_____________________________
В комнате была только одна кровать — печального вида, двуспальная, с безвкусным латунным изголовьем. Ниа не ожидал многого, но условия всё ещё были удручающими. Мы заселились без багажа и заплатили за одну ночь наличными. Будь я администратором, я бы, вероятно, сделал аналогичное предположение. Он огляделся в поисках кушетки или кресла, которое один из них мог бы использовать, но единственной альтернативой, по всей видимости, являлся пол. Полагаю, это не имеет значения. У меня нет медикаментов, чтобы усыпить его, и присматривать за ним больше некому. Мне просто нужно не спать. Чтоб тебя, Янус. Он повернулся к Кире. "Это не пентхаус." "Но и не камера. Всё в порядке." Кира снял пальто и небрежно перекинул его через телевизор, оставляя Ниа повесить его. "Мне всё равно." Тихо вздохнув, Ниа убрал оба пальто в шкаф. Хоть он и мог посочувствовать раздражению заключённого, это всё равно было несомненно неудобным. Я надеялся, он избавится от этого по пути, но... "Нам нужно решить, что мы делаем." "Что решать? Мы знаем, где она будет и когда она будет там. Это всё, что мне нужно знать." Усевшись на кровать, Кира разделся по пояс, после чего наклонился, чтобы снять носки. Ниа нахмурился. "Что ты делаешь?" "Не то чтобы у меня есть сменная одежда, верно? С костюмом всё будет в порядке, пока я не сплю в нём, а с остальным я сделаю, что смогу, в раковине. Если я хорошо отожму, всё должно быть достаточно сухим к утру." Кира вытащил свой пояс. "Думаю, я просто буду носить одно нижнее бельё два дня подряд. Не впервой." Сморщенные шрамы от пуль выделялись на теле Киры, словно крики в погружённой в тишину комнате. Ниа оторвал взгляд от них и повернулся спиной, как мог, предоставляя уединение. Кира насмешливо фыркнул за спиной. "Ох, чёрт возьми, Ниа, ты не девчонка. Ты можешь заодно снять и свою одежду. Я постираю её, раз уж взялся за это." Ниа заколебался, разрываясь между желанием избавиться от костюма и своим отвращением к обнажению кожи больше, чем было необходимо. Взяв паузу, он вздохнул и начал раздеваться. "Нам всё ещё нужно поговорить." "Мы уже разговариваем." "О Янусе." "Она сучка." "Ты можешь отнестись к этому серьёзно?" "Cерьёзен как и—" Ниа обернулся к нему, его голос щёлкнул, словно кнут. "Заткнись." Кира вздрогнул и кивнул, опуская глаза в пол. "Прости. Я не— Я не знаю, почему веду себя так." Это называется горем. В обычных условиях, Ниа бы позволил это, как бы неприятно это ни было. В данный момент у него не было времени. "Это можно понять. Можем мы—?" "Обсудить план. Да. Дай только сполоснуть эту одежду сначала, хорошо?" Не говоря ни слова, Ниа протянул Кире свои рубашку и носки. Как только заключённый вышел из комнаты, Ниа собрал их костюмы и повесил их в шкаф, аккуратно сложив штаны, чтобы свести к минимуму количество складок. Каков план сейчас? Ему не нравилась идея встретиться с Янусом без поддержки, но осторожность не так уж и помогла ему. Взять с собой Киру было рискованно, и это единственный мой поступок, который она не предвидела. Возможно, больший риск — это то, что нам нужно. Впрочем, меньший риск возможен больше не был. Почесав кожу под воротником, Кира прислонился к дверному проёму ванной. "Итак, рассказывай. Насколько сильно мы облажались?" "Достаточно. В лучшем случае мы не сможем связаться с полицией, не уведомив об этом Януса. В худшем — мы разыскиваемые подозреваемые. Я избавился от своего телефона, чтобы избежать нашего отслеживания, если последнее действительно, но сейчас у меня нет возможности связаться с остальной частью команды. Я мог бы обратиться в Дом Вамми за помощью, но есть немалая вероятность того, что у Януса и там есть глаза и уши." Ниа потянулся к своим волосам и обнаружил, что он всё ещё носил шапку. Он сорвал её, поморщившись. "Кроме того, можно сделать вывод, что вероятность того, что Янус намеревается лишь проверить нас, а не убить составляет около 0%." "Да. Я подумал о том же." Кира тихо, покорно вздохнул. "Есть ли хорошие новости?" "У меня всё ещё есть наручники." "Это весьма обнадёживающе." Ниа пожал плечами, возясь с шапкой в его руках. "Нас всё ещё двое. Предполагая отсутствие у Януса поддержки, мы превосходим её в численности." "Насколько безопасно это предположение?" "Я не знаю." Кира мрачно уставился на него, после чего покинул дверной проём и сел на кровать. "И что теперь?" "Если ты не можешь придумать что-то другое, я вижу два выхода. Первый — остаться здесь. Новый директор Дома Вамми знает, как связаться с моей командой в случае необходимости, и я дал её номер полиции недавно. Как только она узнает, что Роджер мёртв, она немедленно выйдет на связь с Рестером — а зная мою команду, они прибудут в Лондон первым возможным рейсом. Так как у твоего ошейника есть устройство слежения, мы можем просто отсидеться здесь и подождать, пока они не найдут нас." "Они доберутся сюда до утра четверга?" "Нет." "Тогда не годится." Я знал, что ты так скажешь. На мгновение это сильно напомнило Ниа Мелло. Бросаться без подготовки, плевать на последствия, никогда не признавать поражения. Это не похоже на меня, но в данных обстоятельствах... "Тогда есть только один вариант. Как ты и сказал, мы знаем, где и когда она будет. Мы можем прийти, столкнуться с ней и надеяться на лучшее." "Без поддержки и чёткого плана." Кира прижал костяшки к губам, задумчиво хмурясь. "Мы можем каким-то образом использовать СМИ?" "Я не настроен действовать как L, и не смогу уложиться в срок." "L," эхом повторил Кира. "Если бы он был здесь, он бы выбрал первый вариант. Отступить, выждать и позволить большему количеству жертв умереть в надежде на более удачный удар по Янусу в будущем. Это то, что сделал бы он." Он прикусил губу. "У меня есть вопрос." "Да?" "Если она возьмёт верх — если мы умрём — убийства прекратятся?" "Думаю, да." Мужчина на кровати кивнул, его лицо побледнело. "Тогда рискнём. По крайней мере, я выбираю это." "Согласен," сказал Ниа. Кира, ворча, откинулся на кровати. Ниа наклонил голову. "Устал?" "Ты нет?" "Нет," соврал Ниа. "Давай, спи. Я останусь и продолжу следить на всякий случай." Кира приподнял бровь. "На случай, если нападёт Янус, или на случай, если это сделаю я?" Да. "Все в порядке. Просто ложись спать. Лучше, если хотя бы один из нас выспится." "Лучше, если оба." Закусив губу, он взглянул на изголовье. "Ты сказал, что у тебя всё ещё есть наручники, верно?" Ниа последовал за его взглядом, на мгновение озадаченный. Затем он понял. "Едва ли это время заниматься сексуальными извращениями." Лайт Ягами запнулся, его краснеющее лицо было всем, на что Ниа надеялся. "Не в этом— Я не предлагал— !" "Не нужно смущаться, Кира. Я полагаю, фетиш на наручники должен быть довольно удобен в твоей ситуации." Повисла долгая, недоверчивая пауза, прежде чем Кира ответил. "Ты шутишь." Ниа ухмыльнулся. "Проницательное замечание." "Что ж, будь я проклят. В конце концов, у тебя есть чувство юмора." "Это тщательно хранимый секрет. Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал?" "Я бы не сказал, что хочу этого", - сказал Кира. "Но если это единственный вариант, при котором ты будешь доверять мне достаточно, чтобы уснуть, я согласен. Лучше я рискну слегка потерять достоинство, чем ты облажаешься из-за недостатка сна и убьёшь нас." Нас, говорит он. Словно Киру волновало, выживет ли Ниа. "А если Янус каким-то образом найдет нас ночью, как именно ты планируешь выбираться?" "Полагаю, мне просто придётся выскользнуть из наручников, не так ли?" Ниа нахмурился в сторону своего партнёра, изучая его, но легкая кривая губ Киры могла означать что угодно. "Если твоя цель состояла в том, чтобы заставить меня доверять тебе достаточно, чтобы уснуть—" "Я пошутил. Если Янус появится, пока мы спим, мы оба мертвы в любом случае, с наручниками или без. Это не такой уж риск." Пожал плечами Лайт Ягами, его выражение лица всё ещё было не читаемым. "У меня нет причин навредить тебе сейчас, и есть все причины сохранить в живых. Если ты всё ещё доверяешь мне только когда я закован, будь так — но, в любом случае, я собираюсь спать." Я не доверяю тебе, когда ты закован. Я не доверяю тебе вообще. Мысль о том, чтобы спать рядом с убийцей первого L, будучи уязвимым и неосведомлённым, шла в в разрез с каждым инстинктом самосохранения, который Ниа имел — но ему нужен был сон, и он знал это. Чувствуя себя странно виноватым, он вытащил наручники из своего пальто, продевая их через перекладину изголовья, чтобы закрепить запястья его пленника. "Неудобно?" "Что ж. Я бы не хотел спать так каждую ночь, но это не вредит ничему, кроме моего достоинства." Кира робко усмехнулся. "Полуобнажённый, в ошейнике и прикованный к кровати в дешёвом отеле. Мои родители не слишком бы гордились." "Я подозреваю, что твоё раздетое состояние будет наименьшим из их замечаний." Улыбка узника исчезла. "Мама бы наверняка обрадовалась тому, что я жив, что бы я ни натворил," мягко сказал он. "Но Папа — да. Насчёт этого ты не ошибся." Я слышу сожаление? Это не было тем тоном, который Ниа слышал раньше, как и не было тем тоном, которого он ожидал. По крайней мере, не от Киры. "Мне рассказали, что он наставил на тебя пистолет однажды." Кира испустил длинный вздох. "Он действительно это сделал." "И?" "И ничего. Это было давно. Какого ответа ты ждёшь от меня?" Ниа наклонил голову. "Я просто поддерживаю разговор." "Чёрта с два у тебя получается. Если хочешь поговорить, почему бы не начать с твоих родителей, м? Что, ты думаешь, они бы сказали, если бы увидели тебя сейчас?" Пальцы Ниа невольно потянулись к его волосам. "Я не знаю." "Я не спросил, что ты знаешь. Я спросил, что ты думаешь." "Понятия не имею. Я никогда не встречал своего отца, а моя мать— я никогда не разговаривал с ней." "Оу, понимаю. Значит, она бросила тебя в раннем возрасте?" "Я никогда такого не говорил." Ниа скрутил переднюю прядь между пальцами, наблюдая, как волосы скручиваются и завиваются перед его глазами. "Я не говорил, пока мне не исполнилось пять. Я прекрасно понимал слова — даже мог придумывать ответы — но, когда я пытался произнести их..." Он сделал бесцельный блуждающий жест свободной рукой, словно даже сейчас цеплялся за слова. "Я не знаю. Слова каким-то образом терялись. Я не знаю, куда они исчезали." Он ожидал, что Кира будет издеваться над ним, но на этот раз заключённый придержал язык за зубами. Почему я рассказываю ему это? Кира не ждал ответа, только чтобы заткнуть его, и Ниа не искал сочувствия. Не от него. Ну, это было близко... Слова продолжали всплывать. "Думаю, она водила меня на терапию," сказал он. "Я не помню многого об этом, лишь то, что я это ненавидел. Я помню день, когда кто-то сказал ей, что это не сработает, что я никогда не смогу говорить, или ходить в школу, или заботиться о себе самостоятельно. Что я был чересчур сломан — слишком умственно отстал — чтобы быть нормальным. У меня было несколько карточек с картинками, которые она сделала, чтобы я мог показывать их людям, когда чего-то хотел, но не было ни одной, означающей 'он не прав', поэтому я вручил ей 'нет' и 'пойдём домой' вместо этого. Она бросила их в меня и заплакала. Это я помню." Наконец Кира заговорил. "Вот почему она бросила тебя?" "Она меня не бросала. Она умерла. Спустя пять дней. Она сказала мне, что мы собираемся за мороженым, после чего въехала в реку возле нашего дома. Я был — Я был на заднем сиденье." Голос Ниа был спокойным, ровным, лишённым эмоций, но он тянул себя за волосы так сильно, что становилось больно. "Рыбак увидел, что произошло, и смог вытащить меня. Крупный мужчина, рыжеволосый. Я так и не узнал его имени. Он бросил меня на берегу, сказал 'это было близко', и нырнул за моей матерью. Никто из них не вернулся." Метал звякнул, когда Кира переместился, чтобы повернуться к нему лицом. "Мне жаль." "Что ж. Как ты и сказал. Это было давно." Он помнил похороны, бесконечное, невыносимое столкновение с незнакомыми местами и незнакомыми людьми. "Такая трагедия, но разве можно её винить?" слышал слова своей тёти он. "Посмотри на него. Она могла с тем же успехом вливать свою любовь в черную дыру. Его даже не волнует, что она умерла." Но это волновало его. Волновало. Его волосы скользили между пальцами, мягкие и привычные. "Я начал говорить несколькими месяцами позже. Сначала просто повторяя. Моё первое слово, я повторял его так часто, что моя первая приёмная мать шутила, что это было моим именем. Всего одно слово. Снова и снова—" "Близко*." Детективу потребовалось мгновение, чтобы понять, что он не был тем, кто говорил. "Да." Он мог чувствовать на себе взгляд Киры, но не осмеливался поднять глаз. Сопротивляясь желанию замычать, Ниа скручивал и тянул свои волосы, затянувшаяся тишина давила на него, словно вода. Скажи что-нибудь. Пожалуйста. Наконец, Кира заговорил. "После того как L арестовал Мису, я сам вызвался быть в заключении," тихо сказал он. "Провёл пятьдесят дней в камере не больше твоей, всё время скованный наручниками по рукам и ногам. Они освобождали мои руки на время еды или чтобы воспользоваться туалетом, но на этом всё. Я думал, что умру там. Я действительно так думал. И что хуже всего, я считал себя невиновным. Я отказался от тетради через несколько дней. Папа однако— они сказали мне, что он всё ещё находился в штаб-квартире, но, после того как меня выпустили, я узнал правду. Он и сам был заключён под стражу. Не в знак протеста, но чтобы помешать ему убить меня, если обвинения окажутся правдой. Я подозреваю, это подкинуло L идею. Небольшое испытание напоследок в качестве условия моего освобождения. Когда я садился в Папину машину, я думал, меня освобождают. Вместо этого он объявил, что нас собираются казнить. Он заехал в изолированный переход под мостом, приставил пистолет к моей голове и сказал, что увидит меня в аду... и выстрелил." Он облизал губы. "Мой отец не был хорошим лжецом, и я недоверчивее большинства. Но я поверил ему. Это то, что всё ещё беспокоит меня. Даже сейчас я не уверен, что всё это целиком было игрой." Ненадолго воцарилась тишина. Затем Лайт Ягами пожал плечами. "Он попросил прощения впоследствии. Папа, не L. Сказал, он сделал это лишь потому, что L сказал, что это раз и навсегда покажет, что я невиновен. Если я не убью его, защищаясь, это будет доказательством." Ниа обрёл голос. "Но это не обязательное следствие. Почему L—?" "Предположил, что я не смогу разгадать его намерения? Предположил, что я без колебаний убью своего собственного отца? Он не делал этого. Никто из оперативной группы никогда не подвергал сомнению выданную им историю, но как только у меня появилось время всё обдумать, я разобрался. У L были прочные вещественные доказательства того, что Миса прислала записи Второй Киры на Сакуру ТВ, и она провела большую часть своего заключения, спрашивая обо мне. Он предположил, что Миса убьёт моего отца в тот момент, когда я окажусь в опасности. Настоящее испытание заключалось в том, стану ли я мстить ей." Кира покачал головой. "Я никогда не говорил это Папе, но я поспорил с ним об этом однажды. С L, я имею в виду. Наедине. Он сказал, что мне следует сосредоточиться на поимке Киры, а не беспокоиться о том, 'что если'. Но он никогда не говорил, что я был неправ." Будучи обеспокоенным, Ниа ничего не сказал, погружённый в свои собственные мысли. Он спросил Киру ранее, каким был L, но так и не получил связного ответа. Сейчас он у него был, и это не принесло ему облегчения. Роджер был прав. Я никогда по-настоящему не знал L. Я заботился о мнении незнакомца больше, чем о его когда-либо — и теперь я потерял их обоих. Его последние сказанные Роджеру слова были краткими и холодными, и у него никогда не будет шанса взять их обратно. Мама. L. Мелло. Роджер. Какой смысл в возможности говорить, если мне так и не удалось попрощаться? Вздохнув, Кира выдавил слабую улыбку. "Вот. Теперь ты знаешь эту историю. Счастлив?" "Не очень." "Как и я." На этот раз их глаза встретились, и ни один из мужчин не отвёл взгляд. Они не были друзьями — никогда не смогут быть ими — но у них был общий враг, и теперь у них также были общие секреты. Признания о минувшем не могли изменить этого, но что-то претерпело изменения. Не намного. Недостаточно. Но что-то. По крайней мере, я не умру в одиночестве. Ниа взглянул на руки Лайта. "Могу я задать вопрос?" "Ты только что это сделал." "Если бы сложилась обратная ситуация— если бы я умер, и моя мать выжила— ты бы убил её?" "Убил." "Почему?" Кира моргнул и нахмурился, явно озадаченный. "Что ты имеешь в виду?" "Насколько она понимала, я был обузой, бременем для общества. Вот почему она попыталась убить меня. Что отличает твоё мышление от её?" "Довольно многое. Я убивал преступников, не инвалидов—" "На какой срок?" перебил Ниа. "Такада объявила, что ты собирался убивать и неплательщиков, помнишь?" "Дееспособных неплательщиков, и я не имел к этому никакого отношения. Миками велел ей сказать это, а не я." "Тем не менее, ты так и не заставил её выпустить опровержение." "Это имеет значение? Да, я планировал устранить бездельников в последствии, но, как видишь—" "Как?" "Что, как?" "Как бы ты решил, кто был бездельником? Получающие пособия по безработице? Многие из них не могут работать, и многие из оставшихся не могут найти работу, на которую их примут. Анонимные публикации в интернете? Как бы ты хотя бы начал проверять эти утверждения?" Ответа не было. "Даже если бы ты победил, даже если бы ты правил миром, ты бы никогда не построил утопию. В тот момент, когда бы ты сделал это, Рюк бы покончил с тобой, и ты знал это. Возможно, ты не хотел этого признавать, но ты знал. Твой новый мир был лишь самообманом. В тот момент, когда у тебя закончились бы даже мелкие преступники, ты бы перешёл на тех, кого ты считал бездельниками, и что потом?" Голос Ниа, острый и настойчивый, повысился. "Какое ещё бремя для общества ты бы оправдал для себя? Людей, слишком старых для работы? Бездомных? Психически больных? Детей подобных..." Близко. Близко. Близко. Близко. "Детей подобных мне?" Кира отвернулся, ничего не ответив, его наручники царапали латунь. "Думаю, я собираюсь спать сейчас, если ты не возражаешь." Конечно же. Вновь закрутив свои волосы, Ниа кивнул и отодвинулся, освобождая своему пленнику немного места. "Будешь возражать, если я посмотрю телевизор?" "Да." "Ладно. Спокойной ночи." Ответа не последовало._____________________________
Ниа открыл глаза, моргая в темноте. Что-то не так. Лёгкое раскачивание кровати разбудило его, но он не смог сразу определить причину. Затем он услышал позади себя дрожащий вздох и понял. Кира. У мужчины было всего три причины трястись и вздыхать таким образом. С прикованными к кровати руками мастурбация была невозможна, и, если Кира был вне себя достаточно, чтобы смеяться в его нынешних обстоятельствах, он бы не был достаточно рационален, чтобы пытаться подавить это. Что оставляло только один вариант. Лайт Ягами плачет. Ниа замер, не зная, как реагировать. Утешение не было его сильной стороной ни при каких обстоятельствах. Утешать Киру — человека, который появился с меморандумом о его убийстве, человека, которого он лишил свободы, на которого надел ошейник и которому угрожал газом — казалось почти невозможным, даже если бы Ниа хотел попробовать. Он не был уверен, что он хотел. Он несколько раз плакал от боли, но никогда не плакал от горя. Во всяком случае, не при мне. Почему сейчас? Он оплакивает Роджера? Жертв Януса? Себя? Это имеет значение? От рыданий и всхлипов Лайта сотрясался матрас, но с его губ не сорвалось ни звука. Ниа поморщился. Если я дам знать, что заметил, это лишь смутит его. Он старается сохранить тишину. Он не хочет, чтобы я услышал, не говоря уже о том, чтобы помог. Как бы бездействие не беспокоило его совесть, удар по гордости заключённого только усугубил бы ситуацию. Ниа был на 95% уверен в этом. Я ничего не могу сделать. Ругая себя за трусость, он закрыл глаза и притворился спящим.