***
Арсений читает сообщения сразу, но не отвечает, пока не приезжает домой. Этот парень его забавляет. Такой разный каждый раз, как будто бы сам не понимает, кто он вообще есть. Зайдя сразу на кухню, чтобы заварить себе ещё кофе перед следующим клиентом, мужчина замечает лист бумаги. Это Антон оставил, он уверен. Причем вряд ли забыл случайно… Развернув записку, мужчина удивляется. Антон оставил стих.«В голове ураган из мыслей,
И я сам не могу их унять.
Каждый день для меня на вкус кислый,
Вы смогли бы меня понять?
Я боюсь оказаться слабым,
Перед вами упасть в грязь лицом.
Вы считаете меня странным,
Жалким нытиком, подлецом?
Мир рассыпался на осколки,
Я не знаю, как в этом жить.
В моей голове потёмки,
Помогите мне проблемы решить.
P.S. Я не знаю, как всё это выразить
обычными словами. »
Глаза снова и снова перечитывают каждую строчку, пропитываясь эмоциями, которые испытывал автор. Смятение, страх быть непонятым и непринятым, желание быть услышанным и стыд. Практически все подростки боятся просить о помощи, уж тем более просить об этом психолога, но Антон — молодец. Он боится, но переступает себя. Наверняка ему было страшно оставлять это здесь, было страшно думать о том, что это прочитают. Но он и правда молодец, что сделал это. Еще будет хорошо, если и при личных встречах он позволит ворошить его мысли и касаться его душевных ран. Арсений 19:07 Ты не принес мне проблем, Антон, а благодарить не за что, но я рад, что смог хоть чем-то тебе помочь) Не забудь, что завтра четверг. Буду ждать тебя :) Несмотря на свою скорлупу, Антон может, и даже хочет быть искренним. Арсений это видит, видит ниточку, которую Антон протянул, чтобы ему помогли распутаться. Эта ниточка хрупкая и тонкая, может легко выскользнуть из рук или порваться. Если это произойдет, то вряд ли Антон снова протянет ее. Арсений обещает себе, что сможет помочь Шастунам, обоим. Главное, чтобы Антон сам не обрезал эту нить.***
Утро не задалось у Арсения с самого начала. С того самого начала, когда получил сообщение от Руса, что вечером приедет. Конечно, он будет рад видеть друга, но у него были другие планы на вечер. Например, наконец-то просто спокойно посмотреть фильм, почитать книгу, пораньше лечь спать. Но нет, не выйдет. Дальше по списку неудач шла бывшая жена. Стоит признать, что их брак в целом был неудачей, только вот не только сегодняшней. А конкретно сегодня Алёна уже сидела в его кабинете, когда он туда вошел. Вот же ведьма… — Доброе утро, Арсений Сергеевич, а я вот к вам с вопросом. — Да что ты? Чем обязан? — Арсений снимает верхнюю одежду, вешает в шкаф и приступает к смене обуви. — Мне Павел Алексеевич сказал, что ты ручался за Шастуна. — Всё верно. — Зачем тебе держать его в школе? Добренький такой? Всех несчастных и обездоленных спасать решил? Ты обычный школьный психолог, а он даже не старается остаться в школе! Он же нам просто всю статистику испортит! Готова спорить, что он ни один экзамен выше проходного не сдаст! — Алёна Викторовна, мне кажется, или вы предвзято относитесь к ученику. И насколько я знаю, Антон не собирается сдавать ваш предмет, так что будьте любезны не лезть больше не в свое дело. — Я его не аттестую, — женщина встает из кресла и смотрит с вызовом. Шпильки прибавляют ей роста, но она все равно остается чуть ниже мужчины, чем он и пользуется, зная, что Алёна крайне не любит, когда на неё давят свысока. — Аттестуешь. Он сдаст твой предмет. При мне сдавать будет. А то знаю я тебя, запрёшь мальчика наедине с собой, выведешь на эмоции и поставишь два. Садистка ты, Алёна. — А меня заводит, когда ты злишься и отчитываешь меня, — полушёпотом говорит учительница и касается своими губами губ бывшего мужа. Арсения передёргивает, и он тут же отступает, — Ну чего ты шарахаешься от меня, как от прокажённой? Так уж прям я тебе разонравилась? — Наши отношения в прошлом, Алён, даже не пытайся. И отстань от парня, он тебе ничего плохого не сделал. — Он меня раздражает. Вечно все такие бедненькие детишки получают всё твоё внимание. Арсений ничего не отвечает, решив, что уже всё сказал. Он не понимает, почему Алёна так взъелась именно на него. Неужели она настолько жестока, что давит на него только потому, что он не может ей ответить? Очень по-взрослому. Да только вот теперь он из принципа заставит Антона учить химию, вытянет его оценку хотя бы на твёрдую тройку. Смотря в её глаза, он даже не может понять, что именно ему в ней нравилось все эти годы. Любил ли он её за внешность? Нет. Тогда за что? Ах да, до брака девушка была вполне милой и доброй, а на предостережения друзей закатывал глаза. Отличный психолог, нечего сказать. Дальше по плану плохого дня шла Даша, а вернее её истерика. История этой девочки была очень уж несчастливой, но она боролась добраться до счастливых глав. Родители Даши всегда были очень строги к ней, заставляли хорошо учиться, быть лучшей в классе, а желательно и в параллели, быть просто идеалом. Вот только все посыпалось, когда девочка впервые влюбилась и решила обсудить это с мамой. Как только мать услышала, что ее идеальная дочь влюбилась в девчонку, она запретила им общаться, и теперь не переставала напоминать про этот ее «недостаток». Даша терпела, действительно думала, что это с ней что-то не так, пока ей не исполнилось пятнадцать. Тогда она забила на учебу, отрезала длинные красивые волосы, покрасила в красный, потом сделала пирсинг в носу, стала ходить на вечеринки, постоянно приходить домой пьяной и спать с разными парнями. Слова мамы о её неправильности сильно засели в голове, и она просто пыталась изменить свою ориентацию путём секса с разными парнями. А всё остальное — бунт против идеальности. Все изменила Ксюша, девчонка, перешедшая год назад в их школу. Почти сразу Даша влюбилась в неё, начала близко с ней общаться, но осознание своей «неправильности» душило её, и она после каждой встречи с ней делала порезы. После первого поцелуя Даша перестаралась, испугалась и сама пошла в больницу, где обо всём сообщили родителям, а они наняли психолога, чтобы он её исправил. Так Арсений и познакомился с девочкой. Сейчас она уже не относится к себе, как к чему-то неправильному, не наносит себе раны, позволяет себе любить и быть любимой. Вот только сегодня всё пошло по наклонной, ведь учительница застала их целующимися на площадке. Женщина была в бешенстве и пообещала сообщить родителям обеих девочек. В трубку Даша просила помочь им это предотвратить или дать совет, как им себя вести, но Арсений не знал. С родителями диктаторами очень сложно договариваться, самый действенный способ — просто ждать совершеннолетия, а потом съезжать. И сейчас Арсений предложил только пойти с ней к её родителям, чтобы ей не было страшно, и он смог бы защитить ее и хотя бы попытаться переубедить её родителей. Отец девочки, как выяснилось, в командировке, так намного лучше. Сверившись с часами, Арсений понимает, что до их встречи с Шастуном ещё почти три часа, и он, по идее, должен успеть вернуться вовремя.***
Дождавшись пока одноклассники разойдутся, Антон подходит к кабинету психолога, дёргает за ручку, но та не поддается. Заперто. На стук никто не откликается, звуков тоже не слышно. Шастун садится на пол около кабинета и просто ждет. Он наверняка просто ушел за кофе или пообедать, а может срочно к директору вызвали или что-то еще. Если он решил бы отменить встречу, то обязательно бы сказал об этом. Забыть точно не мог, но почему он тогда ничего не пишет? Весь день Антон мучается от нервов и волнуется, и сейчас волнение достигло своего апогея. На сообщения с вопросом стоит ли Антону вообще ждать его, психолог не отвечает. И на звонок не отвечает. Антону обидно, но он упорно сидит и ждёт, не веря, что тот просто забыл. Ну не может такого быть. Только спустя ровно час ожидания Антон поднимается с пола. Смысла ждать, вероятно, уже нет. Антон нарочито медленно переобувается и надевает куртку в раздевалке, надеясь, что тот сейчас пройдёт мимо и хоть что-то скажет. Не закрывает диалог с психологом, надеясь, что тот хотя бы прочитает. Но этого не происходит. Не стоит даже говорить, что Шастун злится. Это даже мягко сказано. Вот если бы он сейчас увидел Арсения, то показал бы ему фак, раз словами послать не может. Так он думает, пока идет к воротам со стороны парковки, пока достаёт пачку сигарет и зажигалку, пока не вибрирует телефон. Антон злится, но всё равно отвечает. Просто интересно, тот хотя бы попытается оправдаться? — Антон! Прости, я не мог приехать раньше или хотя бы предупредить. Ты уже не в школе, наверное. Стой, это от тебя дым, как от паровоза? — Антон начинает оглядываться и видит машину психолога, ещё даже не заглушённую, — У меня правда ЧП случилось. Подойдёшь к машине? Парень сбрасывает вызов, и бросив в лужу только начатую сигарету, идёт к машине. Чтобы фак показать, верно, Шастун? Даже не подумав спросить разрешения, он просто садится в салон. В конце концов, холодно на улице стоять, а разговаривать там тоже не очень удобно. — Прости, что заставил тебя час ждать. Хоть не под дверью сидел? — Антон опускает взгляд на колени, чувствуя себя ужасным дураком, — Серьёзно сидел? Ну ты даёшь. Антон тянется к ручке двери. Они ещё не начали обсуждать его проблемы, а он уже над ним смеется. Нормально это вообще? Определенно же нет. — Я не насмехаюсь, я просто удивлён. Я думал, что успею вернуться, но там затянулось. Прости ещё раз. Мы можем перенести нашу встречу в какое-то другое место? Если ты не спешишь, разумеется. Антон кивает головой, даже не позволяя себе думать о том, что он снова отвезёт его к себе в квартиру. Скорее всего, они приедут в какое-то кафе. Однако когда Антон узнаёт район, в котором живёт психолог, его губы озаряет улыбка. Ему понравилось у него дома, и там было бы гораздо легче поговорить.***
Куриный суп снова стоит перед Антоном, разогретый, ароматный такой. А напротив сидит Арсений и рассказывает о том, как он не любит готовить из-за того, что потом приходится мыть посуду. Это забавляет. Вроде взрослый мужчина, а рассуждает как ребенок. К слову, этот суп тоже готовил не он, а просто купил в магазине и перелил в кастрюлю, чтобы удобнее было. Какой хитрец, так сразу его и не разгадал бы никто. — А ты любишь готовить? — Антон пожимает плечами, не давая чёткого ответа, — Я раньше любил готовить, пока было для кого. Шастун ничего не отвечал, уткнувшись взглядом в тарелку. Как ему быть? И почему он опять тут? Арсению Сергеевичу больше заняться нечем, как возиться тут с ним, привозить домой, кормить. Покончив с супом, Антон собирается помыть посуду, причем еще и за хозяином квартиры, но его заботливо останавливают, придержав за локоть. — Я сам потом помою. Может пойдём в гостиную? Там как-то удобнее говорить, — Антон не сопротивляется, следует за психологом. Гостиная кажется очень уютной, несмотря на то, что очень чистая и без излишеств. Может всё дело в обильном количестве растений и мягком коврике под ногами? Арсений сел в кресло, а напротив него, также в кресло, сел Шастун. Ему было неловко, но расслабленный вид мужчины заражал и его этим спокойствием. Он не знал, с чего начать, поэтому ждал, пока Арсений поможет. Поняв, что подросток ждёт первых действий и слов от него, Арсений действительно начал первым. Он тоже боялся. Боялся сказать что-то не так, испортить настрой парня и упустить возможность ему помочь. — Ты вчера оставил то стихотворение у меня на кухне. Ты молодец, Антон. Я тебе помогу, но тебе и самому нужно будет приложить силы. Пообещай, что ты не будешь закрываться в себе и дашь возможность тебе помочь. Антон отправляет сообщение со словом «обещаю», и лицо брюнета озаряется улыбкой. Кажется, он и правда рад это слышать. — У тебя хорошо получаются стихи. Я бы хотел посмотреть ещё на какие-нибудь когда-нибудь. Не настаиваю, но мне правда интересно. Что ж… Как ты себя чувствуешь? Только без этого «нормально». Что именно ты ощущаешь сейчас? Антон некоторое время смотрит в голубые глаза и набирается смелости. Он должен говорить правду, если хочет, чтобы Арсений смог его вытащить из этого всего дерьма. Сам он закапывает себя только глубже. Если быть честным, то я плохо себя чувствую. Мне больно, стыдно и страшно. Я запутался и ничего не понимаю. И мне очень одиноко. У меня есть только Окс, но и с ней отношения натянулись. Я думал, что справляюсь, но я только все порчу. Я не могу нормально есть и спать, учиться и общаться. Арсений внимательно читает каждое сообщение и чувствует тоскливую колкость в области рёбер. Он научился не пропускать истории клиентов через себя, но сейчас не может ничего сделать. Ему больно за Антона, хоть он и знает только верхушку айсберга трагедии парня. Это лишь последствия, а проблемы и причины в другом. — Ты не один, просто запомни это. И Оксана очень тебя любит, волнуется за тебя. Я сейчас буду задавать вопросы, но если ты не захочешь на них отвечать, то напиши. Ты пробовал говорить? Да. Но каждый раз, когда я пытаюсь, у меня начинается истерика. Я не знаю почему, но я не могу заставить себя выдавить хоть слово физически. — Ты знаешь, из-за чего это может быть? — Антон замирает. В мысли снова прорываются те самые воспоминания, но он их отгоняет. Он знает, что сойдёт с ума, как только начнет все это вспоминать, — Не отвечай. Прости. У тебя есть друзья? Не сказал бы. Серега Матвиенко, максимум. — Вы ходите гулять? Нет. Переписываемся иногда, он со мной разговаривает в школе, даже как-то раз вступился. — Хорошо. Ты сказал, что тебе одиноко. Тебе не хватает общения? Отношений? Понимания? Или просто присутствия рядом? — вопрос действительно сложный, но Антон всё-таки пытается найти ответ в себе. Я не знаю. Просто ощущение, что я остался один в этом мире. Меня никто не понимает, я почти всё время провожу один, и от этого, мне кажется, я закрываюсь в себе ещё больше. — Понимаю тебя. Давай договоримся так. За эту неделю ты постараешься общаться как минимум с пятью людьми. Оксана и бабушка не в счет. Переписывайся с ними, я не обязываю вживую, если тебе сложно. Хорошо? Я попробую. — Хорошо. Как у вас отношения с бабушкой? Она на меня обижена, а до этого были нормальными. Кстати, я знаю, что она к вам приходила. Вы будете ей говорить о том, что я тут рассказываю? — Нет, конечно! Это, по сути, медицинская тайна. Я буду говорить ей только об общем положении дел. Есть ли улучшения, или пока всё стоит на месте, или что ей, как твоему опекуну, стоит делать, а чего нет. Всё остальное остаётся в стенах… моего дома и кабинета. Из-за чего вы поссорились? Она сказала, что я эгоистичный ребенок, который просто хочет внимания. И что я молчу и не ем поэтому. Они с Окс это вместе сказали, но Оксана извинилась, а она просто не разговаривает со мной почти. — Ох… Мне жаль, что тебе приходится через это проходить, но ты сильный человек. Даже не думай сейчас спорить со мной, я это знаю. Даже если ты ещё не знаешь об этом, то скоро сам в этом убедишься. Речь Арсения прервал звонок в дверь. Руслан. Он совсем про него забыл. Что же за день то такой… — Прости, я сейчас. Арсений подходит к двери и в глазок видит довольное лицо Белого. Вот какой же он чёрт рогатый, всегда находит неподходящий момент прийти. — Привет, Арсюх, мы с Юлей опять поссорились, так что я не с пустыми руками. — Очень сочувствую, Рус, но я сейчас немного занят. Подожди на кухне. — Ох, свиданка? Из гостиной выглядывает парень с белесой макушкой, и до Руслана доходит. Точно, его же друг принимает подростков на дому. И вероятно, этот паренёк один из его клиентов. — Всё, Руслан, уйди и не высовывайся. Извини, Антон. Я могу уйти, если уже пора. — Всё в порядке, я просто забыл, что он должен прийти сегодня, — Арсений понимает, что настрой уже сбит, и возвращаться к прежнему разговору просто бессмысленно, — Но вообще, я тебе дал уже задание, и вряд ли ты сейчас что-то ещё хочешь рассказать? Или хочешь? Нет, на сегодня хватит. — Хочешь посидеть с нами и послушать о тяжелой судьбе человека в долгих отношениях? — Арсений ухмыляется и смотрит на парня так… Так, что вдох застревает где-то в диафрагме. Вы уверены, что не против? И что он будет не против. — Ты, главное, кивай ему сочувственно и делай удивленное лицо. Но имей в виду, наливать тебе не будем. Пхпхпх, хорошо. Арсений видит, как загорелись глаза Антона на его предложение. Да, он знает, что это не совсем профессионально вводить клиентов в свою частную жизнь. Но и Шастун не обычный пациент, к нему особый подход нужен. Так что, можно сказать, это часть лечения, только и всего. — Руслан, знакомься, это Антон. Антон, это Руслан, мой друг, — Антон протягивает руку, и Белый пожимает её в ответ, но как только парень отворачивается, кидает на Попова взгляд с вопросом «какого черта?», — Ну, мы с Антоном не пьём, мне его ещё домой везти, но себе ты можешь наливать. — Я как алкаш буду один пить? Малой, ты будешь пить со мной. — Не-не-не, он несовершеннолетний! — Антон закатывает глаза и пожимает плечами, мол «Арсений Сергеевич не разрешил, сорян». — А, так ты настолько малой? Сколько тебе? — Ему семнадцать, — Руслан не задаёт вопросов, понимая, что раз он тут, и раз Арс сам отвечает за него, а тот только жестами и мимикой отражает свои эмоции, то есть проблемы, о которых спрашивать ему не положено, не он его психолог. Хотя этот его психолог сейчас творит какую-то дичь, если быть честным. Какой нормальный психолог вообще так делает? — Так ты еще совсем малой… Тогда чаёчку себе налей и готовь греть уши за взрослыми разговорами, — Антон снова только закатывает глаза. Вечер, на удивление, оказывается весёлым. Антон улыбается и даже посмеивается, наблюдая за этими «взрослыми психологами». Арсений всё-таки принимает стакан виски, однако практически не пьёт, но очевидно, что он его уже не повезёт домой. Значит, самому придётся добираться. Хотя он не его личный водитель, не стоит привыкать к такой роскоши. Несмотря на то, что Антон не говорит, он все равно не остаётся в стороне. Он пишет Арсению сообщения, и тот их озвучивает, если это реплика в сторону Белого. Впервые за долгое время Шастуну действительно весело, и уже пьяненький Руслан почти закорешился с ним, даже пообещал девчонку ему найти. Арсений на это только умиленно смотрел. Он не ошибся, когда решил оставить Антона посидеть с ними. Тому нужна была разрядка, нужно было дать ему повеселиться, расслабиться и почувствовать, что он не лишний. И, конечно же, дать ему привыкнуть к тому, что сам Арсений — не чужой. Да, возможно, коллеги осудили бы его за это решение, и он сам бы осудил и уверен, что больше никогда не повторит такого эксперимента, но сейчас по яркой улыбке и горящим жизнью глаза, он видит, что с Антоном все будет по-другому, а не как с другими. — Так, Рус, всё, завязывай с плаксивой историей, тебе Юлька звонит, — говорит Арс, сверившись с часами. Антону нужно такси вызывать, — Да и тебе, Антон, пора, а то бабушка будет волноваться. — Ой-ой-ой, пока, Малой, чую, мне сейчас люлей вставят. Приятно было познакомиться. — Я вызову тебе такси. Антон одевается и не может поверить в происходящее. Да уж, такой психолог ему точно нравится. Как только они вышли из квартиры, Арсений приостановил его. — Могу попросить тебя об одолжении? Не говори никому, что ты бываешь у меня дома, и об этой всей ситуации с Русланом. Оксане даже не говори. За такое меня и уволить могут. Не волнуйтесь, Арсений Сергеевич, понимаю. Спасибо вам. Мне стало лучше. Я давно так не веселился. — Да не за что. Ты хороший. Вы тоже хороший. Постарайтесь не напиться. — Напиши, как доедешь до дома. И не забудь про общение с пятью людьми! Антон улыбается и заходит в лифт. На телефон сразу приходит сообщение с номером и маркой машины. Ему приятно, он даже отрицать не будет. Давно о нём никто так не заботился. Так по-настоящему и по-доброму, ничего не требуя в ответ. Удивительно, но сегодня в душе он даже не вспомнит про лезвие. Он просто будет думать об этой улыбке, и об этих выразительных голубых глазах, в которых он, кажется, рискует утонуть, хоть сам еще и не понимает. А вот Арсений в замешательстве. И этот осуждающий взгляд друга ситуацию не облегчает. Руслан его не понял и не поймёт, но хотя бы ничего не говорит по этому поводу. Правда вот, это совершенно не значит, что он и дальше будет молчать. В какой-то момент он обязательно выскажет ему всё, что думает о методах его работы. И всё-таки, самое главное, что он смог заставить Антона сегодня улыбаться искренне и чувствовать себя комфортно.