________________________
Лайт обошёл контур ленты на полу, чтобы внимательнее рассмотреть книжные полки, прислушиваясь к разговору за его спиной. "Вы пробовали предложить им защиту?" спросил Ниа. "У нас нет рабочей силы," сказал инспектор Левин. "В Лондоне живёт куда больше людей с такими инициалами, чем вы думаете. Тем не менее, мы их предупредили." "Вы обнародовали подробности?" "Нет. Мы просто подтвердили ту информацию, что была в газетах, предупредив других, чтобы те проверили свои системы безопасности, и посоветовав покинуть город на день, если это возможно. Если вы не хотите скомпрометировать расследование, мы мало что можем сделать." Ниа ничего не сказал, но Лайт чувствовал его тревогу — и разделял её, хоть и не мог сказать об этом. Имитация одноязычия быстро превратилась из забавной в утомительную, но отказ от этой иллюзии в данный момент только вызвал бы подозрения. По крайней мере, это приносит пользу. Убедившись в том, что Лайт не может его понять, инспектор Левин стал следовать за Ниа, часто, казалось, забывая, что Лайт тоже там был. Если повезёт, Янус поступит так же. На ближайшей полке валялись разбросанными бумаги. Лайт посмотрел на них, нахмурившись, после чего повернулся к Ниа. "Кель-сан?" Инспектор Левин подскочил, но Ниа просто повернул голову. "Нан десу— оу. Они были сфотографированы?" "Что, эти бумаги? Подождите-ка." Подойдя к Лайту, офицер вынул из кармана фотоаппарат и сделал несколько снимков, отмечающих нетронутое состояние полки. "Вот. Скажи ему, что он может играться тут с чем хочет." Хотя его слова были обращены к Ниа, широкая покровительственная улыбка инспектора предназначалась Лайту. Внутренне скривившись, Лайт улыбнулся в ответ, рассеянным морганием показывая, что не имеет ни малейшей идеи о том, что сказал мужчина. "Аригато." "Хм?" "Он выразил благодарность," сказал Ниа. "О. Без проблем." Офицер ушёл, не оглядываясь. Мгновение спустя его разговор с Ниа возобновился. Играться. Как будто он делает что-то полезное. Лайт в ярости смотрел бумаги, просматривая каждую на предмет малейшего намёка на связь с другими жертвами. Вскоре его пальцы наткнулись на что-то, что не было бумагой. Озадаченно нахмурившись, он вытащил загадочный предмет наружу. Хм-м. Он положил его обратно на полку и продолжил рыться в бумагах, выжидая почти минуту, чтобы позвать Ниа. "Кель-сан? Коко ни ките кудасай.*" "Секунду," ответил Ниа на том же языке. "Ты что-то нашёл?" "Возможно." Сверкнув своим лучшим образцом глупой, извиняющейся улыбки Мацуды, Лайт продолжил говорить на японском, поддерживая оптимистичный тон на случай наличия жучков. "На данный момент есть пять мест преступлений, и тела каждой из жертв были найдены в различных комнатах: кухня, столовая, домашний офис, гостиная, подвал. Но знаешь ли ты, что у каждого из них было общего?" "Узнаю, как только ты прекратишь хвастаться и расскажешь." Лайт слегка качнул головой в сторону полки. "Планшет Apple." "Таким образом?" "Таким образом, помнишь, как я говорил тебе, что отправлял L сообщения? Они были о яблоках. Ты сказал, что Янус увлекалась компьютерами, и мы знаем, что она знала об этих сообщениях — это может быть её очередной шуткой." Ниа на мгновение замолчал. Потом вздохнул. "Теория в лучшем случае слабая. Это iPad. В наши дни они есть у всех." "Вероятно, это так. Но то, что у каждого они были в той же комнате, где те умерли — интересно, каковы шансы на это?" "Хм-м. Я подумаю над этим." "И всё?" "На данный момент — да." Лайту потребовались все его силы, чтобы не стиснуть зубы. "У нас наконец-то есть зацепка, а ты топчешься на месте?" "Если я изымаю улики для дальнейшего расследования, я должен предполагать, что она узнает об этом. Лучше подождать, пока я не буду уверен, что мы на верном пути." "Ты ведь понимаешь, что сегодня среда? Если она последует своей схеме—" "Даже ты не сможешь полностью исследовать пять компьютеров до наступления сегодняшнего вечера, не говоря уже о том, чтобы найти оставленную там какую-бы то ни было подсказку. Завтра будет ещё одна жертва. Мы с тем же успехом можем принять это и сделать всё подобающим образом." С учётом всех эмоции в голосе Ниа, он с тем же успехом мог зачитать книжный отчёт. Лайт уставился на него в недоверии, разрываясь между желанием ударить детектива и осознанием того, что, если он сделает это, он заработает билет в один конец до своей камеры. "Ты сдаёшься." "Я мыслю реалистично. Даже лучший детектив не может спасти каждого. Из всех людей ты должен это понимать." Рука Ниа дёрнулась к его волосам, но он уронил её, вместо этого поднимая взгляд на Лайта. "Невозможно поймать Януса раньше завтрашнего дня, и ты это знаешь. Не позволяй своим эмоциям взять над тобой верх. Это неудача, а не поражение." Это ощущается поражением. Ниа мог не беспокоиться о спасении жизней, но Лайт беспокоился. Каждая убитая Янусом при его расследовании жертва была очередной насмешкой, очередным напоминанием о том, как мало значила жертва Киры. Когда-то у меня была сила остановить такого рода вещи, но не теперь. Не то чтобы Тетрадь Смерти была бы эффективна в этом случае. Как бы он ни ненавидел признавать это, Ниа был прав — и это раздражало его больше всего. "Мацуда-сан." Лайт моргнул и осознал, что позволил себе оплошность в игре. Он быстро мотнул головой и продолжил улыбаться, притворившись, что просто уставился в пустоту. "Лишь неудача," эхом повторил он. "Уверен, его жена и мать согласятся." "Уверен, что нет. Но тут ничем не поможешь." Ниа тихо вздохнул. "Если завтра на месте преступления будет ещё один Apple, я попрошу собрать их всех, чтобы ты мог посмотреть. А пока продолжай искать другие зацепки. Справедливо?" А у меня есть выбор? Лайт неохотно кивнул. "Я справлюсь." "Хорошо. Я рассчитываю на тебя." Он снова кивнул и вернулся к своим бумагам, слыша удаляющиеся шаги детектива за спиной. Как только Лайт отвернулся, его улыбка смялась и рассыпалась, как папиросная бумага под дождем. Ты и все остальные.________________________
Солнце встало раньше, чем это сделал Лайт, разбудив его своей настойчивой яркостью. Подняв руку, чтобы прикрыть глаза, заключённый сморгнул остатки лекарственного ступора и огляделся. "Где Роджер?" спросил он. "Вышел," сказал Ниа. "Я не думал, что ты будешь против. Ты можешь приготовить себе завтрак, не так ли?" "Это как посмотреть. Будучи в кандалах?" "Только если захочешь быть в них." "Я пас, спасибо." Схватив миску и коробку Cheerios, он сел за стол напротив Ниа, нахмурившегося, когда Лайт поставил на него свой завтрак. "Помни о башне, пожалуйста." "Оу. Прости." Башня Ниа из спичек немного подросла с тех пор, как Лайт видел её в последний раз, что дало ему хорошую оценку того, как долго Ниа не спал. "Не спалось, я так понимаю?" "Я прекрасно поспал." Лжец. Если бы башня из спичек и мешки под глазами не выдавали бы Ниа, это бы сделал защитный характер его ответа. Тебе совесть не давала уснуть или просто раздражение от того, что тебя переиграли? Лайт ставил на последнее, но удовольствие это доставляло в любом случае. "Новостей от полиции ещё нет?" "Нет. Ватари звонил им ранее, но они сказали, что ничего нового у них нет. Сейчас мы можем только ждать." Лайт стиснул зубы. "Твоя любимая стратегия." "На данный момент да." Впервые с того момента, как Лайт проснулся, Ниа поднял глаза. "Ты последний человек от которого я ожидал подобной реакции, Кира. Едва ли это твоё первое столкновение с человеческой смертностью." "Я беспокоюсь о невинных людях. Неужели в это сложно поверить?" "Да." Тщательно подталкивая, Ниа поставил на башню ещё одну спичку, и лицо Лайта вспыхнуло. "Забавно слышать это от тебя. Испытывал ли ты когда-нибудь человеческие чувства? Кроме презрения, конечно. Его ты, по крайней мере, чувствуешь." Ниа раздражённо щёлкнул языком и снова протянул руку, но Лайт успел первым. Схватив спичечный коробок, он сунул его в карман, смакуя недолгий шок Ниа. "Я согласен с тем, что твоя гордость задета," холодно сказал детектив, "но —" "Моя гордость? Моя гордость? А что насчёт твоей? Если бы ты не медлил, мы бы могли уже решить эту проблему — ты знал об этом деле за недели до того, как попросил о помощи! Люди умирают —" "И чья это вина, Кира?" Лайт прервался. "Не моя, если ты это имеешь в виду." "Так ли это?" Несмотря на сказанное, в тоне Ниа не было осуждения — лишь утомлённая скука. "Ты причина её ярости. Я бы сказал, что это делает её появление твоей виной." "Нет. Нет, не делает." Немногие из вызванных Лайтом смертей оставили следы на его совести, но и их было достаточно. Он отказывался принимать больше. "Интересная логика. В последний раз, когда я проверял, она убила людей с инициалами Н.Р., не Л.Я." "Потому что я нынешний L, да — но я вступил в наследство не потому что хотел. Я сделал это, потому что ты не оставил мне выбора." "У тебя был выбор! Ты мог оставить это Мелло, ты мог покинуть —" "Так же, как и у тебя. Ты мог в любое время сжечь тетрадь и безнаказанно забыть о своих преступлениях. Ты не стал. Люди умирали и тогда, Кира. Как я должен был поступить?" "Правильно." "Что я и сделал. Ты был одержимым убийствами тираном — нравится тебе это или нет, тебя необходимо было остановить. Однако я был к тебе куда добрее, чем ты был бы ко мне, если бы наши роли поменялись местами." "Я не обязан оправдываться перед тобой за то, что остался жив." "Я никогда не говорил, что ты должен. Просто я был к тебе куда милосерднее, чем ты ко мне." Лайт скривился. "Ты похоронил меня заживо. Я бы не звал это милосердием." "Если бы ты предпочёл умереть, ты мог бы сделать это и без моей помощи. Поскольку ты этого ещё не сделал, я справедливо предполагаю, что ты предпочитаешь оставаться в живых." Ниа рисовал пальцем круги на столе, избегая взгляда Лайта. "Я ошибаюсь?" Нет. Время от времени были моменты, когда Лайт испытывал искушение показать камерам средний палец и просунуть руки между прутьями или же использовать турник в более мрачном качестве, но они всегда были мимолётны. Возможность покончить с жизнью была последней крохой оставшегося у него контроля, единственной свободой, на которую он мог рассчитывать. По логике вещей, он должен был приветствовать её, но он этого не делал. Он всё ещё не делает этого. "Я не хочу умирать," наконец сказал он. "Это не значит, что то, как ты относился ко мне, является милосердием." "Один удар электрошоком не является пыткой. Так же как и твоё заключение. Не драматизируй." Ниа с недовольным выражением уставился на свою башню из спичек. "Если бы ты попал в тюрьму, твои условия были бы такими же, если не хуже. Нравится тебе это или нет, ты убийца, Кира. Наказывать тебя не является преступлением." "А что насчёт поощрения?" Ниа поднял взгляд. "Прости?" "После моего выхода из операционной. Ты отказывал мне в болеутоляющих, пока я не ответил на твои вопросы. Это не было наказанием, сказал ты, лишь поощрением. Помнишь?" "Помню." Слова детектива прозвучали тихо, почти — почти — как если бы ему было стыдно. "Я не думал, что запомнишь ты." "Ну, я запомнил. Будучи дезориентированным или нет, это не то, что забывается." Глаза Лайта вспыхнули яростью, но он не повысил голоса. "Ты пытал меня." "Это было необходимо." "Было ли?" "Да." "Брехня." "На складе ты хвастался тем, что тетрадь могла быть фальшивкой, и у тебя явно были спрятанные страницы. Мне нужно было знать, есть ли ещё какое-либо скрытое оружие." Ниа поднял на Лайта немигающий взгляд. "Поскольку ты всё ещё был жив, Рюк не разговаривал со мной перед тем как уйти, а ты отказывался сотрудничать. Я должен был узнать." "Я был в чёртовой больнице!" Голос Лайта повысился и сломался как у мальчишки, и он смущённо стиснул зубы. "Если бы у меня было другое оружие, я бы спрятал его. Ты мог подождать." "Я не думал, что ты выживешь." Оу. Лайт отвернулся, его здоровая рука была сжата сбоку от него. "И это всё исправляет?" "Не исправляет, нет. Лишь оправдывает." "Прекрасно. Это то, о чём я говорил. Но я убивал преступников, Ниа. Я не пытал их. Что бы ты обо мне не думал, этой черты я не пересекал." "Киёми Такада бы поспорила." Лайт ударил кулаком по столу, и башня из спичек рассыпалась. С каменным лицом Ниа потянулся к своим волосам, его глаза смотрели скорее сквозь Лайта, чем на него." "Держи себя в руках, Кира," сказал он. "Я не хочу снова бить тебя током." "И не надо. Я тебе не угрожаю. Хоть раз возьми на себя ответственность." "Ответственность?" глаза Ниа сузились. "Ты свалил на меня судьбу мира, когда мне было тринадцать, и я несу её с тех пор." "Я знаю это чувство." "Нет, не знаешь. Я знаю твою историю, Кира. Ты был защищённым одарённым ребёнком, который не смог смириться со своей ошибкой, поэтому ты сказал себе, что имеешь право на убийство. Ни больше, ни меньше. Мир был лишь твоим оправданием в ретроспективе." "Ты никогда не терял кого-то из-за убийства, не так ли? Кого-то, кто имел для тебя значение?" Ниа дёрнул себя за волосы. "L." Конечно, ты назвал его. "Забавно. Он никогда не упоминал, что вы были близки." "Ты сказал, кто-то, кто имел значение, а не кто-то, кто был мне близок." "Ты знаешь, что я имел в виду. Родители Мисы были убиты, ты знал об этом? Она тоже едва не умерла. Мать Миками была убита угонщиками — я понял это как только его увидел. Киёми потеряла сестру. Она не так много рассказывала о ней, но когда она это делала, ты мог видеть боль в её глазах. Даже хорошие истории, счастливые — все они были омрачены, потому что она помнила их конец. Миса была такой же. Она проводила весь день веселясь и улыбаясь, но просыпалась в слезах, и всё что я мог сделать для неё — это успокоить. Я находил это раздражающим, признаю — но после Папы я понял. Нет такой вещи как облегчение. Есть лишь время." Лайт покачал головой. "Ты решаешь дела, но для тебя это лишь игра. Если бы ты когда-нибудь испытывал чувство утраты — не просто терял кого-то, но чувствовал — ты бы знал, что выслеживание преступников — это не справедливость. Единственная справедливость — остановить зло до того, как оно свершится. Если хочешь увидеть несправедливость, не тыкай пальцем в меня. Вернись к тому проповеднику. Он знает о несправедливости куда больше, чем ты когда-либо." "Он заблудший старый дурак, ничем не отличающийся от других кричащих на улицах о своих богах. Он обращён к своим собственным эмоциям, но иррациональность не становится правдой лишь из-за слёз одного человека." "Это не иррационально — желать справедливости для любимого человека." "Иррационально считать, что убийство в ответ на убийство является справедливостью." поднял взгляд Ниа. "Это единственная причина, по которой ты всё ещё жив." И снова. Вне зависимости от того, в чём заключалось разногласие, Ниа всегда возвращался к одной и тоже точке, столь же предсказуемой, как маски в пьесе Но**. Когда я рассуждаю об эмоциях, я иррационален; когда это делает он — это становится козырем. До чего же смешно. Это не было аргументом, это было угрозой — и Лайт устал от этого. Он выдавил горькую, кривую улыбку. "И тот факт, что я был куда более успешным L, чем ты, полагаю, не имеет к этому никакого отношения." "Сознательный провал своего крупнейшего дела не то, что я назвал бы успехом." "И это когда он снизил уровень преступности во всём мире более чем на семьдесят процентов." "Исключая твои собственные убийства." "Нет. Включая их. В отличии от тебя, я играю честно." Глаза Ниа сузились. "Скажи это L." L, опять же. Значит, у тебя всё же есть чувства. "Хотел бы. К сожалению, мысль содержать своего предшественника в клетке никогда не приходила мне в голову. Опять же, в отличие от тебя." "Ты не был моим предшественником." "Забавно, потому как я, кажется, припоминаю, как ты называл меня 'Вторым L' и хвалил мои способности следователя. Или это была ложь из отчаяния?" "Я льстил твоему эго, и это ни к чему не привело. С этого момента я буду придерживаться правды." "Тогда ты утверждал, что это было правдой." "Отчасти. Ты был блестящим следователем. Ты также был бессердечным, страдающим манией величия человеком, который сознательно сорвал ключевое расследование и спланировал убийство своих собственных коллег, чтобы спасти свою шкуру." "Во имя высшего блага," поправил Лайт. "Нет. Во имя твоего собственного блага. Ты не положил конец преступности, ты лишь изменил круг потенциальных жертв и централизовал источник — и всё потому что ты был слишком труслив, чтобы признать, что использовав тетрадь в первый раз, ты совершил ошибку." Голос Ниа был катаной, холодной и острой, каждое слово было рассчитано резать. "Ты никогда не терял кого-либо в своей жизни за несколько месяцев до пленения, но всё ещё читаешь лекцию о том, каково это, сироте. Ты знаешь, что твои действия были иррациональны, а потому апеллируешь к чувствам вместо того чтобы признать свою неправоту. Ты трус, Кира — ни больше, ни меньше. Ты и сам в действительности не веришь своим оправданиям. Ты просто не можешь признаться самому себя, что являешься обманщиком." Лайт надолго уставился на него, ужаленный. Затем он ухмыльнулся. "Полагаю, тогда это делает тебя моим преемником." "Я сказал тебе не —" "Или что? Ударишь меня током за то, что я прав?" Со звенящим от гнева голосом он перегнулся через стол и посмотрел Ниа в глаза. "Ты издевался надо мной и оскорблял меня на протяжении всего пути, но я тот, кто решает это дело. Потому что ты не силах. Янус права, Ниа. Ты никогда не будешь наследником L. Лишь моим." Лайт отчасти ожидал приступа боли в затылке, но меньше от этого боль не стала. Его рука крепко приложилась о стол, когда он упал, но он не мог сдвинут её, его тело вышло из под контроля. Он смутно слышал чей-то смех, но подумал, что это мог быть его собственный. Я всё ещё жив... Наконец его зрение прояснилось. Всё ещё хрипло смеясь, он приподнялся на локте, морщась от боли в руке. Ушиблена, но не сломана. К счастью. Мягкие шаги приблизились к нему, и он повернул голову, моргая на Ниа с кривой улыбкой. "Ты, безусловно, доказал, что я ошибаюсь," сказал Лайт. "Давай, пни меня по лицу, Ниа — это то, что сделал бы L. Фактически, он так и делал несколько раз." "Я не хочу пинать тебя." "Тогда убирайся с дороги." Слегка наклонившись, Ниа протянул руку, чтобы помочь Лайту подняться. "Вот." Лайт недоверчиво уставился на руку, его взгляд в замешательстве метнулся к лицу Ниа. Глаза детектива были непривычно распахнуты, и не было и тени той ухмылки, которой ожидал Лайт. Не знай я лучше, мог бы подумать, что это его только что ударили током. Пренебрегая рукой Ниа, Лайт вместо этого схватился за стол и поднялся на ноги. Дверь распахнулась. "Какого чёрта вы двое тут делаете?" От вида разъярённого Роджера Лайт притих, но Ниа не показал никаких признаков беспокойства. Убрав руку, детектив повернулся к двери. "Не имеет значения. Мы закончили." "Лучше бы так и было. Инспектор Левин позвонил мне только что. У них новая жертва." Естественно, это она. Лайт не мог сказать, вызвана его внезапная тошнота этой новостью или ударом тока, но это и не имело значения. Я снова провалился. "Имя известно?" "Ной Робертс. Они взяли место происшествия под охрану, но он сказал, чтобы вы приехали как только сможете." Ниа кивнул, его лица вновь стало пустым. "Значит, это и сделаем. Одевайся, Кира. Я займу ванную первым." Бросив на Лайта последний нечитаемый взгляд, он поплёлся в ванную, оставляя после себя неловкую тишину. "Ты в порядке?" нерешительно спросил Роджер. И близко нет. "Я в порядке. Левин сказал, где нашли тело?" "Думаю, в спальне. Его нашла мать." Что-то тяжёлое и холодное, казалось, поселилось в животе Лайта, но он отказался показывать это. "Он жил с матерью, а? Значит, Янус наконец нашла жертву, советующую уровню зрелости Ниа. Рад за неё." "Это не—" "Красиво? Прилично? Меня не волнует, Роджер. Срать я на это хотел." Лайт выдвинул свой ящик с одеждой с гораздо большей силой, чем требовалось. "Он может угрожать мне, может пытать меня, может запереть в проклятом склепе, и никто и глазом не моргнёт. И, возможно, просто возможно, я это заслужил, но я не обязан притворяться, что мне это по нраву. Я всё ещё могу критиковать его, чёрт возьми. Ради Бога, уж это мне позволь." "Лайт." "Что? Что там?" Лайт в ярости обернулся к мужчине, глаза его горели гневом. "Что, чёрт возьми, ты от меня хочешь?" "Жертва, Лайт." Глаза Роджера за стёклами очков были мягкими и грустными. "Ему было пять."