать от отложенного похмелья. Он действительно подошел к своей постели, однако вместо того, чтобы немедленно упасть, попытавшись забыть о неприятном визите, он начал с остервенением срывать постельное белье. Джесси с недоумением следила за ним со своего коврика, приоткрыв глаза и даже насторожив уши. Еще бы, хозяин менял постельное белье, только если опрокидывал на него спиртное. Случалось это нередко, и постель Падалеки не успевала зарасти грязью. Ему давно было наплевать на это, но сейчас он пришел в ужас, подумав, а если бы в его трейлер пришел настоящий Дженсен. Ведь такое могло случиться... ну действительно могло же! Через пару минут ожесточенного упихивания постельного белья в переполненную корзину, новый резкий звук взорвал голову Джареда – звонок телефона. Падалеки отфутболил корзину в угол, отчего она завалилась набок, и тщательно утрамбованное белье вывалилось наружу. Он выматерился и, перегнувшись через кровать, дотянулся до телефона, надрывавшегося в кармане куртки, висевшей на спинке стула. Вместе с телефоном он вытащил еще какую-то бумажку, которую механически скомкал в ладони. Он не посмотрел на определитель номера и очень пожалел об этом, потому что голос у его агента, Ким, был очень пронзительный, он так и впивался в мозг. – А не охренел ли ты вконец, Падалеки? Я для тебя выбиваю кастинги, а ты на них не ходишь вообще? – Я хожу, – удивился он. – В прошлом месяце ходил, в сериал про этих... викингов. А два месяца назад на озвучку мультика. – Я так и знала! – Ким перешла на ультразвук. – Знала, что тебе ничего нельзя говорить вечером! Ты все забудешь! Ты просохатил кастинг в телешоу на Десятом канале! Я тебя своими руками придушу, не посмотрю на твои габариты! Ты не представляешь себе, чего мне стоило выбить тебе это приглашение! Нет-нет-нет, похолодел Джаред, он никак не мог пропустить пробы. Слишком редким событием они стали в последнее время. Он бы обязательно запомнил... или записал бы... Он беспомощно взглянул на календарь, приклеенный скотчем к стенке рядом с окном. Сегодняшняя дата была криво обведена маркером, рядом красовались какие-то неразборчивые каракули. Ну он и идиот... – Знаешь, Джаред, – уже гораздо спокойнее произнесла Ким, и тут Падалеки реально испугался. Если раньше можно было списать ее угрозы на состояние аффекта, то сейчас его агент вполне отдавала себе отчет в том, что она говорила, – знаешь... я думаю, пришла пора нам расстаться. И я устала, и тебе, судя по всему, уже ничего не нужно. Ты постоянно забываешь о кастингах, приходишь на прослушивания пьяным, не учишь текст, уходишь, «потому что скучно», а отвечать мне. У меня других клиентов не берут, потому что помнят, что я продвигаю тебя, и думают, что все остальные такие же. Хватит! Моей любви к «Сверхъестественному» и Сэму Винчестеру хватило как раз на десять лет. Наверное, бобик сдох. Пока, Сэмми! – Ким, – пробормотал он растерянно, – послушай, это все вышло совершенно случайно... – Точно так же, как и в предыдущие раз пятьдесят. Джаред, я совершенно искренне желаю тебе добра, но у меня не хватает сил тащить тебя наверх, потому что ты сам себя закапываешь. Прости меня, пожалуйста. Спасти себя сейчас можешь только ты сам. Надеюсь, ты это, наконец, поймешь. Не звони мне, пожалуйста, я заблокирую твой номер. В конце концов, у меня вечерами тоже есть дела поинтереснее твоих пьяных излияний души. – Ким, но я... – Джаред собирался сказать, что он и звонил-то ей пожаловаться на жизнь всего раза два... ну или пять. Из тех, что он помнил. Но гудки в трубке не дали ему договорить. Перезванивать он не стал. Отлично. Все всегда бросали Джареда. И все с какими-то там оправданиями и извинениями. Сэра, помнится, чуть ли не на Библии клялась, что как только Джаред «придет в себя», она обязательно даст ему роль в своем новом шоу. Понятное дело, что она даже не вспомнила об этом через пару месяцев. Многие просили извинений и прочей лабуды, исчезая из его жизни. Только Дженсен свалил без всяких там «до свиданиев». – Ты-то, надеюсь, меня не бросишь? – спросил он Джесси, вытаскивая поводок из свалки предметов на полу. Он мог бы поклясться, что собака улыбнулась, прежде чем зевнуть, встать и пойти ему навстречу, протискиваясь между вещами по узкому проходу. Они гуляли не меньше двух часов, Джесси радостно носилась по окрестностям, а Джаред шел, упорно разглядывая землю под ботинками и думая, думая, думая... Он знал, что то, что ему предлагает Джейсон, – это плохо, со всех точек зрения, моральных, юридических, да чисто дружеских, в конце концов. Хотя не Дженсену Эклзу было бы упрекать его в предательстве дружбы, это не он десять лет назад бесследно исчез за линией горизонта, оставив за собой боль и надежду. Больную надежду и такую надежную боль. Кто знает, может, Эклзы будут до чертиков счастливы даже такому эрзацу. Хотя интересно, что он собирается делать, если они вздумают проверить его отпечатки пальцев? Тут он себя одернул: и чего это он раздумывает об этой подмене так серьезно, как будто действительно собирается помогать Джейсону? Нет, он не будет этого делать. Даже за сто миллионов долларов. Точка. За сто миллионов, из которых он, наконец, раздаст все свои долги. И может сам вложить деньги в какой-нибудь перспективный сценарий, чтобы снять хорошую драму с собой в главной роли. Может, это будет историческая драма, он не знал, был уверенным только в одном – в этом фильме никто не будет друг друга бросать... Нет, все, забыли. – Джесси! Джесси! – наперерез им вылетела девчонка-подросток, которая со своей престарелой бабкой жила в трейлере напротив. Она бухнулась на колени и обняла за шею огромного ньюфаундленда тонкими руками, на которых болтался с десяток разнообразных браслетов. – Привет, собачечка, ты как? – Джесси деликатно переступила с лапы на лапу и ничего не ответила. Джаред кашлянул, девчонка подняла глаза: – Э-э-э... Здравствуйте, мистер, – и снова принялась трепать собачью шерсть. Раньше такие девочки осаждали его с просьбами об автографе, а теперь знают кличку его собаки, но не знают его собственного имени. Скоро он и Джесси не нужен будет, ее и так весь трейлерный городок подкармливает. – Домой, – скомандовал он сухо, и его опять перекосило, когда он подумал, какую чертову лачугу приходится называть этим словом. А вот были бы у него деньги... Нет, только не этим способом. Джесси высвободилась из объятий девчонки – по правде говоря, Джаред тоже не знал, как ее зовут, хотя они соседствовали уже года три – и зашагала рядом с хозяином. В трейлере... дома... Падалеки щедро сыпанул порцию корма в миску так, что тот разлетелся на фут вокруг. Джесси неодобрительно посмотрела на него и улеглась на свой коврик, включив демонстративный игнор. Ну что же, хорошо, договорились. Он взглянул на часы, впервые за день: был уже практически вечер. В трейлере становилось душно и вязко, то ли из-за летней жары, то ли из-за одолевающих его мыслей. Он прислонился рукой к стенке трейлера – обшивка была совсем горячей. Джаред передумал брать с собой куртку, хотя и планировал вернуться не рано. Он собирался отправиться туда, где сейчас ему точно будут рады. Главное – взять с собой кошелек. Он оглянулся в поисках кошелька и заметил лежавшую на столе скомканную бумажку, которую вытащил из кармана. Развернув ее, он увидел номер телефона с подписью «Позвони, Джейсон» и двумя косыми крестами. Почерк был очень похож на Эклзовский, каким он его запомнил, но крупнее. Джейсон, похоже, уже тренировался изображать Дженсена во всем. Только вот «поцелуйчиков» Эклз не ставил никогда. «Позвони, – усмехнулся Джаред, – размечтался». Он размахнулся и запустил клочок бумаги в пакет с пустыми бутылками, но не попал, и шарик подкатился под удивленную морду Джесси. «Ну да, или ты можешь позвонить», – сообщил он собаке, усмехнувшись. Бумажник обнаружился под матрасом, Джаред отсалютовал им шутливо в направлении Джесси: «Жди меня, дорогая, и я вернусь!» – и отправился в бар. Заведение «Морская свинка» располагалось у трассы и по внешнему виду немногим отличалось от трейлера Джареда, внутри разве что было посвободнее. Компашки собирались за высокими столиками, стульев не полагалось. Вдоль стен проходила длинная стойка, за которой также можно было притулиться. Завсегдатаи уже облепили ее как мухи, несмотря на то, что рабочий день еще не закончился. Джаред направился к бару. Крупный светловолосый парень в фирменном жилете заведения за стойкой вытянул средний и указательный пальцы в его направлении, словно «прицеливаясь». Джаред изобразил на лице улыбку и поспешил к нему. – Привет, Додж, – поздоровался он по привычке со здоровяком, который заведовал лавочкой. – А продай-ка мне... Его взгляд забегал по нижним полкам, где у Доджа было выставлено самое дешевое пойло. Нет, там мелькали заманчивые названия, но раз это виски стояло на нижней полке, значит, этикетка была отпечатана в мексиканской подпольной типографии, откуда гнали под видом элитного бухла мерзкий самогон. Им отравиться было реальнее, чем продукцией местного алкозаводика. Поэтому он всегда выбирал местное пойло, хотя это и считалось некрутым. Но сегодня Джареду явно не везло, потому что кто-то тоже просек фишку, а может быть, какие-нибудь подростки массово закупились на вечеринку. Вся проверенная сотнями вечеров не-отрава была разобрана, пара бутылок пива сиротливо стояла в углу. Ими не стереть было впечатлений от нежданной встречи с псевдо-Эклзом, тут требовались средства посильнее, чтобы сразу в забытье, ну, туда, где он и был все эти десять лет. Пока он раздумывал, что может его сразу вырубить, хозяин расценил его колебания по-своему: – Не хочешь воспользоваться своей золотой? – масляно спросил Додж, и Джареда передернуло. Пару раз он с очень сильного перепоя доставал золотую кредитку, которую однажды всучила ему мать. На следующее утро чувство вины было таким глубоким, что по сравнению с ним Марианская впадина была бы не больше прокопанного малышом тоннеля в песочнице. – Гони литр водки, – грубо сказал он, и улыбка исчезла с лица Доджа. То, что у него в баре называлось водкой, к русскому напитку не имело никакого отношения, гналось в ближайшей индейской резервации и продавалось по пятерке за литр. Не на такую прибыль рассчитывал Додж от постоянного посетителя. Он молча нагнулся под стойку, нашарил там бутылку и протянул ее Падалеки. Ничего, явно утешал себя владелец бара, в следующий раз я его разведу. Да, вывинчивая из его рук бутылку, согласился про себя Джаред, и в следующий, и в послеследующий, разведешь, прикрутишь мне стоимость выпивки соседнего столика и вообще всех, кто ушел на неделе, не заплатив, а я слова не пикну. Он заозирался, ища место, куда приткнуться. Выпить он решил прямо здесь. И тут же наткнулся на старых знакомых. Наверное, знакомых, он смутно помнил этих людей. – Эй, Джара! – орали ему из-за крайнего столика, салютуя бутылками, – гони сюда! Расскажешь нам, как в своем сериале снимался! Кого из звезд видел! – Да! – поддержали его с другого столика. – Ты же вроде с самим Джеффри Дином Морганом снимался! У тебя нет его телефончика случайно? – и раздался громовой смех. Кажется, смеялся весь бар. То, что он снимался с Морганом, можно было легко проверить по Википедии, но для здешних завсегдатаев это уже стало городской легендой. Блядь, подумал Падалеки, беспомощно сжимая горлышко бутылки, как же он опустился. Клоун в дешевой забегаловке. Пьянчужка, которого можно развести на деньги его родителей. Ему по-прежнему настойчиво махали руками, освобождая для него место за столиком, вытирая рукавами мокрые круги от пивных бокалов, когда он повернулся и вышел из «Морской свинки». Как-то раз он спросил у Доджа, почему его бар называется именно так. Додж пожал плечами и объяснил, что уже купил его с таким названием, придумывать что-то новое было лень, так непонятное имя и осталось. До трейлерного городка можно было добраться напрямую через лес и фермерские поля за полчаса, но Джаред предпочел пойти по трассе, чтобы потом свернуть уже проселочной дорогой. Темнеющие облака нарисовали на оранжево-желтом небе что-то вроде знака Зорро, из-за которого все еще слепило лучами белое солнце. Потрескавшийся асфальт отдавал накопившееся за день тепло, Джаред машинально помахивал бутылкой и считал столбы линии электропередач, выстроившиеся в строй по обочине. При повороте он все-таки открыл бутылку и отхлебнул прямо из горла. Прогулка прочистила ему мозги, и решение проблемы выкристаллизовалось в них четко и ясно. Он никогда не был силен в самообмане, и тут сдался, всего за несколько часов. Нет, конечно, можно самообманом попытаться сохранить остатки самоуважения. Внушить себе, как здесь все тебя уважают. Пока какой-то пьянчужка в баре не выкрикнет: «Дай-ка телефончик самого Моргана», – а все с готовностью не заржут. Он не выкинул чертов телефон Джейсона Брауна или как его там, не потому что лень было прицелиться, а потому что он отчаянно хотел согласиться на предложенную авантюру почти с того самого момента, как выкрикнул ругательство вслед парню. И дело было совсем не в этих миллионах. С деньгами у него и правда было хреново. Нет, не так – Х.Р.Е.Н.О.В.О. Он прекрасно понимал, что все его намерения отдать родителям деньги за аренду трейлера так и останутся намерениями. По крайней мере, если он не предпримет какие-нибудь отчаянные меры, например, продаст почку или станет киллером у мафиозной группировки. Нет, Джаред привык быть честным хотя бы по отношению к самому себе и поэтому признал – проглотив еще стакан доджевского пойла – что деньги в данный момент его волнуют в самую последнюю очередь. Этот чертов подменыш уже успел отравить ему кровь. Заинтересовать. Заставил думать хоть о чем-то, кроме собственного прошлого, выпивки и Джесси. Заставил почувствовать себя нужным. Он за несколько минут выпихнул Джареда из удобной колеи, ведущей на глубочайшее дно, и назад возвращаться совсем не хотелось. Когда старый электронный будильник показал четыре нуля, Джаред вздохнул и принялся набирать номер с бумажки. Трубку Джейсон взял после первого же гудка – наверняка ждал звонка. – Да? Джаред? – спросил он, и в голосе его чувствовалась скрытая улыбка. Вот сволочь, он был уверен, что Джаред позвонит. Джареду на секунду захотелось дать отбой вызова, только для того, чтобы сбить с парня спесь. Но он усилием воли подавил неприязнь: – Очень хорошо, сейчас ты такой же самодовольный, как Дженсен, – сухо сообщил он усмехнувшемуся при этих словах Джейсону. Ну, или такой, каким был бы Дженсен, поправил его внутренний голос. Если бы три года назад не был официально признан умершим.