***
Ханс всё равно продолжал чувствовать себя так, словно сидел на иголках. Хоть его многолетний опыт игры в лицедея и помог, но он был слишком близок к провалу, когда этот старик выразился так, как смог. Даже сам принц не до конца понимал, что подразумевал Петерсон в той своей фразе, но ему, как виноватому в смерти, не сложно было догадаться. Да и внезапный приступ был странен для многих, а точнее, что могло произойти со стариком, смог бы лишь лекарь, который остался в замке. В тот момент Ханс готов был проклясть всех богов, которых только знал. — Тело советника, — как хорошо, что голос всё же не дрожал, — стоит доставить в замок. Нам же нужно продолжить искать принцессу Эльзу, — а вот здесь получилось добавить в фразу нужных интонаций, чтобы люди Эренделла наконец вспомнили, зачем они здесь собрались. Хоть в те моменты Ханс и действовал некими порывами, но большего ему ничего и не оставалось. Продумывать какой-то план просто не было времени. Инициативу необходимо было перехватывать как можно скорее. И принц до сих пор не понимал, каким образом у него всё это получилось. Просто то ли люди этой страны были слишком доверчивыми, то ли трон всё же должен был стать его. Потому что его услышали, согласились и делегировали все полномочия по управлению на него. И, собственно, не долго думая, тринадцатый принц Южных Островов отдал распоряжение: половина людей должны будут отправиться назад в замок, чтобы доставить тело советника с почётом. Лишь после добавил, что их здесь слишком много, и поэтому они сильно растягиваются, тратя драгоценные минуты. Кто-то из солдат было попробовали возразить, но их быстро заткнули свои же товарищи. Отбор остающихся Ханс доверил одному из людей Варравского и офицеру замка. Всё закончилось почти через час. Людей разделили, носилки для тела советника были сооружены из веток ближайшего дерева, а сам же труп обернули в один из плащей. Словно мёртвому это было нужно, но Ханс на это ничего не говорил, лишь пытался дождаться того момента, когда люди уже двинутся в путь. Но даже начавшаяся снова езда не принесла должного спокойствия, хотя бы лишь потому, что его начали пожирать мысли о том, что будет, если всё же найдётся хотя бы одна из сестёр? Может, королева и опальная сейчас из-за своей силы, но Совет Эренделла не может не понимать, что потенциально она является великой силой, что может прогнать зиму и сделать так, чтобы собственные земли приносили урожай намного чаще, чем это позволяет природный цикл времён года. А это слишком сильное подспорье для экономической борьбы с остальными государствами. Если же найдётся принцесса Эльза, тут всё становилось легче и сложнее одновременно, потому что, как успел понять Ханс, она не рвалась к власти, ей уже опостылили стены замка, но она в некотором роде боялась покинуть их. Явно сказывалась травма, которую она прикрывала маской (о, сколько усилий было потрачено, чтобы не выказывать отвращения, смотря всё время на это лицо). Общаясь с ней, он мог бы спокойно довести это до брака, а после устроить какой-нибудь несчастный случай, и как прилежный и убитый горем муж взвалить заботы о королевстве на себя. Конечно, он не исключал того, что, возможно, эта платиноволосая дура будет артачится сначала. Либо вообще отчебучит что-нибудь и наконец сбежит из этого замка. А ведь если бы между сёстрами не вспыхнул этот пустяковый конфликт, весь мир так бы и не узнал о том, что королева Эренделла владеет огненной магией. Ханс тяжело вздохнул и слегка запрокинул голову, стремясь отвлечься от всех этих мыслей. Если до этого ему везло, то повезёт и сейчас. Они не найдут ни королеву, ни уж тем более принцессу. К тому же небо вон уже окрасилось в закатные краски. День так быстро пролетел из-за этих чёртовых тревог и перипетий. Раздавшийся вдали волчий вой заставил оторвать свой взор от неба. Часть оставшихся людей напряжённо вслушивалась в переливы голоса животного, пока тот не оборвался надрывным визгом. — Свои же задрали? — но почему-то Хансу казалось, что это совсем не так. Впрочем, сомнение было написано не только на его лице. — Не слишком уж похоже. — И это не цель наших поисков, — довольно грубо оборвал принц даже не начавшееся обсуждение. — Но надо бы проверить, Ваше Высочество. Если не так далеко от Эренделла есть стая, то нужно будет послать людей, дабы те их либо отпугнули, либо перебили. — Хорошо, — раздражённо выдал молодой человек, направляя лошадь в ту сторону. Может это поможет ему хоть как-то отвлечься от этого всего. Животные взяли лёгкую рысь, но на галоп так никто и не перешёл. Явно не стремились попасть в свору диких зверей. Хоть их тут и около десятка, но это не гарантировало, что они смогут без ранений справиться с разбушевавшимися хищниками. Когда в следующий раз прозвучал волчий предсмертный вой, люди поспешили спешиться и продолжили путь пешком, предварительно привязав лошадей, чтобы те не убежали. Хотя это могло грозить и другим: скакунов могли просто перегрызть. Оголённые мечи же внушали хоть толику спокойствия и защищённости. Так хоть возможно отразить атаку сразу. Безмолвные движения кистью руки дали понять остальным, чтобы те рассредоточились. Солдаты на такое лишь переглянулись и поспешили выполнить приказание. Явно понимали, что в какой-то степени это было правильно. И после Ханс совершенно не пожалел, что отдал такой приказ. Когда стал виден прогал между деревьями, то даже ничего удивительного не было. Ровно до того момента, пока в поле зрения не попал первый труп волка, что лежал в луже собственной крови. Чуть дальше нашлись и остальные тела, вот только поражало, что они были вморожены в глыбы льда. Кажется, один из людей перекрестился, а кто-то отчётливо сплюнул, пробормотав что-то про магию. Хансу и самому было жутко. От огня не было такого, потому что там просто полыхнули светильники, а здесь… — Кто такое мог совершить? — но ответить никто не смог, хотя бы лишь потому, что ответ нашёлся дальше. Смотрел прищуренным взглядом мутноватых глаз, держась одной рукой за голову и явно раздражённо шипя. — Не вовремя вы сюда пришли, конечно, — а после раздался треск, от которого заложило уши на мгновение, а после откуда-то сверху свалился труп ещё одного волка. — Придётся с вами разобраться, — перекорёженное грубой рубцовой тканью лицо исказила некая однобокая усмешка, из-за которой выражение стало ещё более ужасным. — Ваше Высочество… — Ханс вздрогнул от этого. И как сам не смог узнать. Видимо, был слишком ошарашен магией и самим выражением напротив, чтобы обратить внимание, что волосы были знакомого пепельного оттенка, а глаза представляли собой замерзшие океанские воды. — Зря ты это сказал, парень, — чужая рука быстро была выброшена вперед, её пальцы резко сжались, а после снег под ногами брызнул ледяной крошкой…Часть 10
17 февраля 2023 г. в 00:00
Попытки идти сначала хотя бы лишь в одном сапоге оказались провальными спустя несколько десятков шагов. Стоило под ногами оказаться крепкому снежному насту, как сразу же ощутилась разница. Тело невольно прихрамывало ровно на ту сторону, где не хватало обувки. Попытки исправить это приводили к явному замедлению в продвижении. Поэтому пришлось снимать и второй сапог, чтобы сначала оказаться снова полуобутой в чулки или, точнее, единственном остатке от них.
Белая ткань почти сливалась со снегом, но спустя несколько минут намокла и неприятно прилипла к ступне, к тому же начала каким-то образом активно мараться. Поэтому с тяжёлым вздохом и на удивление тихой головой (Хельга после потери сознания почему-то предпочитала отмалчиваться и не вставлять свои язвительные комментарии) сняла ненужный кусок ткани.
После этого по телу прошла короткая дрожь, сменившаяся странным умиротворением и даже последующей теплотой. Холод явно приходился по душе. Да и стелящаяся вокруг тишина леса дополняла общую картину. Сердце от этого замирало, словно боялось нарушить некую гармонию природы, но после снова начинало отсчитывать удары. К стуку примешивался лишь тихий шелест от выдыхаемого воздуха. Маленькие облачка пара, мягко клубившиеся у лица, обдавали щёки на мгновения влагой, а после уносились в высь облаков. В этом мгновении хотелось замереть и не двигаться. Буквально забыться и не вспоминать ни о какой суете, что точно находилась за пределами этого леса.
От этой мысли тело невольно вздрогнуло. Забыть было невозможно… и не потому, что с детсва воспитывали в маленькой Эльзе ответственность перед людьми, не потому, что жизнь была пронизана понятием долга, а потому что дело касалось родной сестры, того единственного в мире человека, что был близок. Хоть они с детства перестали ладить и общаться, как подобает сёстрам, но оставшиеся в памяти моменты игр вместе с Анной всё равно хранили то тепло, что чувствовалось в семье… необходимо было сохранить хотя бы его, особенно после смерти родителей.
От возвращения к действительности первый шаг после паузы вышел слишком тяжёлым, и поэтому наст под ступнёй громко хрустнул, разрушая тишину леса. Нога с размаху ушла по колено в снег, отчего острые осколки верхней корки впились под коленку, так ещё и чувствовалась определённая боль в пятке.
Раздражённое шипение послужило наилучшим ответом на этот инцидент. Пришлось аккуратно опускаться на наст, чтобы вытащить ногу из образовавшейся дыры и осмотреть. Оказалось, что лёд всё же рассёк кожу в нескольких местах, откуда теперь слегка сочилась кровь. Как-то резко стало жалко, что чулок был оставлен почти там же, где и сапог, сейчас бы пригодился, чтобы хотя бы промокнуть ранки и после надеть на себя. Глядишь, кровь бы остановилась быстрее. Сейчас же пришлось довольствоваться лишь коротким протиранием чуть подтаявшим снегом и краем рукава рубашки. Да даже бы плащ, что тоже делся не пойми куда, сейчас бы пригодился. Вот тоже неразрешимая загадка. Падая с лошади, она скорее бы удавилась, чем потеряла этот предмет гардероба. Но нет же, его, видимо, сорвало при падении. Почему-то в этих поисках Анны сбывались самые маловероятные в этом мире вещи.
Идти из-за пораненной ступни было неприятно, но просто стоять на месте тоже было нельзя. Поэтому она снова начала прихрамывать, но постепенно прохлада снега и льда сделали своё дело: уняли боль и помогли остановить кровь. Хотя сначала на белом покрывале оставались красноватые пятнышки.
Только на это Эльза прекратила обращать внимание почти сразу. Сейчас стояла другая задача: надо было найти хоть какие-то следы сестры. Однако обнаружить хоть что-то было почти невозможно… Надеяться увидеть какую-то сломанную веточку или отчётливый след являлось верхом глупости. Но кто-то ей когда-то сказал, или, возможно, она просто прочитала это выражение в одной из книг: «Надежда умирает последней». Поэтому сейчас младшая наследница Эренделла медленно передвигалась по лесу, потому что приходилось чуть ли не под каждый куст заглядывать. Но что точно было верным, так это общее направление.
Откуда только столь сильная уверенность была, что сестра направилась туда, в снега, к Северной горе? Нет, трудно было спорить с тем, что будь она в положении Анны, то двинулась бы куда-то, где собственные силы были заглушены, если не силой воли, то хотя бы природой. И именно для такого подошла бы Северная гора. Но опять же, Анна не была ей и наоборот. Такой расклад Эльза могла точно применить к себе, но что могло прийти в голову сестре?
Вот поэтому, хоть и двигалась к вершине, но продолжала осматривать каждый злополучный кусочек леса. Сама больше «следила», чем даже те же исконные обитатели. А ведь снег в округе был на удивление девственно чистым и нетронутым.
Что-то внутри на такую мысль неприятно напряглось и затянулось. Не должно быть такого в лесу. Там где людей ой как не часто встретишь, животные чувствовали себя полноправными хозяевами. Отсюда следовало, что они явно ходили, где им вздумается, но почему-то сейчас Эльза не могла подтвердить это. Словно вся живность попряталась и чего-то боялась.
Неужели на них так мог повлиять тот магический выброс, что последовал за её сестрой и растопил лес? Инстинкты дали понять, что… такого не должно быть?
Хруст ветки откуда-то сзади заставил остановиться и резко обернуться. Глаза пытались высмотреть источник шума, но лишь спустя несколько секунд до мозга дошло: даль начала плохо просматриваться. Она убила на поиски почти весь световой день, и сейчас уже ночь постепенно начала брать бразды правления.
Пальцы метнулись к рукоятке кинжала, в то время как левая рука уже делала привычный оборот кисти, чтобы разогнать кровь и взбодрить связки. Кончик рапиры издал свистящий звук, возвращая хоть толику спокойствия. Кто бы там ни был, с ним можно будет справиться. Задавить могут лишь числом.
«— Или мастерство будет выше твоего»,— голос Хельги чуть хрипел, словно она только проснулась.
— Как ты вовремя соизволила очнуться, — голубые глаза продолжали пытаться высмотреть что-то, в то время как босые ступни продолжали медленно переступать по насту, только теперь предстояло двигаться спиной вперёд.
«— Как смогла. Скажи спасибо, что вообще в сознание пришла!» — разражённая Хельга была ещё более ужасна, чем её обычное состояние. Эльза от такого даже передёрнула плечами и невольно скривилась, чувствуя, как кожу на лице от такого тянет ещё сильнее.
Как же раздражали эти иногда возникающие приступы неудобства и лёгкой боли в рубцовой ткани шрамов. Чёртов ожог, что иногда хотелось рассечь острым концом кинжала, да вот только лишь голос разума останавливал: это бы ничего не дало. Сделало бы лишь хуже.
«— Ты чего-нибудь нашла?».
— Ты сейчас про то, что что-то сломало ветку за моей спиной или про следы сестры? Хотя тут в обоих случаях я отвечу что нет, не нашла. Она словно сквозь землю провалилась, но ещё и к тому же сложилось впечатление, что вся живность пропала вместе с ней. А про шум: сумерки вроде ещё не так сильно опустились на землю, но всё равно не знаю. Не уверена, что там никого нет.
«— Был бы человек, уже давно бы спросил, с кем ты разговариваешь. Если молчат, то либо ветка просто от снега обломилась, либо это всё же какое-то животное», — на самых задворках слуха послышалось лёгкое шуршание ткани. Только Эльза не могла понять: услышала она этот шорох из-за своего очередного шага, было это спровоцировано Хельгой, или всё же послышалось оттуда, куда она так отчаянно пыталась вглядеться.
Короткий взгляд за спину, чтобы убедиться, что там всё ещё есть место, куда отступать. Оказалось, что ещё немного, и упёрлась бы в дерево, поэтому пришлось сменить траекторию движения. Только вот даже этих коротких мгновений хватило, чтобы потерять зрительный контакт с чем-то, что раньше себя не показывало.
«— Обернись!» — истеричный крик со стороны Хельги привел к тому, что рапира ощутимо дрогнула в руке и чуть не выпала, но выработанные годами инстинкты заставили подхватить почти выпавшее оружие и вернуть своё внимание туда, куда смотрела изначально.
Словно птица, мелькнула мысль, что зря она вообще всё это затеяла. Уж лучше бы осталась во дворце. Явно была бы целее, как минимум, а как максимум живее. Во рту пересохло, щёки вспыхнули, а сердце заколотилось в груди, подобно пичужке. А силуэты волков всё приближались… ещё один шаг спиной вперёд, в то время как стая хищников успела сделать по три. Они неотвратимо наступали.
— Зря от дерева отвернула. Там хотя бы спина была бы частично прикрыта, — но возвращаться уже было поздно. Легче к другому подойти, более толстому в стволе, да вот только нет тут такого.
«— Я сражаться ножиками твоими не умею», — Хельга тоже была напугана, что явственно было слышно, по казалось бы тихому голосу, что успел уже прийти в норму.
— Да помню, — горечь подкатила куда-то к самому корню языка, что аж трудно было сглотнуть. Того и гляди подавится и зайдётся в кашле, растеряв вообще последние секунды.
«Повезло» же наткнутся на стаю… или они её выследили? Тоже немаловероятно, особенно учитывая небольшую ранку, что кровоточила несколько часов назад. Сардоническая усмешка прорезала губы, а глаза невольно заслезились. Кто бы что ни говорил, но умирать определённо не хотелось, вот только шансы на выживание были низки.
«Рыцарская честь…» — времена этих людей уже давно прошли, но всё ещё внушали людям определённый настрой. И именно их сейчас мозг и подкинул, призвав хоть как-то побороться за свою жизнь. Тело приняло явно никому ненужную сейчас правильную стойку, но спустя мгновения плечи чуть сгорбились, правая рука была выведена из-за спины, а кинжал взят обратным хватом.
Хорошо, что в гвардии Эренеделла был человек, что мог показать более приземлённый вариант борьбы с противником. Может, бандитские приёмы помогут ей протянуть чуть дольше, чем какие-то жалкие пять минут, или насколько она будет способна против около двадцати зверей.
Когда напал первый волк, она была не очень-то уж и готова, но хоть выучки хватило среагировать вовремя и успеть полоснуть зверя сначала по лапам более длинным клинком, чтобы уже после наверняка вонзить кинжал в грудную клетку. Сталь входила в плоть плохо, и сопровождалось это всё неприятным хрустом. Видимо, очень неудачно попала в кость.
Волк надрывно заскулил и попытался рвануться, но лишь сильнее навредил себе этим. Из пасти потекла кровь, что забрызгала собой его мех и Эльзу. Но даже отвлечься, чтобы вытереть неприятную тёплую жидкость, не было времени, пришлось приседать и при помощи рапиры уводить второго нападавшего в сторону. Тот хищник тоже взвыл, получив своё ранение, но явно более лёгкое, чем его собрат, который уже издох возле её ног. Лезвие с чавкающим звуком покинуло мягкие ножны.
Отчётливое рычание послужило ответом. Волки постепенное её окружили, хотя сейчас и нападали по отдельности, но им не столь много времени должно было потребоваться на то, чтобы сообразить напасть совместно. И словно накаркала, потому что наконец вперёд бросилось целых три животных, а после к ним присоединилось ещё двое. Сейчас бы истерично расхохотаться, да вот только челюсти плотно сжаты так, что аж мышцы лица сводит.
А после горло рвёт в крике от боли, что пронзает ведущую ногу. Следует размашистый удар, во время которого добрая половина тела остаётся открытой, но после хоть какое-то облегчение наступает, потому что волк, будучи мертвым, уже на может продолжить впиваться в неё зубами и пытаться рвать на части. Эльза успевает куда-то ткнуть ещё двоих, прежде чем очередной зверь, промахнувшись зубами, добавляет очаг боли уже лапой.
Она снова захлёбывается в крике, потому что не может сдержать эмоции, да и перед кем сейчас изображать манерность поведения, когда на кону стоит её жизнь. Хотя стоит признать: она проиграла её с самого начала.
«— Да к чёрту всё!» — раздаётся в голове, а после ещё и эту часть тела прошивает такой болью, что всё предыдущее кажется детской забавой.
Эльза ещё и не сразу понимает, что наблюдает за всем со стороны. Не сразу осознаёт, потому что в первые мгновения старается справиться с диким приступом мигрени, что продолжает бить в виски. И фраза: «Убить бы этого…» — но она не слышит кого. Да ей и кажется, что эти три слова просто показались. Но уж точно не показалось всё то, что произошло позже.
Даже если всё происходящее демонстрировалось через какое-то окно, то этого хватило, чтобы заметить, как некая вспышка пронеслась от ног и устремилась полукругом туда, где были животные. Эльза видела, как их обдало этим непонятным для неё бледно-голубым искрящимся светом, а после хищники замерли, вмороженные в лёд.
Задушенный вскрик пронёсся по темноте, что окружала. Голова взорвалась снова, хотя, казалось бы, куда больше. Но принцесса продолжала видеть, что обзор сменился как раз в тот момент, когда один из оставшихся хищников взвился в прыжке, целясь явно в горло. Но вместо этого повис на ледяном шипе, что пронзил его собственное горло. Желтоватый лёд тут же покрылся кровавой плёнкой.
— Ч-чёрт, — рука, что мгновениями назад была вытянута вперёд, теперь была прижата к груди, а до Эльзы дошли какие-то лёгкие отголоски покалывания в той же конечности, — что б им всем провалиться с их блоками, — о чём говорила Хельга, принцесса точно не понимала.
— О чём ты…
— Поспи лучше, — но даже договорить не дали. Сознание начала заволакивать темнота, а после девушка позорно отрубилась от очередного приступа боли в треклятой голове.