Вселенная бесконечна, потому что я тебя люблю.

I'm getting way too deep Я погружаюсь всё глубже I'm fucking into it И мне, бл*ть, нравится. I'm into it, yeah, I'm into it Да, мне нравится, нравится. I wouldn't change it for the world Не променяю это ни на что, I'm fucking into it Мне, бл*ть, нравится Чифую просыпается в кровати уже один, а Баджи как след простыл. На столе лежит записка, что тот просто не хотел будить и пошёл на смену в зоомагазин, но Мацуно все равно чувствует какой-то холод. Что-то скрытое от него. Тем не менее, он быстрее собирается пойти в магазин и найти что-то дельное для Изаны, и чем раньше — тем лучше. Мацуно неспеша идёт на кухню, листая ленту соц сетей, проверяет переписки. И в один момент он видит смс от Эмы. Эма Сано для него очень бурная девушка и своеобразная. Она одна из тех, кто понимал Мацуно. Сдружились они просто: Сано не знала как привлечь Доракена, а Чифую решил поиграть в сваху. К слову, у него это получилось. Тогда Эма решила помочь ему с отношениями, чтобы снять «долг», но ни одна её подруга Чифую не нравилась. Как бы не старалась Сано, отдать таким образом её долг у девушки не получалось. Тогда Мацуно попросил её просто быть его другом, без всякого долга и не думать, что за счастье нужно платить. Платить нужно, но все мы платим другую цену. от контакта Эма: — Привет, Чифую! Мы с Хиной были на шопинге сегодня, приходи, оценишь вещи;) Жду к семи, вместе пойдём к Изане. <3 Он печатает ей: «Привет, да, конечно приду;)» — и кладёт телефон на стол. Подходит к столещнице, доставая оттуда чайный пакетик. Ставит на стол красную кружку, заваривая себе чай. Впрочем, чай он так и не допивает, потому что спешит одеваться и собираться прогуляться где-то, чтобы найти какой-то подарок для Изаны, а уж потом пойти к Эме. Когда подарок был куплен, Мацуно направился к дому семейства Сано. По крайней мере, сейчас там жила только Эма, потому что Майки переехал в новую квартиру совсем недавно, отдав блондинке весь дом. Чифую не успевает зайти в двери дома Сано, как девушка затаскивает его сама под руку, грозно утягивая за собой. Она грубо кидает его на диван, пока тот только и успевает тяжело дышать. — Почему ты не сказал нам о том, что встречаешься с Казуторой? — Эма и Хина окружают его, грозно расставляя руки по бокам. Хината щурит глаза, а Сано и глаза не смыкает, лишь продолжает давить на Мацуно своим взглядом. — Чифую, немедленно рассказывай нам всё! — Эма складывает руки на груди, но напор сбавлять не собирается. — Что? — Чифую в шоке. Он в конкретном шоке, из которого выходит с трудом, переваривая предложения выше. — Но мы не встречаемся! С чего вы вообще это взяли? — Хина собственными глазами видела как вы танцевали в магазине, не дури нас. А ещё, Такемичи сказал, что Казутора–кун планировал что-то рассказать тебе сегодня у Изаны. Мы считаем, что раз так, то он хочет признаться тебе в чувствах, — Чифую смог наконец ровно сесть, когда Тачибана и Сано слегка остыли, и отступили назад. — Это какая-то ошибка, потому что мы с Казуторой никакая не пара, а просто друзья. Да, и, я не думаю, что ваши догадки верны и я ему нравлюсь. Как вы себе это вообще видите? — Как видим? Наши дети будут дружить, вот что я вижу! — Хина говорит это настолько серьёзно, что Чифую начинает думать, что пришёл сюда зря. Хотя, это действительно страшно и опасно: он сидит в плену у двух девчонок — свах, которые не остановятся ни за какие отговорки от своей цели. И, к сожалению Мацуно, их цель — он. — Мацуно, ты такой глупый. Почему ты не видишь как он на тебя смотрит, а? Ты же тоже смотришь так на него, почему вы оба такие глупышки, — Тачибана тяжело вздыхает, в то время как Эма строит задумчивое лицо, а потом показывает палец в верх, что означало «У меня идея!» Обычно, хорошего это не предвещало. — Тебе же он тоже нравится, верно? — Эма Сано самое страшное и непредсказуемое что есть на этой планете после Майки. Это Чифую понял чуть позже, к сожалению. Она ехидно улыбается, щурит глаза, будто прикидывая что-то на Мацуно. Обходит его со всех сторон, когда тот встаёт. Поднимает руки парня, верёвкой измеряет талию. — Ну, не то чтобы, но, да. Наверное да. — Чифую вообще не был готов к таким разговорам. Какой толк, если что бы он не сказал, девочки переведут это на своё. Эма и Хина переглядываются, будто общаются между собой мысленно. Хината взвизгивает, кивая Сано, а та зачем-то убегает в другую комнату. Мацуно охватывает непонимание и какая-то лёгкая паника. — Мацуно, надевай! — вскрикивает Эма, кидая прямо в лицо Чифую какой-то чёрный пакет. Он потирает место ушиба и наклоняется за пакетом, упавшим на пол. Что-то тут не так. Эма радостно пищит и шепчет что-то Хине, а та начинает пищать ещё громче блондинки. Блондин тянется к пакету и вытаскивает из него… — САНО, ЭТО ЧТО?! — Чифую в ещё больших непонятках, которые сейчас являются больше смущением и минимальным гневом. В его руках белое аккуратное кружевное белье. Такая лёгкая ткань, которую сейчас чувствует Мацуно между пальцами, ощущая, как бы оно сиделось там. Ниже. Хинату разрывает от смеха и радости, а Эма улыбаясь, протягивает: — Что сразу «Сано»? Чифую, я же специально покупала для тебя. Если ты такая стесняшка, то перед нами не надевай. Скинешь потом фотки, — Эма как ни в чем не бывало села на диван, продолжая пилить Мацуно прожигающим взглядом. SLOW DOWN Все таки, белье было очень красивым — так сказал себе Чифую, когда стоял в нем перед зеркалом в ванной. Откровенно он понимал, что это крах. Это конечная. С чего вообще эта помощь с Казуторой, идея с признанием были взяты? Как вообще его занесло в такое положение, что он в кружевном белье стоит перед зеркалом и ещё думает, что ему очень идёт. Как в глупых дешёвых сёненах. Сейчас для полноты картины бы кто-то постучал и застал его в таком виде, и все, вылитый дешёвый сёнен. Как говорится, когда говоришь «хуже быть не может», то, всегда случается то, что может быть хуже. Как и сейчас. В дверь неожиданно постучали. Стук сильный, настойчивый. И по одному только стуку можно понять, кто же пришёл. Чифую прячется в ванной, игнорируя неожиданного гостя. Но он забывает одно: ключ то у Баджи есть. Это было сделано на случай того, что Чифую случайно запрется изнутри, а ключ забудет снаружи. Или, если нужно будет покормить кота, а Мацуно на смене. — Чифую, все хорошо? Ты говорил, что мне нужно зайти за тобой. Ты где вообще? — Кейске идёт быстро, заглядывая во все комнаты, лишь пропуская из своего поля зрения ванную комнату. Подходит к двери в ванную. Чифую слышит, как он говорит что-то за дверью, и блондин затыкает себе рот, только бы не пикнуть. — Ты тут? Я сейчас зайду, ты не отвечаешь. Если ты решил вскрыться в ванне, то я убью тебя тогда сам. — Мацуно просто молится, чтобы Баджи взял и ушёл. Или чтобы Чифую сам исчез. Неважно, просто неважно, главное избежать встречи. Ручка двери поворачивается, а Мацуно копает себе могилу. Глаза Кейске расширяются. Баджи подходит к Чифую аккуратно. Смотрит на него в зеркале. Смотрит, как тот стоит. Боится. — Можно дотронуться до тебя? — спрашивает так, будто Мацуно самое светлое что есть в этом мире, а Баджи та тьма. Ангел, которого уж очень хочется испортить. Мацуно кивает, продолжая оставаться на месте. Кейске обводит его глазами, изучая. Подходит, аккуратно касаясь пальцами его бедер. — Чифую, — шепчет тихо на ухо, целуя того в шею. Легко, мимолетно. Это сон? Мацуно стоит смирно. Наблюдает за действиями Кейске, от которого у него ноги становятся ватными. Он стоит в одном нижнем белье, в просвечивающей короткой футболке и белых, с кружевом чулках. Баджи прижимает его ближе к себе, обводя своими горячими пальцами рисует какие-то узоры на нижнем белье, оттягивая резинку трусов по бокам. Мацуно прикусывает нижнюю губу, расплываясь в тёплых, сильных руках. В них бы он оставался вечными, но они такие не надёжные. Баджи шепчет ему на ухо, что можно продолжить в комнате, если сам Чифую этого бы хотел. А Мацуно хочет. Очень сильно хочет. Push a little further on the edge Подвинься немного дальше к краю Crawl a little further on the bed, babe Проползи еще немного по кровати, детка I'm burning up, yeah, all I see is red Я сгораю, красный — все, что я вижу She said, «Fuck me like I'm famous» Она сказала: «Трахни меня, будто я знаменита» I said, «Okay» Я сказал: «Окей» Кейске кидает блондина на кровать, пока сам завязывает волосы в хвост Улыбается, оголяя клыки. Любуется картиной: Чифую лежит тихо, смотрит на потолок. Растрепанный, с румянцем на щеках от выпитого алкоголя. Футболка слегка задралась и позволяет увидеть его больше оголенного тела. Сам он прикрывает руками лицо, но продолжает смотреть на Баджи взглядом зовущим и обжигающим. Кейске подходит тихо, спокойно разводит чужие ноги, устраиваясь между них. Мацуно пытается свести их, но тот разводит лишь сильнее, наваливаясь на младшего. — Что, шлюха Сато твоя не даёт? — К Чифую за словом лезть не надо. Он не хрупкий, как думают некоторые. Мацуно прекрасно сохраняет свои эмоции, умеет трезво думать и размышлять. Баджи усмехается и пропускает это имя между ушей, игнорируя вопрос. Тогда Чифую смотрит более требовательно, показывая, что все ещё ждёт. — А ты хочешь побыть моей шлюхой? — Кейске наклоняется к шее, поднимается чуть выше, опаляя ухо горячим дыханием. Кусает на хрящ, зализывая место укуса, как бы извиняясь за такое вторжение. — Неудачная шутка, да? — Честно? — Вопрос, который не требует ответа. — Очень. Но если ты будешь хорош, я подумаю, —Мацуно усмехается, обвивая поясницу Баджи своими ногами. Кейске спускается к шее, кусая её, оставляя алые отметины, разных размеров и цвета. Где-то алее и ярче, а где-то более тусклые. В комнате темно. Очень. Лишь тусклая лампочка освещает помещение. И блеск кошачьих глаз Баджи. Он недоговаривает. Кейске накрывает его губы своими, целует сначала требовательно, прикусывая до выступающей крови с металлическим привкусом. А затем зализывает языком, нежно выцеловывает, просит прощения за всё. Мацуно позволяет ему все. Если бы было нужно, позволил бы убить себя, сделать с собой что угодно. Если это будет делать Баджи, или если это будет ради него. Кейске отстраняется, руками обвивает чужое лицо, и выцеловывает чужие веки, шепчет как в горячке: — Почему мне нельзя тебя любить? Эта дружба сформировалась из кофе по утрам в стаканчиках, из кафешки напротив, их постоянных шуток и подколов. Из заботы друг о друге. Из нежности. Лапша напополам, да и вообще вся жизнь. Рецепт очень прост, верно? Чифую был лучшим для Кейске. Единственный, с кем хотелось разговаривать. Единственный, чей голос было приятно слушать. Чифую смотрит на Баджи тем же взглядом. Тёплым, согревающим. Он топит тот самый лёд, и заставляет вечный холод исчезнуть. начинает мешкаться. Он не знает, что делать. Блондин всё ещё прижат им же. Его руками. Но для Кейске это не просто парень, а вселенная. Взгляд Баджи исследует чужое лицо. Он хочет запомнить его как можно лучше, спрятать где-то у себя внутри. Смотрит на пунцовые щёки, на аккуратный нос, который он часто «щелкал пальцем». Губы. Чифую растягивает их в ехидной улыбке, смотрит на смущенного брюнета. Издевается. Внезапно поднимает голову и осознает, что лицо Баджи стало ещё ближе чем было до этого момента. Тот смотрит тяжелым взглядом, приоткрыв рот зачем-то, будто дышать сложно. Мацуно касается рукой его волос, сжимая их и утягивая Кейске вновь в глубокий, страстный поцелуй. Достаточно ленивый для них обоих. Баджи притягивает его ещё ближе к своим губам, нежно целуя, оттягивая и прикусывая губы Мацуно. Сладкие. Они намного слаще сахара, лучше любой сладости. Вкус алкоголя на губах и брюнет ещё больше начинает пьянеть. Проходит по дёснам, прикусывает чужой язык. Вылизывает рану на чужом языке от своих клыков, чувствует этот металлический привкус крови. Чифую простанывает в поцелуй, перебирая в руках длинные шелковистые волосы. Мацуно жмется сильнее и ближе, ощущает возбуждение Баджи, ухмыляется. Нарывается. Он трется своим стояком о ногу Кейске, вырывая у того стон, возбуждая и действуя на него лучше чем какой либо наркотик. Баджи знает, что игру он не проиграет. Он останавливает взгляд на шее. Примыкает к ней ртом, втягивает кожу. Чифую прикрывает веки, тихо постанывая брюнету на ухо, а ему срывает крышу ещё больше. — Какая прелесть, — прошипел он прямо в припухшие губы напротив, отстраняясь от чужой шеи.  — Ты позволишь мне это? — А что, «это»? — Мацуно шепчет, расстягивает слова, наслаждается вниманием со стороны Кейске. Наконец это внимание принадлежит ему, целиком и полностью. — Говори свои желания прямо. — с наслаждением Чифую коснулся нависшего над ним торса, вырисовывая пальцами линии, какие-то слова и непонятные знаки, где-то цепляя кожу, царапая её ногтем, словно кот хозяина. Чифую не смеет даже повернуть лицо, только ради того, что бы никто не видел весь этот спектр эмоций на нём. Кусает ладонь правой руки, сбито выдыхая в неё. Тяжело дышит, втягивая живот, глупо улыбаясь в ладонь, краем глаза поглядывая на Баджи. Тот в свою очередь спешно притягивает Мацуно ближе к себе, кидает одну ногу на свое плечо, кусая внутреннюю сторону бедра. Стягивает с него нижнее белое белье, то самое, которое так смущало Чифую и опускается вниз. Кейске устраивается между разведенных ног и вводит в него свои пальцы, выдавливая на них пол тюбика смазки. — Баджи — сан, я, — Мацуно не договаривает, резко вскрикивает, когда не привыкши к новым ощущениям пальцев внутри, брюнет раздвигает их. Чифую чувствует, как заслезились глаза, как мелкая дрожь прошла по телу, как само тело напряглось. Он зажмурился, выдыхая и вдыхая воздух, в безуспешных попытках восстановить дыхание. Руками прикрывает свое лицо, все ещё отворачиваясь от Кейске. — Ты просто прекрасен,  — тянет издевательски Баджи. Он замирает, изучая распалённое под собой тело пару секунд. После чего восхищается, не прекращая поступательных движений кистью, разрабатывая, подготавливая для себя. Он восхищён лежащим под ним парнем. Наслаждается этим видом, этим выражением лица, этой незащищённостью и открытостью для него. Мацуно издаёт протяжный стон, когда пальцы покидают его тело. Выдыхает воздух и вдыхает воздух в комнате, откинув голову назад. Баджи можно все. Чифую ощущает прижавшуюся ко входу головку, эту пульсацию. Эту эйфорию всего момента. Кейске сжимает член у основания, сам едва сдерживается, но проводит и дразнит, так с нажимом, между ягодиц. Чифую буквально чувствует в себе его. Истинного, желанного. Баджи обнимает его, целуя в шею, а свободной рукой он сжимает ягодицу и входит до упора, вдалбиваясь бёдрами в покрасневшую задницу. Гортанный стон вырывается из горла, в момент, когда Кейске входит на всю. В этот раз, зелёные глаза не просто слезятся, теперь на них выступившие капли солёной воды, скатывающиеся на щеки. Мацуно поворачивается лицом к брюнету, распахивая глаза. Вновь ищет медовые глаза своими. Баджи нравится эта реакция, и он наклоняется к его лицу, слизывая соленые слезы, смотрит прямо в лазурные глаза напротив, не собираясь разрывать зрительного контакта. Чифую грел спиной холодные простыни, сжимал их в руках, всхлипывая и крича имя так протяжно, жалобно. Когда стало тяжелее, он все же пересилил себя и схватился за чужие широкие плечи. Прижался ближе, только бы держаться за них. Уткнулся в плечо, с каждым толчком все громче срываясь на стон, приподнимая голову от совсем не медленного темпа. Внизу тянуло, стягивалось в узел, доставляя дискомфорт. Это то чувство, когда перед глазами пелена, и Мацуно просто хватается за Баджи как за единственную опору, за того, кому он безумно доверяет. Неразборчиво шепчет: — Баджи, пожалуйста, только не останавливайся, пожалуйста — пожалуйста, — По несколько раз повторяя, как заученные слова. Когда боль сменилась на безумное приятное ощущение заполненности, пульсации внутри. Поддаётся навстречу, закусив губу и жалобно простанывает, от переизбытка чувств и ощущений. По телу пробежала дрожь, и уткнувшись в шею Баджи, в последний раз, нежно протягивает чужое имя. Чифую чувствует себя обессиленным и до ужаса счастливым, когда кончает на живот, откидывая голову назад. Кейске вздрагивает, получая порцию адреналина от одного лишь «Баджии — сааан,» из уст блондина. Он делает ещё пару резких размашистых толчков, вгрызается в молочную шею и стискивая зубы сильнее изливается. — Я люблю тебя, — и Баджи радуется, когда понимает, что Чифую устал и сейчас дремлет и не слышит этих трех самых убийственых слов. * * * * * Они так и лежат на кровати. За окном чистое звёздное небо, без единого облачка, несмотря на то, что передавали дождь. Чифую видит луну, что освещала своим светом весь мрак в комнате. Баджи держит чужие руки в своих, выцеловывая его запястья. Каждую вену, каждый участок кожи. Прижимает его ближе, целует каждую родинку, соединяя их между собой языком. Мацуно улыбается, поглаживая Кейске по голове. Баджи лежит между его разведенных ног, слушает сердце Чифую. — Оно медленно и тихо бьётся, Чифу. Всё хорошо?  — Всё в порядке, не переживай. Мацуно закуривает сигарету, и Баджи Кейске официально заявляет, что он погибает. Чифую тянет к губам сигарету, тонкими пальцами подносит её ко рту. Выдыхает сигаретный дым, а Кейске ловит его, наслаждаясь. Наслаждаясь таким блондином, беззащитным и свободным, совершенно другим. — Что мы только что натворили, — парень поворачивает голову на Баджи, которого видимо, это волнует меньше всего. — Жалеешь? — спрашивает Кейске, отпрянув от прослушивания сердцебиения Мацуно. Он приподнимается на локтях, подползая ближе к лицу Чифую. — Нет, а ты? — Впервые испытал подобное. — Баджи смотрит влюблённо. Сигаретный дым окружил их, но Кейске все равно. Уж слишком были привлекательны губы охватывающие эту сигарету. Больше этих губ ему нравился только их владелец, в которого Баджи был влюблен до бесконечности. — Я думал, у тебя было много с кем. — А с тобой впервые.