***
Когда метель отступила, стражники, которым явно не повезло дежурить в эту ночь, начали поднимать на ноги всех, кто должен был отправиться на поиски пропавшей принцессы. Поэтому спустя полчаса замок начал стоять на ушах, потому что требовалось завершить часть приготовлений, что пало на плечи прислуги. Ханс смотрел на это всё с безразличным лицом. Единственное что ему не нравилось во всей этой ситуации, что солнце ещё не скоро встанет, и можно было бы ещё поспать, потому что ночная встреча с Варравским отъела большую часть времени, что была предназначена для отдыха. Принц в очередной раз чуть изогнул кисть руки, чтобы почувствовать кожей стенки небольшого пузырька, что был спрятан в рукаве. Что ж… план был не совсем уж продуманным, но и не безрассудным. Просто слишком многое зависело от окружающих обстоятельств, что тоже не очень нравилось Хансу. Хоть герцог и отправлял вместе с ним двух своих людей, но всё же, что те могли обеспечить, кроме отвлечения внимания? Нет, нужно признать, что в надлежащие моменты отвести глаза явно потребуется, но такой случай ещё нужно создать. А это уже было явно сложнее. Постепенно площадь перед дворцом наполнялась солдатами, что были экипированы чуть ли не по-походному. Принц на это только тихо хмыкнул и недовольно скривился на высокие киверы служащих. Хоть у каждого головного убора был ремешок, но всё же если поднимется такой же ветер, как вчера, то эту… откровенную ерунду просто сдует с голов. Изо рта вырвалось облачко пара, что быстро развеялось в сумраке утра. — Скоро будем готовы, Ваше Высочество, — кажется, это был тот же «провожатый», что и вчера. На эти слова принц просто отмахнулся и продолжил смотреть туда, где виднелись горы. Куда-то туда убежала королева по льду, что после неё растаял. Огненная магия… кто бы мог подумать, что секретом Эрнеделла окажется вот такой момент. Умей бы эта рыжеволосая девушка контролировать свои силы, мир бы вздрогнул от такого. Ведь сколько потенциала было в этом: начиная от пресловутой военной мощи до поддержания лета круглогодично, чтобы земли могли давать урожай чаще, чем раз или два в год. Такая страна уж точно мгновенно займёт лидерские позиции. Лидерские позиции… зелёные глаза чуть прищурились, а в голове завертелись мысли. Единственной так хорошо не прирученной силой в жизни людей всё же оставался огонь, что был словно живой и мягкий, когда его контролировали, но стоило отпустить эту стихию с поводка, как она мгновенно становилась злейшим врагом. Здесь же в Эренделле был способ эту силу приручить. Да, конечно, хоть магия и принадлежала совершенно другому человеку (на этом моменте Ханс скривился, словно съел лимон целиком), но даже при таком раскладе можно было извлечь выгоду или решить вопрос в свою сторону. И в этом были огромные перспективы. От этого осознания принц чуть было не расплылся в бесноватой улыбке, которая явно напрягла бы находящихся рядом солдат, но вовремя спохватился. Ему нужно было контролировать эмоции, потому что иначе всё могло плохо закончиться уже сейчас. Советник Петерсон появился рядом так же неожиданно, как и в прошлый раз. Только вот сейчас солдаты, как и положено, отдали честь вышестоящему лицу. Но всё же принц снова был неприятно поражен тем, что не смог услышать звук чужих шагов или хотя бы стук трости этого старика. Как же это бесило. — Господа, — и снова цепкий взгляд советника прошёлся по толпе, заставляя напрячься под ним, — все, кто вызвались отправиться на поиски помимо солдат Эренделла прошу Вас закончить свои приготовления. У Вас есть пять минут. После отряд выдвинется за ворота. Короткий стук трости о брусчатку ознаменовал, что говоривший закончил. К нему спустя несколько секунд тут же подвели лошадь. Так же Ханс обратил внимание, что мужчине поставили ступеньку, что использовали дамы. Видимо у советника действительно были какие-то проблемы с ногами, и трость была не просто для красоты. Однако какого черта он не слышал этого характерного звучания?! Волосы на затылке непроизвольно снова встали дыбом. Слишком уж боязно становилось от осознания. Не с такими бы соперниками ему сейчас сталкиваться. Нет, Ханс был бы совершенно наивным дураком, если бы рассчитывал, что у него не будет соперников, которые станут препятствовать во время движения к трону… Однако он видимо не был готов встретить такого зубра сразу. И даже наличие средства для устранения старика не внушало должных положительных эмоций. Пока принц предавался этим вольно яростным мыслям, казалось, что многие из солдат уже выстроились в необходимой фигуре и ждали лишь, когда советник наконец примет удобное положение в седле. Поэтому последнему наследнику Южных Островов не оставалось ничего, кроме как самому вскочить в седло лошади. Цитрон чуть всхрапнул на это действие. Всё же принцу иногда казалось, что его конь временами был недоволен даже больше, чем он сам. — Выдвигаемся, — голос советника был чуть надтреснутым и даже натянутым, всё же старику был сложно залезть на животное даже с помощью. Но вот свою трость (и всё же куда этот старик собрался со своей травмой или что бы там ни было) он как-то быстро смог её убрать. Однако сердце в самом начале чуть ли не сделало кульбит, потому что на мгновение показалось, что пузырек с ядом начал выскальзывать. Пришлось резко поднимать руку, чтобы сделать вид о резко зачавшейся брови (о, как же это сейчас должно было выглядеть). Пузырёк резко впился в предплечье, будучи зажавшимся тканью и кожей. Кажется, даже один из острых уголков смог поранить руку до крови. Резко потянуло ругаться во всю мощь легких. Ох и сложные будут эти несколько дней. Чтоб сдохли эти эрендельские отродья. Рыжеватые брови чуть сдвинулись вместе, в то время как зелёные глаза смотрели на округу, что снова превратилась в пустоши зимы. Хотя стоило заметить, что ночная буря не смогла скрыть все последствия неожиданного Лета, потому что кое-где всё равно оставались проплешины пустой земли. Словно лысины. Лицо принца от этого скривилось. Как же ему всё же повезло с внешностью, волосы были хорошими. Перед внутренним взором тут же всплыл внешний вид одного из старших братьев, что был вынужден носить парики, так как к своим тридцати успел нажить «шикарную» лысину. Выглядело это отвратительно. Постепенно солнце стало окрашивать темноту неба в желтовато-красные оттенки, из-за чего на какие-то минуты (а может часы) верх мира становился грязновато-серо-синим. От этого Ханса тоже почему-то тошнило и неимоверно бесило. Что ж за день то такой был. Все как-то слишком шло криво и явно не соответствовало тому идеальному плану, что он держал у себя в голове. Хотя нет, план пошёл криво именно тогда, когда он понял, что вторая принцесса Эренделла хранит на своём лице отпечаток магии своей сестры. Ох, как же в корне это всё меняло. Просто потому что этот холодный голубой взгляд в самом начале, когда он почти сбил её конем… другие эмоции появились на нём лишь спустя несколько минут. Эта девушка сама по себе была явной загадкой этого вечера, даже если бы у неё не было того увечья, что она прятала под маской. И стоило признать, Эльза была на удивление интересным собеседником. Эренделл был мал, но красив. Особенно его замок. Хорошее строение, которое приглянуло Хансу. Что ж, эту прогулку можно было сравнить с показом будущих владений предыдущими хозяевами, только вот вторая сторона про это не знала. Ханс почти ухмыльнулся на этой мысли, но успел сдержаться и сильнее обратиться в слух, чтобы побольше выведать об этой странной принцессе с маской на половину лица. — Галерея обычно пуста, потому что, что родители, что моя сестра заняты государственными делами почти весь день. — А Вы не посещаете её? — что ж это было слишком странно, если бы эта девушка не стала бы… — Нет, — ответ был довольно резким и сухим. Ханс на такую реакцию даже слегка опешил, словно хлыстом огрели. — Простите, если затронул неприятную для Вас тему, — что ж, сейчас, скорее всего, нужно было отступить, чтобы приобрести в её глазах ещё больше очков, а ведь это ой какое непростое дело. Ханс бы соврал, если бы сказал, что его не раздосадовало всё это положение дел. Королева, что всем своим видом показывала, что не даст к себе подступиться (лишь слепой бы не обратил внимание на полностью глухой церемониальный наряд) и принцесса, что скрывала свои эмоции за фарфоровой личиной и чуть более открытым, чем у сестры, но всё же находящимся буквально на границе этикета нарядом. — Вы не могли знать, принц Ханс, — они остановились возле одной из картин. Кажется, это был Эжена Делакруа «Свобода. Ведущая Народ», хотя он мог ошибаться. — Восхищаетесь? — и только такая формулировка. Окончание можно было додумать самостоятельно, и это могло стать самым ярким описанием человека и его мыслей. — Нет, она заложница ситуации. Ей всё равно не дали свободы, хоть она и несёт этот смысл, — в пору было грязно выругаться. Эта девушка явно ломала привычные устои. Задние зубы ощутимо скрипнули друг о друга. — Её желание вырваться из привычного не дало желаемого результата. Я бы даже не стала пытаться. — Почему? Вы не хотите сменить окружающую Вас действительность? — кажется, он наконец может хотя бы частично читать её мысли меж строк. Подтверждением стали резко напрягшиеся плечи собеседницы. — Вам не кажется, что этот вопрос глуп? — какой всё же странный голубой глаз. О, как же девушка умела хорошо контролировать каким образом поворачивается к сопровождающему. Хоть маску сейчас совершенно не было видно, но часть лица, что была доступна для чужого взгляда… Ханс замер, цепкий, прохладный, чуть прищуренный, выжидающий. О, кажется сейчас перед ним был человек, что мог бы его понять и даже, возможно, стать другом, но, увы, изначально жизнь их расставила на противоположные стороны. — Не думаю. Ведь если захотеть, то можно попробовать изменить свою жизнь. Попробовать исполнить мечту. Какова Ваша мечта? — что ж, ему не потребовалось много смелости, чтобы сделать шаг и оказаться ровно напротив своей собеседницы. Вот теперь ему было видны оба глаза, хоть даже один из них и скрывался в тени прорези. На какое-то мгновение чужие зрачки расширились, чтобы потом вернуться в первоначальное состояние. — Посмотреть мир, — может, всё было и не настолько безнадежно? Скорее всего, Ханс даже получит некое удовольствие от времяпрепровождения с принцессой Эренделла. Ему даже начал нравится этот взгляд, что пытался пробраться в его душу, понять его мотивы. — Знаете, я могу посодействовать этому, — закованная в белую перчатку ладонь мягко вытянулась, предлагая опереться на себя. — Заманчивое предложение, принц, но мне нужно подумать, — лёгкая ухмылка, меняющая самые уголки губ, коснулась лица представителя Южных Островов. Определенно необычная девушка. М? Кажется, у неё даже глаза стали как-то холоднее. Хм, может его сейчас немного и переиграли, но он был готов уступить в этот момент. Всё равно выиграет войну. Хотя они даже не вели сражение, однако, что-то в ней такое было…Часть 7
17 октября 2022 г. в 00:00
Мокрые липкие хлопья очень скоро сменились чем-то вроде осколков толчёного льда — и, наконец, повалило так, что в белесом крошеве стало не видать ничего вокруг. Совсем не такой лёгкий, как раньше, снег омерзительными лепешками оседал на голове, на плечах, складках одежды. Холодная, промозглая сырость пропитывала до самого сердца. Высвобождённые из варежек пальцы Кристофа не хотели сгибаться, а уши болели так, словно кто-то откручивал их от головы. Казалось, тело с ног до головы обклеено полуистлевшей бумагой.
Они едва успели найти небольшую пещеру, что была в самом начале восхождения в горы, когда снег начал валить непрерывной стеной и неприятно кусать открытые участки кожи. Свен, если она не ошибалась в имени оленя, недовольно отряхнулся, стоило скрыться в стенах природного убежища.
— Ну-ну, чего ты так? Не первый раз ведь. Хотя я согласен с тобой, странная метель, — Анна снова чуть дёрнулась от такого. Все же понять, почему Кристоф начал говорить со своим хоть и другом, но всё же оленем вот так… она не могла. Для неё это было верхом какого-то, возможно, неприличия? Хотя нет, тут явно другое, скорее ближе к чудаковатости, чем к чему-то ещё.
— Странная? — но вот этим моментом стоило поинтересоваться. Потому что если тот, кто довольно часто находится в горах, говорит о необычности природного явления, то значит, что здесь явно что-то не так.
— В нашей местности довольно редкое явление, когда снег, под действием ветра, поднимается в горы. Метели чаще с них спускаются, — хмуро проговорил Кристоф и зачем-то сделал несколько шагов к выходу из пещеры, чтобы после вытащить руку наружу, которая буквально через несколько секунд стала белесой от налипших осадков. Вот только что там хотел рассмотреть парень явно было не понятно. Хотя он сам не очень был доволен результатом, потому что как такового света не было. Небольшой фонарь не давал особых успехов в этом деле. — Надо бы разжечь костёр, только дрова… Хотя может ещё успею, — и парень буквально ринулся куда-то вон из пещеры. Анна только успела моргнуть, а его уже не было.
Олень или всё же лось (хотя если память сейчас не ошибалась — это всё же был олень. И почему в голове так резко появилось настолько ложное предположение?) сначала так же, как и девушка, посмотрел на выход, но после снова вернулся к своему занятию, а именно поеданию выданной несколькими минутами ранее моркови. Видимо, не так уж и сильно переживал за товарища.
Или просто услышал, что Кристоф спустя короткое время вернётся назад, тяжело дыша и таща в руках охапку веток, которую было почти невозможно достать в такую метель. Лазурные глаза королевы невольно расширились от такого. Она специально ещё перевела взгляд на сани, в который раз убеждаясь, что на них не лежало ничего подобного (промокший небольшой тюк соломы не шёл в счёт).
Дрова, если это так можно было назвать, полетели на пол с грохотом и частичками снега, что немного приземлился и на фонарь, отчего послышалось шипение нагретого металла. В воздух взвилось лёгкое испарение и пропало в темноте сводов пещеры.
— Не уверен, что они будут сухими, но валежник приметил, когда мимо проезжали. Там дерево старое, видимо, повалило, — и больше ничего сказано не было.
Молодой человек, тихо чертыхаясь, присел на корточки, чтобы начать возиться с костром, вот только ему почти сразу стало понятно, что идея, видимо, будет провальной. Дрова успели за столь недолгий промежуток отсыреть и настолько пропитаться влагой, что огонь из фонаря противно шипел, явно ругаясь на столь отвратное использование.
Принесённая из телеги солома тоже ничего толкового не дала, так как пока Кристоф возился с дровами, нападавший на покошенные стебли снег и тут успел изгадить всё что только можно было. Парень горестно взвыл и попытался снова разжечь костёр, но огонь в который раз выплюнул искры и на несколько мгновений потух, словно предупреждая, что последующий раз будет последним.
— Я сейчас попробую там под деревом найти что-то более сухое, — видимо, вся эта ситуация напрягала молодого человека, что с самого начала сказал, что является мастером своего дела и может всё.
Анна в то время просто тихо хихикнула на такое бахвальство, сейчас же ледоруба было просто жалко, потому что тот возился с костром не одну минуту уж явно, а за это время метель только усилилась. Что там он мог найти в этом буране, — оставалось большим вопросом, — и появление костра тоже медленно перетекало в сторону невозможного. Невозможного…
Девушка непроизвольно сжала на этой мысли руку в кулак, ведь она с лёгкостью могла решить этот вопрос. Лазурные глаза метнулись к оленю, что сейчас мирно лежал возле почти самого входа и дожёвывал явно не очень вкусную для него пищу (морковка исчезла в первые мгновения, оставляя место той самой соломе).
Кристоф здесь также оставил стопку сырых дров и фонарь, что слегка обиженно трещал. Кажется, небольшой язычок пламени ещё долго не сможет простить своему хозяину, что тот так варварски старался пихнуть его к пропитанным водой вещам.
Что ж… шанс был. Причём хороший такой шанс, который мог обеспечить хоть какую-то тёплую ночь для ещё двоих живых существ. За себя Анна не волновалась, внутренний огонь просто не даст ей замерзнуть, а вот как ей удалось приметить, губы Кристофа перестали быть положенного им цвета.
Левая рука напряжённо и с мелким потряхиванием потянулась к перчатке на правой в явном порыве стянуть её. Но мысли, что это явно неправильно, что папа постоянно предупреждал, чтобы она не использовала свои силы даже в кругу тех кто знал. Эти метания… Душа разрывалась от всего этого, но она прекрасно понимала, что без огня парень может погибнуть. Чёрт (даже вот этот момент вызывал такое огромное противоречие внутри), как же понять, что будет правильным?!
Глаза зажмурились и пришлось даже несколько раз мотнуть головой, чтобы наконец хоть как-то вытряхнуть из головы лишнее. Надо было уже принимать решение, потому что с каждым мгновением ледоруб должен был вернуться.
Как-то раз, ещё будучи маленькой, Анна поранилась, и дворцовый лекарь сделал ей повязку, чтобы остановить кровь. По правилам он её менял в определённые часы, и всё было хорошо до последних стадий, когда зачем-то лекарь решил преподать странный на тот момент урок. Мужчина тогда проникновенно посмотрел в глаза и сказал: «Чтобы избежать большей боли, что может растянуться на минуты, — он медленно потянул за ту часть битна, что успела пристать к ранке, отчего руку пронзила странная боль, что то увеличивалась, то уменьшалась, стоило лекарю продолжать или прекращать тянуть. — Иногда, когда обстоятельства позволяют, лучше сделать всё быстро», — а после резко дёрнул, что бинт быстро отошёл, явно срывая небольшой кусочек кожи, где была зарубцевавшаяся ткань.
В память о том уроке на месте небольшого пореза всё же остался шрамик и не смывающиеся воспоминания, что сейчас помогли сдёрнуть наконец, дабы наконец решить этот вопрос с костром.
Кожу кольнуло уличным морозом, что был вызван бурей, но вскоре это ощущение прошло, уступив место внутренней волне тепла, прокатившейся в очередной раз по всему организму. Огонь всегда был с ней… всегда. Лазурные глаза досадливо прикрылись. Непроизвольно магия могла струиться из тела всегда, но вся проблема была в том, что силы совершенно не подчинялись, стоило пробовать их заставить.
Резкое напряжение пальцев, что могло вызвать (как предполагалось) небольшой огонек на ладони, ничего не дало. Щелчки же издавали звуки, что могли привлечь оленя, поэтому им воспользоваться тоже нельзя было. А время быстро утекало сквозь пальцы. После совершенно жалких двух попыток внутри поселилась беспомощность и некое отчаяние. Анне просто не хотелось, чтобы этот своеобразно милый ледоруб стал жертвой её желаний и проблем.
Первый раздавшийся треск даже не распознался как звук, потому что сознание привычно ушло в глубины собственных тёмных мест. Когда же пропущенный звук повторился ещё раза два, лазурные глаза недоумённо моргнули, чтобы потом всё же наконец сфокусироваться на сырых поленьях… от которых сейчас шёл лёгкий дымок, а вместе, куда Анна положила руку от отчаяния, прыгали небольшие язычки пламени, мягко облизывающие кончики пальцев, что так и продолжали касаться дерева.
Короткий вскрик разрезал тишину пещеры ровно в том самый момент, когда Свен решил повернуться, чтобы понять откуда может чувствоваться запах дымка. Не стоит говорить о том, что неожиданный звук человеческого голоса, выданного ещё и горлом, напугал оленя. Поэтому он подорвался со своего уже бесспорно нагретого места, чтобы ринуться к этой странной девушке, которая от его приближения ещё сильнее перепугалась.
Когда Кристоф вернулся в пещеру с ног до головы облепленный снегом, то застал совершенно странную картину, что, скорее всего, могла лишь присниться. Потому что молодой человек до этого лишь раза три смог застать своего друга в таком обескураженном состоянии, когда тот даже нижнюю челюсть держать не мог. А именно так сейчас Свен и сидел: на камнях, возле каким-то образом разгоревшегося костра, с открытой пастью.
— Как… — да хотя он и сам был не так уж далеко от своего друга, — как тебе это удалось? — собранные, насквозь пропитанные влагой, поленья полетели на пол. Аннабель от этого звука дёрнулась и поспешила натянуть на правую ладонь перчатку.
— В-видимо, — разум неосознанно отметил странное заикание со стороны путешественницы, — ты их успел подсушить. Я же просто подожгла то место. Просто решила попробовать разжечь костер ещё раз. Как видишь — получилось.
Кристоф готов был сесть прям там, где стоял. Он откровенно не понимал, как у этой, на первый взгляд, совершенно не приспособленной к жизни в горах недотепы получилось развести костер на абсолютно сырых дровах. А ещё его гордость сейчас была явно ущемлена и даже оскорблена. Но парню пришлось промолчать, напыжиться, но заткнуться, чтобы не пасть в этих лазурных глазах ещё больше. Поэтому он просто решил подойти к огню, чтобы свалить рядом принесённые дрова и самому сесть. Наконец обсохнуть.
Анна обратила внимание на снег, что налип на чужую одежду. Твёрдые, неправильной формы снежинки посекли лицо ледоруба. Парня было, откровенно говоря, жалко. Но всё же большую часть внимания переманивали на себя эти кристаллики льда, что, казалось, даже не хотели таять от тепла костра (а ведь пещера успела мало-мальски прогреться именно у самого огня). Снег казался каким-то злым и явно колючим.
Правая ладонь как-то непроизвольно сама потянулась к рукаву ледоруба, чтобы чуть мазнуть пальцем, дабы перехватить несколько штук себе, рассмотреть внимательней. Однако нужно было подумать о том, что сила огня явно не даст это сделать, потому что Анна даже не успела согнуть руку в локте, как кристаллик превратился в воду и уже впитался в бархат перчатки, а после и это небольшое пятнышко просто пропало, испарившись.
Однако рассмотреть творение природы всё же хотелось. Что-то в нём было такое необычное, что явно цепляло, но никак не хотело отчётливо мелькать в мыслях и называться. Грустный вздох коротко скользнул к губам и замер в тишине пещеры. Услышавший же это Кристоф замер на несколько секунд, чтобы потом недоумённо скривиться, а после начать отряхивать одежду. Часть снега попала в костер, который тут же зашипел рассерженной кошкой и несколько раз колыхнулся.
Поднявшаяся метель всё продолжала завывать за пределами стен природного убежища, Свен тихо посапывал, смотря на то, как горят поленья, Анна с Кристофом молчали. Как-то говорить резко стало не о чем. Тишина бесспорно угнетала. А ещё ночь обещала быть долгой.