Срывая маски

      «Мисс, с вами всё в порядке?» — именно эта фраза заставила тогда всё же оторваться лбом от согнутых в коленях ногах и перестать тихо всхлипывать. Хорошо, что в сауне была высокая влажность, и её слезы смешались с паром, осевшем на щеках, поэтому максимум хозяин лавки мог увидеть лишь покрасневшие глаза девушки, закутанной в полотенце. Хотя Окен почти не смотрел на неё, уставившись чуть ли не в потолок, чтобы хоть как-то минимально соблюсти правила приличия.       После же утвердительного ответа мужчину словно ветром сдуло. Только вот с его появлением часть тепла из небольшого помещения ушла, поэтому Анна расценила произошедшее, как за некий сигнал перестать давать волю своей слабости и наконец выползти из сауны. Хотя стоило признать: тело почти мгновенно сотрясла мелкая дрожь, стоило выйти за дверь. Внутри сауны с ее теплом было приятней и спокойней. Но слишком долго она не могла задерживаться на одном месте, к тому же до Эренделла здесь было не так уж и далеко. С каждой минутой шанс её обнаружения повышался.       Грубоватая ткань костюма, купленного в лавке, была явно непривычной для кожи, потому что с детства качество материала, из которого шили одежду, было значительно выше. Но отказываться от возможности переодеться и надеть на себя более удобные вещи лишь по прихоти привычек не стоило. — Да нет у меня тридцати монет! Продай за пятнадцать сейчас, а остальное могу позже занести, — раздавшийся же чей-то незнакомый голос заставил сначала мгновенно отшатнуться за угол небольшого закутка, откуда королева выходила после смены одежды. Сердце тут же забилось где-то в районе горла, словно пичужка. Её могли узнать прям сейчас и схватить, увезти назад в замок. — Прости, не могу. Сам понимаешь, что случаи, когда мне не доносили деньги, слишком часты. Если у тебя только половина, то бери лишь морковь. Пять ещё останется. — Да ты издеваешься! — раздался странный грохот, словно кто-то с размаху ударил руками по прилавку продавца. Почему-то перед глазами живо встал образ разгневанного отца, который в мгновения потери душевного равновесия мог также совершенно неожиданно обрушиться на ни в чём неповинный письменный стол, напугав тем самым добрую половину министров. — Когда я не держал своё слово?!       Собеседник Окена явно был зол и оскорблён. Анне даже не требовалось видеть его выражение лица, хватало интонации голоса, чтобы понять чувства незнакомца. Возможно, если бы у неё не было всего этого бремени произошедшего, то она, не зная рамок воспитания высшего общества, реагировала таким же образом.       «Ты старшая, Анна. Твоим долгом является служение твоей стране. У тебя есть долг с рождения. Так будь добра исполнить его, несмотря на все трудности, которые встали или ещё встанут у тебя на пути», — слова отца больно ранят где-то глубоко внутри, потому что ей бы сейчас вообще не думать про эту злосчастную учебу и будущее наследование трона.       Сейчас бы выбежать за дверь и кинуться куда глаза глядят. Найти Эльзу и нестись сломя голову играть, потому что ей уже осточертело сидеть в границах своей комнаты. Но тут же по голове бьёт мысль: сестра ранена из-за собственного неумения. Что-то внутри содрогается и сжимается в точку, в призыве скрыться от режущей глаз правды. Ей нужно было учиться, чтобы найти где-то в книгах ответы на свои вопросы, касательно магии и возможного существующего способа исправить всё то, что она натворила. Ведь Эльза, маленький хрупкий ангел, не должна расплачиваться за её ошибки. Но, к сожалению, она уже это делает. Маленькие ладошки с силой сжались в кулаки. В этой ситуации они обе стали заложницами, но вот вина лежала лишь на одной. Поэтому оставалось молча кивнуть и вернуться к книгам. Чёртовы рамки, в которые её загнало собственное рождение в определённой семье». — Прости, но для всех условия одинаковы, — Окен был спокоен в отличие от своего собеседника, который в порыве гнева выпалил, чуть ли не перебив хозяина лавки: — Крохобор и мошенник! — и после этого наступила какая-то звенящая тишина. Анна всё же не смогла пересилить своё любопытство и выглянула из-за угла, придерживая край дорожного плаща, чтобы тот не выдал её с головой. — Что ты сказал? — однозначно слова оскорбили, но как сильно они задели мужчину, девушка не могла понять, даже смотря за происходящим, так как обзор был крайне скуден из-за полок и открытых шкафов с товарами. — Что ты обираешь своих покупателей! Это же совершенно… — но парень тут же замолчал, стоило Окену встать со своего места. Да, такой рост мог напугать кого угодно. — Э-э-э, стой, погоди, — и, кажется, до так громко до этого возмущавшегося парня наконец дошло. — Я же совершенно не хотел, — но его даже не стали дослушивать. Хозяин лавки довольно резким, но не лишённым ловкости движением, без усилия подхватил пришедшего, чтобы несколькими секундами позже буквально выкинуть его куда-то в оставшийся снег за дверью.       Деревянная преграда хлопнула довольно сильно и увесисто. Анна аж от этого сама вздрогнула и явственно ощутила, как задрожали под ладонями стены хижины. Хозяин дома явно был не обделён силой. Вставать с таким в конфронтацию… зашибёт и не заметит. — О, мисс. Надеюсь, этот небольшой инцидент не причинил вам неудобств? — девушка чуть застопорилась от этих слов и того, как быстро мужчина преобразился, стоило тому снова сесть за свою стойку и соединить кончики пальцев. Зубы сомкнулись чуть ли не с явственным звуком, но проснувшееся воспитание силком заставило наконец взять себя в руки. — Н-нет, всё в порядке, — наконец пришлось, раз заметили, покинуть уголок, который стал некоторым убежищем в предыдущие минуты. Пальцы чуть нервно одёрнули подол дорожного плаща, который больно резко перестал лежать на плечах так как надо. Откуда только взялась эта робость? — Думаю, сушёная треска, — на стойку с тихим стуком поставили прозрачную банку с маслянистой жидкостью и довольно страшными рыбинами внутри, — будет хорошей компенсацией. — Анна не поняла, шутил ли так хозяин лавки или это была его искренняя реакция, но постаралась как можно больше не скривиться от вида содержимого сосуда. — Спасибо, — всё же уголки губ предательски дёрнулись вниз в самом начале улыбки. — А… кто это был? — поэтому оставалось лишь как можно скорее перевести тему. — Один очень неучтивый продавец льда. Видимо, его постоянная жизнь в горах почти полностью стёрла все его знания о правилах общения с людьми, — слегка насуплено почти пробурчал Окен. — Постоянная жизнь в горах, говорите, — лазурные глаза задумчиво посмотрели на дверь, за которую вышвырнули несколькими минутами ранее молодого человека. — А что он хотел приобрести? — кажется, совершенно случайно она нашла себе провожатого в горах, который сможет помочь ей как минимум найти какую-нибудь пещеру, чтобы там пересидеть немного, а после и за горы перевалить.

***

      Кристоф не первый раз сталкивался с проблемами подобного рода, когда ему необоснованно завышали цену или буквально на нём «что-то неожиданно случалось со всеобщим желанием приобрести именно эти товары», поэтому платить в основном приходилось втридорога.       Окена он, конечно, зря назвал теми словами, потому что на удивление мужчина в основном всегда держал стабильные цены, но даже на него бывало находил какой-то бес, как сейчас. Это же было чистым грабежом требовать за морковь (стоило заметить, что лежалую!) и какую-то потрёпанную верёвку с киркой тридцать монет! Он что, подумал, раз сошёл снег, то он, Кристоф, уже успел продать свой лёд в городе? Да у него сани вообще пусты! Эти льдины бы ещё достать и потом спустить по голой земле вниз. А ведь как это ещё сделать…       Голову снова заняли невесёлые думы о возможности путешествия к подножию горы. К тому же всё это, видимо, придётся делать на голодный желудок, так как даже ту самую морковь купить не получилось. За это на него успел обидеться Свен. Но, хвала троллям, его друг и компаньон был очень отходчивым, поэтому несколькими минутами позже устроился рядом с ним на сене (спасибо, чёрт побери, что хотя бы ночевать в сарае можно было бесплатно!). — Мир медленно сходит с ума. Да, Свен? — олень что-то промычал в ответ, не открывая глаз. — Ты прав, погода тому подтверждение. — Парень привычным движением закинул шапку на глаза, стараясь скрыть те от света небольшой керосиновой лампы, что давала тусклое освещение в сарае. Завтра с утра необходимо было… — Думаю, что это потепление ненадолго, — чей-то голос заставил дёрнуться на своём месте и резко сесть. Кристоф даже не услышал, как эта незнакомка, а по голосу было понятно, что девушка, очутилась внутри.       Первыми бросились в глаза яркие, словно полыхающие в этом тусклом освещении рыжие волосы, выглядывающие из-под капюшона плаща, больше походившего на накидку. А после глаза: ясные, лазурные, словно кошачьи, ибо (парень даже проморгался несколько раз, думая что почудилось) подсвечивались самую малость, притягивая к себе.       Однако стоило незнакомке сбросить с головы ткань, как вся магия, навеянная этим коротким осмотром, исчезла, оставляя на своём месте вполне симпатичную девушку с просто необычной внешностью, потому что рыжеволосых людей в этой стране было мало. — Ты кто? — вопрос прозвучал грубо и заведомо враждебно, потому что парень как-то не горел желанием ввязываться в ещё какую-то проблему или авантюру. У него и без того вся жизнь сплошное приключение. — Я просто девушка, что ищет того, кто сможет сопроводить её в горы, куда-нибудь ближе к вершинам, где снега побольше. — Кристоф на это лишь хмыкнул, скривив губы в усмешке. В горы ей надо. Куда там! Уж точно не в такой одежде. Ореховые глаза теперь более внимательно прошлись по чужому наряду. Явно не одежда для гор. Хорошо, что еще не в платье или юбке собралась туда переться. — Дождалась бы, когда снег снова в городе выпадет. В горы-то зачем переться? — ледоруб прекрасно понимал к чему может свестись этот разговор, но у него не было вообще никакого желания двигаться в горы с балластом в образе этой незнакомки. — Мне нужно срочно. — Я экскурсий не вожу. К тому же ты просто-напросто замёрзнешь. Там одежда с оленьей шерстью даже порой не помогает, а ты собралась идти туда в каких-то вещичках, что сложно назвать тёплыми. А один лишь плащ с зачатками меха явно не спасёт! — на этом можно было заканчивать пустой диалог, поэтому парень снова положил на лицо шапку и откинулся назад на стог сена. — Эти вещи не настолько уж и лёгкие. К тому же я не мерзну, — но почему-то эта рыжеволосая явно не понимала, — и я готова заплатить. Тебе ведь это нужно было? — что-то отчётливо приземлилось возле головы, отчего Кристоф снова дёрнулся, явно этого не ожидав.       Его глаза сначала ошалело смерили мешок, потом шокировано перешли на девушку, что продолжала стоять не так далеко от входа в сарай. Та же смотрела с лёгким вопросом, читаемом на всём лице. А после с губ сорвалось: — Ты не ополоумела ли часом?! — Прости, но это было явно лучше, чем тебе бы приземлился этот свёрток куда-нибудь в живот, — и тут он не мог не согласиться. Поэтому яростно дёрнул завязки мешка, чтобы посмотреть, чем его только что чуть не пришили. Действительно, хорошо, что не в живот кинули, так как кирка была довольно болезненным предметом, уже проверял как-то в драке с другими ледорубами.       А в голове тут же закрутились мысли. Эта особа была явно странной, но уж точно могла оплатить свои прихоти. Здесь хоть и не было тех тридцати монет, однако потраченной уже было немалой суммой, на которую ему удавалось прожить несколько дней вместе с оленем. К тому же (если не подводила память) это всё же больше дорожный костюм, чем платье, Кристоф видел уже несколько недель подряд на одной из полок в лавке Окена. Она явно не была бедной. — Хорошо, завтра утром поедем, — и уже было приготовился снова лечь, но… — Мне нужно сейчас, — кто-то явно не понимал намёков. — Морковь подойдёт в качестве оплаты? — парень уже было приготовился ловить очередной свёрток, поэтому резко принял сидячее положение, но в этот раз ничего кидать не стали. Девушка держала очередной мешок в руках. — Хорошо, — и она явно умела договариваться. На таких условиях он готов был поехать в горы даже сейчас. Пустой желудок — не отсутствие сна, к тому же ему как-то всегда было проще бороться с усталостью, чем с голодом. — Только потом не ной, путешественница, что тебе холодно стало. Идём, Свен, — и когда только успел встать со своего места, так ещё и захватить все вещи? — Какая невоспитанность… — только вот эта фраза канула в тишину уже пустого сарая, которым снова завладела ночная тьма. Анна от осознания этой какой-то простой истины на несколько мгновений поражённо замерла, силясь понять, какие такие внутренние душевные струны задел простой уход света из этой постройки. Почему это было так похоже на… — Слушай, в горы — это слишком не определённо. Куда конкретно тебе надо? Может, на Северную гору? Снега там много уж точно, — мысль оборвалась так же резко, как и появилась. Нужно было решать насущные проблемы, а не те, что приходили, словно какие-то философские откровения. Чем дальше она сейчас уйдет, тем будет лучше. Главное, чтобы хватило выдержки и возможностей держать магию при себе.       В левую ладонь сильнее впились вершинки диадемы. Боль прошлась по руке, растворяясь где-то в области предплечья, заставляя мысли трезветь, и мозг сосредотачиваться на том, что было здесь и сейчас. «Молчи, терпи, от всех укрой. Пожалуй, к этому нужно добавить ещё одно: беги» — какая безрадостная мысль…