Сияй

Вэй Усянь его напугал. Он был резок и чрезмерно настойчив. Говорил же шиди вести себя спокойнее и без своих «фокусов». Но ведь шицзе, его самая умная и непогрешимая шицзе, наоборот, подталкивала к другому… Она велела делать так, как шептало сердце. Вот только его сердце, отнюдь, не шептало сейчас, а кричало истошно и отчаянно, что он все испортил и лучше бы ему убраться подобру-поздорову! Ладно, без паники. Все же поправимо, верно? Лань Чжань хоть и выглядел взволнованным, убегать пока не спешил и все ждал чего-то. Посматривал с недоумением на яблоко, которое любезно пододвинул к нему поближе Вэй Ин, отводил взгляд, вновь возвращал, незаметно касался рукавов ханьфу и поджимал мягкие губы. Маленький испуганный крольчонок. Что же Вэй Ин натворил… Ну надо же было такое сказать! «Смею надеяться», «твой будущий муж» — это же совсем ни в какие ворота. Правильно шиди говорил, не язык, а пом… — Муж? — после долгого молчания ровно проговорило божество, прервав его самоуничижительные мысли. Голос Лань Чжаня, мягкий и тихий, растекся теплым бархатом по коже, погладил изнутри. У Вэй Усяня вдоль позвоночника мурашки побежали, честное слово, а во рту пересохло. О, Небо, все очень плохо. Но и хорошо до беспамятства. Невозможно правильно. Что-то всеобъемлющее и не поддающееся описанию внутри Вэй Ина начало терпеливо успокаивать изошедшееся страхом сердце. Оно будто бы говорило ему: «Спокойнее, тише, ты только посмотри». И тянуло, тянуло, тянуло, уговаривая остаться и ни в коем случае не бежать. Вэй Ин улыбнулся Лань Чжаню на порядок спокойнее и медленно кивнул: — Муж. Лань Чжань промолчал и отвернулся от Усяня, принявшись собирать в одну стопку исписанные листы и избавляться от испорченных. Действия получались выверенным и четкими, словно он каждый день таким занимался. — Лань Чжань куда-то уходит? — скрывая грусть и дрожь за насмешливой улыбкой, спросил Вэй Усянь. — Я все же чем-то обидел тебя? — Лань Ванцзи, — упрямо повторил юноша. — Это я понял, — хохотнул мужчина. — Но куда ты? Разве тебе есть куда торопиться? — Я должен идти, — пространно ответил Лань Чжань и, закончив убирать рабочее место, пронесся мимо него прямиком к выходу. Вэй Ина на мгновение обдал аромат сандала, мыльного корня и теплой чистой кожи. А подо всем этим — что-то свежее и насыщенное, похожее на луговые травы и дикие цветы, покрытые прохладной вкусной росой, что приходит после рассвета вместе с полупрозрачным, словно свадебная вуаль невесты, туманом. Вэй Усянь невольно повел носом и втянул в себя окружающий воздух, но, помимо книг, разведенных чернил, бумаги и того же сандала, ничего не почувствовал. Не было больше луговых трав — ему будто все померещилось. Обман сознания, может, или тело подвело. — Ты не ответил на мой вопрос, Лань Чжань. Это невежливо, тебе так не кажется? — шутливо пожурил юношу Вэй Усянь. Однако он не ставил себе цель оскорбить его или обвинить в грубости и потому поспешил исправиться: — Не думай, что я считаю тебя невежливым или что-то в этом роде, это не так, но ты слишком быстро засобирался. Я… Я точно ничем тебя не обидел? — Нет, — прошептал Лань Чжань, обернувшись. И его голос, пусть и не был громок, прозвучал уверенно и твердо. — Нет — обидел? Или нет — не обидел? — Не обидели. — А почему на «вы»? — с нотками грусти поинтересовался Вэй Ин. Он не настаивал, ни в коем разе, но ему бы хотелось, чтобы Лань Чжань обращался к нему менее официально. Они же… помолвлены. Они в будущем станут супругами. Или же Вэй Усянь снова торопит события и ведет себя нагло и неподобающе. — Вы старше, — невозмутимо произнес Лань Ванцзи, словно святую истину вещал. На прекрасном лице ни одна мышца не дрогнула. — Совсем ненамного. Твой старший брат — мой ровесник. Неужели и к нему ты обращаешься на «вы», Лань Чжань? — Вэй Усянь наклонил голову набок и слегка приподнял брови в обманчивом удивлении. — Вы — не мой старший брат. Лань Чжань прикрыл янтарные глаза, в которых сияли холодные одинокие звезды, и вновь замолчал. Вэй Ин же пытался научиться дышать заново. Неторопливо пройдя к позабытому всеми столу, он взял в руки яблоко и вложил его в изящную ладонь замершего юноши, стараясь не задерживаться надолго на открытых участках кожи, чтобы лишний раз не искушать судьбу. Но Усянь все равно, как бы ни пытался быстрее отстраниться, успел ощутить твердые мозоли на дрогнувших под его прикосновениями пальцах. Эти руки уже познали как оружие, так и музыку. — Я стану для тебя старшим братом, если захочешь, — проговорил негромко Вэй Ин, пылко даже. — Я стану для тебя, кем угодно, только скажи. Лань Ванцзи выдохнул горячо и недоверчиво заглянул ему в глаза. — Почему? — шепнул он еле слышно. Только по губам прочитать короткий вопрос и можно было. — Что «почему»? — Почему я? Вэй Усянь хотел было еще раз переспросить о том, что Лань Чжань имел в виду под своим «почему», но вдруг все понял. И, конечно же, понимание смысла заданного вопроса ничем не могло ему помочь. Почему он хотел взять в мужья именно этого человека? Отчего желал видеть конкретно этого молодого мужчину рядом с собой? Самому бы знать. Чувства — они просто были, и все. — Пожалуй, это единственный вопрос, на который я не смогу дать тебе ответ, — сказал Вэй Ин. — Прости меня, Лань Чжань. — Мгм. Лань Ванцзи, взмахнув полами ханьфу, покинул библиотеку. И если бы он позволил себе хотя бы на одно единственное мгновение обернуться, то заметил бы, как Усянь тяжело облокотился о стеллаж с книгами и спрятал лицо в ладонях.

***

— Ну? — недовольно прорычал Цзян Ваньинь. — И где же ты пропадал? У Вэй Ина не было никаких сил отвечать младшему брату. Последние он потратил в разговоре с Лань Чжанем. Милым-милым Лань Чжанем, что оказался в тысячи раз лучше его далеких и несмелых мечтаний. — Пошел ты, — лениво махнул рукой он, глупо улыбаясь, и рухнул на пол, рядом с низким столиком, за которым устроилась его семья. Какое же это удовольствие — без последствий послать куда подальше главу целого ордена. Как брату и лучшему другу Вэй Ину дозволялись некоторые вольности. Главное, чтобы о них посторонние не прознали, а то пойдут неприятные разговорчики о неуважении и неблагодарности. Вэй Усяню что-то подобное было не нужно. Да, он позволял себе больше положенного, но делал это не прилюдно, а в кругу семьи, где ему что-то такое спустят с рук. К тому же, Цзян Чэн был не против. Тому до смерти надоело выслушивать приторные восхваления и наглые просьбы и вникать в чужие словесные кружева, под которыми могло прятаться что угодно. Прямота, жизнерадостность, честность и периодическая грубоватость Вэй Ина лились бальзамом на его нежное хрупкое сердечко. — Вэй Усянь! Да я тебя… — А-Чэн, — укоризненно произнесла шицзе. — А-Ин. — Прости, шицзе, — хором извинились они, покаянно опустив головы, однако Цзян Чэн еще не до конца успокоился: — Просто этот неблагодарный придурок… — Сам ты придурок! — с удовольствием перебил его Вэй Ин, смакуя ругательство на языке. — Ой, кто бы говорил, — парировал с не меньшим довольством Цзян Чэн. — Мальчики! — повысила голос очаровательная Яньли. — Прости, шицзе! Цзян Яньли мило улыбнулась и потянулась мягкими ладонями к чайнику, из носика которого шел плотный пар. Налила «мальчикам» чаю, поставила на край стола тарелку с локвами и с грацией молодой госпожи пригласила их обоих к столу. — Локвы? — удивился Вэй Ин. — Да, — улыбнулась Цзян Яньли. — Я видела, как ты смотрел на них, когда мы еще были в Цайи. Отчего не купил? Ты же очень любишь локвы. — Забыл что-то. — Вэй Ин неловко запустил пальцы в волосы на затылке и, чтобы избавить себя от дальнейших расспросов, занял рот фруктами и чаем. — Забыл? — фыркнул Цзян Чэн. — Представь себе, — пробурчал с набитым ртом Вэй Ин. Локвы оказались очень сладкими и сочными. — Да-да, снова флиртовал с хорошенькими девушками. Надеялся, что она подарит тебе корзину локв бесплатно, раз даже деньги вынуть не потрудился? — Я купил яблок, — поднял палец вверх Усянь, а потом хитро улыбнулся: — А что, та девушка показалась тебе хорошенькой? — Ты мне скажи! — поперхнулся возмущением Цзян Ваньинь. — А зачем мне было на нее смотреть, если у меня уже есть самый прекрасный жених на свете? Цзян Чэн приглушенно рыкнул и отпил из чашки чаю. — Так что же ты ради этого распрекрасного жениха на переговоры не явился? — процедил он. Похоже, старики всю душу из Цзян Чэна вытрясли. Вэй Ин и обрадовался, что его избежала эта участь, и расстроился, поскольку должен был быть рядом и поддержать. Но… Там же находилась и госпожа Юй! И шицзе… Значит, все прошло хорошо. — Извини, А-Чэн. Ты же знаешь, как я это не люблю. Как все прошло? — Удачно. Помолвку и брак повторно одобрили. Твой Лань, говорят, совсем засиделся холостым. До тебя ему ни один жених не подходил. Одного чуть не убьет, другого — старики шлют лесом, третий — невыгоден. Прямо проблемный он у тебя какой-то. — Он не проблемный, — нахмурился Вэй Ин. — Не говори так. — Ладно, извини, — вздохнул Цзян Чэн. — Но ты бы спасибо сказал, что ли. Если бы я не сообщил матушке о твоем Лань Ванцзи, то ты так бы и бегал за ним. — Спасибо. — То-то же. А теперь рассказывай, где был. Вэй Усянь чуть покраснел и под тихий смех шицзе залпом выпил свой чай. — А-Сянь, ты уже встретился со своим молодым господином? — мягко спросила Цзян Яньли. — Не моим, — прохрипел Вэй Ин. — Хорошо, как скажешь, А-Сянь. И… как прошла ваша первая встреча? Вы же встретились. И Вэй Усянь, сетуя и внутренне восхищаясь уму сестрицы, пустился в объяснения. Ему было, о чем рассказать.