Улыбнись, пожалуйста.

      Минуя темный, освещаемый лишь лампой без абажура, коридор, мы прошли в маленькую тесную кухню, обклеенную весьма оптимистическими обоями с котятами; часть обоев, правда, клочьями свисала со стен. Мы уселись за чуть покосившийся пластиковый столик. Джек поставил старый металлический чайник на конфорку, открыл один из шкафчиков, достал пузырек с таблетками.       - Ну, и за что тебя так этот Мэтт, а, парень? - Джек стоял спиной ко мне и я не мог отвести взгляда от вытатуированного тигра.       - Э, что? А-а-а, Мэтт. Да мудак он.       - Ах ну да, это все объясняет. - Парень говорил с нескрываемой иронией, что-то помешивая в кружке со сколотой ручкой. - На, пей. Он поставил кружку на стол, рядом положил две таблетки.       - Что это? - Я подозрительно покосился на слегка мутноватую воду.       - Чай это. Зеленый. Не заварился малясь, но да не страшно.       Я залпом запил таблетки, чай оказался ужасно горьким и неприятным. Никки в это время молча крутила в руках какую-то запыленную безделушку, о чем-то напряженно думая. Я допил остатки чая, положил голову на стол. Боль медленно отступала, но вместе с этим меня все сильнее клонило в сон. Я пару раз непроизвольно зевнул и незаметно для себя уснул.       Проснулся я, когда за окном, не занавешенном шторами, заметно стемнело. Голова нещадно болела, плечи и шея затекли. Я подтянулся, ушиб по ребрам тут же дал о себе знать.       - О, спящая красавица, очнулась? - На кухню зашел, покуривая сигару, Джек. - Кубинская. Хочешь?       Я покачал головой.       - А сколько времени? Где Никки?       - Около 7, домой ушла, не стала тебя будить.       Около семи?! Отец меня убьет. Я вскочил со стула и побежал в коридор, кое-как натянул куртку, закинул на плечо портфель и хотел было выйти, но с дверным замком вышла заминка, я так и не смог его открыть.       - Отвезти?       - Буду благодарен.       Джек, не надевая ни кофты, ни куртки, обулся в широкие кроссовки, взял с тумбочки ключ от машины и мы вышли из дома на лужайку, где на газоне был припаркован огромный болотного цвета джип Джека.       Через полчаса он высадил меня у чугунных ворот особняка, отсалютовал рукой и уехал. Я с досадой поглядел вслед, ко мне на всех порах мчался разъяренный отец.       - Объясни мне, что в словосочетании "домашний арест" тебе не ясно? - Он гневно уставился на меня. - И что, вообще, у тебя с лицом? Ты что это, подрался?       - Упал. - Я хотел было пройти в дом, но папа схватил меня за локоть и развернул к себе.       - Сначала ты напиваешься, потом заявляешься вечером, да еще и врешь мне. Когда я разрешил тебе жить у себя, то понадеялся на то, что ты будешь вести себя подобающим образом.       Разрешил жить? Блядь, какое благородство. Мужи-и-ик.       - Извини. - Процедил сквозь зубы я. - Такого не повторится больше. Если, конечно, твой обожаемый сынок перестанет меня избивать на пару со своими дружками.       - Ты начал плохо влиять на Мэтта, он тоже сегодня подрался с кем-то. В первый раз такое.       Ну да, обычно то он приказания отдает, в сторонке преспокойно стоит и пинает пару раз. Эх, знал бы ты всю правду... Хотя, все равно мне не поверишь.       Я что-то промычал и побрел в свою комнату.       На моей кровати, лениво листая какой-то журнал, сидел Мэтт. Я нарочито громко захлопнул дверь, парень поднял голову.       - Вернулся, неужели.       - Пошел вон. - Я раздраженно смотрел на его самоуверенную полуулыбку-полуухмылку.       - Не пойду. Мне здесь нравится. Может, занять эту комнату? - Парень оглянулся по сторонам.       - Что тебе от меня нужно? - Я раздраженно следил за тем, как он медленно встал, подошел практически вплотную ко мне, длинными тонкими пальцами откидывая прядь светлых волос со лба.       - То, что мне нужно, ты все равно не сможешь мне дать. Хотя... - Он хитро улыбнулся, сверля меня взглядом. Я дернул ручку двери на себя и вышел из комнаты. Ненавижу, Господи, как я его ненавижу.       Я зашел в гостевую спальню, лег на диван и уснул.