Поздним вечером

      Сколько мы так просидели, обнявшись? Тебе, наверное, уже совсем тяжело, но даже так ты все равно не отпускаешь меня.       Прячешь лицо в моих волосах. Уже догадалась, что это за аромат? Да, обычный детский шампунь, какой в желтой бутылочке с уточками продается. Но тебе, кажется, нравится.       И, кажется, я чувствую, как ты касаешься зубами моей кожи. Или это просто мое обострившееся воображение? Мои фантазии, знаешь ли, порой аж слишком реальны.       Тебе ведь прекрасно известно, какого это, не так ли?       Теребить край футболки и неосознанно напрягать бедра, за полуопущенными веками представляя себя на месте излюбленной героини – или рядом с ней?       Но прости уж, сегодня никаких выдуманных персонажей – лишь мы с тобой и сумерки, окуташие мир за окном. Только вот они не достигнут нас, как твои зубы не достигают моих шеи и плеч. И от такого у меня уже голова кругом идет.       И перед глазами все вертится в разы сильнее, когда ты обхватываешь губами прядь моих волос и оттягиваешь ее. Возбуждение вновь лавиной обрушивается, с новой силой заставляет всех этих бабочек-динозавров танцевать в моем животе.       Только не смей останавливаться!       Не уверена, сказала я это вслух или же ты просто все поняла по тому, как я твои руки сжала, не позволяя и на дюйм отстраниться.       Знаешь, если бы я только могла, как можно туже стянула бы твои запястья холодным атласом, буквально приковывая к себе навсегда на весь этот вечер. Если играть, то по крупному, не так ли?       Да только мы и без того уже заигрались, потому, прошу, не заставляй меня вновь чувствовать этот пронизывающий до костного мозга холод. Я, знаешь ли, не книги сюда читать пришла.       А раствориться в похоти, сплетаясь с тобой телами, как ты сейчас языком мои волосы сплетаешь. Можешь, кстати, перестать их путать – они и без того ядерную войну дешевыми осветлителями пережили.       Так-то лучше.       И на этот раз ты утыкаешься носом в мое плечо. Снова царапаешь – и снова лишь слегка – зубами мою уже отчасти саднящую кожу.       Дразнишь.       Или просто не можешь решиться? Давай тогда я помогу тебе сделать правильный выбор.       Ничего сверхнеобычного. Я просто склоню голову набок и возобновлю медленные движения бедрами – совсем чуточку, лишь чтобы бы ты почувствовала, что мне уже давно пора от белья избавиться.       Но ты все равно продолжаешь игнорировать это. Как и раньше время тянешь. Скользить теперь уже губами по моей шее, сдавливаешь ладонями талию. Как бы я ни старалась, все не поднимаешь руки выше, и плевать, что сама давно уже грудью о мою спину трешься.       Думала, я не замечаю?       Быть может, я не вижу твоих затуманенных глаз, но прекрасно чувствую, как ускорилось твое сердцебиение, а на коже проступили первые капельки пота. И, что ж, хорошо, можешь молчать, сколько захочешь, – за тебя твое свистящее дыхание говорит и мелко подрагивающие руки, что вновь скользят по моим ребрам, доводя до тихого смеха.       Ты правда считаешь это забавным?       Тогда, думаю, тебе должна и моя шутка понравиться.       В очередной раз шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы, я резко поверну к тебе голову. О, эта хитрая улыбка на твоем лице и расширенные от неожиданности глаза! Ты выглядишь буквально застигнутой врасплох, но этот блеск в твоих потемневших радужках... Пожалуй, я продолжу, что задумала.       Придвинусь еще чуточку ближе и вроде как неосознанно оближу губы. Упершись одной рукой в край стола, неуклюже перекину ногу через твои бедра. Вполоборота, знаешь ли, куда удобнее. Особенно, если мы планируем продолжить. А я, поверь уж, явно это планирую.       Все так же медленно, как и каждое движение этим вечером, приближаю свое лицо к твоему. Еще дюйм и... так кто не выдержит первой?       Твои веки опускаются, ресницы подрагивают. Ты наконец-то готова.       А я готова ждать вечность, дышать одним горячим воздухом на двоих. Касаться тыльной стороной ладони твоей щеки, шеи... что если я обхвачу ее чуть выше основания, сожму несильно? Ты оттолкнешь меня или поддашься?       Запрокинешь голову, вздохнешь немного судорожно и судорожно схватишь меня за руку, перекрывающую тебе доступ кислорода.       Но так и не попытаешься отвести ее в сторону.       Такая покорная. Податливая. Смотришь в мои потемневшие глаза и дрожишь все сильнее.       Холод понемногу отступает.       И разгорается первый огонек, что в дальнейшем в смертоносное пламя превратится.       Но это после, а пока что ты усиливаешь хватку на моем запястье, запрокидываешь голову, еще больше открывая свою и без того беззащитную шею.       Думаю, на ней бы неплохо смотрелся ошейник. Нежно-розовый такой, на коротком поводке. Но я заталкиваю эти мысли во все те же, переполненные уже, дальние уголки сознания. Сегодня еще слишком рано для подобных игр.       Сегодня моя рука просто соскользнет ниже, и я задену ногтями ключицы, продолжу чертить стремительно алеющие дорожки вниз, до ложбинки покрытой мурашками груди. По-прежнему не разрывая зрительного контакта, ведомая твоей же рукой, что бесспорно лиловые отметины на моей коже к утру оставит.       Эта мысль заставляет меня криво улыбаться и привести в движение вторую руку, что до этого спокойно лежала на колене.       – Ты такая красивая.       Я повторю это снова и, уверена, далеко не в последний раз.       И свет в комнате станет ярче. Хочу запомнить все. До мельчайшего шрама и выгоревших кончиков ресниц. Навсегда запечатлеть в памяти, как твой зрачок почти поглотил радужку, как, приглядевшись, я смогла увидеть свое отражение в этой черной бездне.       И, насмотревшись вдоволь, я касаюсь твоих волос, перебираю отдельные пряди, что в них путается мое кольцо.       – Чш-ш, я не специально.       Серебряная змея глухо падает на стол, отражая теплое свечение появившихся из ниоткуда фонариков. Немного магии нам не помешает, согласна?       Как и немного решительности.       Несильно оттягиваю волосы на твоем затылке.       Секунда. Две. И ты задыхаешься воздухом, когда я накрываю твою грудь ладонью, сразу же сжимаю, пропуская меж пальцев покрасневший сосок. Прости, я и не заметила, что моя рука такая холодная.       Но, кажется, тебя это не особо заботит. Глаза широко открыты, взгляд устремлен в потолок, но я не позволяю полностью отвернуться: удерживаю за волосы, не прекращая играться с твоей грудью. И твое дыхание становится все тяжелее, прерывистей, словно через силу дается легкие воздухом наполнять, словно я по-прежнему твою шею сдавливаю.       Признаться честно, это именно та реакция, что я и добивалась. Покрасневшие щеки и влажные от частого облизывания губы, подрагивающие в такт моим движениям ресницы. И ты снова и снова подаешься вперед, подставляешься под мои отчасти грубые прикосновения.       Мне бы ласкать тебя лепестками белых лилий, доводя до исступления сладостным ароматом и бархатистой нежностью, но, прости, мне слишком долго сдерживаться приходилось. Да и использовать для подобного столь невинные цветы... возможно, лучше розы, возможно, несколько позже.       Ты ведь согласишься повторить нашу встречу? Я сделаю все для этого.       Абсолютно все.