Воды, минералочки. Срочно, иначе сдохну. Господи, что же я вчера творил? Та-а-ак, мы гуляли с Никки и каким-то парнем. Джеком, кажется. Мы выпили пива, это я помню. Потом я приехал домой. С Мэттом це... ТВОЮ ЖЕ МАТЬ! Я вскочил с кровати, запнулся об упавшее одеяло и чуть не поцеловал лбом пол. Только сотрясения мозга мне не хватало, хотя я бы не отказался от частичной потери памяти. В голове снова всплыли события прошедшего вечера. Бр-р-р.
Я спустился в столовую. Все уже завтракали. Мэтт при моем появлении уткнулся взглядом в тарелку с овсянкой. Ему-то хуже, он же был трезвым, в отличие от меня.
- Проснулся? - Папа был суров. Я кивнул и сел за стол. Молодая девушка, помощница повара, поставила передо мной тарелку с овсянкой. Терпеть не могу кашу, но под грозным пристальным взглядом родителя послушно ел ложку за ложкой.
- Мальчики, вы чего такие тихие? - Аннет оторвалась от глянцевого журнала.
Мы с Мэттом переглянулись. Меня сейчас наизнанку вывернет.
- Ничего. - Буркнул Мэтт и вновь опустил голову.
Я быстро прикончил последнюю ложку и выскочил из-за стола, непонятно кому сказав "Спасибо, было вкусно". Добежал до ванной комнаты и упал на колени перед унитазом. Как бы заработать себе амнезию?
До какой кондиции нужно допиться, чтобы целоваться с парнем?! Тем более с Мэттом. Ненавижу заразу. Я встал с колен, включил до упора ледяную воду и умылся.
- Если кто-нибудь, хоть кто-нибудь об этом узнает, я поломаю тебе хребет. - Мэтт подошел незаметно и я чуть не захлебнулся от неожиданности.
- Никто не узнает. - Я же сгорю от стыда.
Мэтт вышел, нарочито громко хлопнув дверью.
Я заперся в комнате и достал ноут, который отец подарил мне в день приезда. Посмотрю фильм какой-нибудь. На русском языке. Только я устроился поудобнее, как в дверь настойчиво забарабанили. Я, чертыхаясь и матерясь, поднялся с кровати и потащился отпирать замок. На пороге стояла Никки, на ее сияющем лице не было ни следа похмелья. Хотя, она же после пива не бухала пятизвездочный двадцатилетний коньяк (папиной гордостью был, кстати). Она весело разглядывала мой потрепанный вид.
- Ну как ты?
- Отлично я. Проходи.
- Пошли погуляем.
- Не могу. Домашний арест. Долгая и неинтересная история. - Никки с интересом рассматривала комнату.
- Оу, ты играешь? - Она достала гитару из чехла.
- Ну да.
- Сыграй что-нибудь? - Она протянула мне инструмент, а сама с ногами забралась на кровать.
- Что именно?
- Не знаю, ну, что-нибудь красивое.
Что-нибудь красивое. Вот она, кривая женская логика.
- Я тоже не знаю. Ладно, пусть будет это:
Ветер, туман и снег.
Мы одни в этом доме.
Не бойся стука в окно,
Это ко мне, это северный
Ветер, мы у него в ладонях...
Я поднял глаза от грифа, в дверях распахнутой двери, вальяжно опершись о косяк, стоял Мэтт. Никки, казалось бы, абсолютно не замечала присутствия парня, внимательно за мной наблюдая. Я вновь опустил взгляд на гриф, кожей чувствуя, как за мной наблюдают серые глаза Мэтта. Я даже пару раз сбился, сыграв не те аккорды.
Я слышал, что время стирает все.
Ты слышишь стук сердца, это
Коса нашла на камень.
Даже не поднимая взгляда, я знал, что Мэтт все еще стоит в дверях.
Наконец, я доиграл и мысленно выдохнул. Никки с писком кинулась меня обнимать.
- Ты потрясающе играешь И поешь тоже. - Она поцеловала меня в щеку. Я все-таки посмотрел на Мэтта, он нахмурился, развернулся и ушел в сторону своей спальни.
