Не совсем ванильный сахар

Шерлок не любил, когда трогали за волосы. Темя? Нет. Идиосинкразия с детских лет. Каждый, кто был выше ростом, но не умом, считал себя вправе потрепать кудряшки «маленького херувима» своей корявой граблей. И, порезавшись о совершенно взрослый, волчий взгляд из-под каштановой чёлки, мямлил: «Ну что ты дичишься, я же любя…» «Тогда, пожалуйста, сделайте одолжение – не любите меня.» Виски? Элементарно больно. Ему понадобилось несколько лет, чтобы найти своего парикмахера. Затылок? Точно нет. Сокурсник Виктор, насмотревшись порно, отбил у двадцатилетнего Шерлока всякую охоту не только к играм в подчинение, но и к сексу вообще. Оставался неклассифицированным завиток мыска над шеей, обычно застрахованный воротом пальто с шарфом (но не сейчас же), и одна горсть выше. (Он подумал «горсть»?) Джон, по привычке забросивший левую руку на спинку дивана за плечами Шерлока, а по виду глубоко месмеризованный жизнью океанских медуз в телевизоре, забрёл пятернёй прямо туда, и о-о-о… (Он издал этот звук вслух?!) На мгновение оба застыли, прислушиваясь: Шерлок – к себе, Джон – к Шерлоку. Пальцы Джона двинулись более внимательно, исследовательски. Вдавились в кожу глубже (дааа, это здесь навеки поселились маленькие спазмы от сидения за микроскопом… где-то здесь… память уплывала вместе с концентрацией). Расшевелили упругие мягкие пряди и сжались, скользя между ними. Захватили вновь у самой головы, плотнее. Потянули долго и вкусно. Шерлок выгнул загривок, подавая позвоночник меж лопатками вперёд. Его собственные пальцы скомкали полы халата. По всей шее, спине и плечам повело сквозняком, как от камфоры, одновременно морозным и горячим. Боже, да! Ещё, пожалуйста, ещё… Автономный центр управления в руке Джона подумал и впустил ногти в мышцы по сторонам шейных позвонков, заставив Шерлока изумлённо всхлипнуть. Это было так… так… будто в него врастали ослепительно сияющие корни, повторяя начертание центральной и периферической нервной системы. Шерлок вскочил с дивана и бросился на кухню. Плечи всё ещё свежели искажениями воздуха от камфорного пламени. Каким-то образом оно стекло по хребту и бушевало в лютом стояке. Невозможно. Иннервация половых органов пролегает много ниже, можно сказать – диаметрально. Импринтинг? Исключено. Шерлок стёр Виктора, как Солнечную систему, оставив только имя. Да и то не мог слышать не морщась, а тёзок, так же как однофамильцев, оскор… описывал с особенной лихостью. А если исключить невозможное… значит, он только что изменил своей невесте-Работе. И с кем? С лучшим другом, который даже не гей. Шерлок прислонился бёдрами к бортику раковины, рассчитанной под скромный рост домовладелицы. Холод нержавеющей стали в недавних брызгах воды просочился сквозь неверную защиту пижамного шёлка быстро и жадно, скупясь на облегчение. Не меняя положения, потянулся к навесному шкафчику за винтажно-узорной жестянкой, ополовинил её в заварник, залил удачно подостывшим кипятком. Листовой чай даст ему больше времени прийти в себя, собраться с мыслями, принять стратегию и тактику. Не дал – Джон. - Шерлок? Ты там чай выращиваешь, что ли? Прекрасно видимый из джонова угла дивана, он стоял так не столь уж и долго. Одиннадцать минут шестнадцать секунд, если, конечно, внутренний хронометр не засбоил вместе со всем отлаженным хардом и софтом. - Шер-лок, – упрямый голос приближался. – Если б я не знал твоих привычек, то сейчас подозревал бы у тебя кататонию. Вот, даже гипертонус – как по учебнику… Тёплая джонова ладонь опустилась и прильнула в опасной близости к эрогенной зоне. Шерлок застонал сквозь стиснутые зубы и лишь тесней прижался к раковине, благодаря свой рост за невозможность Джону посмотреть через его плечо и узреть основной очаг гипертонуса. - Давай сделаю тебе массаж, – не унимался чёртов доктор. - Это абсолютно излишне, Джон, – с удвоенной авторитетностью промолвил Шерлок. - Но я только что прошёл новый курс и хотел бы потренироваться на том, кто ограничится уничтожающей обратной связью без рекламаций. Если это не она, то что такое уничтожение? – Я сказал, нет. - Шерлок, – Джон пустил в ход свой самый вкрадчивый тон, приберегаемый для соблазнения. И, вспомнив о том, что нащупал перед телевизором, пробежал кончиками пальцев кверху от седьмого шейного, ныряя в шерлоковы кудри. Взбешённый манипуляцией, а пуще всего – её прицельным попаданием, детектив круто развернулся… и упёрся своей злополучной эрекцией прямо Джону в живот. - Доволен?! – прорычал он. Выдержал паузу, пока джоново лицо не залило краской по самые глаза, круглые как блюдца, а затем развернулся обратно. Наблюдать, как друг становится бывшим другом, было невыносимо. От ключиц до паха внутренности скрутило в узел, горячо окаменевший судорожной болью в самом низу. Секунду, вторую, третью, четвёртую, пятую, шестую за спиной ничего не происходило. Резкий выдох. Шумный вдох. Джон водворил на прежнем месте левую – ведущую руку, а правой – чувствующей – как к себе домой, с неторопливым предвкушением скользнул по животу Шерлока. Вниз, и вверх под футболку, и ещё раз вниз по голой коже, чтобы выправить бесхозное хозяйство из пижамных штанов. Резинка, подперев яички, придала им задорной выпуклости и блеска. В медленном, волнообразном ритме он оттягивал отзывчивые кудри назад и вверх, а не менее отзывчивый ствол вперёд и вниз, напоследок пожимая головку, так что оба кулака отпускали обретённый предмет своего обожания одномоментно. Шерлоку было слишком много и слишком мало. Он вцепился в стальной край раковины и вдавил его в свои бёдра. Напряжённые мышцы заныли сильнее, кожа на члене угрожала лопнуть, если он сейчас не кончит, – но выкатывались лишь изматывающие капли смазки. Высшие функции сознания, волю и речь парализовало между полюсами под контролем Джона. Однако тот не был бы собой, если бы не умел читать пускай лишь одного, но единственно важного человека без слов. Правой ладонью он обласкал тугую головку, свёл пальцы в ряд по линии уздечки, вторя аппликатуре левой вдоль шеи Шерлока, и гладко спиленными, но от этого не менее проникновенными ногтями замкнул контур. Шерлок кончил молча – горло перекрыло от огромности оргазма. Тем отчётливее прозвенел первый протуберанец семени о металлическую стенку раковины. Когда всё отгремело, отдышалось и оттаяло, Джон боднулся лбом в лопатку Шерлока, нашарил носом переход под мышку, глубоко вдохнул пьянящий запах мускусного пота. - Ты же понимаешь, я больше не смогу спокойно мыть посуду, – улыбнулся он. - Думаешь, я смогу? – съязвил Шерлок, уже мирно. - Мда, манёвр не удался. Как тогда поступим? – мурлыкнул Джон, приводя его в порядок тёплой водой из-под крана. - Как обычно: ты – готовишь, я – мою. Но потом сразу ко мне!