Август
Нил скучал по Эндрю. Он скучал по нему, когда просыпался, и скучал по нему, когда ложился спать. Он скучал по нему в разное время дня, на корте, на улице, на крыше во время заката. Иногда это было так остро, что боль воспринималась словно физическая. Сейчас он стоял на все еще темной кухне в доме Кевина, рассеянно наполняя кружку тепловатым кофе, размышляя, не пропустить ли ему свою утреннюю пробежку. Задаваясь вопросом о последствиях бега на большие расстояния и вдалеке от дома. Снаружи небо постепенно светлело. Внутри же Нил увядал. Когда некоторое время спустя раздался звонок в дверь, Нил стоял на том же месте, сжимая в руке кружку с остывшим кофе. Очнувшись от мыслей, он выругался, взглянув на время. — Да кого, блять, Кевин ждет в шесть утра? — пробормотал он и распахнул входную дверь. И столкнулся лицом к лицу с Эндрю Миньярдом. Дыхание со свистом вырвалось из его легких, и он почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, все еще согревая его изнутри. — Эм, — заикаясь, пробормотал Нил, костяшки пальцев мертвенно-белой хваткой вцепились в край двери. — Эндрю. Эндрю окинул его холодным, непоколебимым взглядом. Нил чувствовал себя самозванцем в собственном теле, трепет танцевал по его венам. — Я здесь из-за Кевина, — сказал Эндрю, и Нил тупо кивнул, делая шаг в сторону, чтобы впустить Эндрю. Это было ничто, это было все. Это было и то, и другое, и все сразу. Эндрю прошел в гостиную и опустился на диван. Нил заметил, что на нем были мягкие темно-синие спортивные штаны, которые он купил ему в позапрошлом году. Это вызвало яростное желание и тепло, пробежавшее по его коже, пока ему не пришлось отвести взгляд. — Куда-то собираешься? — Эндрю кивнул в его сторону, и Нил посмотрел на свои шорты для бега и серую майку. — Э-э… — Ты способен сказать что-то большее, чем это? — Эндрю ухмыльнулся, и у Нила на мгновение перехватило дыхание. Эндрю был здесь. Он был здесь и разговаривал с ним. Он был здесь. Он был им. Эндрю. — Я собирался на пробежку, — отрезал Нил, пытаясь — и безуспешно — заменить головокружение раздражением. Эндрю приподнял бровь: — Ты бегаешь каждый день? Нил рассмеялся и фыркнул, уловив едва заметную реакцию Эндрю в виде удивления. — Что? — глаза Эндрю сузились. Нил покачал головой: — Я бегаю каждый день. Эндрю кивнул и огляделся. — Звучит очень больно. «Некоторые вещи никогда не меняются», — внезапно подумал Нил. Беспощадно. Счастливо. — Не буду тебя задерживать, — махнул рукой Эндрю. — Я жду Кевина. Он запугивал меня, чтобы я пришел на поле. Нил закатил глаза и прошел на кухню, жестом пригласив Эндрю следовать за ним. — И ты купился на это? — Нет, — усмехнулся Эндрю у него за спиной. — Мне кое-что пообещали. — Например, что? — спросил Нил, выливая свой уже остывший кофе. — Хочешь кофе? — Да, — Эндрю поднялся и подошел к кухонному гарнитуру, и Нил уставился на него, знакомое чувство момента захлестнуло его мощными волнами, угрожая затащить его под воду. Им еще предстояло познакомиться. Снова. И все же они были здесь, так идеально подходя друг другу, что Нил почувствовал, как ускорилось и сбилось его дыхание. Он достал еще одну синюю кружку, такую же, как у него, и размешал кофе с молоком и двумя кусочками сахара. Черный — для себя, чересчур сладкий — для Эндрю — как раньше, как всегда. Он подтолкнул кружку к Эндрю и, подняв глаза, увидел, что тот смотрит на Нила. — Что? — спросил Нил, в его голосе звучали защитные нотки. Взгляд Эндрю был жестким, безжалостным, и Нилу показалось, что с него содрали кожу вдоль каждого шрама на теле. — Ты знаешь, какой я люблю кофе. Это не было вопросом, поэтому Нил решил и не рассматривать его как вопрос. — И что? — он пожал плечами, изображая безразличие. Губы Эндрю слегка изогнулись, и Нилу показалось, что его сердце вот-вот разорвется на две части. — Чтотутпроисходит, — пробормотал Кевин с порога, и мужчины на кухне инстинктивно отстранились друг от друга. Эндрю все еще выглядел неуверенным, а Нил — опустошенным, но они оба повернулись, чтобы посмотреть на Кевина. — Чаю? — спросил Нил, возясь с банкой чая с рассыпчатыми листьями, который любил Кевин, не обращая внимания на то, как колотилось его сердце. Кевин что-то ответил себе под нос и повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю. — Пришел пораньше? Нил краем глаза заметил, как Эндрю передернуло. Хах. — Мне было скучно, — протянул Эндрю, и Нил уронил банку с чаем на стойку, надеясь, что шум скроет то, во что он хотел верить — что Эндрю пришел пораньше, что Эндрю пришел в этот дом рано, зная, что Кевин будет спать, зная, что единственным человеком здесь будет Нил. — Мне нужно идти, — поспешно сказал он и вышел из кухни, не оглядываясь, пытаясь подавить панику, охватившую его, забыв о второй чашке кофе. Эндрю пришел сюда нарочно? Намеренно. «Мне кое-что обещали», — снова и снова повторялось в его голове.--
Эндрю плавно заблокировал удар, казалось бы, без каких-либо усилий. Кевин выругался. — Это должно быть незаконно, блять, — услышал Эндрю ворчание Кевина и вздохнул. Экси, всегда экси. — Дэй, у меня к тебе вопрос, — сказал он, стягивая перчатки и швыряя их вниз, чувствуя, как усталость поднимается по его плечам. Кевин обернулся и приподнял бровь. — Да? — Ты когда-нибудь говоришь не об экси? — Нет, — вздохнул Кевин, — но я пытаюсь, — под скептическим взглядом Эндрю он фыркнул: — Если бы ты не был так измотан, я бы швырял мячи тебе в голову. Эндрю ухмыльнулся, и Кевин ткнул ему в грудь бутылкой воды, чтобы он заткнулся. К тому времени, как Кевин принял душ и переоделся, Эндрю уже занял диван в гостиной. Он положил ноги на подлокотник и закрыл лицо журналом, его мысли беспорядочно метались в голове. Он согнул пальцы, пытаясь вернуть то чувство, которое охватило его, когда он увидел Нила Джостена этим утром. — Ты все еще думаешь об этом? — О чем, Дэй? — Эндрю изобразил безразличие из-под журнала, прекрасно зная, что Кевин не сможет его увидеть. Кевин фыркнул: — О Ниле. Мысли Эндрю нахлынули, вспенились и подхватили его в своем стремительном потоке. Было больно слышать, как имя Нила произносят вслух. Это было похоже на святотатство, когда кто-то другой говорил то, чем Эндрю начинал дорожить. То, что он хотел прижать к себе и изучить, чтобы самому увидеть, из-за чего весь этот сыр-бор. «Нил, и Нил, и Нил», — говорили все вокруг него — шепотом и криками, с беспокойством и испугом. «Нил, и Нил, и Нил», — говорил его разум — в темноте и при свете, везде, и нигде, и все сразу. — Не дури, — пробормотал Эндрю из-под журнала, прижатого к лицу, сжимая губы, чтобы не выпалить: «Я не переставал думать о нем с самого утра».--
Когда он добрался до дома, был уже поздний вечер, и Эндрю чувствовал себя опустошенным. Он вяло уставился на коричневую деревянную входную дверь, его разум пытался четко воспроизвести прожитый день — Нил, Кевин, экси, гол, Нил, терапевт, Нил, супермаркет, Нил, миндальный шоколад, Нил. Дверь открылась, и оттуда выглянула озадаченная голова Аарона. — Ты что, забыл, как войти в свой собственный дом? Эндрю уставился на своего близнеца и натянул на запястья повязки, которые мгновенно привлекли к ним взгляд Аарона. — Что случилось? Эндрю пожал плечами, и Аарон сделал паузу, а затем добавил: — Ты хотя бы вообще хочешь войти? Эндрю нашел в себе немного энергии, чтобы ухмыльнуться: — Ты приглашаешь меня в мой дом? — Кто-то же должен, — пожал плечами Аарон, широко распахивая дверь, и Эндрю проскользнул мимо него. Он бросил ключи на знакомый желтый конверт, безуспешно пытаясь удержать свой предательский разум от того, чтобы снова не вспомнить имя Нила. — Как прошел твой день? Аарон уставился на него: — Что за хуйня? Эндрю нахмурился и опустился на диван, чувствуя себя бескостным и усталым, как содержимое кастрюли на плите, которое постепенно выкипает. — Как прошел твой день? Аарон осторожно сел рядом с ним: — Ты в порядке? — Это сложный вопрос, Аарон. Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Эндрю фыркнул, вытаскивая из кармана плитку шоколада, и, как ни странно, Аарон разразился раскатами смеха. — Что? — Ты похож на очень компактную машину времени курильщика. — Чего-о? — Всегда со сладостями в карманах, — фыркнул Аарон, и Эндрю уставился на него. — Заткнись, Аарон, — а потом он добавил: — Подожди, ты куда-то собираешься? Аарон нервным движением потер левое ухо: — Э-э, да. Я пообещал Дэн и Мэтту встретиться. Эндрю кивнул, все еще находя сложным вернуться к общению с Лисами: — Лан. — Или ты хочешь рассказать мне, что тебя раздражает? Эндрю бросил на своего близнеца скептический взгляд: — Вали уже отсюда. — Или что? Эндрю бросил конфетную обертку в голову Аарона, который ухмыльнулся ему, прежде чем закрыть за собой дверь. Эндрю немного поиграл на телефоне, а затем еще глубже сполз по дивану. — Да пошло оно все, — выругался Эндрю и вытащил конверт из-под ключей. Отбросив всякое притворство — кого он пытался обмануть, ну серьезно? — он наугад надорвал упаковку. Когда Эндрю Миньярд открыл пятую фотографию, пришедшую по почте, он почувствовал, что у него подкашиваются колени, несмотря на то, что он сидел. На него смотрела копия забытой жизни. Его забытой жизни. Его жизни, которую он так беспомощно упустил. Он неохотно перевернул фотографию и был вознагражден почерком Нила. Он провел по чернилам кончиком указательного пальца: «День свадьбы. Мой любимый момент. Фото сделано недовольным Кевином. Нил Джостен, октябрь 2015». Он замер, увидев слово «свадьба». На краткий глупый миг он искренне поверил, что это чья-то чужая свадьба, прежде чем реальность обрушилась с силой ракетки экси в живот. Он сжал фотографию немного крепче, пробегая по ней взглядом, жаждущим деталей. Он был частично отвернут от камеры, занятый тем, что пытался засунуть в рот кусок торта. На нем был явно помятый костюм, в то время как Нил стоял рядом с ним в безупречном темно-синем костюме. Эндрю с содроганием заметил кольцо на пальце Нила с буквой «Э» и рассеянно потер букву «Н» на своем пальце. Заметив, как сильно он сжимает фотографию, Эндрю мгновенно положил ее себе на колени. И судорожно втянул воздух. Он разрывался между желанием выломать дверь Нила и швырнуть фотографию обратно ему в лицо и желанием никогда не выпускать ее из своих рук. Он снова взглянул на фото. И на этот раз тепло — нежеланное, такое нежеланное — пронзило его грудь, когда он заметил пристальный взгляд Нила на него, мягкий и нежный. Как будто он не ожидал ничего меньшего от Эндрю в день, который был явно важен для него. Как будто Эндрю был его якорем. Как будто Нил мог бы уплыть, если бы не его присутствие рядом с ним. Эндрю провел пальцем по середине фотографии, проходя прямо между ними. — Да ебись ты конем, Нил, — пробормотал он себе под нос, его тон был невыносимо мягким даже для его ушей. — От души ебись. И впервые Эндрю обнаружил, что ненавидит и любит кого-то в равной степени. Он не был уверен, что чувствует по этому поводу.