Meltdown

      — Йо! Куроо! — Капитан Некома уронил сумку, резко развернулся и сдернул куртку со стула, чтобы прикрыться. — Ого! — Отвернувшись, Ямамото прикрыл глаза и покачал головой. — Какого черта, капитан?       — Ты один, чтобы говорить, врываешься без стука!       — Откуда мне знать, что ты будешь обнаженным? — пробормотал спайкер, как всегда удрученно, когда Куроо прекратил свое энергичное поведение.       — Что тогда? — Бросив куртку, Куроо поискал в чемодане свежие шорты. Он должен был поспешить сюда и пойти в крыло Карасуно, чтобы найти сумку Цукки и найти ему одежду. Может быть, ему удастся заставить маленького приятеля Цукки помочь ему.       — Э-э-э, это… — Услышав колебания Ямамото, Куроо выпрямился и посмотрел на него.       — Что? — потребовал он ответа, позволяя нетерпению просочиться в его тон.       — Яку сказал, что хочет поговорить с тобой, — наконец сказал спайкер. «Ему может понадобиться выходной».       — Какие? — Куроо застонал. Однако, когда он задумался о том, насколько Яку чувствителен к альфа-феромонам, он сменился тишиной. Когда Цукки был в состоянии течки, Куроо знал, что его собственные феромоны, вероятно, не в чартах, пытаясь перегрузить омега-феромоны Цукки и заглушить их, чтобы другие альфы не заметили. Это была несовершенная территориальная функция; другие альфы все еще чувствуют запах Цукки. И если их тела реагировали…       — Скажи ему, что все в порядке, — наконец сказал он, схватив свои поты и натянув их, не задумываясь.       — Да? Хорошо. А почему ты без штанов, капитан?       — Без штанов? — Ямамото подскочил на голос прямо у его уха, опустив руки и моргая, глядя на Куроо. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Уходя, капитан Некома был полностью одет, и Ямамото покачал головой, не удосужившись спросить.       Яку страдал сочувствующим жаром. Что-то подобное. Куроо читал о них; они были недолговечными и даже не были вызваны теплом другого омеги, а скорее феромонами, выделяемыми альфами в присутствии омеги в тепле. Эффект домино.       У Куроо было ощущение, что он забывает что-то важное, но как бы сильно он ни думал об этом, он не мог вспомнить ничего другого по этой теме.       Покачав головой, он направился к крылу, где остановился Карасуно. «К-Куроо-сан?» Ага.       — Напарник-кун. Ямагути моргнул при внезапном прозвище, но не так сильно, как вздрогнул, когда Куроо перебросил руку ему через плечо. «Просто парень, которого я хотел видеть». Куроо развернул мальчика и двинулся по коридору, не давая другому возможности сбежать. — У меня для тебя очень важный вопрос, хорошо? Мы говорим о жизни и смерти. Но ты должен держать это в секрете. Хорошо?       — О-хорошо? Жизнь и смерть? — Ямагути выглядел глубоко неудобным при мысли о сохранении в секрете жизни и смерти. — Что за вопрос?       Достигнув комнаты Карасуно, Куроо толкнул дверь и указал на футоны, не обращая внимания на полуобнаженного Танаку, который возмущенно вскрикнул из-за того, что его обнажили в нижнем белье.       — Какой из них ваш?       — Хм? — Ямагути поспешно отвернулся, покраснев, когда Танака сердито посмотрел на них. Куроо продолжал игнорировать его.       — Давай, чувак. Жизнь и смерть.       — Н-не… м-м-м. Я в другой комнате…       — Ага. — Закрыв дверь, Куроо протащил Ямагути последние несколько футов, толкая следующую дверь. К счастью, эта комната была пуста. «Который из?»       — Этот, — пробормотал Ямагути, указывая на второго, ближайшего к двери.       «Не обнимаюсь, да?» — подумал Куроо, войдя в комнату и повернувшись на каблуках, глядя на Ямагути с яркой улыбкой. «Что ж! Кризис предотвращен! Ты выбрал жизнь. Спасибо, приятель-кун». С этими словами он захлопнул дверь перед растерянным, измученным лицом Ямагути.       Вернувшись в комнату, Куроо глубоко вздохнул и шагнул вперед. Тогда Цукишима будет на футоне, ближайшем к двери. Было решено, что он не захочет, чтобы его окружали — или, скорее, он хотел бы иметь легкий путь к побегу. Футон был поспешно брошен вместе, что, как подозревал Куроо, было попыткой Ямагути прикрыть отсутствие своего друга. Пригнувшись, он протянул руку и немного откинул одеяло. Мокрое пятно на середине футона заставило его внезапно задержать дыхание и вернуть одеяло на место. Меньше всего ему хотелось уловить запах этого…       Покачав головой, чтобы очистить его, Куроо схватил сумку у подножия футона и расстегнул ее, готовый разобрать содержимое. Одежда была тщательно упакована, организована и аккуратно сложена. Закатив глаза, Куроо попытался быть аккуратным, отталкивая их в сторону в поисках шорт. «Ага», — промурлыкал он, вытаскивая пару. Подняв первую футболку поверх стопки, он встал и позволил им повиснуть под мышкой.       — Куроо-сан? — Встряхнувшись, Куроо повернулся и посмотрел на сеттера, стоявшего в дверном проеме. — Могу я спросить, зачем вы перебираете багаж нашего первокурсника?       Исключая правду, что было достаточно плохо, здесь не было хорошего оправдания. Куроо некоторое время смотрел, явно пытаясь придумать какое-то объяснение, и Сугавара вздохнул. «Пожалуйста, скажи мне правду.»       — Не могу, — сказал он слишком весело. — Извини. Конфиденциальная информация. Выше моей зарплаты. Я просто суслик.       — Суслик, — повторил Сугавара, не веря ни на секунду, и прекрасно зная, что Куроо также знал, что он не покупается на это.       — Д-да… — Его ухмылка стала раскалывающейся.       — Куроо-сан…       — Да?       — В этой комнате только одна дверь, — указал Сугавара на отсутствие путей к отступлению, и Куроо сглотнул.       — М-м-м, — согласился он, глядя в окно.       — Куроо-сан, — сказал Сугавара внезапно отруганным голосом, словно пытаясь выкинуть плохую идею из детской головы.       — Цукки попал в аварию, — сказал Куроо, пожимая плечами. — Стыдно, правда. Кто-то оставил сиденье унитаза опущенным, а он… ну…       На лице Сугавары мелькнуло удивление, когда Куроо подошел к нему, подпрыгивая с ноги на ногу. «Итак, могу я принести ему эту сменную одежду, или мы позволим ему подстричься подольше?»       — Извини, — поспешно сказал он, уходя с дороги, чтобы капитан Некомы мог покинуть комнату.       На полпути по коридору Куроо остановился, когда Сугавара сказал: «Пожалуйста, позаботьтесь о нем».       Колеблясь, Куроо в конце концов оглянулся на третьекурсника. «У тебя есть мать команды». Почему-то у него было чувство, что этот человек надерет ему задницу, если с Цукки под его надзором случится что-нибудь плохое. Это было то же чувство, что и Яку.       Спеша уйти, Куроо поднял руку, чтобы убрать челку с лица. Учитывая все обстоятельства, это маленькое приключение прошло не так уж плохо, как могло бы быть.       Однако у него было ощущение, что Сугавара знает.       Он подумал, стоит ли ему рассказать Цукки.       — Бокуто…       — Плохо, — выдохнул Бокуто, вцепившись пальцами в матрас на спине Акааши. — Так плохо, Акааши, — По его горлу вырвался вой, и он прижался лицом к шее сеттера, пытаясь заглушить другой агрессивный запах.       — Я должен кое-кому рассказать, — твердо сказал Акааши, прижимая руки к рукам Бокуто. Невозможно было двигаться, когда другой стоял над ним на коленях, прижимая его вот так к кровати.       — Не уходи. Ты нужен. — Бокуто покачал головой, шипя ногтями о простыни, когда каждое горячее дыхание обжигало шею Акааши.       — Я должен сказать другим альфам, — прошипел Акааши, изо всех сил стараясь не обращать внимания на колено, которое Бокуто зажал между ног.       — Они знают. — Бокуто покачал головой, затаив дыхание, когда он опустился ниже, лег на Акааши и беспомощно стонал. «Акааши, пожалуйста».       — Это превратится в полномасштабный кризис, если так сильно пострадают другие альфы! — возразил Акааши, корчась под весом туза.       — Куроо, хорош… — пробормотал Бокуто, теребя шею Акааши.       — Некома…       — Они могут позаботиться об этом, — настаивал Бокуто, на этот раз без повода для спора, и в его голосе прозвучало рычание. — Ты мне нужен. — Акааши больше не заговорил, и когда он почувствовал губы Бокуто на своем горле, он закрыл глаза, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. Он не мог позаботиться обо всех. Это была его вина, он всегда пытался за все брать на себя ответственность. Бокуто знал это — хотя Акааши знал, что Бокуто это делал не из-за его беспокойства. Может быть, часть его.              — Что бы ты делал без меня до этого момента? — пробормотал Акааши, высвобождая пальцы из того места, где они вцепились в руки Бокуто, поднимая их, чтобы протолкнуть непослушные волосы старшего мальчика.       — Умер, — заскулил Бокуто, прижавшись носом к телу, вместо того чтобы целоваться, хотя внезапный укус заставил Акааши резко вдохнуть.       — Успокойся. Снимай одежду. — Бокуто, не колеблясь, подчинился, без остановки отбрасывая рубашку и стягивая штаны. Едва Акааши натянул рубашку на половину туловища, как Бокуто натянул шорты вокруг лодыжек, поднял ноги и встал между ними. — Стой, — сказал Акааши, выдергивая ноги из хватки Бокуто, когда тот смягчился, глядя с замешательством и опасениями. Откровенное «нет» между ними не было двусмысленным; это означало то, что значило. Они установили это давным-давно, имея склонность Акааши спорить, не желая останавливаться. — Никакой смазки. Ложись. — Бокуто хорошо выполнял приказы, когда знал, что Акааши позаботится о нем.       Прижавшись спиной к груди Бокуто, он почувствовал, как руки капитана внезапно, туго обвились вокруг его талии, у него перехватило дыхание. Его руки были сильными, и когда он их сжал, у Акааши перехватило горло, а его лицо покраснело. «Между моих ног», — сказал он себе под нос, его голос был теперь неустойчивым.       — М-м-м-м, — пробормотал Бокуто, вспоминая, когда они это делали в последний раз, и быстро занял правильное положение. Протолкнув свой покрасневший член между бедрами Акааши, он подавился стоном, когда другой сжал их вместе, скрестив лодыжки и сжав колени вместе. — Акааши…       Акааши закрыл глаза, пальцы дрожали, когда он почувствовал, как Бокуто уткнулся носом в его шею, тяжело дыша и стоная, когда он настойчиво качал бедрами вперед, его член легко двигался сквозь пот на бедрах Акааши и слюну, которую Бокуто натирал о себя раньше. Ему тоже было хорошо, особенно когда головка члена Бокуто ударилась о его яйца, заставляя его проглотить собственный сдавленный звук. Не в силах удержаться от того, чтобы наклониться и схватиться за себя, Акааши зажмурился и погладил себя по всей длине, сильно прикусывая губы, чтобы заглушить непристойные звуки.       Эти попытки были пресечены, когда Бокуто укусил его за затылок, заставляя его сосать в дрожащем хныканье восторга. Крепко обвив одной рукой талию Акааши, сжимая ее, как будто знал, что Акааши любит, он пощадил другую руку и наткнулся на руку Акааши на своем члене, взяв ее в свои руки. «Акааши», — прошептал Бокуто ему в ухо, чувствуя, как сеттеры задыхаются, хватая ртом воздух при каждом подъеме и опускании его груди. «Ты так хорошо обо мне заботишься».       — Т-ты… — Акааши покачал головой в своей неудачной попытке ответить. Бокуто просто повезло, что он так хорошо заботился об Акааши, когда Акааши так старался изо всех сил для него.       Положив руку на живот Акааши, он прижал таз младшего мальчика вплотную к своему, выпячивая бедра вперед и наслаждаясь тем, как Акааши стонал в его ладонь. Совершенно не потребовалось времени, прежде чем он задохнулся на шее Акааши, бедра выпячивались вперед, когда его оргазм поразил его в полную силу. Акааши очень сильно сжал бедра, заставляя Бокуто тихонько завизжать ему в волосы. Согнув пальцы ног, он обхватил рукой член Акааши, отталкивая его с новой силой. Дрожа, ноги его обмякли, Акааши корчился и задыхался, бедра подпрыгивали в хватке Бокуто, пока он не кончил со стоном.       Уткнувшись лицом в черные спутанные волосы Акааши, Бокуто позволил своей руке обмякнуть на животе другого, сглотнув и пытаясь отдышаться. Акааши сделал то же самое: на его лбу прилипла челка от пота, пока он ждал, когда его сердце перестанет биться в груди.       — Вы уже потрачены? — пробормотал Акааши, притворившись, что дрожи в его голосе не было.       — Никогда, — пробормотал Бокуто, уткнувшись носом в затылок Акааши и прижимая поцелуи к его коже, наслаждаясь тем, как это заставляло Акааши дрожать. — Но все не так уж плохо.       — Не сокращай эти слова.       Бокуто усмехнулся, обвил руками талию Акааши и нежно сжал его в объятиях.       — Если у омеги началась течка…       — Странно, — пробормотал Бокуто, не двигаясь с места. — Я этого больше не чувствую.       — Какие? — Подняв голову, Акааши попытался сесть. Бокуто не ослабил хватку, сильные руки удерживали сеттера у себя на груди. — Бокуто-сан…       — Не возвращайся к вежливости, — заскулил Бокуто.       — Бокуто-сан, — многозначительно и твердо повторил Акааши.       Вздохнув, туз медленно разжал руки, но не пропустил румянца на ушах Акааши.       — Вы больше не чувствуете воздействия жары? — спросил Акааши, садясь и потирая шею сзади, словно желая стереть с кожи ощущение губ Бокуто, его дыхание.       — М-м, — согласно пробормотал Бокуто, садясь.       — Были ли вы вообще под воздействием жары? — пробормотал Акааши, вставая, когда он потянулся за тряпкой, чтобы вытереть его и Бокуто сперму с его живота и ног.       — Я был! — Тон Бокуто был возмущенным, и он надулся, когда Акааши взглянул на него. Вздохнув, сеттер бросил тряпку в мусорное ведро.       — Пойдем поговорим с другими альфами. — Он знал, что Бокуто не лгал. Он сам чувствовал жар — далекий, приглушенный, совсем не похожий на то, как это почувствовал бы альфа. Но он это чувствовал.       — Куроо, наверное, набивает себе лицо.       — Все завтракают, — заметил Акааши, потянувшись за штанами Бокуто и бросив их в туз. «Сначала мы проверим там».       Сколько времени понадобилось, чтобы получить сменную одежду?       Цукишима прижал колени к груди, сердито глядя через комнату с оборудованием на промокшие шорты, которые он спрятал за шваброй и ведром. Его запах был противен, но если кто-то входил, он не хотел, чтобы кто-нибудь их видел. По этой же причине он был спрятан в углу шкафа с оборудованием за стопкой циновок; он не хотел, чтобы его видели.       Закрыв глаза, он прижался щекой к руке и медленно выдохнул. С тех пор, как ушли Куроо и его проклятые альфа-феромоны, средства для подавления тепла начали действовать быстрее. Может быть, это было хорошо, что он вечно тратил время на то, чтобы выполнить простое поручение. Возбуждение уже почти исчезло, и он уже давно перестал… течь. Эта мысль заставила его вздрогнуть от отвращения, губы сжались. Господи, в каком состоянии будет его футон? Ему не хотелось думать об этом.       Он знал, что Куроо придет, еще до того, как услышал его, прежде чем даже почувствовал его запах. Его тело знало, отреагировало на это, откликнулось, и он весь напрягся, стиснув зубы. С силой подавив любопытный взгляд своего возбуждения, он остался на месте, когда дверь открылась.       — Цукки?       — Вот, — проговорил он, правда, не оценив это прозвище прямо сейчас.       — Вот, — сказал Куроо, присев рядом и предлагая одежду. По крайней мере, он, казалось, протрезвел. — Как ты держишься? — Вопрос был на развилке дорог; Цукишима мог честно ответить о своем состоянии или…       — Таблетки работают, — вместо этого он отклонился, не обращая внимания на раненый взгляд Куроо. Схватив свою одежду, он медленно постоял, не двигаясь с минуту, прежде чем спросить: — Вы принесли какие-нибудь салфетки?       — Н-н-но… — Потирая шею сзади, Куроо отступил, имея приличие не смотреть на наготу Цукишимы. Цукишиме пришлось подавить желание фыркнуть; после того, что они сделали, было глупо думать, что Куроо может стыдиться видеть его обнаженным. С другой стороны, было глупо ценить тот факт, что он не смотрел. Эта мысль заставила его почувствовать себя неловко. Куроо прервал его мысли: — Я могу пойти и купить.       — Забудь это. — Натянув одежду, Цукишима провел руками по волосам, глядя в стену. — Кто-нибудь ищет меня?       — Нет. Я сказал твоему сеттеру, что ты упал в туалет. — Куроо усмехнулся, когда Цукишима уставился на него. — Шутки в сторону.       — Я убью тебя, — слишком любезно сказал Цукишима.       — Я не думаю, что он мне поверил! — Куроо защищался, подняв обе руки, чтобы отразить гнев младшего мальчика. Цукишима замер, а Куроо слегка поморщился. Долгое время ни слова не говорили. Куроо был почти уверен, что теперь Сугавара знает. Он был уверен, что Цукишима тоже это знает.       Покачав головой, Цукишима сделал глубокий вдох через нос, затем выдохнул. «Я иду завтракать», — тихо сказал он, но Куроо не ответил. Оставив старшего мальчика позади, Цукишима пересек комнату, схватил его шорты и направился к двери. Куроо не последовал за ним, и он воспринял это как возможность собраться с силами.       Вернувшись в общую комнату, он обнаружил, что Ямагути возится со своим телефоном и выглядит беспокойным. Слишком усталый, чтобы пытаться сбежать, Цукишима схватил пластиковый пакет, предназначенный для грязной одежды, и заправил шорты. Ямагути смотрел на него с минуту, а Цукишима взглянул на него, моргая. «… Какие?»       — Ты, ну хорошо, Цукки? — Он мог сказать, что Ямагути боялся спрашивать. Вероятно, потому, что он просил пару раз в последнее время, и Цукишима всегда ругал его за это.       Цукишима виновато взглянул на свою сумку, приводя вещи в порядок. Куроо все испортил, не так ли? Боже. «Я в порядке», — сказал он тщательно выверенным тоном, чтобы не выразить никакого нетерпения или раздражения. Затем, подняв глаза, он изучил лицо Ямагути, встретившись с ним глазами. «Действительно.»       Некоторое время ничего не предпринималось, пока Ямагути немного не расслабился.       — Хорошо. — Отложив телефон в сторону, он встал. Неужели он просто ждал, когда вернется Цукишима? — Хочешь позавтракать?       — Я встречусь с тобой, — сказал он, снова глядя на свою сумку. Теперь, когда все было исправлено с помощью Ямагути — и это было действительно все, что потребовалось с этим мальчиком, не так ли? — Цукишима хотел получить еще один чистый комплект одежды и пойти в ванную, чтобы помыться, прежде чем снова переодеться.       — Хорошо, Цукки. Увидимся. — Ямагути вышел, и Цукишима вздохнул.       Что-то промелькнуло в его голове, и он взглянул на свой мешок с грязной одеждой, натянул его и потянулся за шортами. Гримасничая, коснувшись мокрого пятна, он пожал руку и сунул пальцы в карман.       Обыскивая пустое пространство, он резко выдохнул с большим раздражением, чем того требовала ситуация, и потянулся к другому карману. Точно так же, как при необходимости трижды перевернуть USB-накопитель, когда у него было только две стороны, это делало его иррационально раздражительным, когда он искал что-то в карманах штанов, а в итоге оказывалось наоборот. Что-то в том, что он постоянно облажался с шансами 50/50, действовал ему на нервы.       Он пошевелил пальцами в другом кармане и обнаружил, что он тоже пуст.       Почувствовав легкое беспокойство, он вытащил шорты из сумки и сжал их с обеих сторон.       Ничего такого.       Сбросив шорты, он похлопал по карманам своих шорт, затем вскочил на ноги, отчаянно осматривая землю.       Его сердце застряло в горле, когда он обнаружил, что земля обнажена.       Где его флакон с таблетками?