10. Игры Морфея

А вот Штольману в эту ночь со сном совсем не повезло. Так желаемого им душевного покоя обрести не удалось. Долго промучавшись и, наконец, заснув, он вдруг оказался возле какой-то церкви. Увидев, кто выходит из нее, Яков похолодел. Только что обвенчавшаяся пара выглядела странно: муж светился от счастья, а жена была убита горем. Заметив Штольмана, девушка криво улыбнулась и одними губами сказала ему: “Зато Ваши честь и совесть остались при Вас, Яков Платонович”. И в тот же момент у нее на руках появился младенец, которого она начала нежно качать, а ставший еще более счастливым муж при этом противно улюлюкал малышу. Штольман, сам от себя такого не ожидая, схватился за голову и что есть мочи закричал: “Аня, ну зачем? Я так тебя люблю!”. А потом вдруг все вокруг исчезло, и Яков увидел перед собой Нину. Не ту жалкую и несчастную, которой она была сейчас, а прежнюю красивую и ухоженную женщину. Мило улыбаясь, она подошла к Штольману, которого буквально трясло от предыдущего видения, и спокойно, как ни в чем не бывало, сказала: - Яков, милый, зачем тебе Анна? Ты ведь мой. А она выйдет за другого. Ты ей совсем не нужен. - Нина, о чем ты говоришь? - Штольмана затрясло еще больше, но он попытался взять себя в руки и голосом твердым, но полным негодования ответил ей: - Я помог тебе из сострадания, из-за нашего прошлого. У нас с тобой нет никакого будущего. - Неееет, Яков, ты ошибаешься, - прошипела ему Нина. - Мы теперь связаны навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Ты мой, Яков, запомни это, ты мой! А вот с ней у тебя никакого будущего не будет ни-ко-гда. И она разразилась хохотом, громким и настолько злым, что Штольману захотелось провалиться сквозь землю. Он закрыл глаза и придавил руками уши, чтобы не видеть и не слышать этого ужаса. А потом он почувствовал, как кто-то начал трясти его за плечи, повторяя: “Яков Платонович, Яков Платонович, очнитесь же!” Голос показался ему незнакомым и, осторожно приоткрыв глаза, Яков увидел перед собой Наталью Павловну, прям как живую. Хотя живой он ее не встречал никогда, но сейчас, пожалуй, даже обрадовался ее неожиданному явлению. Затравленно оглядевшись и не увидев Нины, Штольман немного выдохнул, хотя во всем теле ощущалась дрожь, а дыхание было тяжелым. - Ну что? Страдаете, Яков Платонович? - сочувственно спросила баронесса. Яков понуро молчал. - Знаю, окрутила Вас эта змея, а Вы-добрая душа и согласились на все, - она осуждающе покачала головой, а потом вдруг нерешительно добавила: - Но в том и моя вина есть, - помедлив, видя удивленный взгляд Якова, но собравшись с духом она продолжила: - Я ведь, когда только встретила Анну, выяснила, что Вы в тюрьме и собираетесь жениться. Но не рассказала ей об этом. Ее это убило бы, понимаете? Анна слишком Вас любила. А я решила, что Вы никогда не любили ее на самом деле и что она придумала себе эту любовь, как часто бывает у молоденьких барышень. Поэтому и не предприняла никаких усилий для Вашего вызволения. Хотя у меня, знаете ли, были очень хорошие связи при дворе, - баронесса с сожалением развела руками. - А потом я увезла Анну в Париж и настоятельно советовала устраивать свою жизнь там. Но если бы я тогда разобралась во всем, то не допустила бы этого брака. И фрейлине этой не поздоровилось бы. Но увы. Уж простите меня сердечно, Яков Платонович. У Штольмана перехватило дыхание, но он четко понимал, что на самом деле, кроме себя, винить в этом шаге ему некого. - Вы действовали, защищая Анну. Вас не за что винить, Наталья Павловна, - ответил он ей совершенно искренне. - Еще как есть,- возразила баронесса. - Теперь я вижу, что ошибалась. И мне очень больно видеть, как Аннушка страдает. И брак с господином Клюевым будет ошибкой для нее. А Вы и шагу себе ступить не позволяете. Не правильно это, Яков Платонович. Заканчивайте. Вам необходимо объясниться с Анной и предоставить ей возможность самой решить как быть. - Вы думаете легко объяснить любимой женщине, что любя ее, женился на другой? Вы знаете, как она решит? Она ведь не поймет, не поверит, что все эти чертовы пять лет я мечтал только о ней, - Наталья Павловна услышала, как он заскрежетал зубами. - Может, конечно, и не поверит, в чем я однако сомневаюсь, но по крайней мере это же будет честно, - возразила она ему. - А если это наоборот подтолкнёт ее к Клюеву еще больше? - отчаянно рассуждал Штольман и было видно, что эта мысль причиняет ему сильную боль. - Это возможно, но ведь если Вы продолжите оставаться в стороне, она подумает, что не нужна Вам и тоже может согласиться на брак с Клюевым, - парировала Наталья Павловна. - Тупик, это тупик, - Штольман нервно схватился за голову. - Успокойтесь, Яков Платонович. Ну что Вы в самом деле? Безвыходных ситуаций нет, разве что только смерть. Уж, поверьте, теперь я это точно знаю, - совсем не грустно, а очень даже шутливо сказала Наталья Павловна, пытаясь подбодрить Штольмана. - В конце концов, я здесь, чтобы помочь Вам разобраться с этой непростой ситуацией. И послушайте, что я думаю, - она дождалась, когда он посмотрит на нее и продолжила: - Вам совершенно необходимо сейчас наладить доверительные отношения с Анной, иначе она может совершить непоправимую ошибку. А этот респектабельный поклонник - очень темная лошадка и может быть опасен для нашей Аннушки. Для начала расскажите ей о Вашем секретном задании и об опасности, которая ей угрожает. Анна обязательно Вас поддержит и загорится желанием помочь. - Но Наталья Павловна, я же не могу разглашать секретную информацию. Это государственная тайна. Вы что, предлагаете мне пойти против закона? - тут же возразил ей Штольман. - Ох, Яков Платонович, - тяжело вздохнула в ответ Наталья Павловна, красноречиво закатив при этом глаза, - А где, собственно, был Ваш закон, когда Вас, совершенно неповинного, упекли за решетку, разрушив жизнь и Вам, и Анне? - махнув рукой, видимо на тот самый закон, она продолжила: - Думайте лучше о себе и о ней. Для Вас же нет ничего важнее ее безопасности? Оставаясь в неведении, Анна рискует куда больше. К тому же сами Вы не скоро справитесь с Вашим заданием, а она сможет Вам помочь, - убеждала баронесса. Штольман, глубоко задумавшись, только молча кивал. - Ну хорошо, Наталья Павловна, допустим я расскажу Анне про Крутина, но что потом? - наконец, нарушил он молчание. - А потом Вы с Анной поймаете его и Вам помогут с разводом. Об этом я уже позаботилась. - Всмысле? Каким это образом? - он посмотрел на нее недоумевая, что она имеет в виду. - Есть у меня возможность влиять на некоторые умы даже с того света. Вам ведь не просто так недавно предложили такое вознаграждение, Яков Платонович, - она заговорщически улыбнулась Штольману, который от удивления открыл было рот и хотел что-то сказать, но передумал. А баронесса опять продолжила: - Я только прошу Вас, берегите Анну. Этот Крутин - страшный человек, кем бы он ни был. - В этом уж можете не сомневаться. Важнее Анны, в моей жизни нет никого, - заверил ее Штольман. - Я знаю это. Вы хороший человек, Яков Платонович, но слишком одиноки сейчас и это совершенно несправедливо. Я буду Вам помогать по мере возможностей, а Анна станет Вам по-настоящему близким человеком. Не сразу, но станет. Да, она молода и импульсивна, часто совершает необдуманные поступки, но она уже слишком многое пережила из-за Вас и самое главное, она всегда была Вам предана, все эти пять лет, уж поверьте мне, - улыбаясь, баронесса легко махнула ему рукой на прощанье. - Благодарю Вас, Наталья Павловна, - прошептал в ответ озадаченный Штольман, не веря своему счастью в обретении неожиданного соратника.