Улыбнись, пожалуйста.

      Я влетел в практически полностью забитый автобус, Мэтт зашел следом, толкая меня к свободному месту у окна.       - Ты хоть знаешь, где нам выходить? - я смотрел на брата скептически.       - Конечно, знаю, - Мэтт с самым своим брезгливым видом оперся локтем о металлический поручень.       - Ну и где? - я сложил руки на груди. В Питерском метро быстро учишься удерживать равновесие, не держась ни за что.       - Через две остановки выйдем. Угомонись.       Я с интересом крутил головой по сторонам, рассматривая пассажиров. Пара старушек вполне себе доброжелательной наружности, девочки лет 13-ти в ярких платьицах и юбчонках, компания угрюмых панков, бросающих едкие взгляды на нас с Мэттом.       Только сейчас я понял, что, сбегая из дома, даже кожанку не захватил, да и братец явно дисгармонировал с окружающими в своем новеньком и, несомненно, дорогом костюмчике. В голове по одному всплывали картины возможного будущего: вот нас избивают, грабят и кидают в Темзу. Бр-р-р.       Автобус резко затормозил на светофоре, и я от неожиданности уткнулся лицом в грудь Мэтта, обхватив его шею руками.       - Держаться надо, придурок, - Мэтт кое-как отцепил меня от себя. Грозные панки посмотрели с еще большей неприязнью. И их можно было понять. Наверное, мы с Мэттом в этот момент выглядели как два дружка-гея. Я невесело усмехнулся своим мыслям.       - Ты сильно головой ударился, да? - в голосе братца сквозила едкая насмешка. - Наша остановка, на выход.       Он толкнул меня к выходу из автобуса, я плечом задел маленькую девочку, чуть не уронил хрупкую старушку. Да-а-а, сегодня я ловок как никогда.       Мэтт шел уверенно куда-то вперед, лавируя в толпе прохожих, я еле поспевал за ним, постоянно оглядываясь и озираясь. Нужно чаще ездить в Лондон, здесь чертовски красиво. Я остановился, засмотревшись на потрясающий вид на Темзу, простоял бы еще долго, любуясь бликами на воде, но так не вовремя подлетел Мэтт, звезданул меня хорошенько по голове и за руку потащил дальше.       Наконец, мы завернули в какой-то проулок и остановились возле застекленного фасада первого этажа высокого здания. Над огромными окнами тянулась неоновая вывеска с не выговариваемым псевдо-азиатским названием.       Мэтт толкнул меня внутрь, сам зашел следом.       Мы сидели напротив друг друга за небольшим деревянным столиком в глубокой нише, скрывающей нас от глаз других посетителей. Мэтт ловко орудовал палочками, подцепляя суши и макая их в соус. Он и меня пытался обучить, но после того, как я случайно чуть не заехал этой самой палочкой ему в глаз, бросил эту затею, заказав мне вилку. Сейчас я чувствовал себя ужасным плебеем.       - Какие у тебя планы на будущее? - Мэтт прервал гнетущую тишину.       - Планы? - кусок суши полетел с вилки в соус, слегка забрызгав белоснежную рубашку. - Не знаю. Дождусь совершеннолетия, вернусь в Питер.       - В Питер? - Мэтт отставил стакан. - Зачем?       - Чтобы там жить, нет?       - Что мешает тебе жить в Лондоне?       - Ты! - Мэтт гневно сузил глаза. - И туева хуча других факторов. К тому же, что мне здесь делать? - поспешно добавил я.       - А что тебе делать в твоей России? - Мэтт вложил побольше презрения в последнее слово.       - Поднимать экономику страны, блядь. Тебе какая разница?       - Абсолютно никакой, - Мэтт отпил сока. - Миш, ты хоть сам понимаешь, какое хуевое у тебя будущее?       - Ну да, не сравнить с твоим. Какая-нибудь должность покруче в компании папочки.       - Ну да. Я планирую быть генеральным директором. Конечно, папочку придется куда-нибудь деть. Но какая разница.       - Это же твой отец.       - Я не питаю иллюзий в отношении моей семьи. Отец - слабоволен, боюсь, под его руководством компания обанкротится в скором времени. Мать - пустышка. Бабуля, которая наверняка тебе приглянулась, терпеть не может ни ее, ни меня, но уж больно любит деньги, поэтому терпит наше общество. Они мне мешают. Может быть, потом, куплю им по хорошему дому где-нибудь подальше от меня.       - Зачем ты говоришь это мне?       - Ты такой до омерзения настоящий и бесхитростный. Как и все русские. Загадочная русская душа, - Мэтт ухмыльнулся. - Но как нация, за исключением десятка человек, ничего собой не представляете. "Нужно жертвовать приятным для полезного". Знаешь, кто сказал?       - Кто же?       - Ги де Мопассан. "Милый друг". Книга отвратительная, но цитата что надо. Хотя вам все же есть, кем гордиться. Дзержинский, например. Знаешь ли ты, что он отказывал себе во всем: во сне, в еде, в примитивных удобствах, был жестким, да он бы и собственных детей по этапу отправил, я уверен, - в голосе Мэтта звучала сталь. Казалось, он не замечал ничего вокруг: ни моего удивленного взгляда, ни того, что водит суши по пустой плошке, в которой не осталось соуса. Но, честное слово, я впервые видел его настолько искренним, хотя его искренность порядком пугала. - Ему Ленин и Сталин обязаны многим. Он создал ЧК репутацию. Железный Феликс. Или Троцкий. Сформировать армию, которую в свое время боялось полмира мог только действительно сильный человек. Остальные же русские инфантильны и безынициативны.       - Наверное, только и Троцкого, и Дзержинского потом выслали из страны, - как бы, между прочим, добавил я.       - Какая, к черту, разница, что было потом. Главное, чего они добились.       - Мэтт, ты говоришь как фанатик.       - Мне хотя бы есть от чего фанатеть. А отчего фанатеешь ты? От своей гитарки?       - Ну и что же не так с моей гитаркой? - разговор начал приобретать нежелательный оборот. Очередного идейного спора с Мэттом не очень-то и хотелось, все равно он задушит меня своими непробиваемыми аргументами.       - Ну, ты неплохо играешь, - Мэтт в открытую надо мной смеялся.       - Слушай, если тебе так противны все русские вообще, а я в частности, зачем ты не дал бабусе загрызть меня за семейным ужином?       - Да еще чуть-чуть и ты бы разревелся. Ты такой ранимый.       - Иди к черту! - я выскочил из-за стола, намереваясь очень эффектно выйти, но запнулся о стул и совсем не эффектно повалился на пол. Попытался встать, но мое несчастное плечо прожгло как огнем от внезапной боли, заставив принять горизонтальное положение. Зато отсюда прекрасно было видно, как Мэтт нехотя поднялся и подошел ко мне.       - Твоя дурная голова тебя точно погубит, - он с ухмылкой смотрел на меня сверху вниз.       - Остряк, тоже мне, - я предпринял безуспешную попытку встать, но только поморщился от боли.       Мэтт горестно вздохнул и помог подняться с пола, оттащил и посадил на стул. Только сейчас я заметил, что умудрился порвать штанину брюк.       - Ну, и где у нашего малыша бо-бо? - Мэтт присел на корточки. Я угрюмо ткнул в свое многострадальное плечо и, немного подумав, ногу в порванной штанине.       Мэтт разорвал ее до колена. От колена до лодыжки тянулась огромная кровоточащая царапина.       - До дома доживешь? - я только кивнул. Вид собственной крови немного сбивал с толку.       Мэтт встал с корточек, достал из кармана пиджака смартфон и отошел поближе к подсобным помещениям.       Через тридцать минут такси благополучно доставило нас к дому, из которого мы еще пару часов назад "сбежали". Навстречу нам вышли удивленная Аннет, рассерженный отец и ко всему безучастная бабуля.       - Молодые люди, потрудитесь объяснить, где вы были? - папа даже не пытался скрыть свое недовольство.       - Не сейчас, у нас тут раненые, - Мэтт кивком указал на мою ногу. Аннет вскинула руки в притворном ужасе и побежала в дом. Отец только устало выдохнул, молча указывая зайти в холл, бабулин покой, казалось, не нарушит и падающий с неба "Боинг".       - Сейчас приедет доктор Лексер, - Аннет вышла в прихожую.       - Доктор кто? - я удивленно смотрел на столпившихся вокруг родственников.       - Наш семейный врач. У него золотые руки. Он Мэтти во-о-от с такого возраста лечит, - женщина рукой показала два вершка от пола.       Доктор Лексер оказался приятным 30-летним мужчиной самой интеллигентной наружности. Он со знанием дела зафиксировал мое плечо эластичным бинтом, обработал и забинтовал царапину.       - Молодой человек, берегите себя, - сказал он мне напоследок. Я только хмыкнул, Мэтт все равно рано или поздно меня прикончит. А вот и он, легок на помине.       - Папа хочет, чтобы ты ночевал дома, - немного подумав, добавил: - Дома - это здесь, разумеется.       - Спасибо за гостеприимство. Это очень мило с вашей стороны, но я к Джеку.       - Скучаешь по наркоманишке своему? Как мило.       - Думаю, тебе не стоит называть Джека наркоманом, если ты не знаешь этого наверняка, - я проговорил предупреждающе тихим голосом, Мэтт в ответ лишь хмыкнул.       - В том-то все и дело, что я знаю это наверняка,- парень немного промолчал, затем обманчиво-бодрым голосом добавил: - Заключим пари?       - Какое же?       - Ты спросишь у своего дружка напрямую. Если я окажусь прав, и да, Джек тебе не солжет, ты возвращаешься домой и ведешь себя как примерный сынок.       - А если нет?       - Любое твое желание. Все, что хочешь.       - Если нет, то ты отстаешь от меня навсегда-навсегда.       - Какое, на редкость, дебильное желание. Но хорошо, если нет, то я отстаю от тебя навсегда-навсегда.       Мы прошли в гостиную, где Аннет пыталась увлечь бабулю демонстрацией фотоальбомов. Бабуля категорически не хотела увлекаться, дымила сигаретами, одна за другой, выпуская под потолок клубы серого едкого дыма.       - Па-а-п, Миша остается, - я ткнул Мэтта в плечо, но тот не обратил ни малейшего внимания.       - Михаил, неужели вы ночуете вне дома, как какая-нибудь грязная шваль? - бабушкины ноздри угрожающие раздулись. Все-таки мы из разных весовых категорий и вступать в спор опасно, поэтому я что есть силы замотал головой.       Делать нечего, придется остаться. Я написал Джеку смс, ответа не последовало. Наверное, занят, - уговаривал я себя. Всякое бывает. Верить словам Мэтта не хотелось абсолютно.       Скромно отужинав в столовой, обитатели дома разбрелись по спальням и я, проклиная Мэтта и свой страх перед бабушкой, потащился в свою комнату.       Сон не шел, и я где-то до часу считал овец и президентов США. Бросив это бесперспективное занятие на Гариссоне, я отчетливо понял, как сильно хочу курить. Может, где-нибудь на кухне папа прячет сигареты. Не верю, что он, имея такую противную жену, сына и, как выяснилось, мать, не страдает этой вредной привычкой.       Спустившись на ощупь в кладовую, я перерыл все полки, но искомого так и не обнаружил. На кухне и в столовой меня также ждала неудача. Придется терпеть. Я, горестно вздохнув, повернул обратно. В практически полной темноте идти приходилось на ощупь, и я очень боялся в любимой своей манере случайно что-нибудь уронить, попутно разбудив всех (особенно бабулю). Но добрался до двери спальни без приключений. Толкнул ее от себя, стянул с себя халат и побрел к кровати.       И тут мою голову посетила шальная мысль "А почему бы не запрыгнуть с разбега". И вот я с удалью еще молодого и усатого Боярского разбежался и полетел на кровать ласточкой. По приземлении я почувствовал, что упал аккурат на чье-то тело. И это тело не очень-то и довольно.       Быстро дотянувшись до ночника, я включил его и с ужасом увидел, как на меня смотрит, буквально испепеляя взглядом, разъяренный Мэтт.       - Такое чувство, будто ты сам напрашиваешься, чтобы я тебя... - Мэтт не договорил.       - Я просто перепутал, сорри, - я вскочил с кровати, попятился было к двери, но уронил прикроватную тумбочку. Ящики отлетели и все нутро рассыпалась по полу. Я бросился поднимать.       Диски, какие-то листы бумаги с печатным текстом, фотографии...       - Пошел вон! - Мэтт пытался сгрести все это в охапку.       - Дай я тебе помогу, - я потянулся к раскрытой тетради, всей исписанной мелким острым почерком Мэтта. Он ведет дневники?       Парень пытался отпихнуть меня, но не тут-то было. Я краем глаза заметил ту небольшую белую коробку, которую видел первый раз еще под кроватью. Мэтт заметил мой взгляд и, схватив ее, спрятал куда-то.       Тут даже валялся мой старый mp3-плеер. Так это и есть тайник моего братца, как интересно.       - Пошел вон, - повторил Мэтт, осев на пол. Его руки мелко тряслись как при ознобе, глаза гневно сверкали лихорадочным огнем.       - Да ладно тебе. Ну, с кем не бывает, - я примирительно развел руками.       - Уходи. Сейчас же, - теперь Мэтт трясся уже весь. Я удивленно наблюдал за его реакцией. Ну, подумаешь, увидел пару рассказиков и компакт-дисков, чего заводиться-то?       - Мэтт, с тобой все в порядке? - ответа не последовало. Я вскочил, взял чудом уцелевший после падения стакан и побежал в ванную.       Набрал холодной воды из-под крана и поспешил обратно. Мэтт все так же сидел на полу, уставившись взглядом в одну точку. Я так понимаю, по ходу действия возникает много вопросов. Задавайте не стесняйтесь, буду отвечать. И насчет бет. С моей безграмотностью не так-то легко бороться, поэтому большая им благодарность. Им и всем читателям. Прогрессирующая ангина и высокая температура не дают мне писать в должном объеме, за то прошу прощения.