Lost on you / Потерянная

Ева просыпается. Вернее, она открывает глаза после ночи тревожной, поверхностной дремоты. Вилланель сопит рядом с ней, в своей привычной позе, уткнувшись лицом в подушку. В любое другое утро Ева сочла бы милым то, как она пускает слюни во сне. Протянув руку, Ева вытерла бы уголок рта Вилланель большим пальцем, а затем разбудила бы жену и поцеловала ее. В любое другое утро… Но не сегодня. Сегодня – утро после случившегося. Ева скользит к краю кровати, тихонько ставя ноги на пол. Она моргает, ощущая подступающую мигрень. Затем осторожно встает и выходит из комнаты, останавливаясь, чтобы поднять брошенную накануне рубашку, которую натягивает на себя, уже идя по коридору. Перед ней дверь в комнату Антонии. Еще нет шести, и солнце только встает, его свет мягко сочится сквозь занавески на окне у дочки. Вчера, после того, как Вилланель, наконец, повернулась и заснула, Ева пошла к Даше, разбудив ту посреди ночи и принося ей тысячи извинений. Она подняла Антонию, привела ее домой и уложила в постель. Сердце Евы ноет. Все рушится прямо у нее на глазах. Вилланель – убийца! От этой мысли евина рука, опирающаяся на дверной косяк у комнаты Антонии, начинает дрожать, и она сильнее впивается пальцами в дерево. Мгновение спустя Ева идёт к лестнице, чтобы спуститься на кухню. Достает френч-пресс. Четыре ложки кофе. Горячая вода (Ева держит руку над раковиной, ожидая, пока она нагреется). Теперь чайник. Ева наливает в него воду и вставляет поршень. Сейчас она делает все это на автомате, как и водит машину – и значит, уже никогда не забудет, как это. До встречи с Вилланель Ева просто брала пакетик растворимого кофе. А теперь… у нее есть вот это все. А ещё многое другое, например, биде в их ванной или дорогая машина, на которой они почти не ездят. Дизайнерские простыни. Модный гардероб Антонии, куда более красивый, чем Евин. Все это. Ева не знает, сможет ли она теперь жить без этого. Нет. Ева наливает кофе в чашку и пробует его языком. Он очень горячий, но Ева все равно делает глоток, позволяя кипятку обжечь горло. Сегодня она пойдет в офис МИ-6, прямо к Кэролин, и все ей расскажет. Ева легко может представить, каким будет этот разговор… «Так ты женилась на русской убийце?». Она буквально видит, как бровь Кэролин слегка приподнимается от удивления или насмешки. И слегка улыбается при мысли о том, чтобы стереть покерфейс с лица Кэролин Мартенс. После смерти Билла именно Кэролин стала лидером их команды, покончив с непринужденной атмосферой в офисе. Конечно, у Евы остались Елена и Кенни, но Билл… Наверху слышатся шаги и скрип двери ванной. Значит, Вилланель уже встала. Она так легко согласилась помочь, так быстро перешла на их сторону! Еве хотелось бы расспросить ее обо всем, в том числе о том, на кого она работает, но у нее не выходит. Вопросы не формулируются в ее голове в нужный момент, когда Вилланель стоит прямо перед ней. Потому что Вилланель, глядя ей в глаза, согласилась помочь найти Демона. Только вот Ева знает. Она все знает! Ева не может пойти к Кэролин. Кофе, внезапно ставший слишком горячим, обжигает евины пальцы. Она чуть не роняет кружку. Сверху доносится звук спуска воды в туалете, а затем включающегося душа. Ева впивается пальцами в кухонную стойку, а потом поворачивается к холодильнику. Там висит рисунок Антонии, на котором 3 человечка: один с растрепанными темными волосами, другой с прямыми светлыми волосами и еще один, поменьше ростом. Это их семья. «Двадцать фунтов на то, что ты женишься», - звучит в ее голове голос Билла. Как давно это было… «Боже, Билл, - шепчет Ева. - Мне так жаль… Это моя вина». Может, Вилланель и убила Билла собственными руками, но ведь именно Ева поспособствовала этому, развлекая красивую незнакомку на пляже Кюрасао. Пора действовать. Ева протягивает руку, чтобы открыть шкафчик, и берет оттуда «Амбиен» (снотворный препарат, который обладает также седативным эффектом. Прим.перев.), оставшийся от довольно непростого периода в жизни после рождения Антонии. Она читает инструкцию: не более 2 штук в течение 24 часов. Ева высыпает таблетки на ладонь и отсчитывает пять. На всякий случай оглянувшись, она роется в шкафах в поисках ступки и пестика, на покупке которых настаивала Вилланель, но Ева с тех пор еще ни разу ими не воспользовалась (и готова сделать ставку на то, что и Вилланель тоже). Звук душа умолкает, пока Ева измельчает таблетки. Она достает из шкафа еще одну кружку. На секунду замирает, переводя взгляд с кофе во френч-прессе на маленькую миску с порошком. Она и правда собирается это сделать? «Ева?» - с лестницы доносится голос Вилланель. К тому моменту, когда она заходит на кухню, Ева протягивает ей кружку с готовым кофе. Одетая в один лишь халат, Вилланель напоминает прекрасное видение. Ева до сих пор не понимает, как ей удается так выглядеть по утрам. Ее мокрые волосы перекинуты через одно плечо, и кожа буквально сияет. Она улыбается Еве, беря чашку из ее рук. «Не стоило», - говорит она тихо. И подходит к Еве, не успев сделать ни глотка, чтобы прижаться губами к ее щеке. Ева борется с желанием увернуться. Просто выпей это! Она смотрит на кружку, но тут Вилланель придвигается ближе, отставляя кружку на кухонной стойке. Она прижимает к ней Еву так, что их бедра соприкасаются. «Антония еще спит, - мурлычет Вилланель и трется носом о евин подбородок. - Мы могли бы продолжить то, что было ночью...» «Я хотела отвезти ее позавтракать, - говорит Ева. - Перед школой». «О! - Вилланель сияет. - Я убила бы за блинчики!». Ева вздрагивает от слова «убила». Вилланель усмехается. «Упс», - произносит она. И, прежде чем Ева успевает придумать какое-нибудь неубедительное объяснение своей столь явной реакции, Вилланель хватает чашку и осушает ее, прикрывая глаза от наслаждения. «Ты классно придумала. Пойду одеваться. Ты соберешь Муравья?». «Я думала, тебе не нравится это прозвище», - говорит Ева, когда Вилланель уже отходит от нее. «Кажется, я понемножку привыкаю», - Вилланель через плечо оглядывается на Еву. А Ева вдруг задается вопросом, а будет ли еще кто-нибудь когда-нибудь снова вот так смотреть на нее. Нежно, похотливо и любяще одновременно. Вилланель исчезает на лестнице, и Ева расслабляется, хотя до этого даже не осознавала своего напряжения. Она не знает, как скоро начнет действовать «Амбиен», но считает, что лучше поторопиться. Тихо и быстро она хватает пустой рюкзак из шкафа для одежды, затем идет в свой кабинет и начинает рыться в вещах. Ева находит паспорта: свой и Антонии (сделанный для отдыха во Франции). Под ними лежит паспорт Вилланель, и Ева медлит, занося над ним руку. Но решает все же заодно взять и его и быстро засовывает в рюкзак. Затем берет припрятанную на дне шкафа с разными файлами, под документами о разводе пачку наличных. У нее почти... (Ева считает, дважды сбиваясь и начиная заново) пять тысяч. Этого должно хватить, чтобы вытащить их отсюда. Прочь. Навсегда. Бросив взгляд на лестницу, Ева хватает листок бумаги и нацарапывает несколько слов. Она немного колеблется, не зная, как уместить все, что хотелось бы, в короткое предложение. И как раз в тот момент, когда Ева собирается дописать еще… Сверху раздается глухой стук. Это сигнал для Евы. Она быстро заканчивает вышедшую немного сентиментальной записку. Бросает рюкзак на кухонный стол и буквально взлетает вверх по лестнице, останавливаясь у их спальни, на полу которой сейчас лежит полуодетая Вилланель. Ева приближается и хватает ее подмышки, приподнимая. Это нелегко, потому что Вилланель выше, плотнее и мускулистее ее. Еве поначалу удается уложить Вилланель на кровать лишь наполовину, после чего она просто постепенно тащит ее вверх. Оставив ее так, Ева быстро набивает свою сумку. Рубашки, брюки, нижнее белье. Бросает еще одну пару туфель. Комната Антонии совсем рядом с их спальней. «Привет, малышка», - шепчет Ева. Ей кажется, что она движется словно в замедленной съемке, идя от двери к кровати. Антония просыпается, моргая. Она всегда легко пробуждалась, не плача и не возмущаясь по утрам. «Пора в школу, - говорит Ева, присаживаясь на край кровати. - Я хотела выйти пораньше, чтобы мы могли вместе позавтракать. Ты сможешь быстро собраться?» Как и ее вторая мама, Антония буквально сияет от предложения поесть. Она кивает, слазит с кровати и направляется к своему шкафу. «Почисти зубы», - говорит ей Ева. И, как только Антония уходит в ванную, Ева быстро хватает выдвижной ящик с ее дорогой одеждой, целиком запихивая его содержимое в сумку. Когда Антония возвращается, Ева вручает ей уже выбранный наряд. И вот, спустя 20 минут после того, как Вилланель отключилась, Ева уже стоит у входной двери, прокручивая в голове способы, как им лучше выбраться из города. Рядом с дверью на столике лежат ключи от стального «Астон-Мартин» Вилланель. Ева берет их и тащит Антонию в гараж, которым они никогда особо не пользовались. Машина издает писк, открываясь. На ее заднем сидении уже стоит детское автокресло. Ева бросает их сумки в багажник и помогает Антонии сесть внутрь. «Можно, я возьму блинчики?» - спрашивает девочка, улыбаясь. И, Боже, как же больно ей лгать! «Конечно», - кивает Ева, дрожащими руками пристегивая ее. «А мама тоже придет?» - спрашивает Антония. Ева останавливается и смотрит на слегка улыбающуюся Антонию. Наконец, она отвечает: «Нет. Сегодня у нее много работы, которую обязательно нужно сделать». Антония кивает, и Ева пристально вглядывается в нее, стараясь не пропустить даже малейшие признаки огорчения. Их нет, и Ева воспринимает это как знак, что ребенок будет в порядке, когда они окажутся в другой стране, начав новую жизнь. Антония спрашивает: «Можно, с нами поедет мистер Леон?» Это ее плюшевый игрушечный лев. Дрянной и потрепанный. Ева бросает взгляд на дом. У них нет времени на возвращение, но... «Конечно», - слышит Ева свой внезапный ответ. Она идет в дом и находит льва на кровати Антонии. Ева не заглядывает в спальню, потому что не уверена, что сможет вынести вид лежащей там едва живой Вилланель. Вместо этого она быстро возвращается в машину. Садясь на водительское сиденье, Ева понимает, что никогда еще не водила ничего столь дорогого. За всю свою жизнь. В этом просто не было необходимости. Антония сидит сзади, машина тихонько урчит, и Ева бормочет: «Все бывает в первый раз». И… тут же врезается задом в гаражную дверь. . Осмотрев машину на предмет повреждений, Ева видит лишь несколько царапин (ну и еще большую вмятину на внутренней стороне двери гаража, но предпочитает это проигнорировать). И вот они в пути, Ева побелевшими костяшками пальцев изо всех сил впивается в руль. Она включила музыку для Антонии, что-то глупое из одного из ее любимых телешоу, и слушает ее неумолкающие вопросы, вроде: «А куда мы едем?», «Как долго еще?». Вскоре они въезжают под мост. Движение в туннеле медленное, и это немного успокаивает Еву: ведь если она застряла тут среди машин, то их точно никто не сможет догнать прямо сейчас. В какой-то момент Ева поворачивается к Антонии и произносит: «Слушай, похоже, мы поедем в отпуск». «Отпуск! - щебечет Антония. Она отрывается от планшета, развлекавшего ее большую часть пути. - А куда мы поедем?». «Сначала во Францию, - отвечает Ева, снова глядя на дорогу. - Ты помнишь ваши с мамой уроки?». «Ouais!!» («Да» на французском. Прим.перев.). «Хорошо», - и Ева вздыхает, когда машины постепенно снова начинают двигаться вперед. Когда они оказываются во Франции, Ева решает не ехать в Париж, а двигаться на север. Машина предупреждает, что бензин почти закончился, поэтому она съезжает к заправочной станции на обочине дороги. И продолжает сидеть внутри, напряженно ожидая… Чего? Ева сама не знает. Она в самом деле это делает? Она бросает взгляд на часы: прошло почти два часа с момента, как она оставила Вилланель с бог весть каким количеством снотворного в организме, лежащей в их постели. Евы откидывает голову на сиденье. Она вот-вот расплачется. Глаза становятся тяжелыми, Ева начинает быстро моргать, но ничего не происходит. Она крепко зажмуривается. И тут Антония начинает скакать в своем автомобильном кресле. «Умма, а можно мне снэки?». «А ты можешь спросить это по-французски?» - Ева открывает глаза, отстегивает ремень безопасности и поворачивается к Антонии. «Эм…, - начинает Антония, кусая губу. - Puis je avoir un… снэки?» («И тогда я получу…?» на французском. Прим.перев.). Ева смеется, впервые со вчерашнего дня ощущая, что все... правильно. Все точно будет хорошо. «Ну почти, - отвечает она. - Хорошо, давай сходим тебе за перекусом». Они заходят в маленький магазинчик, за прилавком которого стоит уставшая девушка-подросток. Антония бежит выбирать снэки, но Ева накладывает вето на некоторые из них, ссылаясь на большое содержание сахара. Но она не может запретить ей все, осознавая, что именно из-за нее Антония, скорее всего, вырастет разочаровавшейся в этом мире, в любви, да вообще во всем. В конце концов они бросают на прилавок несколько кислотных жвачек, пару бутылок воды, несколько небольших пакетиков чипсов и зубную пасту мини-формата. Девушка монотонным голосом называет сумму, ожидая оплату. И только сейчас Ева понимает, что у нее в кармане лежит огромная пачка купюр. Как можно более спокойно она достает всю стопку и быстро вытаскивает из неё одну. Глаза девушки расширяются, но она ничего не говорит, бросая взгляд на Антонию. «Оставьте сдачу себе», - произносит Ева, быстро хватает Антонию за руку и удирает оттуда. Уже на улице Ева мысленно ругает себя за то, что не отсчитала наличные до того, как зайти в магазин. Она практически тащит Антонию, крепко сжимая ее руку, обратно к их машине. У них, вероятно, есть в запасе день до того, как нужно будет бросить эту машину и найти себе другую. Ева идет заправляться, оставляя Антонию играть с камешками на земле. «Sympa ta caisse!» («Какая симпатичная тачка!» на французском. Прим. перев.) - раздается вдруг мужской голос, заставляющий Еву подпрыгнуть от неожиданности. Она поворачивается и замечает грубоватого на вид, тучного парня с доброй улыбкой. «Desolee» («Шикарная»: недословный перевод с французского. Прим.перев.) - продолжает он, поднимая руки. «Муравей, - окликает Ева. - Что этот человек сейчас сказал?». Антония, прищурившись, смотрит на мужчину. «Ему нравится наша машина. Le voiture?» («Автомобиль?» на французском. Прим.перев.). «Ouais» («Да» на французском. Прим.перев.), - соглашается он, улыбаясь им обеим. Он приседает на корточки рядом с Антонией, а Ева грозно нависает над ним. «Aimez-vous les roches?» («Тебе нравятся камешки?» на французском. Прим.перев.). Антония уверенно кивает. «Celle ci. C’est un roche… sédimentaire» («Ага. Это… осадочная порода» на французском. Прим.перев.). «C’est une roche ignée. La lave» («Это магматическая порода. Лава». Прим.перев.)», - поправляет он. Антония рассматривает камень, не глядя на него, и мило хмурит брови. Мужчина встает и машет Еве на прощание: «Bonne journée!» («Счастливого пути!» на французском. Прим.перев.). Ева нерешительно машет в ответ и смотрит на Антонию, думая о том, что она всего лишь ребенок, играющий с камушками. Будет ли у нее когда-нибудь снова нормальное детство? Ева бросает взгляд на машину, потом на дорогу, откуда они приехали. «Постойте!», - внезапно произносит она, и мужчина останавливается. «Эм … Антония, спроси, пожалуйста, этого мужчину, какая из машин его?». Антония встает с досадой, что ее оторвали от камешков. «Laquelle est votre voiture?» («Какая из этих машин – Ваша?» на французском. Прим.перев.). Мужчина указывает жестом на старенький, поблекший желтый «Вольво» на другом конце стоянки. «Celle-la» («Вон та» на французском. Прим.перев.). «Спроси, не хочет ли он поменяться машинами», - говорит Ева, и ее сердце громко стучит. «On peut les échanger? Les voitures?» («Хотите обменяться? Машинами» на французском. Прим.перев.) – спрашивает Антония. Мужчина широко раскрывает глаза. «Vraiment? Pourquoi?» («Серьезно? Но почему?» на французском. Прим.перев.). «Он спрашивает, почему, - хмурится Антония. И смотрит на Еву. - Почему мы отдаем мамину машину?». Ева игнорирует этот вопрос. «Скажи, что эта машина его. Серьезно. Если он отдаст нам взамен свою». «Эм, - начинает Антония. - Vous pouvez avoir notre voiture. Gratuit. Nous voulons votre voiture» («Вы можете взять нашу машину. Даром. А мы возьмем Вашу» на французском. Прим.перев.). Тепло разливается в груди Евы: несмотря на все опасения, у нее возникает стойкое ощущение, что с Антонией все будет в порядке, даже если с самой Евой нет. Антония сможет постоять за себя, благодаря тому, что… Благодаря тому, что дала ей Вилланель. Мужчина пристально смотрит на них. Он оглядывается на свою машину, снова смотрит на них, видимо, думая, что это какой-то розыгрыш. Ева встречается с ним взглядом и притягивает Антонию ближе к себе, надеясь, что он поймет, что они на самом деле просто мать и дочь, нуждающиеся в помощи. Мужчина нерешительно кивает. «Хорошо». Ева кивает ему в ответ. Она подходит к машине, быстро берет их сумки, и на всякий случай роется в бардачке, дважды проверяя, не забыли ли они что-нибудь. В последнюю очередь Ева отстегивает от сидения автокресло, ставя его на бетон рядом с безупречно чистой боковой дверью, в которой можно увидеть собственное отражение. Ева с кучей вещей и мужчина с одним лишь рюкзаком встречаются посреди стоянки и обмениваются ключами. «Спасибо, - говорит Ева. - Merci» («Спасибо» на французском. Прим.перев.). «Будьте осторожны», - отвечает он по-английски с сильным акцентом. Получив ключи от ржавого «Вольво», Ева сжимает их так крепко, что металл впивается ей в ладонь. Ее вновь охватывает паника: а вдруг этот мужчина сейчас, получив машину стоимостью более ста тысяч, усомнится в своей удаче; а вдруг автокресло не поместится в «Вольво»; а вдруг прямо сейчас, с визгом тормозя, сюда ворвётся черная правительственная «Эскалада», откуда выскочат трое мужчин в костюмах и направят на них пистолеты. Она ожидает всего того, что не случится. Перед тем, как двинуться с места, Ева бросает взгляд на свой телефон. Ей пришло несколько сообщений от Елены, электронное письмо от Кэролин и какая-то картинка от Кенни. И 3 пропущенных звонка от Вилланель. Это количество удивляет ее. Всего три? Серьезно? Ева качает головой, отклоняя уведомление, и перед ней всплывает экран блокировки. Там фото Вилланель с совсем еще маленькой Антонией на пляже. Они обе улыбаются. Антония сидит на коленях у Вилланель, а та держит ее подмышки. Ева смотрит на это фото до тех пор, пока Антония не протягивает руку, похлопывая ее по плечу. «Умма!» - щебечет она, и Ева отрывается от телефона. Выключает его. Опускает стекло машины. Телефон падает прямо в дорожную грязь. Через несколько минут, заведя машину, они выезжают с заправки. Ева позволяет себе расслабиться, двигаясь по проселочным дорогам Франции, не думая, куда они направляются. Просто в другое место. Далеко-далеко отсюда. . Когда Ева останавливается, на улице уже темно. Они в Страсбурге – городе, в котором Ева никогда раньше не была, но который находится все еще во Франции. Ева знает, что их будет легче отследить, если они пересекут границу. Заехав на парковку небольшого отеля, она ощущает абсолютное недовольство собой во всей этой ситуации. Их побег получается довольно дерьмовым. Им с Антонией нужна маскировка, нужны новые паспорта, нужно… Много того, чего у них нет. Ева выходит из машины, оглядывается по сторонам, а потом возвращается за Антонией. Крепко заснувшая девочка начинает открывать глаза только тогда, когда Ева расстегивает ремни её автокресла. Она моргает. «Где мы?». «У отеля, - отвечает Ева. - Вот, смотри». Она помогает Антонии выйти из машины, и та сонно осматривается вокруг. «А когда придет мама?» - бормочет Антония, протирая глаза. «Мама все еще занята на работе», - отвечает Ева, хватая их рюкзаки. На этот раз она готовит необходимую сумму до того, как зайти в отель. «Ну же! Она присоединится к нам через несколько дней». Лгать Антонии по-прежнему больно. И то, как загораются глаза ее дочери при упоминании Вилланель, ранит Еву до глубины души. Антония еле волочит ноги, пока они идут к входу в отель, а Ева слишком напряжена, чтобы признать, что тоже ужасно устала. Она оглядывается через плечо, таща Антонию за собой, и задается вопросом, будет ли и эта ночь, вторая подряд, практически бессонной. Через дорогу от белой террасы отеля Ева замечает круглосуточный магазин. Отлично! Она уже мысленно придумывает план, как уложить Антонию в номере, а самой сбегать за новым телефоном. В вестибюле отеля сидят двое: ночной портье и мужчина, по всей видимости, из обслуживающего персонала. Взгляды обоих прикованы к телевизору над столом, где кажется, идет сейчас повтор недавнего футбольного матча. Когда Ева подходит к стойке, мужчины что-то кричат в унисон. Антония вздрагивает от сильного шума и съеживается у евиной ноги. Ева смотрит на нее и прижимает к себе. Она хмурится, замечая, что рука девочки прямо сейчас находится в опасной близости от ее рта. Эту привычку они заметили несколько лет назад: иногда Антония начинает сосать свой большой палец. «Извините», - произносит Ева, и один из мужчин бросает на нее взгляд, но тут же снова отворачивается к телевизору. «Pardonnez-moi? - она предпринимает новую попытку. - Uh, parlez-vous Anglais?» (Говорит на французском: «Извините. Вы говорите на английском?». Прим.перев.). «Ага», - отвечает портье, наконец поворачиваясь к Еве. Он так интенсивно жует жвачку, что его лоб морщится от движений челюсти. «Что Вам нужно?». «Номер. На одну ночь. Мне всё равно, какой. И я могу заплатить только наличными». «Мне нужно Ваше удостоверение личности», - отвечает он, даже не глядя на нее. «У меня его нет…». «Ну, тогда у меня нет для Вас номера». Ева крепче прижимает Антонию к себе. «Пожалуйста. Я заплачу вдвое больше, сумма не имеет значения». Портье поднимает голову. Он пробегает глазами по лицу Евы, а затем смотрит вниз на Антонию, чья привлекательность, похоже, сейчас является решающим фактором в переговорах. «Ладно, - вздыхает он. - Двести». Ева быстро отсчитывает евро и кладет на стойку. Мужчина берет деньги, вводит какую-то информацию в компьютер, потом поворачивается к стене с ключами позади. Берет один из них и направляется к Еве. Ева уже тянет к ключу руку, как вдруг портье останавливается и произносит: «Вам лучше не громить номер». «Конечно», - соглашается Ева, и ключ тут же падает ей в руку. Комната выглядит гротескно. К большому удовольствию Антонии, здесь есть кровать размера «queen-size», а прямо над ней – еще одна кровать. Ева смотрит, как Антония бежит к приставной лестнице, мгновенно взбирается по ней и начинает скакать на верхней кровати. «Умма, смотри!». «Вижу», - отвечает Ева, садясь на край нижней кровати. Наконец она чувствует, что тревога постепенно отпускает ее, пока Антония, веселясь, плюхается на кровать. Но это лишь короткий миг покоя, прежде чем до Евы совершенно отчетливо доходит происходящее. Она на самом деле это делает! Она здесь, в незнакомом городе, устроила побег с маленькой дочкой от своей жены. А ее жена – киллерша, убившая десятки людей. Может быть, даже сотни. Ева тотчас же бежит в ванную, и ее тошнит. Ее колени дрожат, когда Ева тяжело приземляется на них, наклоняясь над унитазом. Рвота оставляет во рту едкий привкус. К тому времени, как Ева раз десять прополоскала рот, Антония уже успела заснуть. Отлично! Ева хватает приблизительно нужную сумму наличных из пачки, а остальное прячет под прикроватный столик. Она запирает за собой дверь, чтобы Антония никуда не делась, и, выходя из номера, прячет волосы под тонкой шапочкой. Круглосуточный магазин производит печальное впечатление. Ева берет симкарту для заранее оплаченного телефона, выкладывая все это и еще немного снэков на прилавок. Кассирша кроме суммы покупки не произносит больше ни слова. Ева вскоре оказывается снаружи и набирает номер, который помнит наизусть. «Алло?» - звучит в трубке знакомый голос с британским акцентом. Ева с облегчением прикрывает глаза. «Елена…». «Ева! Где ты, черт побери? Мы все переживали! Никто не мог до тебя дозвониться. - В трубке слышится какое-то шуршание, но когда голос Елены звучит снова, оно утихает. - Ты в порядке?». «Честно говоря, не совсем, - признается Ева. - И я не могу сказать тебе, где нахожусь». «Звучит дерьмово». Ева вздыхает. «Прости. Я просто… Мне нужна твоя помощь. Я все расскажу тебе… когда-нибудь, но не прямо сейчас». Ева сама не знает, лжет ли сейчас, но, похоже, это срабатывает. «Что тебе нужно?». «Новые паспорта: для меня и Антонии. Мне нужно, чтобы ты или Кенни нашли кого-то, кто мог бы с этим помочь». «И при этом ты не расскажешь мне, где находишься». «Верно». Елена вздыхает. «Ты ведь понимаешь, что меня могут уволить». «Понимаю…». Повисает долгая пауза. Такая долгая, что Ева успевает услышать голос Кенни, громкость которого усиливается по мере того, как он подходит ближе: «Все хорошо?». Елена, видимо, отмахивается от него, поскольку буквально через секунду после его вопроса она отвечает Еве: «Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Я смогу связаться с тобой снова по этому же номеру?». Сердце Евы наполняется теплом. «Да. Да, конечно. Спасибо тебе, Елена! Огромное спасибо!». «Я делаю это только потому, что ты сейчас говоришь… Ну, явно как человек, у которого все не супер, Ева». «Не супер – это ещё мягко сказано», - бормочет в ответ Ева. Поднявшийся ветер треплет ее выбившиеся из-под шапки пряди волос, и они лезут ей в лицо. Ева убирает их обратно, наблюдая за проезжающими мимо машинами. «Есть еще кое-что, что ты можешь для меня сделать. И из-за этого тебя точно не уволят. В общем, ты, наверное, станешь руководить всей этой гребаной разведывательной службой». «О, теперь я заинтригована, - шутит Елена, но ее голос все ещё звучит очень обеспокоенно. - И что же это?». «Я знаю, кто этот Демон, - начинает говорить Ева, нервничая. - Поэтому я и в бегах». «Что?? Почему ты не…». «Это непросто, но… В общем, когда ты найдешь для меня нужную информацию – я тебе все расскажу». Между ними повисает еще одна многозначительная пауза. Ева приподнимается на цыпочки и опускается, слегка покачиваясь на бетонном полу, когда за ее спиной открывается дверь магазина. Мужчина кивает ей, направляясь к своей машине. Наконец, в трубке снова слышится голос Елены: «Никогда бы не подумала, что шантаж в твоем стиле». «Я тоже, - признается Ева. - Обещаю, что если я скоро умру или что-то в этом роде, я напишу тебе». «Отлично, - говорит Елена, и ее тон снова становится веселым. - Я сообщу тебе то, что нужно, как можно скорее». «Спасибо». «Ева? Будь осторожна, ладно?». «Ладно». Ева кладет телефон в карман и переходит улицу к отелю. Сейчас внизу нет ни портье, ни второго служащего. И Ева поднимается по лестнице обратно в номер в одиночестве. Антония все еще спит, а Ева направляется в ванную, имея возможность наконец выдохнуть. Она начинает чистить зубы, погружаясь в свои мысли, и это занимает чуть больше времени, чем обычно. Затем берет зубную нить, нажимая ею на десна гораздо сильнее, чем привыкла, что кажется вполне оправданным, учитывая ситуацию. Ополоснув лицо пригоршней воды, Ева внимательно смотрит на себя в зеркало. Когда она успела стать такой состарившейся и усталой?.. Ева вздыхает. Вытерев руки полотенцем, она выходит из ванной. Ева не успевает понять, что происходит, когда у нее на голове оказывается тканевый мешок. И за долю секунды до того, как подключить руки, чтобы дать нападающему отпор, она получает сильный удар по голове и падает на пол.