Сияй

— Вэй Ин, это… Вэй Ин, — ошарашенно выдохнул Лань Чжань, качая головой в немом отрицании. — Я не могу принять такой подарок. — Почему же? Тебе не нравится? — Нравится, — тихо ответил Лань Чжань, чувствуя себя заведомо проигравшим в еще не состоявшимся споре. — Он прекрасен. Все подарки Вэй Ина были прекрасны. И все желанны. Они являлись неотъемлемой частью ухаживания и признаком доброго расположения. Лань Чжаню было совестно, что он снова не мог подарить ничего в ответ. Только счастье, мягко перекатывающееся в груди пушистым довольным зверем, и помогало справиться с его неуместными чувствами. «Если дарят — не спеши отказываться. Не проявляй неблагодарности. Не обижай». — Тогда прими. Мне кажется, он будет прекрасно смотреться на твоей шее. Впрочем, и в твоей руке он тоже выглядит потрясающе. И к глазам идеально подходит, как думаешь? — Мужчина, усмехнувшись, подошел ближе и приподнял за веревочку янтарную каплю. — Не шевелись. Лань Чжань спокойно подчинился мягкой просьбе и не без заинтересованности и легкого волнения проследил за тем, как Вэй Ин осторожно подхватил украшение и, стараясь не задеть гуань и ленту, перекинул веревочку через его голову. Руки возлюбленного действовали аккуратно и без спешки, они поправляли его волосы, порхали по его плечам, по лицу, по шее, а потом замерли на затвердевшей когда-то очень давно капле чистого янтаря. И все это время Лань Чжань продолжал внимательно следить за ним, одновременно польщенный и разочарованный случившейся деликатностью. Он не был бы против, если бы Вэй Ин коснулся его ленты. Она — уже его. Скоро будет. Но могло ли быть такое, что Вэй Ин просто не догадывался об этом? Или не верил? — Вэй Ин, сядь. Мужчина немного удивился, но усадить себя за низкий столик все-таки позволил. И тогда Лань Чжань, беззвучно выдохнув, отвернулся от него и подошел к книжным полкам и ящичкам у стены. В одном из них как раз лежала заживляющая мазь. О своих намерениях позаботиться о Вэй Ине он не посмел бы забыть так скоро. Не настолько его память ужасна. — Где будет проходить ночная охота? Вэй Ин знает? — спросил он. — На нейтральных территориях, ближе к Цишаню. Но и не далеко от границ Гусу. — Разве там нет своих заклинателей? — Есть. Но говорят, что дело слишком серьезное. Тамошним бродячим заклинателям не хватает опыта и сил, а местные клановые — страшатся и отчего-то не спешат идти туда, чтобы помочь. И подкрепления не просят. В конце концов прошение о помощи дошло и до великих орденов, и даже до Юньмэна. Видимо, жители в большом отчаянии. — Глава Цзян? — Хм, он немного удивился, когда получил сообщение, и очень вежливо поинтересовался у Цзэу-цзюня, в чем, собственно, дело. До Гусу ведь ближе, чем до Юньмэна. Лань Чжань, присев рядом и зачерпнув немного мази пальцами, приподнял бровь на подобное заявление. Не то чтобы он сомневался в вежливом отношении одного главы ордена к другому, но все же. Цзян Ваньинь производил довольно сильное впечатление. Он славился своей грозностью и упрямством. Во всем заклинательском мире его уважали за умение ставить других на свое место, за преданное следование законам и строгое исполнение возложенных на него обязанностей главы. И знали его прежде всего как человека, который не будет тратить свое драгоценное время на вежливость. — Что, не веришь мне? — Вэй Ин с силой прикусил нижнюю губу в попытках сдержать свой чудесный смех, и Лань Чжань, нахмурив в недовольстве брови, опустил взгляд вниз, на колени, не заметив, как на него позднее с легким беспокойством глянули серые глаза. — Мой шиди, к твоему сведению, очень добр и вежлив. Когда его не трогают. Лань Чжань мягко хмыкнул. Вэй Ин любил брата и уважал его как главу своего ордена. Он никогда не стал бы говорить о нем что-то плохое или осуждающее. Эту черту характера, эту доброту, Лань Чжань незаметно для себя так же успел полюбить. — Хотя я понимаю твои сомнения, — продолжил Вэй Ин с виду задумчиво. — Его хмурое лицо кого угодно введет в заблуждение. Но, так и знай, никого добрее ты все равно больше нигде не найдешь. — Неужели? — Так и есть. И ты ему очень понравился. — О, — только и произнес Лань Ванцзи, а затем, приглушив в себе странное удовлетворение от того, что он все-таки понравился брату будущего мужа, поднес руку к лицу Вэй Ина и робко спросил: — Правда? — Конечно, правда, — взволнованно проговорил Вэй Усянь, избегая его взгляда. Он словно был чем-то смущен. — Кому ты можешь не понравиться? Много кому. И много чем. «Как же много ты говоришь, Вэй Ин, — подумал Лань Ванцзи, уже привычно улыбаясь уголками рта. — Невозможный». И не дав Вэй Ину продолжить начатую тему, Лань Чжань без спешки, стараясь действовать максимально аккуратно, нанес капельку мази на поврежденную кожу губ Вэй Ина, резко замолчавшего, удивленного и… завороженного? Пожалуй, что так. Вэй Ин смотрел… внимательно. Цепко. Очень жадно. Он следил буквально за каждым его движением. И, казалось, даже не дышал. Однако Лань Чжань не собирался долго думать об этом и продолжил в тишине любимой цзинши ухаживать за своим женихом, нежно постукивая по его губам указательным пальцем и молча удивляясь их мягкости, их безупречной форме и цвету. Лицо Лань Чжаня оставалось абсолютно спокойным. И в отличие от предательского сердца, оно не должно было выдать ту теплую нетленную радость, которую он испытывал сейчас всего лишь от того, что находился рядом с Вэй Ином, позволял себе прикасаться к нему, заботиться о нем. «С мужем, — тихо поправил он себя в мыслях, — с будущим мужем, супругом». Лань Чжань надавил чуть сильнее, и губы Вэй Ина мягко приоткрылись, обнажив белые крепкие зубы. Теплый выдох согрел ненадолго его пальцы. Трепет ресниц, легкий румянец на щеках и выразительных скулах, которых хотелось коснуться, взгляд серых глаз с острым стальным блеском напротив, — все это в совокупности не давало ему отвернуться. Оно приковывало к себе. Вызывало всполохи ярких образов и пережитых воспоминаний. Он снова вспомнил дождь — в Юньмэне шли какие-то особенные дожди. Вкус первого поцелуя. Их поцелуя. Свежий, вязкий, едва ли сладкий, мягкий. Вспомнил витающий вокруг аромат лотосов. Тогда еще просто лотосов, без притягательной горчащей терпкости и пряного пьянящего послевкусия, что кружило голову даже спустя долгое время, даже когда Вэй Ина не было рядом. — Не рань себя больше, ладно? — сказал негромко Лань Чжань подозрительно замолчавшему жениху. А остатки мази он равномерно распределил по ладоням Вэй Ина, чтобы не пропали ее ценные остатки и чтобы не лишать себя еще одного маленького шанса прикоснуться к нему. У Вэй Ина были все такие же горячие ладони… Очень горячие. — И лишить себя такой заботы? — мурлыкнул Вэй Усянь, сощурив по-лисьи свои глаза, абсолютно невозможные, бесстыжие. — И все же ты жестокий, ты такой жестокий, Лань Чжань. Совершенно не жалеешь этого бедного раненого человека! Только посмотрите на него! Лань Чжань моргнул. Вэй Ин вел себя, как маленький капризный ребенок, и это вызывало у него естественное недоумение, удивление и легкую грусть. Он понимал, что Вэй Ин просто дразнил, шутил, играл и не подразумевал ничего дурного, но что-то острое все равно подтачивало его изнутри и обнажало скрытую от себя самого и других неуверенность, о которой, помимо него, было известно, пожалуй, только старшему брату. — Прошу прощения, — сказал юноша, нервно смяв ткань на коленях. Уши объяло пламенем. Сейчас он был скорее смущен, чем расстроен. И все-таки… — Эй! Я же не в обиде, — тут же встрепенулся Вэй Ин. Его улыбка совсем немного угасла. — Лань Чжань, не грусти. Это все шутка. Во мне не было желания как-то задеть тебя, правда. — Знаю. Но пусть Вэй Ин все равно больше не ранит себя. Мне так будет спокойнее. Вэй Ин неподвижно замер, отслеживая взглядом эмоции на его лице, и думал, кажется, о тысяче вещей единовременно. В конце концов он тихо сказал: — Хорошо. Если Лань Чжань просит. — Прошу. — Лань Ванцзи склонил голову в благодарственном жесте, чувствуя разливающееся в груди тепло и порыв. Какой именно порыв, он еще пока не понял, но стремление коснуться, поцеловать в нем так и не исчезло. И не думало исчезать. Он разрывался между сдержанностью и потворствованию своим же слабостям. — Вот как. — Улыбка Вэй Ина вновь стала дразнящей и теплой. Согревающей. Смешливо хмыкнув, он задумчиво погладил костяшки пальцев Лань Чжаня и мягко-мягко под нос произнес, словно себе говорил, а не ему: — Я запомню. А теперь ответь мне, понравился ли тебе подарок А-Ли. Это ведь травы? Я неплохо в них разбираюсь, кстати, — добавил он чуть торопливо. — Мне просто вдруг стало интересно, отчего моя цзецзе так настойчиво уговаривала меня поскорее отдать их тебе. Ты чем-то болен? Сил краснеть не осталось. Лань Чжань мысленно не переставал удивляться тому, насколько Вэй Ин был добр к нему, насколько терпелив. — Глупости, — пробормотал юноша. — Неужели? — протянул Вэй Ин. — Мне что же, теперь не беспокоиться о тебе? Сейчас это моя обязанность. — Только обязанность? Вэй Ин моргнул. Вопрос, вероятно, ввел его в кратковременный ступор. — Нет, — ответил он, потянувшись рукой к капле на шее Лань Чжаня, слегка покачивая головой из стороны в сторону. — Я хочу… Хочу заботиться о тебе. Всегда хотел. Только этим желанием и живу. — Вэй Ин. — Лань Чжань громко сглотнул. Так близко. Вэй Ин так близко. Сейчас это почему-то ощущалось во сто крат острее. И запах. Он стал гуще, пьянее. Лань Чжаня в одночасье будто в уютный теплый кокон завернули. И безопаснее места, как здесь, нигде больше не было. Нигде. — И видеть тебя почаще я тоже хочу. — Если Вэй Ин хочет, значит так и будет. Вэй Ин обрадованно глянул на Лань Чжаня из-под густых ресниц и нежно поцеловал его промеж бровей. Это был… очень неожиданный поцелуй. Совершенно нежданный. Приятный. — Не хмурься, — хохотнул он, и его смех получился таким ласковым и обволакивающим, таким живым и идеальным, что непонятно было, как у него это вообще получалось. Как у него получалось успокоить и взволновать Лань Чжаня одним лишь своим смехом? Его же словно горячей волной окатило с головы до ног. По его коже будто пушистым мехом прошлись. До мурашек. Сладко. — К чему такая серьезность, м? Да и разве нам не пора? — Дядя терпелив. — Но? — Но лучше не заставлять его ждать. И мне понравился подарок твоей цзецзе. Она… предупредительна. Была большая вероятность, что течка не заставит себя долго ждать и настигнет его если не в разгар ночной охоты, то чуть раньше. Особенно когда Вэй Ин был так близко. Такой желанный. Сильный. Яркий. Вкусный. Цзян Яньли оказала ему большую услугу. Он как раз хотел пополнить запасы и поговорить с глазу на глаз со своим целителем, как бы стыдно ни было. Может даже попросить у него пару книг особого содержания. Или лучше просить совета? Ему давно была интересна тема двойного совершенствования. Они могли бы попробовать с Вэй Ином медитировать вместе. Поначалу. — Так ты? — неуверенно начал Вэй Усянь, отклоняясь назад. — Со мной все в порядке. Это подавители. Сочетание трав — идеальное. Выбор сделан с поразительной точностью. Каждая связка, каждый пучок были рассчитаны ровно на один раз. Лань Чжань был безумно благодарен. — О, — выдохнул мужчина. — О, я… Я понял. «Вэй Ин покраснел?» Вэй Ин покраснел. Лань Чжань всмотрелся в лицо жениха внимательнее и заметил легкий румянец на щеках и заостренных скулах. Под его глазами залегли темные тени. И вообще, несмотря на всю свою бодрость и сияние, он выглядел значительно уставшим. — Я не болен, Вэй Ин. Со мной все в порядке. — Понял, — прохрипел он. — Тогда мы можем идти к твоим дяде и главе? — Нет. Ты должен сначала отдохнуть. Я сделаю чай. Твой шиди как раз щедро одарил меня. Вэй Ин негромко рассмеялся и согласился с предложением Лань Чжаня. Чай они готовили вместе, молча, и пили его в тишине. Разговоры будут потом, а пока лучше отдохнуть. Краем глаза Лань Чжань замечал на себе долгие взгляды Вэй Ина и старался не ерзать на месте и сидеть спокойно, с ровной спиной, не выдавая удовольствия от чрезмерного внимания. Ему нравилось, что Вэй Ин смотрел на него. Этого он и хотел в течение всего своего уединения. Он честно ждал, когда сможет наконец увидеть его и поговорить о всяких мелочах, а потом просто посидеть с ним в безмолвии Облачных Глубин, в стенах цзинши, и дышать. Этого было вполне достаточно. Лань Чжаню не нужно много для счастья. Как только чай оказался допит, больше не осталось никаких причин задерживаться и испытывать терпение дяди. И пусть уважаемый учитель Лань мог прождать их хоть целый день, не сдвинувшись с места и сохраняя железную выдержку, проявлять неуважение к нему все же не стоило. По пути Вэй Ин, придерживая его за руку, обрисовал краткую ситуацию. Во-первых, благодаря Цзян Ваньиню и Лань Сичэню, о совместной ночной охоте и «обмене опытом» — как это назвали — договорились заранее. Гусу согласился на сотрудничество и не стал излишне препятствовать. Лань Чжань не то чтобы удивился, скорее обрадовался дипломатичности брата и его умению находить общий язык даже с самыми грубыми и нелюдимыми личностями. Странно только, что все случилось так быстро. Затем разговор как-то внезапно коснулся семьи. Вэй Ин с удовольствием говорил о сестре и брате. Он их искренне любил. Он их защищал от всего на свете, рискуя репутацией, рискуя своим именем и честью. Лань Чжань не мог не уважать его за это. — Так свадьба молодой госпожи уже готовится? — Да. И ты можешь называть ее менее официально. Называй ее А-Ли, или Яньли. Она уже тебя очень любит, — усмехнулся мужчина, качая в неверии головой. — Иногда мне кажется, что она любит тебя больше, чем меня. Я ревную. Лань Чжань жарко покраснел и медленно проговорил: — Я учту это на будущее. Надеюсь, с ней все хорошо и никаких проблем с организацией нет? — Проблемы могли бы быть, — вздохнул устало он. — Разговоры, они, знаешь, никогда не смолкают. Некоторым сплетникам в срочном порядке пришлось укоротить их слишком длинные языки, — мрачно хмыкнул Вэй Ин. И этим он Лань Чжаню напомнил грозную и несгибаемую госпожу Юй. Негласно он и был Юй, несмотря на свою официальную принадлежность к клану Цзян. Ученичество и признание его прежним главой наложило на него свой отпечаток. Вэй Ин теперь на всю жизнь был крепко-накрепко связан по рукам и ногам с двумя могущественными орденами. С Мэйшань Юй и Юньмэн Цзян. Он принадлежал им и телом, и душой до самого конца. Скоро он так же будет принадлежать и Гусу. Пусть и не в такой большой степени. И, конечно же, Вэй Ин не станет отказывать в помощи родному клану своего супруга, если его об этом попросят. Хотя, более вероятно, что он сам вызовется помочь и без всяких просьб. Без поддержки Лань Чжаня Вэй Ин очень быстро истощит себя. Даже самые сильные люди ломаются под грузом ответственности. Так нельзя. Разрываться между тремя разными орденами — более чем тяжело. — Цзини так до конца и не поняли, какое сокровище попало им в руки, — продолжал Вэй Ин. — Некоторые до сих пор считают, что Цзинь Цзысюань мог бы выбрать кого-то получше моей дорогой цзецзе и что им ничего не будет, если они выскажут эту мысль при мне. — И что Вэй Ин сделал? — подал голос Лань Ванцзи, чувствуя странное теснение в груди. Не болезненное, не плохое. Возможно, предвкушающее? — Просто поставил их всех на место. — Вэй Усянь беспечно пожал плечами и сжал сильнее его ладонь. — Лань Чжань может не переживать. — И все же? — с ноткой обиды спросил Лань Чжань. Его не в первый раз просили не заморачиваться по пустякам, не обращать внимания, отступить в сторону и дать разобраться со сложностями другим, но от Вэй Ина он этого не ожидал. Если Вэй Ин сейчас не ответит честно… — Цзинь Цзысюань пока не лидер своего ордена, он глупый, самовлюбленный, слепой павлин… — Вэй Ин сжал пальцами переносицу. — Но он любит А-Ли, правда любит. И в этот раз он повел себя, как мужчина. Сплетникам уже назначили наказание за распространение лжи. В ордене Ланьлин Цзинь — дело немыслимое! Мужчина коротко рассмеялся, приобняв Лань Чжаня за плечи. — Так что… все замечательно. У нее будет прекрасное свадебное платье. Госпожа Юй купила ткани. Она успела побывать не только в Мэйшане, но и в Ланьлине, представляешь? Госпожу Цзинь еще к поискам подключила. Они обе довели до ручки всех портных. Там, в торговых рядах, мы и встретились. — Вэй Ин ненадолго замолчал. — А-Ли будет самой красивой невестой. — Мгм. Цзян Яньли была красивой девушкой. Может, она и терялась на фоне других красавиц, но ее умение обратить на себя внимание в случае нужды — ставило ее на более высокую ступень в сравнении с остальными. Ее воспитывали как будущую госпожу ордена, и потому ей было прекрасно известно, что именно говорить, как положено стоять и когда необходимо промолчать. Цзян Яньли обладала всеми необходимыми качествами, чтобы стать достойной супругой. Действительно, идеальная невеста, самая красивая. — Ткань для твоего будущего свадебного наряда мне не дали посмотреть, — надулся Вэй Ин. — Какая жалость. — Мгм. — Не смейся надо мной. — Я не смеюсь. — Смеешься. — Нет. — Да. — Я не буду спорить. Вэй Ин издал горестный стон и до самой ланьши больше не проронил ни слова. В помещении их уже ждали дядя и брат. Однако говорить сейчас будет только его дядя. — Добрый день. Располагайтесь, — сказал безлико Лань Цижэнь, показательно не обратив внимания на то, что они держались за руки, когда вошли. Вежливо поклонившись, Лань Чжань вместе с Вэй Ином прошел к подготовленным местам. Довольный и насмешливый взгляд брата прожигал в нем дыру. И Лань Чжань знать не хотел, чему он там радовался. — Что ж, вы, господин Вэй, и ваш глава были весьма настойчивы, и… При упоминании главы клана Цзян глаза Сичэня на какой-то миг заинтересованно сверкнули. Лань Чжань не спешил выказывать своего удивления, однако брат заметил и легким кивком головы попросил его не поднимать пока данную тему. Юноша беззвучно хмыкнул и продолжил слушать дядю. Он говорил важные вещи. — На сборы вам несколько часов. Учеников, которые пойдут вместе с вами, уже предупредили. Они подождут вас в Цайи с учениками от клана Цзян. Старейшины уже в курсе происходящего. — О, правда? — невинно уточнил Вэй Ин. Лань Ванцзи этим тоном не обманулся. Что-то за ним скрывалось, что-то жесткое и непримиримое. — Не знаю, что кроется за вашим тоном, господин Вэй, но могу вас заверить, что мы ничего не утаиваем, — нахмурился Лань Цижэнь. — Вот как. И тогда я могу быть полностью уверенным в том, что ваши старейшины будут сидеть спокойно в своем ордене и не вмешиваться в дела другого? Они суют свои длинные носы туда, куда не стоит. От них требовалось лишь выразить публичное согласие на наш брак и будущий союз. На этом все. Вы же это понимаете? То, что они делают, — наглость. Уж я о ней многое знаю. Лань Цижэнь разом сморщился, будто съел что-то слишком кислое, и сквозь зубы процедил: — Проблем возникнуть не должно. Не скажу, что большая часть, но многие из наших старейшин выступают за ваше сближение с моим племянником. Они не имеют ничего против этого. Этот брак уже обещает быть весьма перспективным. Однако некоторые ваши действия вызвали у других опасения. — Опасения? — Верно. Без сопровождения вас не отпустят. На лице Вэй Ина застыло недоумение. — У нас достаточно учеников, — сказал он. — Не думаю, что мы нуждаемся в сопровождении. Лань Цижэнь устало потер точку меж бровей. — И все же сопровождающий есть. Старейшины настаивали. — Ясно. И кто он? — Он ждет снаружи. Его имя — Су Шэ.