Отрывок. "Демон. Внутри и снаружи"

      Пески Времени всегда были безжалостны. Даже к тем, кто хранит их течение. Особенно к ним. Удивительная структура частиц могла резать, как сотня кинжалов или ласкать кожу, словно шёлк, но и в такие моменты дочери Ноздорму невозможно было забыть что они на самом деле из себя представляют. Пугающая сила, подчиняющая себе всех и вся, даже самых великих живущих на Азероте. Отец говорил, что и его поистечению времён ждут изменения и конец от рук Героев Азерота.       Что уж говорить об одной из дракониц бронзовой стаи? Её роль была уготована Песками до рождения, все действия предугаданы Вневременным, проверены остальными, и только потом ей позволили вылупиться. Ни одна из стай не поймёт таких решений, они все пытаются произвести столько яиц, сколько возможно, но только не бронзовая. Супруги Ноздорму откладывали только те яйца, драконам из которых было суждено стать именно тем, кем дó‎лжно.       Дочь Ноздорму была буквально обязана своим рождением долгу, который был раньше неё, будет всегда и не закончится никогда. Она — Хранитель линий времени. Так было, есть и будет.       Оторвавшись от тяжёлых мыслей, аккуратно спрятанных за привычным спокойствием, драконица в облике высшего эльфа махнула рукой, остановливая ласкающуюся вокруг неё песчаную бурю, и подняла глаза, чтобы под потолком немыслимо огромной пещеры увидеть парящий силуэт бронзового гиганта. Щемящее чувство полёта завистью кольнуло сердце, но хранительница времени тряхнула головой, заставив многочисленные украшения в волосах и на рогах тут же весело зазвенеть. Разумеется, парящий у самого свода не мог услышать бренчание, но он тут же сменил направление, через несколько мгновений оказавшись рядом. Бронзовые драконы даже перемещались не как красные или чёрные: они буквально переставали быть в одном месте и времени, чтобы оказаться в другом.       — Сестра, — приветственно склонил голову громадный ящер.       — Анахронос, — лицо девушки озарилось тёплой улыбкой.       — Тебя хотел видеть отец, — дракон приподнял крыло и накрыл им собеседницу, чтобы под ним оказалась только она и его голова. — Кажется, он переживает.       — Вот как.       Серые глаза задумчиво опустились, выискивая в золотистом блеске будущие решения.       — Сестра, я хотел сказать…       — Я знаю, — тут же перебила говорившего дочь Ноздорму. — Всё что ты скажешь — знаю. А ты знаешь, что я на это отвечу.       — Тогда почему ты не отдашь смертного мне? — недовольное гортанное рычание было подобно рокоту. — Он перешёл все границы, лишив тебя крыльев! Меня каждый раз наполняет ярость, когда думаю о том, что какой-то эльф позволил себе сделать с тобой! Я мог бы…       — Ты обещал мне не трогать Ярость Бури, — покачала головой драконица в теле эльфийки и протянула руку, положив её на тёплую чешую морды собеседника.       Тут же возмущённый рокот затих, а великан прикрыл глаза.       — Твои боль и тоска разрывают моё сердце, — ещё тише признался сын бронзовой стаи. — Прошу, забери назад свою просьбу.       — Только если дашь новое обещание, — хмыкнула плутовка.       — Ты безжалостна ко мне, — тяжело вздохнул Анахронос. — Позволь тогда, хотя бы, перенести тебя к отцу.       — Почту за честь, брат.       На последнем слове золотые глаза дракона расширились и бросили в собеседницу пламенный взгляд, а громадные когти скрипнули о песок. Однако почти сразу порыв был подавлен.       — Нет, это честь для меня… Сестра.       Будто бы желая ещё что-то сказать, гигант помедлил, но, видимо, передумал и склонил голову ниже к земле, чтобы девушке было проще на него взобраться. Наследник бронзовой стаи хоть и уступал Вневременному в размерах, ведь с Аспектами никто не мог соревноваться в габаритах, но среди остальных был самым величественным и мощным. Поэтому когда огромные крылья распахнулись и оторвали дракона с его пассажиркой от поверхности, тут же поднялись сильные песчаные вихри. В мгновение ока за спиной оказывались дюны и барханы, в которых то и дело проглядывали руины забытых цивилизаций и фундаменты ещё непоявившихся городов. Где-то в каменных стенах пещеры можно было даже увидеть целый корабль.       Пещеры Времени были и не существовали одновременно, поэтому даже пространство в них менялось, умудряясь вмещать в себя расстояние, совершенно невозможное для подземелья. Чтобы найти в бесконечных песках Вневременного мало было знать направление, необходимо чувствовать его присутствие. Наследнику Ноздорму ничего не строило отыскать главу стаи, он делал этот гораздо лучше и успешнее большинства его супружниц. Наконец на горизонте появилась мощная буря, чьё появление для любых других существ было бы внезапным, однако Анахронос лишь плавно опустился на землю, позволил сойти с себя спутнице, после чего они оба склонились перед приближением Аспекта Времени.       — Мои возлюбленные дети, — прошептали порывы яростного ветра.       Буря стихла, материализовав в самом центре одного из величайших созданий Азерота. Мощь великого дракона поражала даже его отпрысков, а сила заставляла ожидать следующих слов в благоговейном ожидании.