***
В конце концов, даже батарианцы поумнели. Больше никто не бросился прямо под выстрелы, враждебные цели на радаре если и двигались, то это была только смена укрытий. Самый меткий выстрел, которым теперь можно похвастаться, был исключительно в руку или плечо. По крайней мере, то же самое можно было сказать и про их врагов. Даже хуже: им даже не удавалось пробить щиты. Гаррус давно переместился к самой лестнице наверх, высматривая засевшего прямо за изгибом ступеней снайпера, но всё еще безуспешно. Из-за оставленного контейнера (удачно для батарианского ублюдка) показывались только пальцы. Запястье — в лучшем случае. Шорох перекатившейся поближе Шепард отвлек и Гарруса, и снайпера, но ситуации не поменял. Предплечье батарианца вернулось за укрытие быстрее. Мирин сменила укрытие на поближе к ним. Опять. Сомнительно, что ради него. Он не знал, начинать ли ему беспокоиться, что всю перестрелку она не двигалась дальше нескольких шагов от Шепард. Мирин никогда не славилась послушным исполнением любых приказов (и обычно ему это нравилось, он сам такой же) или особой любовью к тесной командной работе. Хотя их биотика наверняка могла хорошо дополнять друг друга, но пока это было только тактической возможностью. Шум от сменившей термозаряд Мирин заставил снайпера снова неудачно дернуться. Но быстрее, чем Гаррус смог бы подстрелить его руку, Шепард биотикой подняла ублюдка в воздух. Удивленный вскрик — всё, что он успел издать прежде, чем выстрел поразил его голову. Идеальное попадание. Гаррус благодарно хмыкнул приблизившейся Шепард. — Кажется, теперь нам придется идти к их баррикадам, — заметила она спустя две минуты тишины и полного отсутствия движения от батарианцев. — Если сможешь провернуть такое снова, это будет быстрее, чем кажется, — его ответ заставил ее улыбнуться. — Тогда поддерживаем контакт по связи. Что ж, в сотрудничестве оказалось куда быстрее пробиться через врагов, даже когда поднятых в воздух биотикой Шепард батарианцев убивал не Гаррус, а остальные. Или когда она просто сносила биотикой их не самые крепкие укрытия, открывая батарианцев для выстрелов команды. И работать с ней оказалось просто. Куда проще, чем можно было подумать. Даже если наоборот — он становился ее поддержкой, убивая тех, кто не умер от ее безумного удара биотикой в землю. Или, неожиданно, ее страховала Мирин. — Пятеро осталось, — отчитался Регулус, проверив радар. — А их самодельное укрытие достаточно высокое… Шепард ведь не сможет поднять их, если они не показываются, да? — Нет, — ответила она сама. — Но у меня есть идея получше. Приготовьтесь. Мирин рядом с ней напряглась, внимательно смотря на нее. Гаррус почти завидовал: ему понадобилось больше времени, чтобы она признала в нем главного. Впрочем, оба раза, и его, и Шепард, заслуженно. Сконцентрировав энергию в руке, Шепард биотикой отбросила укрытие на самих батарианцев. Прежде чем упавшие успели подняться и разбежаться, они оказались застреленными. Оставшиеся двое переглянулись, рявкнули что-то на непереводимом батарианском диалекте и, развернувшись, убежали. Вернее, попытались. Гаррус сомневался, что у них получилось, когда Мирин с Шепард исчезли вслед за ними в вспышках биотики. — Это последние, — довольно заметил Регулус. — Странно, — начал Сенсат, склонив голову к своему уни-инструменту. — Они сказали: «Отступаем!» и… — Не похоже на странность. Шанса забрать артефакт у них не было. Уж точно не после того взрыва, — немного робко вмешался в его минутное молчание Монтегю. — …и «А артефакт? Балак будет разочарован», — закончил Сенсат. — Балак? Кто такой Балак и чем он будет разочарован? — спросил Гаррус, наклоняясь к телам за КПК. Информация об этом лишней не будет. Или хотя бы доказательства их принадлежности к Гегемонии. Вряд ли они, конечно, смогут нарушить правила Совета еще сильнее, но лишние слова против них не помешали бы. — Сидонис? — Балак? — раздался сокрушенный голос Ворташа по связи. — Святые колонны силы… — Что ты о нем знаешь? — задал вопрос Гаррус, пока Сенсат с помощью Найрин, отдавшей Лоруса заботам Регулуса, взламывали КПК. — Капитан внешних сил, — подавленно заговорил Ворташ. — Обычно его посылают для очень важных заданий. И разрушительных, чтобы максимально замести следы. И задания он проваливает очень редко. Сильно предан властям. — Что-то вроде спецназа? — уточнил Регулус. — Нет, но близко. — Это указывает на прямое вмешательство Гегемонии, а не просто пиратов? — Нет. Они всегда могут от него отказаться. Такие, как он, работают в Пограничном Проходе и в системах Терминус, Балак знает, что официально надо отрицать связь с Гегемонией. — Спектр, — неуверенно позвал Сенсат, не отрывая фокуса от КПК в руках. — Здесь кое-что есть. В их сообщениях говорится, что они ожидали встретить не нас, а группу раскольников, которые отправились к артефакту раньше. Балак предполагал перехватить их с артефактом. — То есть мы даже не знаем, где сейчас эта машина Жнецов? — спросил Гаррус. И вся связь с батарианцами рассыпалась, если артефакт забрала какая-то другая группа. Был бы так недоволен Балак, лояльный Гегемонии, если бы эта группа потащила артефакт им просто в обход него? — Если повезет, — раздался по коммуникатору голос Шепард, — то они не увезут его далеко прежде, чем всем кораблем станут хасками под его властью. Когда шахтеры обнаружили артефакт? — Неделю назад. И перестали отвечать дня три назад, — медленно ответил Гаррус. — Четыре дня на потерю власти над собой. Они могут утащить артефакт куда угодно. — И в своей жадности уже никому не смогут его продать, — отозвалась Шепард. — Но Жнецы могут оставить корабль, полный хасков, и в назидание. У тех, кто встретит это, но не будет ожидать такое, уже точно будут проблемы. Это было утешение или добивание? Но до того, как Гаррус смог бы это спросить, пусть и в шутку, подключилась Мирин, говоря, что местность в безопасности. Сидонис по коммуникатору немедленно подтвердил, что батарианцы покидали систему. — Возвращаемся, — приказал Гаррус, смотря на пострадавшего Лоруса. Его раны больше не кровоточили, но его всё равно нужно было доставить Уивер как можно быстрее.***
— Спектр, — к Гаррусу подошла Лиара, когда он наблюдал за осмотром Лоруса в мед. отсеке. — Я кое-что узнала. Она немного помялась, осмотревшись по сторонам. Шепард тоже была здесь: забирала еду из холодильника (много еды. Люди и правда так много едят или дело всё же в биотике?). Остальная команда в основном расходилась, кроме Найрин, также ожидавшей, когда Лоруса осмотрят, и Мирин. Та стояла чуть поодаль от Шепард и пристально на нее смотрела. Без вражды, к счастью, скорее с нетерпением и любопытством. В принципе, даже другие из отряда не пытались отстраниться от Шепард. Совместная работа — удачная, к тому же — в общей перестрелке действительно помогла. Улучшение их отношений крайне заметно. Меньше мороки Гаррусу, чего бы там сейчас не хотела Мирин, враждебного там всё же не было, как и смысла тогда ему вмешиваться. — По поводу? — наконец спросил он, когда Лиара так и не заговорила. Найрин почтительно отошла (конечно, для вида, у тураинцев достаточно хороший слух), когда Лиара снова огляделась. Для Мирин сейчас явно существовала только Шепард. И, может быть, СУЗИ, которая проверяла ее медицинские показания своим аналогом уни-инструмента. Шепард пила специальный напиток для биотиков и заинтересованной в их разговоре не выглядела, даже если слышала. — О станции «Сигма-23». Щепард напряглась на секунду (всё же слушала, не следи Гаррус, возможно, бы даже не заметил) и явно отставила напиток. — Ты узнала что-то конкретное? — Доктор Т`Миз нашла ее почти три десятилетия назад в Пограничном Проходе. Как и говорила Шепард, с достаточными разрушениями. Ее восстановлением занимались другие ученые азари и саларианцы, никакого внимания она не привлекала почти двадцать лет. Потом начались странности. Несколько ученых поссорились с Т`Миз и ушли. Их нашли мертвыми, всех, спустя пару месяцев. Это очень странное совпадение, — Лиара охватила свои запястья. — Споры в среде ученых не редки, но обычно они не заканчиваются смертью противоположной стороны. Многие из этих ученых специализировались на ксенобиологии. — Они действительно могли заниматься там рахни, а убитые могли быть несогласными с ней, — сделал вывод Гаррус. — Я предупрежу Совет. Пусть пошлют других агентов. Повторное внимание с нашей стороны только спугнет их. Если ими уже не занимаются. Лиара кивнула: — И еще кое-что. Если ее и волновало явное пренебрежение Т`Миз в свою сторону, то она его так и не показала. Могли ли эти пираты украсть артефакт и привезти на «Сигму-23» или «Джаррахе», как называли сейчас станцию? — Т`Миз сказала, что батарианцы не в первый раз говорят о находке человека. Это я тоже проверила. Это правда. В последний раз такое сообщение было от колонии на Сиртакхе в 2868 году. — Всего пятнадцать лет назад, — задумчиво пробормотал Гаррус. — Что стало с этим человеком? Или всё было их очередной ложью? — В том-то и дело, что нет. Потом это проверили другие ученые. Человек к тому времени был мертв. — Его пытали? — Гаррус напрягся. Мысль, что они могли получить информацию о Жнецах раньше от другого человека, но всё сорвалось, потому что рядом не оказалось Спектра, который бы этого человека забрал, угнетала. — Нет. Никаких внутренних повреждений такого рода. Они хотели его вскрыть уже после приезда турианских ученых, — Лиара оглянулась на Шепард, смотрящей прямо на них. И стоявшей уже достаточно близко. — Его застрелили. Разница в сообщении о нахождении живого человека и приездом уже к мертвому человеку была едва ли в три дня. — Да что не так с батарианцами? — мандибулы недовольно прижались к его лицу. — И их не наказали. Зачем им убивать людей вообще? Потому что не удалось найти контакт самим? По крайней мере, это объясняло достаточно хороший переводчик у тех ученых на Иден Прайм. Если это была не первая находка и попытка связаться. Но почему каждый раз это заканчивалось выстрелами? Если Шепард говорила о вскрытии, то зачем ученым был нужен продвинутый переводчик? Что-то здесь не сходилось, и Гаррусу не нравилось, что он не понимал, что именно. — Тогда это объявили неудачным первым контактом, — ответила Лиара, поглядывая на Шепард. — И что человек открыл стрельбу первым. Если он тоже проснулся на столе для вскрытия, то неудивительно. — Они оправдывались, что не думали, что если оставить его свободным, то случится такое, — продолжила Лиара. Это объясняло желание удержать Шепард, но ученых, которые бы ее вскрыли (вряд ли она бы спутала их намерения при продвинутом переводчике у них) — нет. — Это не объясняет убийство, — вслух заметил Гаррус. — Скорее всего он застрелился, — вмешалась Шепард. А когда они повернулись к ней, то добавила нейтральным тоном, смотря на мед. отсек: — Проснуться в одиночестве, когда вокруг виды, которые при тебе были примитивными. Ничего твоего больше не осталось. Жнецов нет, но тогда и смысла продолжать драться тоже. И если никакого искусственного интеллекта в помощь тоже рядом не оказалось, то и… Она замолчала, так и не договорив, когда ее голос на секунду дрогнул, и СУЗИ положила руку на ее плечо. — Никак не донести информацию. Скорее всего переводчик у батарианцев появился уже после этого, — кивнув самой себе, предположила Лиара. — В более ранних случаях при подобных сообщениях было неудачное открытие капсулы. Или бункера. — Бункер нельзя неудачно открыть, — сказала СУЗИ. Рука Шепард сжалась в кулак одновременно с усиленной хваткой ИИ на ее плече. — Если защита уже была сломана, то живых там скорее всего уже не было. Или шанса для оставшихся проснуться живыми. Отмечались случаи занесения вируса от Жнецов. — Возможно, что смерть наступала в короткие сроки, потому что неверно открыта капсула? — спросила Лиара. — Хотя это всё равно не объясняло бы случая на Сиртакхе… — Наиболее вероятно, — подтвердила СУЗИ. — Неудачный выход из криосна, травмирование, нестабильное психическое состояние, шок, отчаяние и непонимание могли послужить причинами смерти. Поэтому я убила тех батарианцев на Элизиуме — Иден Прайме для вас — и быстрее активировала протоколы управления данной платформой. Лиара вздрогнула, слыша это в первый раз, но всё равно неуверенно ответила: — И спасибо тебе за это. Гаррус задумчиво смотрел на Шепард еще с ее последних слов, но она так и не обернулась на него. Ему казалось, что ее слова Лиара закончила вовсе не так, как хотелось Шепард. И эта недоговоренность про самоубийство и отсутствие ИИ ему тоже не нравилась. Она тогда, на Иден Прайм, очень упирала, чтобы они взяли СУЗИ. Насколько всё пошло бы иначе, не сделай они этого? Даже не хотелось думать. Как и о том, что она выглядела слишком понимающей, когда говорила о самоубийстве другого человека. Турианцы не одобряли такого, считая, что долг первостепенен, но как думали люди? Насколько для них такое нормально? Раньше разговоры на подобные темы не вызывали в нем ничего, но сейчас ответа на этот вопрос Гаррус желал никогда не узнать. Не на примере Шепард. Из размышлений его вырвало, когда Шепард двинулась в сторону своей каюты. На голоса остальных она только отмахнулась: — Не сейчас. Когда же Мирин недовольно фыркнула, то продолжила с усилием: — По крайней мере, мне надо переодеться. Гаррус сильно сомневался, что дело именно в одежде. Вымученность ее улыбки была слишком заметна. И потому нежелание Шепард видеть кого-либо, даже позже, достаточно понятно. Он бы тоже не хотел, чтобы кто-то видел момент его слабости. А еще надеялся, что тот странный блеск в ее глазах при словах о самоубийстве ему показался.