Lost on you / Потерянная

Оказалось, что управлять мотоциклом, если твой пассажир по совместительству твой заложник, - не так-то просто. Казалось бы, пленник должен осознавать последствия возможной аварии, и прекратить вертеться и сопротивляться, - но нет, именно этот заложник все время пытается расшатать мотоцикл с момента начала поездки. Вилланель сковала наручниками его руки вокруг себя, но уже начинает думать, что, вероятно, это все же было плохой идеей. Конечно, она не планировала ехать таким образом долгое время, осталась всего одна миля до стоянки, где их ожидает седан, но у Хьюго, похоже, совсем другие планы. Сначала он начинает кричать, и это совсем не хорошо, потому что Вилланель как раз останавливается на красный, а рядом с ними оказывается машина с женщиной и двумя детьми. Она успевает подумать об Антонии, сидящей на заднем сиденье рядом с Евой и наблюдающей нечто подобное. Мужчина без шлема, прикованный наручниками к очень сексуальной водительнице мотоцикла, кричит во все горло. «Помогите!» - Хьюго пытается привлечь внимание женщины, и она сейчас явно очень встревожена. Спасибо, что наконец загорается чертов зеленый, и Вилланель срывается с места, сворачивая в ближайший переулок, чтобы убедиться, что домохозяйка ничего не замыслила. Но нет, ее машина продолжает ехать своим маршрутом, и тогда Вилланель снова набирает скорость, направляясь дальше. Тогда Хьюго решает перейти к физическому воздействию, и Вилланель думает, что на самом деле очень сильно хотела бы убить его. Хьюго сжимает ее так крепко, как только может, упираясь костяшками пальцев в живот, но Вилланель достаточно тренировалась за свою жизнь, чтобы выдержать это. Они находятся уже в одном квартале от парковки, когда Хьюго вдруг кладет руки на ее сиськи. Вилланель рефлекторно дергается вправо, и мотоцикл начинает крутиться, опасно наклоняясь к земле и скользя по бетону. Теперь они оба – это запутанная, катающаяся куча, до тех пор, пока шлем Вилланель не трескается, столкнувшись с обочиной. Но похоже, мироздание и впрямь намерено хотя бы сейчас сохранить Хьюго жизнь. Вилланель представляет, как его голова ударяется о бетон, раскалываясь от силы удара, как хлещет кровь – и это, вероятно, самое восхитительное зрелище в мире (за исключением Евы, разумеется). «Тебе известно, - запыхавшаяся Вилланель опускается на колени между ног Хьюго, издающего жалкий стон вслед за слабым «ууф», - сколько смертей в год случается при авариях на мотоциклах?» «Нет, черт побери», - хнычет он. Вилланель расстегивает наручники Хьюго и откатывается от него, делая глубокий вдох впервые после того, как они упали. Она снимает шлем, волосы выбиваются из аккуратной до этого косы, и бросает на Хьюго один из своих фирменных взглядов. «Очень много». Она встает и помогает Хьюго подняться. Его запястья кровоточат в тех местах, где в них слишком впивался металл, а участки тела сквозь дырки в рубашке выглядят, как обожженные. Вилланель сразу же понимает, сколько стоит такая рубашка. Она и сама не знает, почему, просто иногда ей нравится догадываться. Наверное, это своего рода практика, помогающая все лучше и лучше разбираться в людях, узнавая о них. «Начинай рассказывать», - говорит она Хьюго, подталкивая его вверх по лестнице на второй этаж парковки. Эту фразу она слышала в фильмах. «Я не имею ни малейшего представления, о чем ты», - бормочет Хьюго в ответ. Он оглядывается на Вилланель, спотыкаясь, и затем бросает на нее еще один беглый взгляд. «Горячая и сумасшедшая, да?» «Нет, - произносит Вилланель, сверкнув белоснежными зубами. - Просто горячая». Она толкает Хьюго еще сильнее, и на этот раз он спотыкается и падает вперёд, выставляя ладони. Вилланель нажимает кнопку брелка от ожидающей их здесь машины, оглядывая Хьюго. «Обещаешь вести себя тихо?» «Обещаешь не убивать меня?» - парирует он, машинально вытирая руки о рубашку. Они одни на парковке, и Вилланель очень хочется убить его. Но если она сделает это, ее работодатели не слишком обрадуются. К сожалению. «Я не могу этого обещать. - Вилланель решает отвечать неопределенно и открывает дверь машины. - Но у тебя есть выбор: вести себя спокойно и сидеть сзади или ехать в багажнике. В любом случае, ты все еще заложник». Хьюго морщится, кивает и забирается на заднее сиденье. Вилланель тоже садится, заводит машину и выезжает задним ходом, не глядя на Хьюго. Она ненавидит свою нынешнюю невероятно уязвимую водительскую позицию, когда им предстоит ещё доехать до места. И если бы Хьюго был умнее, то воспользовался бы ее положением в своих интересах, но он только несчастно смотрит в окно. И принимает происходящее. Вилланель восхищается этим. Немножко. Они едут около сорока пяти минут. Конечный пункт – это арендуемая бог весть кем квартира. Вилланель не очень заботят все эти детали. Она оставляет машину в квартале от здания. Внутри их ждёт крошечная студия, в которой нет ничего, кроме двух стульев и ноутбука. Хьюго расправляет плечи, вздыхая. «Почему-то здесь еще хуже…» Вилланель молча соглашается с ним. Она уж точно счастлива, что ей не придётся быть здесь дольше необходимого. Как надолго останется Хьюго – пока неясно. Но это уже его проблема. Вилланель садится на один из стульев, перед этим поставив их друг напротив друга. Хьюго наблюдает за ней. Как только она усаживается, он вдруг поднимает руки вверх, что-то ворча себе под нос, и опускается на второй стул. Вилланель откидывается назад в позе со скрещенными ногами и засунутыми в подмышки руками. И смотрит на него. Вилланель – не следователь. Она проводила такие допросы всего лишь несколько раз, потому что у нее не выходит быть терпеливой, зная, что в конце концов она не получит своего удовлетворения. Сидеть и ждать, когда некто наподобие Хьюго наконец скажет то, что ей нужно, без возможности убить его после – это самая скучная вещь в мире! Самая. Даже хуже, чем, когда Антония, прочитав что-то новое в Википедии, пересказывает ей статью целиком, и, по словам Евы, нужно сидеть и вежливо слушать. Хьюго беспокойно ерзает. «Эм. А здесь есть что-нибудь из еды?» Еда была бы очень кстати. Разумеется, для нее, а не для него. Вилланель бросает взгляд в сторону кухоньки у двери. Там пусто. Она поворачивается обратно к Хьюго. «Нет». «Ладно». Он откидывается назад, кладет ладони на колени. Его пальцы начинают барабанить по штанам. На лбу у него красуется мерзковатый порез, из которого по виску вниз стекают струйки крови. И Вилланель начинает считать секунды до падения самой большой капли с челюсти Хьюго. Восемь секунд. Как только капля падает, Вилланель издает смех, больше похожий на лай. Прямо, как это обычно делает Константин, - и Хьюго смотрит на нее с опаской. «Ты знаешь, кто я?» - спрашивает Вилланель. Он кивает. «Ты убила моего отца». Вилланель не подтверждает этого вслух, на случай, если вдруг его каким-то образом прослушивают, но все же кивает. И Хьюго кивает в ответ. «Теперь ты у руля его компании», - нажимает она. Вилланель на самом деле не знает, как это работает, но, по словам Антонии, старания уже имеют значение. «Полагаю, что буду. Да». Хьюго снова ерзает на своем стуле. Вилланель вдруг наклоняется вперед, выпрямляя ноги, и Хьюго тут же отшатывается. «Мой работодатель, похоже, считает, что ты владеешь информацией, которая могла бы нам помочь» - произносит она. «Возможно, - соглашается он. - Мы владеем информацией обо всем». Интересно, есть ли у них информация о Вилланель. Она не будет недовольна, если да, ей лишь любопытно, что там говорится в официальных документах, что они скрывают, а что (если такое есть), наоборот, выделяют. «Мы не собираемся тебя убивать», - говорит ему Вилланель. Это вообще не похоже на допрос. «Нам нужен доступ к вашей информации». Она наклоняется и хватает ноутбук, открывая его. Он разблокирован и уже подключен к какой-то сети Wi-Fi. Вилланель разворачивает ноутбук в сторону Хьюго и протягивает ему. «Итак, вы не собираетесь меня убивать, - повторяет Хьюго, беря ноутбук. - Но если я не предоставлю вам доступ к нужной информации, то вы меня убьете». «Сначала я сделаю тебе очень больно, - произносит Вилланель услужливо. - Чтобы изменить твое решение». «Точно». Хьюго начинает печатать на клавиатуре, и Вилланель старается не показывать, что наблюдает за ним. «Отсюда я не смогу получить доступ ко всем файлам, многое находится в автономном режиме в закрытой сети в наших офисах». «Добудь все, что сможешь», - говорит Вилланель. Она достает из кармана небольшой жесткий диск и передает его Хьюго. «Скопируй вот сюда». Он кивает, не отрывая глаз от экрана. Точно, как Ева, когда она чем-то очень увлечена или провела слишком много времени в офисе. Вилланель встряхивает головой, и тут ее телефон начинает вибрировать в кармане. Она была уверена, что отключила его, но, увидев, кто звонит, начинает улыбаться. «Привет, партнер», - приветствует она, вставая. Вилланель надеется, что Хьюго не начнет кричать ей вслед. Она бросает на него взгляд и обнаруживает, что он смотрит на нее, став еще бледнее, чем был. Вилланель подмигивает ему, и Хьюго вскакивает, возвращаясь к компьютеру. «Привет, - говорит Ева на другом конце линии. - Ты на работе?» «Да. Мы сейчас довольно заняты. Появились кое-какие обстоятельства, которые могли бы стать нам на пользу». Вилланель прислоняется к стене. Кажется, Ева сейчас на диване, может быть, лежит. Вилланель очень надеется, что вся эта возня с Хьюго не займет много времени. «Возможно, я пробуду в офисе весь вечер». «Что ж…» - вздыхает Ева. «Не жди меня», - говорит Вилланель. Когда Ева ничего не отвечает, Вилланель позволяет себе отвлечься от Хьюго дольше, чем на мгновение. «Ты в порядке?» «Да, да, - ответ звучит слишком быстро. - Просто... думаю о многом. Кое-что странное случилось сегодня на работе, и мне хотелось… ну, знаешь… Обнимашек». «О, ты такая лапочка, - тихо поддразнивает ее Вилланель. - Вернувшись с работы, я стану смеяться над тобой за это». Это рассмешило Еву, и Вилланель радуется, что ей это удалось. «Нет, не станешь». Конечно, не станет. Она никогда не будет высмеивать Еву, разве что, разве что по ее собственному желанию. «До завтра». «Ага. Люблю тебя». «И я тебя», - шепчет она и вешает трубку. Ей хотелось бы сказать фразу целиком, но Хьюго точно не стоит ничего знать об этом. И никому по эту сторону ее жизни – тоже. Хьюго продолжает печатать, а Вилланель освобождается от куртки, чтобы оценить свои повреждения. Обычно она делает это после окончания работы, но сейчас понимает, что ее терпение скоро иссякнет. По ее левой руке, в которую попала пуля агента, тянется окровавленная рана. Вилланель ощупывает ее, шипя от боли. Потребуется наложить швы. Она пока не задумывается, как потом объяснит это Еве. «Эй». «Что?» - отвечает Хьюго, не поднимая глаз. «Ты умеешь накладывать швы?» Наконец он отрывает от ноутбука взгляд, в котором читается не испуг, а, скорее, нежелание делать это. В конце концов, Хьюго кивает. «Плохо». Великолепно! Вилланель не только не вернется домой этим вечером, но у нее еще и будет некрасивый шрам. Три с половиной часа спустя Вилланель получает плохо зашитую руку и скопированные на жесткий диск файлы. Хьюго собирался объяснить ей все более подробно, рассказать о технологиях и том, как они работают, но Вилланель обрывает его со словами: «Мне все равно» - потому что так оно и есть. Хьюго засыпает на полу в углу, а Вилланель сидит у двери, наблюдая за ним. Время от времени она проверяет свой телефон, но посреди ночи там тишина. Вилланель сонно моргает, однако она уже давно привыкла к самоконтролю, привыкла к таким поздним ночам, как эта, и тем более привыкла всегда оставаться начеку. Таковы привилегии бездомного взросления. В 8 утра приходит Константин. Она не ожидала увидеть его, но, впуская внутрь, улыбается. «Я и не думала, что они доверят тебе сделать что-то настолько важное», - произносит она. «Ха-ха, - реагирует Константин. Он косится на Хьюго, все еще спящего на полу. - Это он?» «Да. Очень раздражающий тип». Константин кивает и будит Хьюго. Тот моргает, глядя на них двоих, отшатывается от Константина и тут же натыкается на Вилланель. Она со смехом толкает его в объятия Константина, и тот крепко сжимает руку Хьюго. «Ладно, хорошо», - говорит Хьюго. Конечно, Константин выглядит пугающе, но Вилланель считает, что Хьюго слишком остро реагирует. Когда они проходят мимо Вилланель, Хьюго слегка салютует ей. «Спасибо, что не убила меня». «Еще не вечер», - отвечает она. Вилланель протягивает Константину жесткий диск. «Дай знать, если там есть что-нибудь забавное обо мне», - язвит она. Он уверяет, что так и сделает. Как только мужчины исчезают в конце коридора, Вилланель делает глубокий выдох. Наконец-то! Правда, Ева сейчас уже ушла на работу, ну ладно, ничего страшного. Значит, что она сама заберет Антонию из школы и они купят мороженое. Это будет идеальное завершение нынешней очень дерьмовой ночи. . После двухчасового сна Вилланель стоит у ворот школы Антонии в шикарном черном костюме с водолазкой под ним, засунув руки в карманы. Здесь она обычно ловит на себе различные взгляды, в основном от мужчин, но порой и от других мам. Да и от учителей тоже, наблюдающих, как Антония бежит к ней со своими хаотично подпрыгивающими растрепанными волосами. Антония визжит, когда Вилланель хватает ее подмышки и поднимает в воздух. Это их любимая игра: Вилланель подбрасывает Антонию вверх и затем ловит ее. «Посмотри», - говорит Антония, протягивая Вилланель свой рисунок. Там три фигурки, у одной из которых желтые волосы и ярко-розовое платье. У двух других волосы темнее и гуще и нет забавной одежды. «Мое платье получилось в самый раз», - отвечает ей Вилланель, хватая Антонию и расцеловывая ее щеки. Антония вырывается из ее объятий, щебеча: «Гадость!» «И у Уммы тоже», - добавляет Антония, указывая на одежду Евы на рисунке. «Да, - смеется Вилланель, - ее одежда не очень-то красивая». Она опускает Антонию на землю, берет за руку, и они идут так до дома. Остаток дня проходит в занятиях. Сначала урок игры на фортепиано, затем французский. Вилланель думает о том, в какой язык им лучше погрузиться следующим, поскольку сейчас Антония уже может вести с ней почти полноценные интеллектуальные беседы. Она уже знает русский, английский, испанский, а теперь и французский. Возможно, пришло время для чего-то более сложного. К тому времени, когда открывается входная дверь, у Вилланель уже готов роскошный ужин. Хотя Ева и вернулась немного раньше, чем обычно. Вилланель стоит в одном халате, когда на кухню заходит Ева, у которой при виде этой еды буквально отвисает челюсть. «Привет!» - щебечет Вилланель. Антония тоже здесь, за столом, что-то рисует мелками. Она тут же подражает Вилланель, копируя: «Привет». «Привет, - смеется Ева, качая головой. - Я что, забыла про какую-то дату?» «Не-а, - отвечает Вилланель. - Мне просто захотелось приготовить нам ужин». Она опускает лопатку, которой только что пробовала мясной соус, подходит к Еве и обнимает ее за талию. «Я не видела тебя со вчерашнего дня», - шепчет она, утыкаясь носом в шею Евы и целуя ее там. «Мерзость», - кривится Антония, и Вилланель смеется. Ева слишком быстро отходит от нее, садясь за стол. Давным-давно Вилланель даже представить себе не могла, что у нее будет все это. Нет, она не думала, что не сможет это получить – но большую часть своей жизни полагала, что никогда не захочет вот так. Вилланель постоянно спала с разными людьми. Находила их во всевозможных местах, иногда спала с ними не один раз, но, как только она встретила Еву... все изменилось. Она до сих пор не знает, что же такого было именно в той женщине на пляже – ведь в ней было все. Все в Еве притягивало ее. Это был просто «щелчок», прямо как в романтических комедиях, ну или самый вопиющий пример любви с первого взгляда. Вилланель вообще-то не верит ни в то, ни в другое, но она точно знает, что счастлива. А это говорит о многом. Только вот сейчас Ева ведет себя странно. Ее улыбка выглядит вымученной, когда она унимает очередную навязчивую идею Антонии. И Ева продолжает поглядывать на Вилланель так, как бывает, когда она хочет о чем-то поговорить. После многих лет, проведенных вместе, Вилланель научилась улавливать ее настроения, хотя Еву обычно очень трудно «прочитать». Вилланель встряхивает головой, хватает ложку и раскладывает готовую пасту по трем тарелкам. Самая маленькая из них – для Антонии. Она ставит на стол свою и евину порции и выхватывает мелки из рук Антонии, по-детски смахивая их на пол. Антония пищит: «Эй!», а Ева смеется, когда Вилланель произносит: «Ужин подан». «Ну, - произносит Ева, проглотив несколько кусочков, - во сколько ты сегодня вернулась?» «Около 10» - слова звучат невнятно, потому что Вилланель отвечает с полным ртом пасты. «Было что-то интересное?» Вилланель задумывается. Учитывая ее работу, она считает, что прошедший день вполне можно считать интересным. «Конечно, - говорит она, пожимая плечами. – Но это всего лишь работа». «Которая должна оставаться в офисе», - произносит Ева, и Вилланель начинает казаться, что она хочет что-то откопать. Что именно – Вилланель не ясно. «Да, - медленно произносит она. - Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты хочешь поговорить о работе?» Что-то мелькает в глазах Евы, прежде чем она кивает, опуская взгляд в тарелку. «Нет, я просто устала. Извини за сарказм». «Не извиняйся. Просто это довольно скучно. А мне не нравится говорить о скучных вещах». «В школе не скучно!» - любезно замечает Антония. Вилланель указывает на нее пальцем. «А вот тут мы с тобой расходимся во мнениях», - говорит она Антонии, и непонятный момент между ней и Евой заканчивается. «Кстати, о школе, - продолжает Вилланель, - до меня тут дошел слух». Антония смотрит на нее большими глазами. «Какой слух?» «Что есть маленькая девочка, которая любит кусать людей». Вилланель наклоняется вперед, к Антонии. «Ты знаешь, что случается с маленькими девочками, которые кусаются?» «Что?» - пищит Антония восхищенно. «Они умирают», - рычит Вилланель и начинает щекотать Антонию. Та пронзительно кричит прямо евиными словами: «О боже мой». Вилланель встает и одним движением подхватывает Антонию, перекидывая через плечо. Крошечные кулачки барабанят ее по спине. Она ловит взгляд Евы, обернувшись, а их дочь кричит. Затем Вилланель останавливается и опускает Антонию на землю. «Серьезно, - говорит она. - Больше никаких укусов. Хорошо?» «Но что, если кто-то попытается схватить меня?» «Тогда ты наклонишься к нему очень близко и скажешь, что я собираюсь его убить», - и, хотя Вилланель говорит это совершенно серьезно, Ева тут же разражается смехом. Вилланель поднимает глаза и с нежностью смотрит на ее красиво светящееся лицо. И похлопывает по спинке стула Антонии. «Давай. Пора заканчивать». Антония стонет, когда обе возвращаются на свои места. Позже, уложив Антонию спать, Ева моет посуду и говорит наблюдающей за ней Вилланель: «Ты так хорошо ладишь с ней». «С детьми не так уж и трудно, - отвечает Вилланель. - Во всяком случае, не как со взрослыми». «Ой, да ладно». Ева перестает мыть посуду и поворачивается, прислоняясь к кухонной стойке. Вилланель хочет шагнуть вперед и прижать Еву к ней, чтобы руки блуждали по телу, а поцелуи становились все жарче, но видит, что Ева хмурится. «Ладно, в общем... Я не следила, но я видела, что ты... - Она останавливается, покусывая губу. - Я видела, что ты не была на работе. Вчера. Иногда я проверяю геолокацию в нашем общем приложении». «Так ты шпионила за мной», - говорит Вилланель. Ева быстро качает головой. «Нет! Нет, я не...» «Расслабься, - Вилланель улыбается. Она подходит к Еве, кладя руки ей на бедра. - Я не против». Она наклоняется и нежно, сладко целует Еву. Пробует приоткрыть евин рот, начиная скользить рукой по ее телу, чтобы добраться до задницы и сжать ее, но Ева уклоняется, отпрянув назад. «Итак… Где ты была?» Вилланель смотрит на нее. Правда в том, что… Правда сложна. И Вилланель понятия не имеет, что хочет раскопать Ева, если, конечно, она вообще сейчас делает именно это. Вилланель вспоминает свой день, зная, что вчера побывала в нескольких местах вне офиса. Медленно, будто идя по воде, кишащей акулами, она произносит: «Я и в самом деле выходила. Пообедать с клиентом». «С клиентом», - повторяет Ева. Вилланель кивает. «Я могу позвонить ему прямо сейчас, если хочешь?» Возможно, это именно то, чего хочет Ева. «Нет, нет, это…» Ева вздыхает, проводя рукой по своим кудрям. Вилланель стоит в нескольких дюймах, и внутри нее легонько вибрирует возбуждение. Она готова подождать. «Все в порядке», - наконец говорит Ева. И когда она снова смотрит на Вилланель, та надеется, что сейчас они начнут целоваться. Ева наклоняется, прижимаясь губами к ее теплым и манящим губам, и протягивает руку к ее предплечью. Резкая боль тут же напоминает Вилланель о плохо зашитой ране. Она отстраняется, чтобы не отключиться от боли. «Вообще-то, - бормочет она, - я могу домыть посуду. А ты иди наверх, в постель». «Правда?» Евин взгляд пробегается по ней с ног до головы, а рука все еще лежит на руке Вилланель. Сейчас между Евой и раной, которая может привести к концу их брака, находится лишь тонкий слой ткани. «Да» - Вилланель нежно целует Еву и улыбается. В конце концов, Ева кивает, исчезая в своем кабинете, что обычно делает, если расстроена. Покончив с посудой, Вилланель подходит к двери кабинета и прислоняется к ней, прислушиваясь к звукам по ту сторону. Она легко может представить, как Ева сейчас склонилась над книгой, погруженная в изучение методов, лежащих в основе действий убийц. Поднимаясь по лестнице, Вилланель ощущает что-то вязкое в груди. Ей хочется, чтобы Ева увидела, как хорошо она убивает. Она знает, что Ева смогла бы оценить это, если бы все не было так сложно, как теперь. Увлечение Евы изучением убийц было одной из тех ее особенностей, в которую влюбилась Вилланель. И в глубине души она надеялась, что Ева сможет ее понять, по-настоящему увидеть и принять такой, какая она есть. Она проскальзывает в ванную и снимает рубашку, готовя новую повязку для своей раны. Конечно, останется шрам, но к тому времени Вилланель сможет придумать какую-нибудь искусную ложь, чтобы Еве никогда больше не нужно было думать об этом. Прижимая к коже спиртовой тампон, Вилланель едва слышно шипит. «Что это такое?» Вилланель подпрыгивает от неожиданности, поворачивается и видит, что Ева стоит в дверях, наблюдая за ней. Она даже не слышала, как открылась дверь, и мысленно проклинает себя за ослабленную бдительность, что случается с ней очень редко. «Просто... - она еще не успела подготовить свою ложь прямо сейчас. Ох уж эта Ева, портящая сюрприз. - Так, глупости». Ева подходит к Вилланель и хватает закрывающую рану руку, отводя ее прочь. Она делает глубокий выдох, увидев швы и красную, раздраженную кожу вокруг них. «Что случилось?» Ева тут же начинает за ней ухаживать, и Вилланель признается самой себе, что на самом деле приятно, когда над тобой в кои-то веки суетятся. Вот только ее импровизационные способности сейчас подводят. «Я столкнулась с...» - Вилланель замолкает, понимая, что явно не стоило начинать вот так, но раз уж она итак наполовину вырыла себе яму... «Я была в студии, а в ней шел ремонт. Кажется, там был кусок металла… - Она неопределенно машет рукой. - Я просто не хотела, чтобы ты волновалась». «Рана зашита, - говорит Ева, промокая ее спиртом. - Ты ездила в больницу, не сказав мне?» Звучит очень, очень плохо. Вилланель кивает, вздыхая. «Да». «Ладно, хорошо. Ты ведь знаешь, что мы так не делаем? Не лжем о таких вещах, - начинает Ева, беря новую повязку. - Мне не нравится, когда ты что-то скрываешь от меня». Это действительно было проблемой в начале их отношений, когда Ева поняла, что Вилланель не рассказывает ей и половины того, что делает. Тогда Вилланель запаниковала, беспокоясь, что не сможет вести желанную ею двойную жизнь, но оказалось, что все, что требовалось – это обеспечить себе более надежное алиби и для жизни, и для работы. «Знаю… - произносит она, когда Ева заканчивает. - Рана казалась таким пустяком». «Возможность подхватить столбняк – не такой уж пустяк», - возражает Ева. Ее плохое настроение, похоже, прошло. Вилланель морщится, но не из-за поддразнивания, а потому, что, если у нее действительно столбняк, она взбесится. Тогда правительственный агент будет расспрашивать ее об этом. «Я поставлю укол», - обещает Вилланель, надеясь, что это неплохой компромисс. Ева хмурится. «Разве тебе не сделали его в больнице?» Черт, Вилланель точно стоит научиться быть проще. «Да, - произносит она медленно, придавая своему лицу драматичное, сникшее выражение. - Я не помню... Мне было так больно». В ответ Ева закатывает глаза, и Вилланель понимает, что она вышла сухой из воды. По крайней мере, на этот раз. . Она снова в парке. На этот раз средь бела дня, пока Антония бегает по детской площадке и время от времени покрикивает. Константин обычно выглядит красивым, если взглянуть на него с определенных ракурсов, но сегодня он весь какой-то осунувшийся, с темными кругами под глазами и усталым видом. «Вот информация, которую ты просила, - говорит он тихим голосом. - Она у меня». Вилланель наблюдает, как он вытаскивает конверт из кармана пальто. «О, так ты читал мое досье? Там сказано, что я сенсационная?» «Нет. Там сказано, что... К тебе приставлен агент МИ-6. Она уже некоторое время занимается твоим делом». Константин смотрит на нее. Вилланель ухмыляется. «Они одержимы мной». «Нет, - повторяет Константин. - Это нехорошо». «Они меня не поймают», - говорит она беззаботно. «Они могут», - отвечает он, но тут подбегает Антония, привлекая их внимание. «Смотри, Мама» (с большой буквы, как имена собственные, написаны обращения Антонии «Мама» к Вилланель и «Умма» к Еве. Прим.перев.). Антония держит ладони лодочкой, пряча что-то между ними. Раскрыв руки, она показывает хлопающую крыльями бабочку. Бабочка не улетает, продолжая спокойно сидеть у Антонии. «Очень круто», - рассеянно отвечает Вилланель. Сейчас она думает о том, что МИ-6 так долго гоняются за ней, тратя время и силы на преследование того, кого они никогда не поймают. И Вилланель улыбается. Константин бросает на нее взгляд и наклоняется ближе к Антонии. «Знаешь, что это значит? - спрашивает он, и она качает головой. - Ты ей нравишься» (говорит по-русски. Прим.перев.). Антония вся светится. «Правда?» Она тычет пальцем в бабочку, и та тут же улетает. Она нахмуривается, но вскоре опускается на колени, чтобы поковыряться в земле. Вилланель смотрит на нее, затем выжидающе оборачивается к Константину. «У меня есть информация об агенте». Он буквально шепчет. И бросает взгляд на конверт. «Ты хочешь знать?» «Давай», - хнычет она и тянет руку за конвертом. Константин, смилостивившись, протягивая конверт, и Вилланель вскрывает его, вскользь пробегаясь глазами по содержимому. Но ее ленивое раздражение за считанные секунды сменяется каменным холодом, пока она снова и снова перечитывает одно и то же имя. «Кто еще знает об этом?» Она поднимает глаза на Константина и видит, что он внимательно наблюдает за ней. «Только мы». Он смотрит на Антонию, и Вилланель представляет, как он сейчас сравнивает девочку с лежащей в конверте фотографией. «Ты уверен?» «Да. Пока что. Она, по-видимому, очень хороша». Конечно, она хороша, - хочет огрызнуться Вилланель. На самом деле, ей хочется кричать об этом. Эта женщина великолепна в своей работе, но недостаточно хороша, чтобы увидеть то, что находится прямо у нее под носом. Впрочем, и Вилланель, кажется, тоже. Она снова берет фотографию, но Антония внезапно поднимается с земли и выхватывает ее из рук Вилланель. «Умма! - пищит она, возвращая фото. - Она такая хорошенькая». «Да, - бормочет Вилланель, глядя на евино лицо на фото. – Так и есть». «Это недолго останется неизвестно остальным», - предупреждает ее Константин, с легким нажимом. «Я знаю». «Ты должна придумать, что делать». «Я знаю», - огрызается она, засовывая фото обратно в конверт. Константин встает, и Антония, пользуясь возможностью, врезается ему в ноги, начиная подпрыгивать в ожидании. Он смотрит на Вилланель, спрашивая разрешения, и она напряженно кивает. Константин подхватывает Антонию на руки и смеется вместе с ней, при этом бросая на Вилланель встревоженный взгляд. Вилланель сжимает губы в тонкую линию. Ей придется что-то с этим делать, но пока она здесь, в парке – все в порядке. Все будет хорошо, говорит она себе снова и снова. Обычно ей хорошо удается принимать верные решения, но сейчас в голове пусто. Она не знает, как найти выход, который не разрушил бы их семью. Еве нужна она, а ее работе нужны МИ-6. Все просто. Нужно устранить препятствие. Устранить Еву. Вот только… она даже представить себе не может, какой была бы ее жизнь без Евы. Константин замечает что-то позади Вилланель, и она, тут же оборачиваясь, видит стоящую там Еву. Ева говорит: «Привет». Вилланель мгновенно принимает беззаботный вид и с безумной ухмылкой отвечает: «Привет!» Полный отстой…