Блондины предпочитают авроров?

Настоящее. Часы на столе негромко щелкнули, подсказывая, что очередной час миновал и только что начался новый. На этаже было почти тихо, и в открытую дверь кабинета не проникало ни привычного дневного шума, ни гомона голосов, ни топота тяжелых аврорских ботинок. Дневная смена давно сдалась, а ночная разбирала документы и заполняла бумажки в ожидании вызова. Это был редкий момент, когда этаж магического правопорядка замирал. Следственный отдел опустел почти полностью. Дежурные авроры располагались дальше, прямо у выходов к площадкам аппарации. Свет от настольной лампы Гарри тонкой струйкой лился в приемную, показывая, что хозяин кабинета решил задержаться на работе. - Старший аврор Поттер, можно? - вежливый стук по косяку прервал поток кружащихся по одному и тому же маршруту мыслей. Пропавший Амулет, поездка пятилетней давности, Питтерсон… Амулет, поездка… Какого-то кусочка не хватало снова и снова. С какой стороны ни глянь, везде ерунда получается. Амулет Смерти исчез прямо из его рук тогда, в Сан-Паулу, значит, собрать целый артефакт невозможно. Гарри не один час провел за поисками аналога, который мог бы послужить заменой, стопка книг опасно кренилась в углу стола, но пока что все было тщетно. И даже если предположить, что все-таки есть способ собрать артефакт без Смерти, то почему сейчас? Что такого изменилось именно сейчас, что заставило преступника действовать? Что произошло? Аврорское чутье выло и заставляло вновь и вновь зарываться в пропахшие пылью книги, не обращая внимания на покрасневшие от усталости глаза, на пустой урчащий желудок, на часы, которые показывали, что до полуночи осталось чуть меньше часа. - Деннис? - Гарри покосился на юношу со светлыми волосами. - Проходи. Младший Криви втянулся в кабинет, замерев в паре шагов от стола. Гарри отложил очередной тяжелый том, чтобы внимательнее присмотреться к молодому мужчине напротив. Когда он первый раз увидел в списке стажеров имя «Деннис Криви», то не поверил своим глазам. Для него младший брат Колина навсегда остался малышом, еле выглядывавшим из огромного пальто Хагрида. Много позже, продолжая вполглаза приглядывать за парнем, он смог разузнать, что тот пошел в авроры в память о брате, потому что во время битвы был слишком мал, чтобы его защитить, что ночные смены он берет, так как платят за них больше, а у него на руках сильно сдавший отец-маггл. Сиделки и лекарства обходятся молодому аврору дорого. Он не спрашивал напрямую никогда, потому что подозревал, что никуда не девшееся, словно завещанное старшим братом, преклонение перед «великим Гарри Поттером» развяжет мальчику язык даже против воли. А вырывать подробности личной жизнь так по-варварски Гарри не хотел. Поэтому наблюдал, слушал и, как мог, берег мальчишку. По этой же причине не взял его после академии в свой отряд. - Мистер Поттер, там Питтерсон, - неловко переступил с ноги на ногу Криви. - Ему удалось подлатать память. Медики только что прислали письмо. Говорят, завтра с утра можно зайти посмотреть его воспоминания. - Спасибо, Деннис, прекрасные новости, - улыбнулся Гарри, кивком головы благодаря и отпуская юношу. Зачем ему ждать до завтра? Дома нет ни жены, ни мужа, ни детей, никого, на самом деле, к кому стоило бы спешить. А Мунго работает круглые сутки. Подхватив со спинки кресла мантию, Гарри погасил свет и решительно направился к площадке для аппарации. *** Он шел по гулкому пустому коридору. Тут и там вдали слышались голоса волшебников, кто-то спешил с обеда, кто-то неторопливо переговаривался с коллегой, от лифтов доносился смех. Ноги торопливо занесли его в уборную, он все время поглядывал на часы. Кажется, до конца перерыва оставалось немногим больше пяти минут. Тонкая ладонь повернула вентиль, и в раковину неровной струей брызнула вода. Волшебник наклонился, набирая полные пригоршни воды. - Остолбеней! - безликий голос эхом отразился от стен. За спиной полыхнула белая вспышка, и волшебник дернулся, пытаясь уйти с пути луча, но было поздно. Он успел лишь на секунду вскинуть голову, что увидеть в отражении зеркала фигуру в темной мантии с наброшенным на лицо капюшоном. Возможно, так упал свет, возможно, он и правда заметил, как из-под капюшона выбилась светлая прядь волос. Подбородок с треском впечатался в чашу раковины, и капли крови из прокушенной губы были последним, что он увидел, прежде чем кулем свалился на пол, теряя сознание. Гарри вынырнул из воспоминания, опуская палочку. Питтерсон на кровати мирно спал, его даже не пришлось будить, чтобы посмотреть восстановленный участок. Это было… это было нехорошо. С одной стороны, Питтерсон толком не разглядел нападавшего, да и полагаться на его память на все сто сейчас не стоило. И даже если предположить, что он видел то, что видел, то блондинов в Министерстве - воз и маленькая тележка, они же в Англии, тут каждый второй либо рыжий, либо блондин, либо что-то среднее. Однако Гарри не был бы собой, не был бы хорошим аврором, если бы умел игнорировать внутренние сигналы. И сейчас внутренний голос твердил: в этой истории есть лишь один знакомый блондин, который был в этот день в Министерстве, который знал об Амулете и которому… Гарри замер, вглядываясь в темный проем окна в палате Питтерсона. И которому нужен был повод, чтобы появляться в Министерстве, не вызывая подозрений. А что может быть естественнее, чем визиты к подруге, которую держат в камере? В камере в Министерстве. Гарри моргнул. Черт. Это просто его выдумки, он, кроме пряди светлых волос не видел ничего, что привело бы его к таким выводам. Вот как появится доказательства, хоть какие-то, хоть малейшие, вот тогда и будет о чем говорить. А пока - домой. В пустую кровать. Смотреть в потолок и не думать о том, что Малфой может быть к этому причастен. *** Утром первым делом, выходя из лифта, и скрывая невыспавшееся лицо за, кажется, литровым стаканом кофе, Гарри наткнулся на Рона, который в компании своего напарника спешил на выход с этажа. - Куда торопитесь с утра пораньше? - неразборчиво пробормотал он, обращаясь то ли к картону в руках, то ли к другу детства. - Привет, Гарри. Криви передал, что Питтерсону мозг на место вставили. Хочу взять показания, пока ничего не случилось, а то последние дни какие-то, - они неопределенно передернул плечами, - нервные. Гарри застыл на середине глотка и подавиться кофе ему помешала лишь слепая удача. С трудом сглотнув обжигающий напиток, чудом не пошедший через нос на выход из организма, он затормозил заходившего в кабину лифта Уизли. - Эм, Рон, я был там вчера. - Опять не спал? - нахмурился рыжий. - Ерунда. Питтерсон не видел нападавшего. Зашел поссать, получил по голове и отключился. Возьмешь показания, как окажешься по какого-нибудь делу в Мунго. - Или когда окажусь в Мунго из-за дела, - хмыкнул Рон, притормаживая ботинком двери и словно раздумывая, идти или не идти. Ситуацию спас голос за спинами: - Аврор Уизли, срочный вызов в Косом переулке! Разворачиваясь и на ходу выкрикивая команды, Рон успел хлопнуть Гарри по спине: - Спасибо, друг, если бы ты не задержал, ребята бы без меня усвистели, а там два стажера, убьются еще. Глядя ему в спину, Гарри закусил губу. Он только что выгородил Малфоя? Твою мать, пусть все это будет не зря, иначе ему придется упечь за решетку самого себя. «Один день», - мысленно сказал он себе. - «Один день, Поттер. Если к вечеру не будешь уверен, что Малфой не при чем, ты берешь самоотвод от этого дела, идешь к Рону и все ему рассказываешь». *** Все вокруг было таким розовым… Ну, не таким, как в кабинете Амбридж на его далеком пятом курсе, этот розовый не вызывал тошноты и желания сделать что-нибудь крайне неприятное, поджечь все вокруг например или расписать все стены словами «Я не должен лгать» кровью, но все же Гарри чувствовал себя тут неуместно. Он словно бы тролль среди тонкого фарфора мялся в изысканной гостиной в своей грубой аврорской форме. Резные кресла, обитые плотным шелком, нежный тюль и кружевные занавеси на входе, плакаты с томно улыбающимися и бросающими взгляды из-под длиннющих ресниц невестами, тонконогий стеклянный столик: казалось, прикоснись он к чему-нибудь, и хрупкие вещицы моментально рассыплются под его пальцами. Гарри, не рискуя присесть, со вздохом отхлебнул глоток шампанского из хрупкого фужера и взял двумя пальцами с блюда крохотный бутерброд, такой маленький, что там и кусать-то было нечего, так что Поттер просто закинул его в рот и проглотил, не жуя - все-таки обеденный перерыв, как-никак. Вот бы Рон изумился, увидев сэндвич такого размера. Гарри усмехнулся, представляя, как бы возмущался Уизли при виде такого издевательства над едой. Мадам Малкин выглянула из-за колыхнувшейся занавески: - Мистер Поттер, еще пару минут, и мы сможем заняться Вами. Великолепно. И чем он только думал, когда соглашался стать для Гермионы подружкой невесты? Он был абсолютно убежден в двух вещах: первое - то, что если эта свадьба и состоится, то точно не в ближайшее десятилетие, и ведь почти оказался прав, а второе - то, что с такими помощницами как миссис Уизли и Джинни, его должность окажется сугубо номинальной. Но на удивление в этот раз Гермиона была настроена решительно сделать все по-своему, и именно поэтому Гарри сейчас торчал в свадебном зале ателье мадам Малкин, чувствуя себя неловко на одиннадцать из десяти. А ведь его пока что даже никто не трогал. Изнывая от скуки и не в силах больше стоять истуканом посреди изящной гостиной, он подошел к окну, выглянул за присборенную штору фиолетового, розового, сиреневого… а, точно, лавандового! лавандового цвета, это он у Гермионы в свадебном каталоге подсмотрел, что такой цвет вообще бывает, так вот, выглянул он за штору. Тихий переулок, куда выходили окна, был пуст, только ветер лениво тащил по переулку смятый газетный листок. Гарри с надеждой вгляделся в выщербленную мостовую. Ничего. Казалось, он чувствует, стоя тут в ожидании, пока невесте подгонят свадебную мантию, как жизнь проносится мимо, как утекают мгновения, которые ему уже никогда не вернуть, как с каждым щелчком ножниц и неразборчивым бормотанием женщин за шторой он стареет. От нечего делать и чтобы хоть как-то скоротать время он опустил глаза на подоконник, на котором ровным строем стояли керамические фигурки. Вот крохотная невеста в белой мантии горделиво сжимает букет, вот прилизанный жених нервничает, поправляя тугой воротник, вот подружки невесты, нормальные, с прическами, грудью, в красивых платьях, не то что он, столпились в сторонке и весело шепчутся. Гарри выловил двумя пальцами одну из пискнувших подружек невесты и поднес ее к лицу. - И чем я думал, когда соглашался? - тоскливо спросил он у замершей фигурки. - Расследования, допросы, облавы - это мое. А что я тут делаю? Вот я могу рассказать тебе, почему в этом проулке неудобно проводить задержание, - он поднес миниатюрную подружку невесты к окну. - Видишь, улица сквозная? Второй выход - прямо на оживленную часть. Там затеряться, как нехрен делать. Еще и куча дверей в подсобные помещения. Если хоть в одну преступник проскочит, то окажется с толпой беззащитных гражданских в качестве заложников, понимаешь? Фигурка молчала, испуганно прижимая к сердцу тонкие отделанные перламутром руки. - Мистер Поттер, мы готовы, - голос за спиной заставил Гарри вздрогнуть и сильнее сжать ладонь. Керамическая рука подружки невесты не выдержала давления и отлетела, осыпаясь крошевом осколков на рукав аврорской мантии. Девица заверещала тоненьким голоском, подруги с подоконника подхватили гвалт, и Гарри, воровато оглядевшись, кинул на всю компанию Силенцио, уложив пострадавшую обратно и прикрыв ее горшком с геранью. Обернулся он как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за шторы выходит Гермиона. Гарри почувствовал, как в горле застрял какой-то густой комок, который мешал и глотать, и дышать, и почему-то внятно думать. Простая на первый взгляд белая мантия в пол была изящно отделана кружевом по горловине, вроде бы и приоткрывая чуть больше, чем нужно, но стыдливо маскируя кружевной вязью все лишнее, зато вырез прекрасно подчеркивал длинную шею подруги, которая трепетно дрогнула, когда девушка, нервничая, шумно выдохнула. Широкие рукава, из-за которых ее изящные пальчики казались совсем хрупкими, тонкая шнуровка на спине, подчеркивающая изящную фигурку… - Герм, ты превосходна, - прошептал Гарри, видя, как заливается смущенным, но довольным румянцем подруга. И правда, такой красивой он ее еще не видел. Нет, он как бы понимал, что Гермиона красивая, но, видит Цирцея, никогда об этом не задумывался так вот чтобы всерьёз. А тут… некстати пришло в голову, что Рон, и так до сих пор иногда терявшийся в присутствии невесты, и вовсе язык проглотит, да застынет каменным истуканом у алтаря, но это будет проблема Джинни, как шафера, - быстро растолкать братца, чтобы он смог произнести сакральное «да». Джинни. Гарри еще раз восхищенным взглядом окинул Гермиону с головы до ног. А ведь и у него могла когда-то быть свадьба, красивая, возможно, не такая нежная, но уж точно не менее эффектная невеста, это он мог бы ослом стоять у алтаря и потеть ладошками в попытках связать два слова клятвы. А вместо этого… - Мистер Поттер, если Вы готовы, Ваша очередь, - мадам Малкин в мгновение ока превратилась из милой сложившей на груди руки тетушки в строгую предпринимательницу, у которой не было всего времени мира ждать, пока Гарри пожует сопли над своей несложившейся личной жизнью. - Черт, - пробормотал он, приходя в себя и глядя, как керамическая крошка, которую еще минуту назад можно было восстановить простым Репаро, разлетается под мягким порывом ветра из приоткрытого окна, - черт. - Мистер Поттер? - Да-да, иду, - бросив напоследок виноватый взгляд на подоконник, он повернулся и, подавив тяжелый вздох, смиренно пошёл вслед за мадам Малкин, на руках которой невесомым облаком лежала кучка чего-то невероятно воздушного и нежно-голубого. Была бы здесь Джинни, она бы точно не упустила возможности прокомментировать, что мантия на нем будет такой же голубой, как и он сам. А, впрочем, у неё ещё будет шанс оторваться в день свадьбы. Когда полчаса спустя, взъерошенный, потный и исколотый булавками во все нежные места Гарри смотрел, как исцелённая керамическая подружка невесты, махая ему новенькой рукой, усаживает всех в отделанную позолотой карету, трансфигурованную из бокала с недопитым шампанским, под завистливые взгляды жениха и невесты, он задумался: а ведь его нельзя считать голубым, если его счёт мальчиков и девочек один-один, так ведь? Какого цвета считаются люди, у которых вообще нет личной жизни? Уныло-серые или депрессивно-фиолетовые? Агрессивно-красные, точно. *** - Папа! - маленький белокурый вихрь летел к нему со всех маленьких ножек. Вот оно - счастье до тахикардии, радость до сумасшествия и безусловная любовь такой силы, что если кто-то хотя бы посмотрит косо в сторону мальчика, соскребать этого самоубийцу со стен будут не один день. Гарри раскинул руки и поймал врезавшийся в него мини ураган. - Папа, папа! - тараторил Скорпиус, выпутываясь из кольца рук, сжимавших хрупкое тельце в объятиях. - Отец и Дэвид сказали, что ты покажешь мне, как ловить злодеев! Ты же покажешь, папа? Гарри поднял взгляд поверх плеча сына. Тонкая фигура Малфоя застыла у лифта, он, поджав губы, смотрел, как мальчик льнет к аврору, как дергает его за рукав, как болтает и заглядывает в зеленые глаза своими такими же, яркими, как молодая листва, широко и доверчиво распахнутыми. Легкая морщинка пролегла между тонко очерченных бровей, и блондин отвел взгляд. Дэвида рядом не было, очевидно, адвокат уже умчался к своей подопечной, а вот Малфой не торопился оставлять сына. Пару минут поразглядывав постеры на стене, он все же двинулся в сторону Гарри. - Аврор, - кивнул он, остановившись на некотором отдалении. - Малфой, - Гарри чмокнул сына в макушку, на что малыш хмыкнул и принялся приглаживать испорченную, видимо, губами папы прическу. Глаза Драко моментально потеплели, и улыбка дрогнула на тонких губах, а Гарри едва не рассмеялся: Скорпи, как губка, впитывал все, что видел вокруг. Неудивительно, что он копировал своего отца даже в таких мелочах. - Не хочу вести его туда, сам понимаешь, - Малфой небрежно мотнул головой в сторону коридора, за которым начинался изолятор. - Ты же знаешь, я рад побыть с сыном в любое время, - Гарри старался, чтобы это не прозвучало обвинительно. Судя по потемневшим глазам напротив - не вышло. У них было лишь одно правило, которого оба придерживались неукоснительно: в присутствии Скорпиуса они не ругались. Никогда. Все остальное в их отношениях было боями без правил. - Знаю, и обычно мне удается этого недоразумения избегать, - прекрасно зная, что сейчас ему за эти слова ничего не будет, кивнул блондин. Гарри лишь молча скрипнул зубами, одарив тяжелым взглядом Малфоя поверх платиновой макушки Скорпи. На языке так и вертелось что-то вроде «как удачно, что у тебя еще остались друзья, которых можно посадить, и за это пару лишних раз увидеться с сыном», но Гарри вдыхал сладкий аромат тонких, будто прозрачных, волосиков и с каждым вдохом чувствовал, что его отпускает. Вдох. Уже не хочется увидеть, как самодовольная морда Малфоя потемнеет от злости. Выдох-вдох. Не хочется запереть его самого в камеру на пару дней, просто от греха подальше, а то руки так и чешутся подрихтовать тонкий носик. Выдох-вдох. Какой смысл впрягаться в перепалку с Малфоем, который только и умеет, что чесать языком? Выдох-вдох. Он несколько счастливых часов, если не случится местный апокалипсис и Волдеморт не восстанет из могилы, проведет с сыном. Выдох-вдох. А Малфой будет знать это, беситься, но он же своими руками Скорпи и привел. Выдох. Гарри улыбнулся, снова целуя Скорпиуса в макушку и удерживая малыша в объятиях, не давая поправить волосы. Вдох. Мелкий вертится в руках, недовольно похныкивая, старший смотрит на них, как гадюка с вырванными зубами: недовольно, угрожающе, но абсолютно безвредно. Выдох. Гарри улыбнулся еще шире. - Я все понимаю, Драко. Увидимся позже. Выкуси, Драко. Пошел бы ты, Драко, не только ты умеешь играть подло. Ты же помнишь, Драко, что при ребенке ругаться нельзя, Драко? Драко, Драко, Драко. Уводя сына вглубь по коридору и увлеченно рассказывая о том, как много разных интересных штук у него в кабинете, Гарри очень хотел обернуться. Увидеть перекошенное недовольством лицо Малфоя и едва ли не показать поганцу язык. Но нет, он сильнее этого, даже призрачного шанса на реванш блондинчик не получит. Это был лучший момент дня, потому что дальше карма решила показать Гарри, какая же она все-таки характерная су… дама. Не успел он отправить стажера за чашкой какао для ребенка, не успел показать Скорпиусу, чем вредноскоп отличается от проявителя врагов, не успели они вместе надиктовать прытко пишущему перу записку для отдела тайн, за которую Гарри даже не было стыдно, как прозвучал первый вызов. Взрыв котла с запрещенным зельем посреди маггловского района. Как минимум четыре десятка свидетелей и около десяти пострадавших. Он успел лишь выглянуть из кабинета, увидеть, как в сторону зоны аппарации унеслась тройка авроров, как прозвучал второй вызов. На этот раз на Косой аллее какой-то умник-недоучка призвал парочку тварей из книги о мифических монстрах. Кажется, свидетели видели мантикору и грифона. «Не василиски, и на том спасибо», - подумал Гарри, цепким взглядом провожая отряд во главе с едва вернувшимся Роном. Убедившись, что на каждом из пробежавших авроров надета огнеупорная броня, он нахмурился, не понимая, какие магнитные бури заставили особо одаренных проявить активность одновременно, но авторская чуйка твердила, что этим все не закончится. - Пап, пап, - Скорпиус медленно, закусив от усердия кончик языка, выводил печатными буквами послание на пергаменте. - Пап, я тебе написал. Узкое маленькое личико лучилось таким довольством, что Гарри, фыркнув, не удержался: - Так, посмотрим, что донесла нам разведка. Зачарованный протеевыми чарами пергамент, парный к которому как раз лежал на столе перед Скорпиусом, замерцал тревожным красным. - Итак, - разворачивая листок, откашлялся аврор, - агент под кодовым позывным Нос Клубкопуха сообщает… - Я не Нос Клубкопуха! - совсем светлые, едва незаметные, брови мальчика возмущенно сошлись на переносице, и он, не замечая, что пальцы его давно испачканы чернилами, возмущенно почесал нос, на котором тут же расцвели фиолетовые пятна. Если бы Малфой увидел, что сын весь, от кончиков пальцев до щек перемазался, закопал бы аврора на заднем дворе. «Да ну и что такого», - подумал Гарри, - «не обязан четрыхлетка вести себя словно наследный принц на великосветском приеме». Хочет есть чернила - пусть ест чернила, решил аврор, с улыбкой глядя на возмущенного сына. Надо только у штатного медика поинтересоваться, не опасно ли это для здоровья. А так - хоть всю банку пусть выпьет, отцу назло. - Ладно, - Поттер сосредоточенно кивнул. - Обычно я салагам не позволяю выбирать позывные, но для тебя, так и быть, сделаю исключение. Один раз. Скорпиус, не замечая смешливых лучиков, которые разбежались в стороны от отцовских глаз, важно кивнул, закусывая кончик пера и вконец пачкая мордашку синим. - М-м-м… я думаю, - сосредоточенно пробормотал Скорпи, с серьезным видом гипнотизируя пергамент, - я думаю, Песнь Феникса вполне подойдет. - Что ж, - Гарри, старательно пряча улыбку, провел палочкой над пергаментом, - отныне ты назначаешься младшим помощником старшего аврора, и откликаться на всех заданиях будешь не иначе, как на Песнь Феникса. - Я передумал, - вскинулся мальчишка, соскальзывая со слишком высокого для него кресла и старательно чиркая на пергаменте, где заголовок поменялся также, как и на том, что лежал перед Гарри. - Хочу быть Поступью Нунду! Гарри строго прищурился. - Скорпиус, - легким взмахом палочки призывая истерзанный сыном пергамент, - мужчины, даже юные, должны уметь нести ответственность за свои решения. Скорпиус насупился, глядя себе под ноги, но, поразмыслив минуту, нехотя кивнул. - Я понял тебя, папа. - Вот и молодец, - кивнул Гарри, растерянно глядя на старательно выведенную детской рукой кривоватую надпись: «Папа + Отец = Скорпиус Драко Малфой» на обоих пергаментах. Чуть сильнее, чем нужно, сжав клочок пергамента, он тихо выдохнул, а в следующее мгновение раздался тревожный сигнал. Еще одно происшествие. Да ну чтоб их всех, реально что ли Марс в активной фазе? Или день открытых дверей в буйном отделении Мунго? Гарри подорвался с кресла, едва успев перехватить за плечико любопытно высунувшегося из-под руки сына. В приемной была лишь пара посетителей да стягивались сейчас его, уже лет пять как проверенные и знакомые до последней родинки, ребята. Оглядев полупустой коридор и обернувшись на Скорпи, он с шумом втянул воздух: ни отряда Рона, ни отряда Боунс не видать - очевидно, оба еще на задании. А красный журавлик у его кабинета все мерцал и тревожно переливался. Что ж, видимо, придется самим. Гарри взмахом руки открыл послание. «Ридженс Парк, нападение на магглов с применением запрещенных заклинаний. Около сотни свидетелей, двое пострадавших. Координаты для аппарации…», - ровно вещал голос диспетчера, передавшего послание. Нападение на магглов? Да ну серьезно, именно в тот день, когда у него появилась возможность пару часов провести с сыном? Гарри скрипнул зубами, выкрикивая на ходу: - Двухминутная готовность. Всем проверить защитные артефакты и походные аптечки. Маггловский район, форму скрыть, аппарируем группами по два человека с разницей в тридцать секунд. Метнувшись в кабинет и хватая на ходу патронташ с зельями, Гарри взял Скорпиуса за руку и присел на корточки перед сыном: - Малыш, папе надо срочно отлучиться, там кто-то напал на обычных людей, им нужна помощь. Ты же побудешь тут? Дождавшись сосредоточенного кивка белокурой головки, Гарри, не выпуская маленькой ладошки, выглянул в коридор: так, Лесли, дежурный стажер, можно, конечно, поручить ей присмотреть за Скорпиусом, однако… Взгляд зацепился за знакомую копну рыжих волос. Джинни? Она-то что тут забыла? А, хрен с ним, это сейчас вообще не важно, зато есть кто-то, кому он может без опасений доверить ребенка, пока его два оставшихся родителя не вернутся. - Джин! - рявкнул он так, что все в приемной обернулись как по команде, словно после такого вопля они готовы были хоть на «Джин», хоть на «фрау Шоненбузен» откликаться. Повернулись бравые усатые авроры, повернулась худенькая стажер-колдомедик, два мужика спитой наружности не проснулись толком, сидя в углу, надежно прикованные цепями к стульям, но тоже повернулись. И лишь одна, та самая, к кому обращался Гарри, выдержала паузу, словно внезапным заклятием глухоты накрыло девушку. Текли секунды, Гарри готов был плюнуть, непонятно куда, то ли на бывшую невесту, то ли под ноги и просто всучить ребенка стажерке Лесли за стойкой регистрации, предварительно запугав девушку до заикания, что если только с головы его сына хоть волосинка… Однако Джинни меру знала, в том числе и ту, где заканчивался Гарри Поттер-золотой мальчик и начинался уже не юный аврор со сложным характером и вспышками гнева, помноженными на продолжительный недотрах. Знала и потому обернулась, вопросительно выгнув аккуратную бровь. - Да, Поттер? - Пригляди за Скорпи, пожалуйста, пока я не вернусь, или Малфой не освободится. Взгляд светлых глаз потеплел, и она кивнула, улыбаясь мальчику и протягивая навстречу спешащему к ней маленькому блондину ладонь. И вот к этому у Гарри тоже всегда были вопросы. Ну потому что Джинни довольно неплохо общалась с его сыном и, казалось, была по-своему очарована не по годам серьезным и смышленым мальчиком. Охотно болтала с ним про квиддич, показывала мелкие забавные заклинания втихаря и однажды даже договорилась с Хорьком, чтобы сводить мелкого на настоящий матч. И это была вторая странность - с Малфоем у Джинни тоже были не самые плохие отношения. В гости друг к другу они не ходили, но при встречах общались весьма мирно, хоть и с долей незабытой школьной неприязни, щедро разбавленной прошедшими годами и накопленным за это время пониманием, что мир не черно-белый. Итог был все равно один: после расстроившейся помолвки несостоявшейся четы Поттер-Уизли единственным человеком, которого оба ненавидели одинаково сильно и единодушно, был сам Гарри. Будь у него хоть одна лишняя секунда на раздумья, он бы в очередной раз подивился такому странному факту, но сейчас было не до того - две минуты, заявленные им на подготовку, истекли, и последний аврор его группы давно скрылся на площадке аппарации. Спешно убегая следом за стихшим топотом аврорских ботинок, он успел увидеть, как из лифта вышел, как всегда, лощеный и ухоженный, буквально осветивший приемную своей улыбкой, Штефан Рациу. Этому-то что тут надо? Не следственный отдел, а проходной двор какой-то… Понадобилось не меньше полутора часов, чтобы отловить обкушавшегося зельем грез вчерашнего студента, решившего, видимо, вспомнить «достатутные» времена и попытаться уговорить двух юных маглянок «прокатиться на его единороге» с демонстрацией этого самого единорога и не только, увы, его. Точнее, на отлов мага ушло минут пять, а еще полтора часа - на зачистку памяти магглов и конфискацию того, что они успели снять на камеры. Поэтому когда Гарри, взъерошенный и вспотевший после схватки с особо привязанной к своему смартфону дамочкой, которая все норовила ткнуть его длинной пластиковой палкой и требовала назвать номер его удостоверения, в числе последних вернулся в здание Министерства, он успел увидеть лишь то, как Дэвид, сжимая маленькую ладошку Скорпиуса в своей, большой и ухоженной, уводит пасынка к лифтам, вежливо прощаясь на ходу с Джинни, Роном и девушкой-регистратором. Чуть запоздавший Малфой, идущий следом за мужем, смерил Гарри нечитаемым взглядом, успев отметить и измятую мантию, и потную челку, и полный тоски взгляд, направленный в спину сына. Свободной рукой Скорпи прижимал к себе большую мягкую хвосторогу, которая слабо была похожа на зверя, с которым Гарри довелось сражаться на четвертом курсе, зато хвостом махала весьма агрессивно, благо, колючки на ее хвосте были плюшевые, а из раззявленной пасти вылетали лишь разноцветные искры. Увидев, как при взгляде на него Малфой презрительно поджал губы, Гарри вздохнул: может, и правда хорек в чем-то прав? Отец из его такой себе выходит. Ему оставили сына на пару часов, а он бросил его посреди маргиналов и незнакомых людей в компании своей бывшей. Может быть, это и есть его участь - видеть сына изредка, оставаясь папкой-героем выходного дня, не успевая увидеть, как малыш перерастает заслюнявленного, но такого любимого еще вчера ивока, обзаводится новыми игрушками, новыми интересами, новыми воспоминаниями, стать частью которых Гарри просто не суждено?