Lost on you / Потерянная

«Потанцуем?». Голос Вилланель звучит гораздо тише, чем ей бы хотелось. Ева отпускает руку Вилланель и протирает свою, вероятно, сейчас влажную ладонь о брюки. В этом костюме она так прекрасна, как Вилланель себе и представляла, - он сел идеально. С распущенными темными локонами, спадающими на прозрачную сетку блузки, Ева выглядит сейчас почти также, как в день их свадьбы. Лицо Евы явно искажается, когда Вилланель задает этот вопрос. Вилланель ждет ответа, но поскольку его нет, добавляет: «У нас есть немного времени. Пожалуйста». И протягивает Еве руку. И Ева берет ее. Они идут в гущу других пар. Вилланель кладет руку на евино бедро, но та быстро хватает ее левую руку (и, учитывая, что именно на этой руке сломан палец – это ощущается немного сильнее, чем могло бы быть). «Извини, - тут ж произносит Ева. - Я поведу». «Конечно» - и Вилланель с радостью дает ей свою руку. Семь лет назад танцы не входили в число ее умений. Резюме Вилланель, если бы оно существовало, скорее походило бы на триллер. И тогда она пошла учиться танцевать – для их свадьбы. «Помнишь, - спрашивает Вилланель, стараясь не обращать внимание на расстояние между их телами сейчас, - наш свадебный танец?». Ева смотрит на нее так, будто это последняя вещь в мире, которую она хотела бы вспоминать. Но все же медленно кивает. «Тогда ты точно не была супер». «Ну, я на самом деле брала уроки танцев», - протестует Вилланель. «Да? И кто же тебя учил? Футбольный тренер?». Вилланель тут же слегка спотыкается. «Это все шпильки», - быстро говорит она, как будто так и надо. Ева молчит. Они раскачиваются в такт этой классической и пронзительной музыке. И Вилланель почему-то вдруг вспоминает об их доме... Наконец, Ева произносит: «Ты обычно одеваешься также, когда…». «Убиваю людей?». Вилланель специально каждый раз произносит это – чтобы напомнить. Она хочет, чтобы Ева поняла. Она хочет, чтобы Ева приняла решение, принимая во внимание ее настоящую. Честность важнее всего. Ева, даже если и не в восторге от того, что Вилланель повторяет это снова и снова – не подает виду. Она так хорошо умеет прятаться и сбегать! Вилланель очень хочет, чтобы она осталась, хотя бы на этот раз, и высказала то, что чувствует. Вилланель на ее месте точно осталась бы. Она бы осталась, чтобы увидеть Еву такой, какая она на самом деле есть – и сказать, что понимает. Вилланель очень хочет, чтобы Ева тоже увидела ее, по-настоящему – и поняла. «Иногда», - отвечает Вилланель, слегка притягивая к себе Еву за плечо. Расстояние между ними сокращается, и сердце Вилланель уже буквально готово выпрыгнуть наружу. «Это кажется непрактичным, - возражает Ева. - Имею в виду, например, каблуки. Да?». «Ну, мне нравится» - утверждает Вилланель и тут же начинает их кружить, вызывая евино раздражение. Их разница в росте делает это движение довольно неловким, и Вилланель задевает Еву своим больным плечом, едва сдерживаясь, чтобы не сморщиться от боли. Они продолжают танец – еще чуть ближе, чем раньше. Ева закусывает губу, и Вилланель ловит тот ее взгляд, который обычно означает, что она хочет что-то спросить, но не знает, как. «Просто спроси, - говорит ей Вилланель. - Я же вижу, что тебе хочется». «Расскажи про Амстердам». Что ж. Вилланель, прежде всего, хочет быть честной. А честность, как известно, имеет свою цену. Она морщится. «Эм. Что именно?». «Боже, - вздыхает Ева. - Ты даже помнишь?». «Помню, но не все. Их было слишком много». «Ты выпотрошила мужчину». Вот так – точно и метко. Прямо как нож, который был тогда в руках Вилланель. «Сейчас вспоминаешь?». «Это была копеечная работа», - жалуется Вилланель, замечая, что Ева сейчас меньше сосредоточена на том, чтобы их тела не соприкасались, и больше на словах Вилланель. Так, может, если она продолжит рассказывать, они наконец сблизятся… «Константин сказал, что это надо было сделать для них, но я думаю, что он просто хотел положить немного денег в свой карман, - и после небольшой паузы Вилланель добавляет. - Не люблю, когда меня используют». «Ну, тогда ты выбрала интересную профессию». «Я её не выбирала». Вилланель крепко сжимает руку Евы и благодарит ее про себя за то, что не отдергивает руку. Ева смотрит Вилланель в глаза с вызовом. «Но на самом деле ты права, - продолжает Вилланель. - Как-то раз я была в музее и увидела там одну картину…». «А какое это имеет отношение к убийству?». «Ты бы уже узнала об этом, если бы не перебивала меня». Ева тут же закрывает рот, звонко смыкая зубы. «Я увидела картину. На ней был мужчина, подвешенный за ноги. Его тело было распорото – от пупка по животу – и все внутренности оказались…». «Снаружи, - заканчивает Ева. - Я помню, как увидела это». «Расскажи, каково это было, - просит Вилланель, и теперь они танцуют совсем близко, почти соприкасаясь грудью. - О чем ты подумала?». «Я...» - Ева моргает, будто пытается вспомнить. Вилланель замечает, как она принимает решает сказать правду. «Я была очень впечатлена. Это было настоящее искусство. Помню, как подумала, что это заслуживает того, чтобы оказаться в музее, наряду с той картиной… Я помню, что… почувствовала себя везучей. Потому что увидела это». «Ты сможешь увидеть это снова, если захочешь», - решается произнести Вилланель. «Это, наверное, полный п…ц, но я на самом деле хотела бы…». «Я готова убить всех, чтобы ты могла посмотреть». Похоже, это было слишком… Отблеск любопытства на лице Евы тут же исчезает. Она вынимает руку из руки Вилланель и отступает назад. Вилланель очень хочет схватить ее за талию и поцеловать, помочь ей принять её желание – но не делает этого. Она молча смотрит, как Ева, качая головой, пятится назад, а затем поворачивается и исчезает в толпе. Оставив Вилланель одну. «Не иди за ней», - раздается голос Елены в ее ухе. Вилланель хочет отмахнуться от него, как от жужжащей мухи, которая так раздражает! «Я знаю, как вести себя с ней, - огрызается Вилланель. - И не нуждаюсь в непрошенных советах». «Думаю, тебе нужно помнить, что ты сама гораздо больше, чем то, что ты чувствуешь…». «А ты у нас теперь стала консультантом по вопросам брака?». Вилланель уходит с танцпола, не обращая внимания на взгляды, которые люди на нее бросают. Она ужасно хочет выпить – хотя такого с ней никогда обычно не случается. «К тому же, - продолжает она тихо, - разве ты должна заниматься поиском Антонии?!». «Я как раз работаю над этим». Вилланель берет бокал шампанского с подноса ближайшего официанта, делает глоток – и решает, что это явно плохая идея. У нее болит плечо, палец и даже ноги, и ей хотелось бы просто пойти сейчас домой, забраться на диван к Еве и Антонии, обняться с ними и включить какой-нибудь фильм. Она не позволяет себе сейчас думать о том, что, возможно, этого никогда больше не случится. . Вилланель находит Еву на балконе. Оперевшись локтями на перила, Вилланель бросает на Еву взгляд и произносит, улыбаясь: «Мы ведь должны были тут пошпионить». «А кто тебе сказал, что я именно этим сейчас не занимаюсь?». «Твое лицо, - Вилланель машет рукой перед явно затуманившимися евиными глазами. - Я так сильно тебя расстроила?». «Ты...» - и Ева вдруг начинает смеяться! Она качает головой, и ее кудри подпрыгивают в такт. Вилланель отчаянно хочет дотронуться до них и взъерошить евины волосы… «Ты ведь понимаешь, что ничего не выйдет, да?». Вилланель с силой давит ногами в пол. «О чем ты?». «О нас. О тебе и обо мне». «О…». Ну да, Вилланель понимала, что рано или поздно до этого дойдет. «Ты ведь сбежала? - начинает говорить Вилланель. - В то утро. Ты сбежала. Тебя не похищали. Ты накачала меня наркотиками, и… свалила». «Да, - отвечает Ева, кивая. - Прости». Она проводит рукой по своим волосам, убирая их назад. «Когда все это закончится, когда мы вернем Антонию, я... хочу уехать. Может, в Штаты. Не знаю. Куда-нибудь подальше…». «Ты расскажешь ей обо мне? Когда она станет старше?». Ева пристально смотрит на нее. «О том, что ты убиваешь людей?». «Ну да, - пожимает плечами Вилланель. - А ещё о том, что я потрясающая. Стильная – гораздо больше, чем ты. О том, как много я путешествовала. О, и, пожалуйста, пусть она продолжает изучать языки. Без постоянной практики они забудутся». «Как я вообще…» «Найми ей репетиторов, - предлагает Вилланель. - Я вышлю деньги». «Я не хочу... - Ева пробегает глазами по лицу Вилланель. - Ты в самом деле просто позволишь нам уйти?». Похоже, ей не приходило в голову, что это может быть ее собственный выбор. «А почему нет?». «Я просто… Я думала, что ты станешь бороться… Ну, что-то подобное, в общем». «Физически?». «Нет, просто...». Ева вздыхает и кладет руки на перила. Она наклоняется вперед, обхватывая свою голову. Когда Ева снова поднимает её – то выглядит раздражённой. «Тебе что, вообще все равно? Разве ты не хочешь, чтобы мы остались?». «Конечно, хочу». «Тогда почему ты соглашаешься?? Почему ты не говоришь, что готова даже убивать, лишь бы удержать нас?!». «И кого я должна убить? - Вилланель смотрит на Еву. - Тебя?». И добавляет с улыбкой: «Отличное решение, чтобы мой ребенок остался здесь». Ева что-то бормочет себе под нос, но Вилланель не переспрашивает, что она там говорит. Словно камень упал с её души теперь, когда она знает, что Ева и Антония будут где-то (пусть далеко) – в безопасности. Стоило подумать об этом еще раньше. Вилланель будет присылать им деньги, а Ева в ответ – их новости. Например, фото карандашных пометок на стене, показывающих, как Антония выросла (хотя она не будет слишком высокой, учитывая гены Евы). Или её табели успеваемости из школы. Чем больше Вилланель думает об этом, тем больше убеждается, что справится. Она будет вести обычную жизнь. И переживёт обычный развод. «Ненавижу то, что для тебя это так легко, - наконец говорит Ева. - Я думала, что ты гораздо больше заботишься…». Гораздо больше? Но разве это решение – не самое заботливое, что Вилланель может сделать? «Я не понимаю», - медленно произносит Вилланель. Она не любит признаваться, что чего-то не понимает, но не с Евой – с ней можно говорить обо всем. «Разве отпустить вас обеих, чтобы вы были в безопасности, вдали от всего этого – это не забота? Как ещё я могу позаботиться о вас?». Сейчас было бы так легко взять и прикоснуться к Еве. Схватить ее за блузку и протянуть к себе, чтобы их бедра прижались друг к другу, когда Вилланель наклонится для поцелуя. Это было бы так легко… «Ты права», - отвечает Ева. И Вилланель, которая по пальцам одной руки может пересчитать разы, когда Ева произносила эти слова, – знает, как это нелегко для нее. «Так я права?» - переспрашивает Вилланель, поддразнивая. Ева реагирует моментально: «Заткнись!». И добавляет: «Видимо, у меня в голове есть концепция того, что любить или…заботиться – означает иметь. Похоже, мои представления более устаревшие, чем твои». «Точно». Ева пристально смотрит на нее, закусив губу. «Ты действительно просто позволишь нам уйти? Это будет вот так просто?». «Ну, вряд ли это будет просто, если мы найдем наше маленькое насекомое мёртвым… - медленно произносит Вилланель. - Но вообще да. Думаю, так и будет». Ева открывает рот, чтобы ответить, но тут в ушах каждой из них раздается почти что вопль Кенни: «Мы нашли ее!». Взгляд Евы тут же становится отстраненным, и она подносит палец к уху. Вилланель хочет сказать ей, что не нужно прикасаться к микрофону, но не говорит, позволяя Еве слушать так. Кенни рассказывает, что это где-то в подвале: там спрятана Антония, ну или, по крайней мере, ее трекер. Пока Ева слушает, Вилланель обводит взглядом танцпол – и замечает знакомое лицо. Она наклоняется к Еве: «Иди туда». Плечо Вилланель буквально горит от боли, и она уже предвкушает, как ее снова начнут бить. Ева оборачивается и замечает, куда смотрит Вилланель. Входящая девушка выделяется среди толпы: на ней нет маски. Ева встречается с Вилланель взглядом: «Ты уверена?». Она смотрит на плечо Вилланель, на котором под платьем едва угадывается повязка. Вилланель уверенно кивает. И проходит мимо Евы, пока Кенни дает им указания. По пути Вилланель наклоняется к Еве и сжимает ее плечо, тихо произнося: «Прости». Ева пристально смотрит на нее. «За все?». «Нет», - отвечает Вилланель, хотя, наверное, она на самом деле сожалеет обо всем этом… Но именно сейчас, если она вот-вот умрет, то хочет, чтобы Ева услышала её последние слова: «Прости за убийство твоего друга. Мне правда очень жаль». Вилланель замечает, что взгляд Евы сейчас скользит по ее губам. На секунду ей кажется, что Ева вот-вот поцелует ее. Но – нет. Вилланель пытается вспомнить, когда же был их последний поцелуй (и на самом ли деле он был последним). Когда это было? В ночь перед бегством Евы? В то утро, когда…? «Я пойду», - говорит Ева Кенни, внимательно наблюдая за Вилланель. И добавляет уже для нее: «Не геройствуй». О, Ева. Какой пример она подаст, если не будет геройствовать. «Найди нашу дочь», - произносит Вилланель, а затем поворачивается и направляется к лестнице. . Риан ждёт ее внизу. Вилланель протягивает ей руку, произнося: «Потанцуем?». Риан довольно грубо хватает ее руку, увлекая в толпу. Они не останавливаются, протискиваясь сквозь танцпол, и выходят в задний коридор, подальше от остальных. Риан не теряет времени даром, тут же прижимая Вилланель к стене. Вилланель успевает подумать, что это на ней должен быть сейчас костюм, а не на Еве. Платье, хотя и очень красивое, обтягивает бедра, ограничивая ее движения. Что ж, просто отлично! Вилланель надеется, что не проживет достаточно долго, чтобы сказать Еве, что та была права. Это будет такой облом! Риан быстро вытаскивает складной нож, а Вилланель заводит руку между ног, чтобы достать свой, пристегнутый к бедру. «Ха! - злорадствует она. - А мой больше твоего!». В глазах Риан мелькает неуверенность, когда оказывается, что теперь они почти на равных. Они кружатся посреди этого коридора, и Вилланель хочет сказать, что они вообще не на равных. Она может одолеть Риан с закрытыми глазами, и та это знает. Вилланель выжидает. Лучшее нападение – это на самом деле хорошая защита. Наконец, Риан теряет терпение. Она бросается вперед, но Вилланель блокирует выпад здоровой рукой, ловит ее запястье, резко поднимая колено. Кости запястья Риан звучно хрустят, она падает на колени, едва в силах закричать. Вилланель просто не может не поиграть со своей едой – ну, хоть немножко. Она приставляет клинок к горлу Риан. «Сдаёшься?». «Да пошла ты!» - сплевывает Риан. И тут же бьёт локтем в живот Вилланель. Она сгибается пополам, шипя, а Риан тянется к ее больному плечу, вонзая большой палец в место раны. Вилланель видит звезды. Перед глазами темнеет и, падая, она вслепую размахивается клинком. Нож вонзается в бок Риан, приятно скользя между ее ребер – и Вилланель ухмыляется своему прямому попаданию. Вилланель удается встать, и она видит, что Риан придерживает свою рану одной рукой, а другую, дрожащую, в отчаянии выставляет между ними, когда та делает шаг к ней. «Пожалуйста, - шепчет Риан. - пожалуйста, ты не должна…». «Убивать тебя? - Вилланель наклоняет голову набок. - Обычно я делаю это быстро. И почти безболезненно. Но не с тобой…». Вилланель бьет Риан здоровой рукой, с наслаждением глядя, как кровь брызжет из ее рта на стену. Создавать беспорядок – это любимое занятие Вилланель, и ей не так уж часто удается побаловать себя. Она даже радуется, что Ева сейчас где-то далеко и не может увидеть отвисшую челюсть Вилланель, которая напоминает удава, готовящегося проглотить свою добычу целиком. Но радуется она недолго. «Вилланель…». Она оборачивается и видит стоящую в другом конце коридора Еву. Возможно, она напугана – это сложно точно сказать с такого расстояния. «Ева», - откликается она, делая еще один шаг к Риан. «Антонии здесь нет», - Ева держит в руках мистера Лиона… Риан тает на глазах. Она умрет от ножевого ранения, если ей не оказать медицинскую помощь. Можно просто оставить ее здесь, дать истечь кровью. Но как же тогда самое интересное? Единственная проблема… Ева. Она не видела, как Вилланель избили до полусмерти. Она не видела, как Вилланель убивает – только результаты её работы. Вилланель очень хочет сейчас сказать: «Пожалуйста, посмотри, Ева». Будто это может что-то изменить. Ева ведь уже приняла решение. Они расстаются. Нужно ли ей видеть убийство, когда их ждёт бракоразводный процесс? «Я собираюсь убить ее», - произносит Вилланель, а Риан что-то бормочет в ответ с полным ртом крови. Кажется, это протест или мольба. И то и другое – отлично! Ева не отвечает. Она продолжает стоять на том же месте, кажется, сбитая с толку. Но… здесь явно есть что-то еще. Теперь Ева должна уйти. Чтобы сохранить для себя тот образ Вилланель, который у нее есть, не усугубляя ситуацию. Но Вилланель не может удержаться от вопроса: «Хочешь посмотреть?». Кровь хлещет из раны Риан, и она падает на колени. Но Вилланель смотрит не на нее, а на Еву, которая переводит взгляд с одной из них на другую, принимая решение. Наконец, она произносит: «Да». Вилланель не может удержаться от улыбки, хотя ее губы и зубы сейчас красные от ее собственной крови. Она приближается к Риан, толкает ее на землю и вытаскивает нож. Риан начинает кричать, но Вилланель зажимает ей рот больной рукой. «Тихо», - произносит она и, на время отбрасывая нож, прижимает пальцы своей правой руки к ране Риан. Она знает, что это очень больно. Кровь Риан теплая и липкая. Вилланель всегда было интересно, каково это – погружаться во что-то такое. Во что-то живое. «Ты знаешь, где она?» - шепчет Вилланель. Риан с отчаянием качает головой. Вилланель еще глубже погружает свои пальцы в ее рану, чувствуя, как дрожит все ее тело. «Не ври, - поддразнивает Вилланель. - Это не поможет». Вилланель думает, что есть такого рода ощущения, которые наиболее сильно потрясают именно в первый раз. И после этого Ева сможет принять окончательное решение. Если она захочет уйти, то Вилланель поймет. Ее уже не раз видели разные люди – и уходили. Вилланель знает, как справиться с этим. Как она уже справилась с тем, чтобы быть нормальной, быть женой, быть матерью. Она справится. Но подняв глаза на Еву, Вилланель видит… Именно такой взгляд Ева обычно бросает на нее, когда Вилланель противостоит назойливой учительнице в школе Антонии. Или, когда они не планируют спать ночью. Или в тот день, когда Вилланель сделала Еве предложение. Или в Кюрасао – в ту первую ночь, когда они вошли в номер и начали целоваться. В евиных глазах разгорается огонь. Забавляясь, Вилланель поочередно ломает Риан все пальцы, снова и снова задавая вопрос, где Антония. Риан не говорит. Вилланель вспоминает, как ее саму обучали, когда Двенадцать завербовали ее. Там были боль, пытки, нескончаемые страдания. «Я убью тебя, - шепчет Вилланель, держа последний оставшийся целым палец Риан, - если ты мне не скажешь». Она надеется, что Антония в безопасности. Даже если она сейчас далеко, и они никогда больше ее не увидят – то, по крайней мере, она жива. И в безопасности. «Я не знаю! Клянусь», - почти кричит от боли Риан. «Мне этого мало!» - рычит Вилланель и сгибает одновременно три ее пальца. Риан кричит, а Вилланель бросает взгляд на Еву, которая не сводит с них глаз. «Я не знаю, - бормочет Риан, наполовину плача, наполовину стискивая зубы. - Клянусь». «Ну, значит, тебе не повезло», - Вилланель хрустит всеми ее пальцами, сгибая их, как деревянные карандаши. «Что ж, спасибо!» - добавляет она таким мягким тоном… Вилланель быстро хватает челюсть Риан руками с двух сторон – и резко дергает, сворачивая ей шею. Риан обмякает. Вилланель думает, что Ева уже ушла. Но нет – она все еще здесь. Смотрит на Вилланель потемневшим взглядом. Вилланель встает, стискивая зубы от боли. После убийства обычно наступает эйфория. Вилланель привыкла к этому, так называемому, кайфу бегуна: сначала адреналин, потом расслабление и затем удовольствие. Вилланель чувствует все это, а еще ослепляющую, ледяную боль в плече, наступая на тело Риан. Она останавливается, ожидая, когда же Ева повернется и убежит. Вилланель вопросительно смотрит на нее: «Итак?». Но Ева... Ева идет – к ней. Не отводя взгляда от Вилланель, мимо тела Риан. И Вилланель могла бы поклясться, что с каждым шагом она идет все быстрее. - Хочешь посмотреть? - Да. Ева целует ее. Обняв Вилланель за плечи (и адреналин, конечно, не может целиком заглушить острую боль в ее плече), Ева отчаянно и с силой прижимается к ней. Очень давно они не целовались вот так. Вилланель буквально тонет в Еве, позволяя ей облизывать, кусать и тянуть себя за нижнюю губу, позволяя Еве брать все, что она хочет. Вилланель прижимается спиной к стене, а Ева хватается за нее, совершенно забыв, что они сейчас на какой-то вечеринке, стоят в каком-то коридоре… Не то, чтобы Вилланель сейчас жаловалась. Вот только… Увидела ли Ева ее настоящую? Она бросает взгляд на тело Риан. Ева на самом деле поняла? «Подожди, - произносит Вилланель, останавливая Еву и кладя руки ей на плечи, - подожди. Ты... - Вилланель не знает, вынесет ли ответ «нет». - Ты должна быть в этом уверена». «Я не уверена, - честно отвечает Ева. - Но я… Я хочу этого. Прямо сейчас. Это нормально?». Конечно, Ева. Вилланель хочется просто исчезнуть – ведь это значит, что Ева сказала ей «нет»? Но она притягивает Еву обратно к себе и с силой целует ее. Если это их последний раз, то Вилланель будет им наслаждаться, она будет… Вот только у Евы сейчас, кажется, другие планы. Тяжело дыша, Ева тянет ее платье вверх. Ей не нужно ничего говорить: Вилланель раздвигает ноги, и Ева тут же прижимается пальцами к ее клитору. Вилланель уже насквозь мокрая. «Черт», - со стоном выдыхает Ева. И это напоминает тот гостиничный номер почти 7 лет назад, когда они были слишком отчаянны, чтобы раздеться, и слишком ненасытны, чтобы остановиться. Ева резко входит в нее двумя пальцами, и Вилланель вскрикивает, когда Ева берет ее, берет, берет. В этом совсем нет нежности и длится это совсем недолго. Вилланель кончает обескураживающе быстро (конечно, это связано и с предшествующим кайфом от убийства) – и Ева тут же кусает ее шею возле ключицы. Затем Ева отходит назад, задыхающаяся, с распухшими губами, а Вилланель понимает, что... Это было их прощание. . Обратная дорога проходит спокойно. Вилланель прокручивает в голове множество разных доводов. Но все эти слова подходят только для того момента, когда они с Евой смогут поговорить наедине. Елена и Кенни нервничают, уставшие, а Ева, сидя впереди рядом с ними, проговаривает, что делать дальше. Антония все еще не нашлась, и Вилланель вообще не винит в этом Еву, хотя, может, стоило бы. Вот только она не может злиться. Вместо этого внутри нее растет огромная дыра, причиняющая такую же боль, как и физические раны на теле. Вилланель очень хочет произнести: «Выбери меня. Останься». Но она обещала отпустить их, если это то, чего Ева хочет. Вилланель не хочет этого. Даже убийства не давали ей такого ощущения счастья, которое она испытывала последние семь лет. До появления Антонии Вилланель никогда бы не сказала, что для нее может быть так важен кто-то еще, кроме Евы. Правда, это слишком большая ноша для маленькой девочки. «Что мы должны…» - Еве всегда было сложно подготовиться к тому, что должно произойти. И вот сейчас она держит на руках кричащую темноволосую маленькую девочку, глядя на нее полным удивления и ощущения «что-черт-возьми-теперь-делать» взглядом. Они провели в больнице несколько часов, перед тем, как случилось экстренное кесарево сечение. Все это было ужасно, но главное, что их ребенок теперь здесь – и она прекрасна. А Вилланель всегда знала, что делать. И как ее назвать. «Антония, - сказала она с русским акцентом. - Это означает красивая». Девочка была и остается вторым по красоте существом, которое Вилланель когда-либо видела. Наверняка, несложно догадаться, кто был первым. Ева хочет продолжать поиски, и Елена заверяет ее, что сейчас им нужно вовлечь в процесс МИ-6. Ева смотрит на нее, и Вилланель понимает, почему. Ей нужно решить, что делать: сдать Вилланель или позволить ей сбежать. Вилланель готова собраться (взяв всего несколько вещей) и уйти, если Ева захочет. Она не хочет уходить. Но сделает это – для Евы. Елена и Кенни молчат, останавливаясь перед их домом. Вилланель выходит и смотрит на него. В последний раз? Неизвестно… Машина уезжает, а Ева подходит к ней сзади и тихо произносит: «Не хочу, чтобы они тебя поймали». «Они?». «Ну, МИ-6, или кто бы там ни был. Тебе лучше... - Вилланель поворачивается к Еве, глядя ей в глаза. - Тебе лучше убраться отсюда, пока они...». «Я останусь, - отвечает Вилланель. - Пока мы не найдем Антонию». «Хорошо». Ева первой идет в дом. Вилланель старается запечатлеть в памяти каждую ее частичку, ее волосы, густые и вьющиеся. Как это было, когда она проводила по ним руками. Плечи Евы, тонкий изгиб ее шеи. Ее тело… Сколько раз Вилланель обнимала Еву? Притягивала ее к себе? Слишком мало… Вилланель вспоминает об обезболивающем, которое ей дали в больнице, размышляя, не принять ли немного, чтобы отключиться и просто проспать все это, чтобы не переживать сейчас эту боль. Переступив порог, Вилланель врезается прямо в евину спину. Кладет руки на ее плечи, успокаивая. И видит, что… Посреди их гостиной стоит Элен – как обычно, в пух и прах разодетая. А позади них раздается другой голос, низкий и хриплый. «Не двигайся», - произносит Константин, приставляя пистолет к пояснице Вилланель. «Я не очень хорошо ориентируюсь в пространстве», - язвит Вилланель, закатывая глаза. Она уже так устала! «Где Антония?» - спрашивает Ева, безупречно сохраняющая самообладание. И тут из-за спины Элен появляется еще один человек, держащий руки на плечах их дочери. Вилланель нахмуривается – ну, конечно. Как она могла так сглупить? Это Даша удерживает Антонию рядом с собой. Она ухмыляется, показывая свои уродливые гнилые зубы. У Евы перехватывает дыхание. Глаза Антонии сияют. «Ты такая мерзкая!» - говорит Вилланель Даше. И прокручивает в голове возможные варианты. Так, это должно быть легко: выхватить пистолет, быстро пристрелить его (и ни в коем случае не думать об этом). Потом Элен – прямо между глаз. Вот только за то время, что потребуется для этого, Даша успеет разорвать Антонию на части. Ну, конечно, если ее старушечьи ручонки на это способны. «А ты меня раздражаешь!» - парирует Даша. «Хорошо, - перебивает их Ева, поднимая руки вверх. Она переводит взгляд на Элен. - Что тебе нужно?». «Раньше нам нужна была она, - отвечает Элен, кивая в сторону Вилланель. - Но теперь мы поняли, что она для нас обуза». «Ты невероятно глупая, - насмехается Даша. - Ты научила ее стольким языкам, что она практически уже обучена для нас. Жаль только, что у нее нет твоей тяги к крови». «Зато есть моя», - рычит Ева. А Вилланель машинально думает о медведях. Как там говорится? Не вставай между матерью и ее детенышем? «Именно», - подбадривает ее Вилланель, словно сумасшедшая фанатка. «Мы возьмем девочку, - продолжает Элен, явно недовольная Дашей. - Мы возьмем ее и обучим, как когда-то тебя». Вилланель вздрагивает, вспоминая изнурительные испытания и ужасные условия, в которых она жила. Месяцы холода и наказаний, которые повторялись снова и снова. Она не допустит, чтобы у Антонии тоже отняли детство. «МИ-6 уже едут сюда», - пытается отвлечь их Ева, но Элен лишь качает головой. «А в первой части своего обучения, - продолжает Элен, - она увидит смерть своих родителей». Константин толкает Вилланель под колени, и они с Евой по цепочке падают на пол. Вилланель морщится от пронзающей боли. Адреналина, который помогал ей раньше, уже нет, и теперь буквально все ее тело болит. Колени Евы итак побаливали в последнее время, и Вилланель едва сдерживается, чтобы не протянуть ей руку и помочь. Но, скорее всего, это действие принесло бы больше вреда, чем пользы. «Умма, - всхлипывает Антония и переводит взгляд на Вилланель. - Мама...». «Все в порядке, малышка», - отвечает ей Ева. А Вилланель кивает Антонии с легкой улыбкой. Константин поднимает пистолет. К удивлению Вилланель, он не целится в евину голову. Вилланель была уверена, что они заставят ее смотреть, как Ева умирает. Но все наоборот. Ева поворачивается, и Вилланель встречается с ней взглядом. С пистолетом у головы Вилланель произносит: «Ну что, Константин? Получается, ты оказался неправ». «Неправ? - удивляется он, снимая оружие с предохранителя. - В чем же?». «Я могу быть нормальной. Я могу любить». Вилланель смотрит на Еву, и чувствует себя… неожиданно спокойно. «Убей меня, - говорит она Элен. - Убей меня, и тебе не придется о них беспокоиться. Можешь… можешь забрать Антонию. Ева не станет преследовать тебя, и я тоже, если умру, верно? Так что убей меня. Не причиняй им вреда». Но Ева говорит: «Я никогда не оставлю тебя в покое». Черт, Ева, - хочет простонать Вилланель. - Этим ты мне не помогаешь. Ева хватает Вилланель за руку и сжимает ее. «Я не оставлю тебя в покое. Никогда. - и поворачивается к Элен. - Тебе придется убить и меня!». Элен со вздохом кивает Константину. Вилланель смотрит на Еву, потом на Антонию. И, словно в замедленной съемке, она видит, как… Антония кусает дашину руку. Даша кричит, отпуская девочку, а Вилланель захлестывает эйфория: она прикрывает глаза, ожидая, что сейчас Константин нажмет на курок. Но вместо этого слышит звуки потасовки и какое-то хрюканье. Открыв глаза, Вилланель обнаруживает Еву ухватившейся за пистолет и тянущей его на себя. Ева выигрывает эту схватку. И тут же стреляет в ногу Константина. Он завывает. Антония подбегает к Вилланель, которая обнимает ее, прижимая к себе, хотя бы на мгновение. Даша делает выпад, но Вилланель быстро встает впереди, пряча Антонию за собой. Ева действует рефлекторно: и вот Даша уже падает с простреленным животом. По лицу Вилланель расплывается широкая улыбка, когда Ева поворачивается к Элен. «Убей ее», - говорит Вилланель. И Ева делает это. Выстрел прямо между глаз. Пистолет тут же летит на пол, а Ева начинает дрожать. Вилланель притягивает ее к себе, и Антония прижимается между ними. Вилланель целует евину голову, вдыхая запах ее волос. «Все в порядке, - шепчет она, обнимая Еву. - Ты в порядке». Ева в ответ тоже обнимает ее – очень крепко, и так они стоят втроем, утешая друг друга, своей воссоединившейся семьей. И тут Вилланель боковым зрением замечает, что Константин тянется за пистолетом. Она быстро подходит и наступает ему на руку. «Ну что, теперь видишь? - рычит она, перенося вес на ногу и наклоняясь. - Я дам тебе фору, а потом приду за тобой и твоей семьей». И добавляет шепотом: «Хочу, чтобы ты увидел, как они будут истекать кровью». Вилланель убирает ногу, и Константин медленно встает, тяжело дыша. «Я был неправ», - произносит он, и исчезает за входной дверью. Вилланель снова притягивает Еву и Антонию к себе, обнимая их. Они в безопасности. По крайней мере, сейчас. . Ева сидит на диване с Антонией, держа телефон в руке. «Я больше не в ловушке», - удивляется Антония тихим голосом. «Да, детка», - бормочет Ева в ответ. Вилланель подходит и опускается перед ней на колени, кладя руки на ее маленькие щечки. «Ты такая молодец! И у тебя очень сильные челюсти». Она легонько щиплет дочь, вызывая ее смех. Как же здорово, что сейчас она такая, а не рыдает в разгар всех этих событий. И тут Антония поворачивает голову и смотрит на тела Даши и Элен. «Они... мертвы?». «Да, - подтверждает Вилланель и смотрит на Еву, сидящую с остекленевшим взглядом, - они мертвы. Давай побудем пока снаружи, ладно? Вместе с Уммой. Идем». Вилланель одной рукой приподнимает Антонию, а другую протягивает Еве, и та какое-то время просто смотрит на нее. Наконец, Ева берет ее за руку. Вилланель заканчивает необходимые сейчас звонки. Им остается ждать снаружи, пока сюда примчится МИ-6. Она понимает, что ее посадят в тюрьму, но, по крайней мере, ее семья останется в безопасности. Вилланель считает про себя оставшиеся ей минуты. «Ты должна... - Ева вздрагивает, садясь на обочину, и Антония садится между ними, кладя голову на колени Вилланель. - Ты должна сейчас уйти». «Я не брошу тебя тут», - отвечает Вилланель. «Нам нужно поговорить». «Если хочешь», - говорит Вилланель, кладя руку на голову Антонии. Ева кивает. И между ними повисает пугающая тишина – когда слышно шелест листьев на ветру. В городе уже темно и довольно тихо. Будет ли она скучать по Лондону? Наверное, нет. Но точно будет скучать по утренним прогулкам вместе с Антонией и Евой, которые случались независимо от того, прошло ли утро спокойно (когда каждый занимался своими делами) или было наполнено негромкими стонами и шепотом, когда их тела двигались друг под другом. Она будет скучать по всему этому, но она справится. Она привыкла справляться. Ева негромко вздыхает. Вилланель ждет, что сейчас она скажет: «Нам нужно нанять адвокатов» - ну или что-то подобное. Вилланель сама отдаст Еве все, что та захочет. Но вместо этого Ева произносит: «Терапия». Вилланель удивленно смотрит на нее. «Что?» Где-то неподалеку раздается вой сирен. «Когда-то Нико предлагал мне этот вариант. Но я считала, что это бессмысленно. Я сказала ему, что просто в это не верю, но на самом деле мне тогда было все равно». «А сейчас?». Ева поднимает голову и смотрит на Вилланель. «А сейчас мне слишком не все равно. Я хочу, чтобы этот вариант сработал, я хочу...». Она слегка улыбается и качает головой. «Несмотря ни на что, я хочу тебя». Вилланель готова взорваться от восторга! Ей хочется вскочить и закричать на всю улицу: «ЕВЕ НЕ ВСЕ РАВНО!». Но Вилланель сдерживается – ведь у нее на коленях лежит голова задремавшей Антонии. Да и звук сирен все ближе… «Итак, - присвистывает Вилланель с ухмылкой. - Значит, терапия». «Ага, - смеется в ответ Ева. - Это наверняка будет интересно». И поглаживает большим пальцем рубашку на спине Антонии. «О, а еще теперь ты работаешь на Ми-6», - добавляет она. Вот это новость! «Еще и новая работа! Столько событий». «Или это – или тюрьма». «Мне нравится моя новая работа», - тут же говорит Вилланель, кивая. И ищет руку Евы – и та берет ее руку в свою, сжимая. «Эта работа будет хреновой», - бормочет Ева. «Ну, зато она будет нашей общей», - напоминает Вилланель. Машины скорой помощи въезжают на их улицу, выключая сирены. Вилланель будит Антонию и встает. Мимо них проходят криминалисты, чтобы заняться телами в доме, а чуть позади остается стоять высокая, очень официально выглядящая женщина, которая вышла из черного седана. Ева подходит и разговаривает с ней, а Вилланель остается с Антонией. «Все в порядке, львенок?». «Думаю, да, - отвечает Антония. - Мы теперь поедем в отель?». «Ненадолго, - Вилланель вытирает засохшую каплю крови с лица Антонии. – Но сначала осмотрим тебя, чтобы понять, не поранили ли тебя». Антония кивает, поднимает руку и начинает сосать большой палец, но Вилланель сейчас просто не может ей запрещать. Антония приживается к ней, а Вилланель оглядывает тех, кто приехал. Она ловит взгляд Евы и кивает ей. Ева снова поворачивается к Кэролин и что-то произносит. Кэролин смотрит на Вилланель и та поднимает руку, чтобы помахать. Ну что ж. Это ее семья. Ее жена. И ее работа. Звучит прекрасно!