* * *
Пик давно перестал отрицать свои чувства к Вару. Нет, как-либо их называть он не собирался: не влюблен же он в этого придурка в конце концов. Это глупо. Пик даже не хотел думать о собственной ориентации потому, что ему, в общем, было все равно. Чувства к Вару постепенно утихнут, в этом он не сомневался. Но он и никак не отрицал их. Они просто есть и все. И ничего с ними он делать не собирался. После такого долгожданного звонка восьмой запустил свой телефон в стену напротив ─ этот бесполезный металлолом больше не понадобится ему ─ и прикрыл усталые веки. Очень хотелось ускорить время на семь часов вперед. Неизвестность пугала. Пик не думал, чего хотят от него похитители. Но тем не менее ждал встречу с неясным никому рвением и благоговением. В голове мельтешили тысячи мыслей и вопросов. Он увидит Вару? Кто похитил его? Для чего его позвали на площадь? Кто говорил с ним по телефону? Что они потребуют в качестве откупа? Это устройство так исказило голос, или собеседником действительно был Вару? Где он? В Карточном мире? За его пределами? Множество вопросов и ни единого ответа. Порядком устав от собственных мыслей, Пик уснул. Крепко и надолго. Раздумия не доставали его во снах.* * *
Вару очнулся от резкой и тупой боли в груди. Все тело ужасно затекло, и каждое движение давалось с большим трудом. Конечно, проснуться в позе эмбриона на ледяном полу с подтянутыми к груди коленями и обнимающими плечи руками после долгой истерики. Волосы разлохматились и превратились в бесформенное гнездо, топорщащееся во все стороны. На щеках остались холодные дорожки от слез. Парадная одежда помялась донельзя. Вару не хотел ни думать, ни знать, что произошло после того, как горячие слезы потекли по щекам. После того, как рьяно вырывавшийся наружу крик долгожданно вышел на волю. После того, как руки впились волосы и вырывали их с корнями. После того, как одна ладонь осела на рот, застывший в немом крике, а вторая прикрыла ее сверху. После того, как поток неуправляемых слез уже иссяк. После того, как он заснул. Вару вслушался в тишину и в то, что было за белым периметром двери. Гробовая тишина. Ни звука. Опасливо прощупал ее кончиками пальцев и только потом стал твердо уверен в том, что он один. Лишь тяжелое дыхание зареванного и уставшего правителя Варулэнда пронзало ее, будто стальными клинками. Класс. Так держать. Вару с силой вытер дорожки от слез, отважно шмыгнул носом и резко сел. Перед глазами пронеслись мимолетные темные цветные чертики от внезапно хлынувшего давления. Он подтянул острые колени к груди, превозмогая ломоту в теле и уткнулся в них носом, обхватив колени руками. Никому нельзя показывать свою слабость. Ты давно уже сделал это в замке Пика, придурок. Заткнись. Заткнись. Заткнись! ЗАТКНИСЬ. Джокер, конечно, мог и с помощью своей способности становления невидимым свободно подсмотреть за Вару, а если пять.. он должен уже.. ─ Пришло время. ─ раздался радостный голос за спиной валета. Он совсем не хотел поворачиваться, почти умолял себя не использовать свой мудацкий рефлекс и не поворачиваться ни за какие коврижки, но все же повернул голову на звук и в ту же секунду люто возненавидел себя до конца дней. Джокер, как и было ожидаемо, растянул края губ в хищной ухмылке. Вару проморгался пару раз и откашлялся, приведя заспанный голос с хрипотцой в строй. ─ Да. ─ сказал он слабым голосом. ─ Да! ─ повторил он рассеянно и с тревогой. Красный кивнул и сверился с часами с тремя циферблатами, что появились у него на руке. ─ Что чувствуешь? ─ спросил Джокер, пытливо смотря на Вару, что бросил беглый взгляд на тринадцатого. Любит же поиздеваться, скот. ─ Есть такое настроение «заебанность»? ─ вопросом на вопрос ответил Вару. Красный хмыкнул. ─ Возможно. Мне просто любопытно, как ощущается отчаяние. ─ Вару сжал кулаки до побеления костяшек. ─ Также, как и безысходность. ─ откровенно устав ответил он, не найдя в себе сил злиться. ─ А как ощущается безысходность? ─ аккуратно ощупывает почву Красный. Ублюдок. ─ Ты, мразь, издеваешься? ─ нервно усмехнулся Вару. Джокер дружелюбно улыбнулся ему в ответ. ─ Совсем нет, что ты! Просто интересуюсь, не более. ─ валет до одури захотел вмазать сильным кулаком по этой нахальной роже, но с помощью титанических усилий сдержал себя. Черт. Черт. Черт. Предвкушение и привкус страха поселились у него в груди, сжавшись тугим узлом, а пришедшая обвязывающая голову канатом боль не позволяла сосредоточиться на действительно важных мыслях. Вару до скрипа стистнул зубы, вдруг ясно осознав и поняв, что сейчас увидит своего короля. Когда Джокер, наконец обернувшись собой изо всех сил сжал его руку, в мгновение все перед глазами померкло.* * *
Пик физически почти не готовился к встрече. Лишь сменил наряд на выходной. Морально он уже миллион раз распереживался, подумал, что ему все почудилось и прокрутил в голове тысячи вариантов событий. А в точку все же не попал. Без десяти пять. Пик в полной боевой готовности выходит на улицу. Его настрой тут же рушится, как только он видит пустую площадь, на которой совсем скоро должен появиться его валет. От какого-то неясного страшного предчувствия грядущего в груди сжался тугой узел. Пик почувствовал бешеный ритм собственного участившегося сердцебиения. Голова заболела, когда в ней начали спорить две неясных даже самому восьмому стороны. Одна беспрестанно талдычила: Нужно предупредить остальных. Предупреди остальных. Другая настаивала: Никого не нужно предупреждать. Не успеешь уже. Спор разрешился по истечению отведенного ему времени. Стражники по обе стороны от короля кивнули, а маятник часов на вершине замка пробил ровно пять. Пик в страхе и нетерпении спустился с лестницы под сопровождением стражи и как никогда царапающих слух звонов колокола. Под ногами хрустел снег. На центральной площади собрался народ и полумесяцем окружил статую Пика посередние посередине. Люди громко галдели, некоторые прикрывали рты ладонями, и Пик приготовился к худшему. ─ Расступиться! ─ рявкнули стражники, и народ отпрянул в сторону.* * *
Валет сильно пошатнулся, когда они с Джокером телепортировались прямо на центральную площадь Пиковой империи. Их быстро окружили люди, о чем-то громко шушукаясь, но Вару ничего этого не слышал. Все это будто пронеслось у него перед глазами. Когда народ отчего-то расступился, Вару увидел смутный сиреневый силуэт где-то вдалеке и зашедшихся в изящном танце падающих снежинок. Картинка очень медленно приобретала четкость, и он спустя бесконечно долгие секунды выловил блуждающий по его лицу взгляд Пика. Дыхание как-то незаметно сбилось, а сердце пропустило пару ударов. Взгляд короля прояснился и смягчился, когда Вару поднял лицо и их глаза встретились. Даже через очки пятого восьмой чувствовал его тоскливый взор на себе. Внезапно стоящие рядом с Джокером Чарли и Риккардо отошли назад на один шаг, в то время как Красный откашлялся и начал говорить во всеуслышание: ─ Пиковый король, здравствуй! ─ Вару едва не заткнул уши, настолько приветствие было официальным и громогласным, но больше хотелось заткнуть оттого, что приветсвие это приблизило его к обрыву неизвестности еще на один огромный шаг. С каждым словом Вару чувствовал, как ломается пополам. ─ Для того, чтобы освободить своего валета, мы требуем все генераторы, которые даровал вам Федор. Даем на размышления два часа. Ровно в семь мы прибудем сюда же за генераторами. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. И под предводительством Красного Джокера, Риккардо, Чарли и Вару скрылись в яркой белой вспышке, что ослепила жителей. Пик почувствовал, что глаза становятся влажными и воздел лицо к небу, откуда медленно палали снежки, кружась и искрясь, дабы слезы то ли радости, то ли горечи затекли обратно.* * *
─ Не слишком заурядно? ─ полюбопытствовал Вару, укутавшись пледом с головой. Джокер бросил беглый взгляд на него. ─ В самый раз. ─ Красный вздохнул и замолчал. Его сухой голос звучал странно, так, будто, его роптали все забытые века, точно он говорил костями. Пятый быстро поворочался под пледом, и, выбрав наиболее удобную позу, замер и прикрыл глаза. Реальность пугала и заставляла дрожать, едва ли не трепещать. Белоснежные стены противно давили на разум и сознание. В мозг пробралось осознание собственной совершенной беспомощности. В какой это раз за последний месяц? Время согнуло его пополам, ярко изумрудные когда-то глаза сейчас были тусклы и слезились. ─ Если в тебе осталась хоть капля милосердия, может, хоть позвонить дашь в последний-то раз? ─ с надеждой высунул Вару голову из-под пледа. Он буквально почувствовал обжигающие иссиня-голубые глаза Джокера на себе. ─ Ни в коем разе. Мало ли что там наболтаешь. ─ их взгляды резко скрестились, но эта секундная несостыковка заставила Вару вздрогнуть. Потрескавшиеся и обветренные губы пересохли и на секунду соприкоснулись, словно силясь что-то ответить. Он вновь укрылся пледом с головой. Как-то незаметно в подвале стало очень холодно. В темноте и тишине Вару вспоминал блуждающий взгляд Пика и его круги под глазами.* * *
─ Тоесть ты хочешь сказать, что Красный Джокер похитил Вару, а сейчас вдруг появился и в качестве откупа требует отдать ему все наши генераторы до семи часов сего дня? ─ Куромаку ходил взад-вперед и бессильно метался, словно пойманный в клетку лев. Ромео и Феликс прожигали его такими взглядами, что если бы ими можно было убивать, Пика бы давно не было в живых. Со стороны казалось, что Данте спокоен, но лидера одолевали смутные сомнения, что это лишь маска, что совсем скоро треснет по швам. ─ Да. ─ резковато ответил восьмой, но уловив вибрацию в голосе второго, смягчился. ─ И вот что я предлагаю…* * *
Маятник старых часов, поставленных Джокером в угол комнаты гипнотизировал. Сам он сидел возле этого самого угла на роскошном, обитом мягким шелком кресле и с самым непоколебимым видом хрустел пальцами. Вару то и дело бросал на маятник усталые взгляды, выжидая семи часов. Он весь уже в конец измучился, тогда как маятник пробил всего пять десять. ─ Ты действительно дал им слишком мало времени. ─ нарушил Вару звенящую тишину. Джокер бросил на него безразличный взгляд, продолжив что-то весело насвистывать себе под нос. ─ Это даже много. ─ жестко отрезал он. ─ Давай просто посидим и помолчим. Не трать последние часы своей жизни на бессмысленную болтовню. ─ Я весь последний месяц как раз этим и занимался. ─ горько усмехнулся он и захлебнулся осознанием того, что прав. Красный раздраженно прикрыл глаза. ─ Где Де'Карли и Батлер? ─ Где-то шляются. Мне, в принципе, все равно. И помолчи наконец, иначе мне придется отрезать тебе язык. ─ Вару вздохнул и отбросил плед. Он не чувствовал абсолютно ничего ─ начиная от физических ощущений и заканчивая моральным состоянием. Не чувствовал пробирающего до костей холода, не чувствовал кусающего пятки ветра и гуляющего про полу иглистого мороза ─ верного показателя того, что выпал снег. Даже той чертовой безысходности не чувствовал. Он думал, что за последний месяц уже разучился что-либо чувствовать.* * *
Пик вышел на центральную площадь ровно без пяти шесть. Огромный сиреневый купол над ним то ярко искрился всеми цветами радуги, то бесследно исчезал, но вскоре вновь появлялся. Он стоял неприступной, крепкой горой и был уверен в себе и своих силах как никогда. Ничто не могло сломить его нерушимую уверенность в победе, и оттого он выглядел еще величественней и могущественней. Народ опасливо выглядывал из окон изб, протирая образовавшийся на стекле пар от носа дрожащими ладошками. Они внимательно следили за ним, быстро-быстро бегая глазами, очарованные, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. На улице ─ ни души. Ни звука. Воцарилась полнейшая тишина. А снег все падал… Наконец появились они, возникнув в яркой белой вспышке. Ветер растрепал пышные салатовые волосы Джокера, пунцовый румянец залил удивленное лицо Вару. Красный зубасто улыбался. Пятый красноречиво оглядывал лидера. В одних только спиралях кислотных очков можно было довольно ясно разглядеть все его желание броситься к старшему, что стоял в чертовой паре метров от него. ─ Пиковый король, где же генераторы? Помнится мне, я просил их в качестве откупа за твоего валета. ─ издевательски протянул Джокер, и улыбка слетела с его уст также внезапно, как появилась, а иссиня-голубые глаза угрожающе налились кровью. Пик издал какой-то нечеловеческий хрип и купол ярко заискрился, вдруг густые деревья расступились перед ним и остались сзади, плотные и немые, угрожающе захрустел снег под сапогами, за тяжелыми железными латами громко и отчетливо забилось сердце, и площадь окунулась в море солнечного света и чистого воздуха, промытого снегом. В одно мгновение все померкло.