Срывая маски

      Она определённо устала. Как бы необходимо ни было, но сил на продолжение своего побега просто не осталось. Хотелось наконец остановиться и куда-нибудь присесть, или вообще лучше упасть на землю. До какого же абсурда всё дошло… Узнай про творящееся родители, уж точно бы схватились за головы от ужаса.       И ведь ни коим образом невозможно было понять в самом начале этого дня, что под вечер Анну будет окружать сплошной лес с редкими пятнами снега и размякшей землёй (и это зимой!). А до гор было ещё идти и идти, но… усталость, будь она неладна, брала своё. Месить и дальше грязь каблуками туфель было неудобно, к тому же шлейф с гербом рода постоянно цеплялся за какие-то коряги или сучки. Ткань пришлось из-за этого намотать на себя же, потому что, стоило отдать портным должное, пришито на совесть.       Край зрения зацепил, как не так далеко снег начал активно исчезать, превращаясь в воду, довольно медленно впитывающуюся во всё ещё мёрзлую землю, но и это, скорее всего, будет ненадолго. Слишком сильна огненная магия, выделяемая телом. И контролировать это не получалось, потому что взять свои же собственные эмоции, которые, словно спусковой крючок арбалета, и являлись причиной вспышек тепла.       При очередном шаге движение снова застопорилось. А после раздался хруст и вроде треск. Лазурные глаза раздосадовано вспыхнули и попытались посмотреть, что на этот раз послужило причиной остановки. Куст и лишняя длинная ткань. Хоть умотайся этой уже ненужной тряпкой, а она всё равно будет мешать и цепляться за почти каждую растительность. Духи или Бог, услышьте хоть кто-нибудь мольбы о том, чтобы появилась возможность сменить этот церемониальный наряд на нечто более удобное… мысль про побег куда подальше всё продолжала давить на мозг, который и без того пребывал в хаосе. В висках начал отстукивать пульс, что явно не приносило необходимого спокойствия.       Девушка дёрнула шлейф, и тот, как бы нехотя, лениво отцепился от ветки, оставляя на ней часть ниток, показывая тем самым рваные края уже нецельной ткани. И словно нервы королевы были подобны этому самому полотну, потому что Анна не выдержала и всё же совершенно бесцеремонно уселась на ближайшее поваленное дерево, так удобно оказавшееся рядом. Самоконтроль полностью перестал выполнять свою функцию.       Горечь затопила с головой. Она прекрасно знала, что ей ещё идти и идти как минимум до Северной горы. Желательно ещё дальше, чем эта вершина. А пока ноги довели лишь до какого-то жалкого преддверия хребтов. Также прекрасно осознавался факт того, что нынешняя одежда вот вообще ни разу не подходит для самостоятельного именно что выживания в снежных вершинах. Где бы сменить всё это и найти еду хотя бы лишь на первое время, чтобы переждать и спустя возможно день двинуться дальше, прочь от Эренделла. Глаза устало мазнули по рядам плохо различимых деревьев. Тьма сильно скрадывала любые силуэты. От бессилия вцепиться бы в волосы, только шпильки в них тогда сильнее вгрызутся в кожу головы. Разжечь же даже крохотный огонек для освещения на ладони было страшно.       Стволы, стволы, стволы, что-то светится, стволы… стоп, что?! Веки на мгновение распахнулись сильнее, чем было до этого, а после прищурились. Это казалось наваждением, но нет! Впереди действительно был виден огонёк чьей-то хижины или домика. Неужели её мольбы были услышаны?       Откуда только силы взялись встать и продолжить свой путь, но вот королева снова стремилась вперёд, желая лишь одного: достичь мимолётной цели. И ей было уже всё равно на свой внешний вид, усталость, лихорадочный блеск глаз и потерянную где-то не так далеко от домика туфлю, когда она ступила на деревянный настил перед дверью.       «Лавка бродяги Окена и сауна» — не очень уж яркое, броское и известное название, но как же на это было всё равно. Главное, что тут был шанс найти то, что нужно было. Поэтому Анна решительно открывает дверь, не забыв перед этим вытащить из волос небольшой атрибут власти и спрятать где-то между складок платья. Ни к чему хозяину знать наверняка кто перед ним. Одежду ещё хоть как-то можно будет объяснить. — Юху! — приветствие звучит неожиданно, поэтому девушка сначала чуть вздрагивает и в страхе осматривает комнату, почти сразу натыкаясь взглядом на мужчину за прилавком. — Добро пожаловать. Чего изволите? — мужчина не кажется злым или ушлым. Его глаза лишь немного недоумённо осматривают её, но всё равно продолжают светиться добром и радостью от появления клиента. — Вечер добрый, — голос сначала чуть хрипит, поэтому приходится откашляться, — скажите, — а в интонациях и в помине нет никаких надменных или присущих людям с высоким статусом оттенков пренебрежения или презрения, — не найдётся ли у вас какой-то одежды для гор? — ей неважно будет ли это что-то меховое или вообще летнее платье просто лишь потому, что внутренний жар всегда сможет отогреть и не дать замерзнуть. — Собираетесь в горы? Но вы не похожи на человека, который промышляет добычей льда, — и вот наконец хозяин лавки начинает высказывать своё мнение, которое заставляет напрячься. — Однако у меня где-то на полках есть то, что вам нужно! — но видимо Окен быстро переключается и указывает в определённую сторону, где действительно оказывается необходимое. — Так как сейчас больше востребованы летние товары или близкие к ним, то скидка десять процентов и сауна войдёт в стоимость, — мужчина продолжает улыбаться совершенно приветливо, что заставляет растеряться на мгновение. Причём Анна не может хоть какого-нибудь легкого намёка услышать о наличии других эмоций в голосе собеседника. — Рассматриваете обмен? — однако с губ может сорваться лишь такая фраза, потому что заплатить деньгами действительно не представлялось возможным. — Разумеется. Что меняем? — и вот тут-то в чужих глазах отчётливо проскальзывают нотки бывалого торгаша, но данный факт ничуть не смущает, потому что Анна откровенно ожидала нечто подобное. Оставалось лишь действительно обменять обременяющий её наряд на тот, что был явно удобней и, возможно, воспользоваться сауной, дабы дать телу хоть на немного расслабиться. При себе только необходимо будет оставить определённые атрибуты. — Вот это, — ладонь описала небольшой жест, показывая на богатую зелёную ткань, расшитую дорогой нитью. Мужчина недоумённо хмурится несколько мгновений, чтобы потом встать и тем самым напугать, потому что рост оказывается далеко немаленький.       Хозяин лавки же словно не замечает эмоций на лице гостьи, полностью отдаваясь оценке платья перед собой. Поэтому он довольно бесцеремонно подходит к посетительнице, и не спрашивая разматывает шлейф, чтобы полностью оценить товар. Девушку от такого еще сильнее перекашивает. — Очень необычное предложение. Вы уверены, что хотите обменять это платье? — серо-голубые глаза как-то поражённо перехватывают чужой взгляд. Окен уж точно никак не может понять зачем этой незнакомке, которая одета далеко не в самый дешёвый наряд, расшитый отличительными знаками Эренделла, приобретать какое-то простое платье для путешествий и зимней погоды. Однако это абсолютно не его дело, ему уж точно не платят за то, чтобы он докапывался до правды. К тому же сейчас вопрос стоит совершенно в другом. — Да, — а до Анны лишь сейчас доходит, что мужчина находится слишком близко к ней, и если магия вырвется наружу, то торговец сильно пострадает. От этого осознания руки вздрагивают, пальцы сильнее сжимаются, отчего ткань перчаток натужно поскрипывает. — Так бы дал сто монет за него, но здесь, — в поле зрения мелькает то самое место, где шлейф порвался, — надо будет чинить. Поэтому лишь, — мужчина задумывается на несколько мгновений, — восемьдесят семь. Сапожки и вещи — это двадцать. Что-то ещё? — и вот он снова возвращается за свой прилавок, складывая руки так, чтобы кончики пальцев соприкасались. — Сауна? — и зачем ей всё же только это? Просто чтобы отогреться? Так не нужно же. Или просто хочется забиться в какой-то укромный уголок, чтобы как дикий зверь отдышаться и зализать хоть немного свои вновь вскрывшиеся душевные раны? — Ах, да, конечно, — Окен снова поднимается со своего места, чтобы спустя время вернуться с полотенцем в руках. — Вам повезло, недавно стирали, — и ведь ещё улыбается, говоря такое. Зачем ей знать про данный факт — тоже не особо понятно. Причём плюсов этот комментарий лавке не доставляет. Но всё же хорошо, что полотенце оказывается стиранным, чувствуется по жёсткости ткани, которую зачем-то некоторые люди крахмалят, сохраняя тем самым эхо прошлого.       Когда пар из сауны бьёт в лицо, то ничуть не обжигает. Куда уж там до внутреннего огня. Главное, что внутри никого нет, а хозяин сейчас занят её церемониальным платьем, очищая его от грязи и что-то там прикидывая.       Наконец-то можно расслабиться хоть на чуть-чуть и… уткнуться лицом в колени, потому что внутри разрастается душевная боль, сдерживаемая до этого всеми силами. Первые слёзы ещё отчётливо видны на лице, но после влага перемешивается с паром, растворяясь в окружении, и лишь подрагивающие плечи да побелевшие костяшки пальцев, вцепившиеся в предплечья, могут выдать чужие эмоции.

***

      Конь непривычно для себя высоко перебирал копытами, потому что земля слишком сильно превратилась в кашу из-за обилия влаги. Всё же магия Анны значительно сменила климат, что являлось плохим фактором. Из-за этого продвижение было замедленно, что не могло не раздражать. «— Могла обладать какой-нибудь другой магией, снежной, например», — тихо пробурчал голос в голове, на что Эльза чуть усмехнулась и пришпорила коня, но животное не особо сильно-то уж ускорилось. — На удивление огонь ей подходит, — тихо проговорила девушка, стараясь высмотреть среди скрытых в темноте деревьев какие-то следы сбежавшей сестры. «— Вон они, — голова на какие-то мгновения самостоятельно повернулась в определённую сторону, а глаза выхватили ранее незамеченные улики. — Не нравится зима?» — ехидное замечание вызывает оторопение и даже задержку дыхания. Как вообще она могла такое подумать?! Зима всегда являлась любимым временем года, потому что температура наконец становилась комфортной, даже если Эльза была одета в неимоверно тяжёлые и почти не пропускающие воздух вещи. — Да как ты могла такое вообще вообразить? — голос прозвучал неестественно громко для лесной глуши, которая выглядела не очень лицеприятно и соответственно времени года. Конь раздражённо дёрнул головой, так как почувствовал, что наездница рефлекторно натянула поводья без особой причины. — Хельга, это слишком низко с твоей стороны! — девушка даже мотнула резко головой из стороны в сторону, откидывая при этом какие бы то ни было рамки, сковывающие её ранее во дворце. Сейчас их не перед кем было соблюдать.       Всё же её воображаемая подруга была временами просто невыносима. Однако это не отменяло того факта, что собеседник у Эльзы появился удивительным образом в голове где-то в возрасте десяти лет.       Анна упорно продолжала не выходить из своей комнаты и по большей части отмалчиваться, поэтому Эльза стала явно меньше подходить к двери сестры, чтобы предложить той пойти хотя бы вместе выбрать какую-нибудь книгу. Чего уж тут говорить про игры. Из-за ожога на лице родители запретили вообще показываться на улице перед замком. Спасение можно было найти в небольшом внутреннем дворике, но и до него стоило добираться с большой осторожностью, чтобы лишний раз не наткнуться на кого-нибудь из слуг.       Поэтому по большей части оставалось лишь читать, вызубривать уроки так, чтобы ответ сорвался с губ даже посередине ночи, и полностью отдаваться тренировкам по владению клинком. Только вот даже в последнем занятии ей отказывали, потому что сэр Арернорд говорил, что она ещё слишком мала для большей нагрузки. Года через два можно будет увеличивать время работы с оружием, но не сейчас. А ведь необходимость остро встала именно в данный момент. Через два года-то уже можно будет привыкнуть к одиночеству…       Стоп. А точно ли она была одинока? Конечно, рядом были родители, слуги, Кай, но это всё было не совсем то. Да, ей нельзя было покидать территорию замка, и внутрь никого не приведёшь, но ведь никто не запретит хотя бы вообразить друга или подругу!       О, какое же спасение найдено в этом. Мысленное общение, которое никто не заподозрит и не скажет, что Эльза лишний раз отвлекается. Вот только как будет выглядеть этот воображаемый человек?       Над этим стоило подумать. Причём основательно. Но голубые глаза всё равно лучились волнением и неподдельной искрой неугасимого интереса. Принцессе не терпелось наконец решить одну из своих насущных проблем. И это в её неполных восемь лет. Поэтому она совершенно нетипично для себя пронеслась по коридорам дворца в желании поскорее оказаться в своей комнате, чтобы сесть за стол и ринуться рисовать, думать и создавать образ подруги. Да, всё же это будет подруга, ведь с ней можно будет обсуждать различные вещи, которые мальчишки даже скорее всего не поймут.       Первый лист бумаги опустился на поверхность стола с тихим шуршанием и шелестом. Карандаши правда упали значительно громче, так ещё и начали кататься по всей поверхности. Часть даже соскользнула с поверхности на пол, но младшая принцесса не обратила на это внимание.       Руки горели нетерпением, что кончики пальцев покалывало. Нужно было скорее создать. Ладошки аж начали потеть из-за волнения, но стоило кончику одного из грифелей коснуться поверхности, как эмоции слегка отступили.       Линии, хоть и не ровные, но довольно красивые и умелые начали появляться под воздействием рук маленькой девочки, что просто рисовала под натиском внутреннего порыва, выливая на бумагу какие-то свои возможно внутренние переживания или что-то другое.       Минуты, отстукиваемые часами, шли, но как же это сейчас не волновало. Хотелось воплотить, создать. Ведь осталось так немного. Вот уж готова прическа, которая пестрит больше чёрно-синим цветом и странным начёсом на затылке, что аж какой-то коготь из волос получается. Бледная кожа с еле различимыми веснушками, но с яркими, довольно заметными льдистыми глазами. Хоть и тонкими, но сильно контрастирующими розово-алыми губами.       Наряд она может придумать и позже, доделать какие-то мелочи тоже не составит труда. Главное, что лицо всё же спустя хоть и большое количество времени было готово. Да, неидеально, где-то не совсем ровно и красиво, но этого должно было хватить, чтобы представить человека. В правом верхнем углу кисть аккуратно вывела имя, которое, как казалось, подходило больше всего. «— Просто проверяла, не растеряла ли ты своей хватки», — голубоглазая отчётливо представила, как кривятся в усмешке на бледном лице яркие губы Хельги, а льдистые глаза чуть сверкают, придавая какой-то демонический отблеск. Хотя его можно было заметить не впервые у воображаемой девушки, которая вечно зачем-то взбивала задние волосы так, чтобы они стояли в некой подобии сосульки, смотрящей ровно вверх. — Проверяла она, — Эльза устало провела закованной в перчатку ладонью по лицу от подбородка до лба, тем самым растирая довольно жёсткой тканью мягкую кожу неповреждённой половины. — Сейчас явно не до этого. Нужно найти Анну. «— Да, да, твою сестру, которая управляет огнём. Спасибо, что хоть не кидалась им сегодня. И, кстати, что тебе мешало, например, — воображаемая собеседница словно встрепенулась от своих же слов, — дать ей спокойно уйти и самой взойти на престол?» — Хельга! — крик явно полон возмущения и еле сдерживаемой злости. Голубые глаза яростно сверкают в темноте наступившей ночи, но вот только они никак не могут найти свою жертву. — Анна моя сестра! И я бы ни за что в жизни не стала так поступать! Она является наследницей, к тому же трон меня не интересует. Сколько тебе это объяснять?! — хоть во многом их вкусы и точки зрения совпадали, но были и настоль острые аспекты, что ссора начиналась мгновенно и без каких-либо прелюдий. Просто конфликт вспыхивал, словно пожухлая листва от спички. «— Как я могла забыть про это, — кисло выговорила тёмноволосая, закатывая глаза и всё равно оставаясь при своём мнении. Девушка откинула голову назад и чуть повернула, чтобы смотреть под довольно-таки странным углом. Отчего всё внутри недовольно поднялось, готовясь к новой порции споров, либо к чему-то другому. — Следы пропустила», — но раздалась лишь эта обезоруживающая фраза, заставляющая вернуться к отслеживанию дальнейшего продвижения.       Далее ехали молча, просто раздражённо насупившись друг на друга. Каждой не хотелось прерывать молчание, потому что правда была у обеих сторон своя, и упёртости обоим не занимать. Неожиданно замерший конь резко выдернул из собственной пучины недовольства, заставляя насторожиться. Уши животного сначала встали торчком, потом резко дёрнулись в одну из сторон, чтобы спустя мгновения вся морда повернулась туда.       Животное опасливо шагнуло чуть назад и фыркнуло, чтобы снова вернуться на прежнюю позицию, но всё же ногами перебирать не перестало. Ему явно было неуютно, и если бы не наездница, то скакун уже бы давно, видимо, рванул куда-то. «— Волки?» — но это было лишь предположение, которое пока ничем не подкреплялось, но напряжение испытывали все трое одновременно. Даже Хельга, которой, казалось бы, чего бояться, замерла в одной позе, неожиданно для Эльзы даже чуть ссутулилась в плечах и слегка развела руки, словно готовясь либо нанести удар, либо успеть защититься. Только вот на неё, в отличии от принцессы, никто не выскочит из темноты. — Не похоже, — внутренняя пружина снова сделала оборот, заставляя наконец положить руки на рукояти клинков, призванных дать хоть какое-то успокоение. Главное — вовремя успеть их вытащить из ножен…       Резкий и непонятный треск сзади напугал не только коня, но и принцессу. Девушка повернулась назад, чтобы понять откуда исходит звук и отразить удар, если таковой имелся, как животное уже скакануло вперёд, стремясь убежать из опасного места. Прыжок был до такой степени резким, что тело сначала подкинуло вверх, а после и вовсе выкинуло из седла.       Удар, пришедшийся на спину, вышиб сначала дыхание, но последующий только ухудшил состояние. Грудную клетку словно сдавили тиски или железные обручи, разорвать которые явно было ей не под силу. Отчётливая вспышка боли мгновениями позже ещё и в левой ноге заставила распахнуть глаза и наконец постараться сообразить что происходит. Мелькнувший не так далеко от лица лошадиный хвост сначала удивил, пока голова не ударилась о что-то, и вот тут стало понятно: нога застряла в стремени. « — Разрежь его! Иначе собственный конь тебя прикончит!» — Хельга могла это и не озвучивать, потому что данная мысль и без того уже начала биться в висках, призывая начать действовать. Ещё бы только умудриться достать кинжал, не потеряв его, а после дотянуться до стремени. Вдохнуть до сих пор так и не получилось. Приходилось пересиливать эту боль, к которой наваливалось всё больше и больше столь «приятных» ощущений.       В голове продолжали не утихать крики Хельги. Сейчас некогда было разбираться почему та просто истерила, а не пыталась помочь, так как и без того шло сражение за жизнь. Во дворце не раз бывало, как напуганные животные затаптывали своих наездников в бесконтрольном состоянии.       Пальцы всё же умудрились как-то подлезть под спину и ухватиться за рукоять. Как только кисть под всем этим давлением осталась целой. В очередной раз сильно подкинуло на какой-то коряге, отчего правый бок взвыл. Образовавшееся пространство было потрачено для маневра по вытаскиванию кинжала, только Эльза даже не успела замахнуться, чтобы перерезать стремя, как сапог наконец сам выскользнул из образовавшегося плена.       Полет был растянутым далеко не на мгновения, как это должно было быть. Может, потому что всё внутри замерло от страха и шока происходящего. В горле застрял крик, который вот уже грозил было вырваться наружу, как очередной удар, который пришёлся уже далеко не только на спину, поразил тело.       А затем Эльза потерялась в пространстве, лишь понимая, что скатывается куда-то, видимо, в овраг. Оставалось лишь как-то попытаться подтянуть ноги и руки к груди, чтобы хоть немного обезопаситься, но голова уже настолько плохо соображала… Поэтому большинство ударов пришлось на беззащитные бока. Голова тоже пострадала, но ощущалось всё настолько отвратительно, потому что сознание и без того уплывало после самого первого соприкосновения с землей после того, как нога выскользнула из стремени.       Последнее, что запомнилось — это как лицо уткнулось в чудом сохранившийся клочок снега.