***
На занятия Франц Снейп не явился. Оливер и Уильям доложили профессорам, что у Франца подскочило давление и сильно разболелась голова, и он остался в комнате, но на концерте обязательно будет. На деле же Франц Снейп рано утром с друзьями направились на задний двор, где их уже ждали. Оливер и Уильям открыли рты: ты была группа «Maneskin» в полном составе. — Спасибо за помощь, Дамиано! — пожал руку парню Франц. — Да всегда пожалуйста, — отмахнулся Давид. — Куда нам приткнуться? Франц отвёл группу в заброшенный кабинет трансфигурации. Там он наложил несколько заклинаний и началась репетиция. Оливер и Уильям успели прослушать лишь одну песню, но были под впечатлением. Они были ярыми фанатами музыкальной группы и впервые видели их воочию. Предупредив Франца, чтобы он не шастал по коридорам, парни направились на занятия.***
Северус Снейп явился на завтрак чуть не самый первый. Он не мог никак поймать сына в коридоре, на ужине вчера Франца не было. Что думать, Северус не знал. Наконец, в дверях появились Оливер Драйзер и Уильям Ганновер, соседи и друзья Франца. Профессор Снейп выдохнул, чуть не скуля — Франца с ними не было. Он не знал, что делать. Он не находил себе места. С каждой минутой совесть сжирала его. Северус Снейп не спал всю ночь, прокручивая в голове тот момент. Он в деталях помнил, как Франц вскочил после его гневного монолога, собрал вещи и вылетел из кабинета. Помнил, как Франц послал его матом. Помнил, как сын сорвался на него и, чуть не плача, укорил его тем, что отец ушёл, бросив его. Снейп-старший, не кривя душой, был согласен со словами сына. Не Франц должен перед ним бегать на задних лапках, а наоборот. Франц первый пошёл навстречу, пытался наладить отношения, угодить всем, чем мог! А Северус? А он лишь обесценивал все труды сына. Профессору Снейпу было впервые так стыдно поднять глаза. Преподаватели глядели на него с неким осуждением, а студенты — и вовсе с ненавистью.***
Урок Когтеврана и Гриффиндора прошёл спокойно. Профессор не был настроен на работу. Он провёл скудный опрос, снял несколько баллов и дал контрольную работу. Он прошёлся глазами по ученикам, когда они склонили головы рад работами, и убедился — Франца не было на уроке. Его сердце беспокойно забилось. Может, он не пришёл только на его урок? А вдруг, с ним что-то случилось? Северус решил задержать соседей Франца по комнате и выведать у них, где его сын. Когда работы были сданы, Северус Снейп окликнул студентов Когтеврана: — Мистер Драйзер и мистер Ганновер! — парни, едва не трясясь, замерли. — Останьтесь, пожалуйста. Дверь захлопнулась. Оливер и Уильям переглянулись и подошли к учительскому столу. — Как Франц? — спросил профессор Снейп. — Насколько мне известно, вы очень близки с моим сыном. Почему он не пришел на урок? На остальных уроках он присутствовал? — Франц неважно себя чувствует, — ответил Уильям. И он не соврал — Францу действительно утром было плохо. — Когда мы проснулись, он лежал в кровати с мокрым полотенцем на лбу. Он сказал, что у него сильно болит голова и очень сильно колотится сердце. Перед завтраком мы сходили с ним в больничное крыло — мадам Помфри сказала, что у него повышенное давление, и приказала сегодня не идти на занятия. Он отлеживается в башне. — Вот его домашнее задание, — вспомнил Оливер и протянул профессору свиток. Профессор Снейп кивнул и принял свиток из рук студента. Он махнул рукой и Оливер с Уильямом скрылись из виду. Снейп же направился к профессору Дамблдору. У Северуса начиналась нервическая дрожь. Войдя в кабинет директора, он обнаружил директора и профессора Флитвика. — Северус, тебе уже сообщили, что Франц неважно себя чувствует? — с неким укором в голосе спросил декан Когтеврана. — Он утром отправил мне весточку, что его не будет сегодня на занятиях. — Ты не навещал мальчика, Северус? — следом задал вопрос Альбус. — Мадам Помфри сказала, что он в обед должен придти к ней, чтобы она вновь его осмотрела. По ее словам, Франца утром вырвало в ее кабинете. Северус Снейп беспомощно опустился на стул напротив Филиуса и закрыл лицо руками. — Северус, — профессор Флитвик дотронулся до плеча зельевара. — Я пойду после обеда в больничное крыло. Сходи со мной. Францу будет приятно, что ты интересуешься его здоровьем. — Приятно? — рассмеялся Снейп. — Да он меня ненавидит! Я даже не знаю, что мне ему сказать, как обращаться с ним! Что я вообще за отец? Я даже забыл, что у него были проблемы с сердцем и от переживаний у него скачет давление! — Он тебя не ненавидит, — ободряюще произнёс Альбус. — Франц очень похож на тебя характером. Он такой же вспыльчивый и упёртый. Да, вы вчера многого друг другу наговорили. Но ты должен понимать, что ты сам виноват. Ты взрослый человек, перешагни через эти слова. Тебе нужно наладить с мальчиком контакт. Ты не поможешь ни себе, ни ему, если будет сидеть, сложа руки, и плакаться на нелёгкую жизнь. — Перестань попрекать Франца каждой мелочью, — вступил Филиус. — Ты всегда чем-то недоволен. Твой сын — идеален! Он умный, честный, деятельный молодой человек. Вместо того, чтобы указывать ему на ошибки, лучше помоги ему, подскажи, как надо. Франц же, слыша от тебя упрёки, метается и злится, потому что не понимает, что не так — ты же ничего ему не объясняешь. Просто говоришь грозным басом, что тут не так, это неверно, и уходишь. А Франц сидит и думает, что он делает не так. — Ему тяжело, — продолжил Альбус, — он ушёл из школы, где у него было много друзей и где он был практически королем! У него было все: слава, признание, верные друзья. И в один миг он лишился всего! Оказался в незнакомой ему стране, с чужими людьми. Он даже родного отца не знал, а ему теперь нужно с тобой как-то ужиться! Северус, — Альбус по-отечески дотронулся до плеча Снейпа. — Он старается восстановиться. Он нашёл друзей, хотя здесь с его фамилией это не просто, — Флитвик тихо усмехнулся, — прекрасно учится, не вступает в конфликты. Ты посмотри, как он терпит Малфоя и Амбридж! — Северус улыбнулся. — Да Франц терпеть не может Драко и профессора Амбридж, но он не ругается с ними (по крайней мере, не часто) и не идёт на конфликт. Хотя я наслышан от директрисы его Академии, что у твоего сына достаточно конфликтный характер. Попытайся сохранять спокойствие и понять мальчика. Он твой сын, а не чужой человек. Иди с профессором Флитвиком, — Дамблдор кивнул на дверь. — Тебе надо хотя бы просто увидеть Франца.***
— Как чувствуешь себя? — проводя диагностику палочкой, спросила мадам Помфри. — Больше не тошнило? Голова болит? — Тошноты не было, головная боль уже не сильная, — ответил Франц, закатывая глаза. — Вы не сообщали профессору Снейпу? — Я посчитала, что он итак об этом узнает, — без эмоций ответила женщина. — Профессор Флитвик скажет ему или кто-то из студентов с вашего факультета… Дверь отворилась. В больничное крыло вошли профессор Снейп и профессор Флитвик. Франц поджал губы и отвернулся к окну, делая вид, что не замечает отца. — Как мистер Снейп? — спросил Филиус. — Приступы не повторялись? Ведьма закончила диагностику и повернулась к профессорам. — У Франца Снейпа утром было очень высокое давление. Из-за этого была и тошнота. Сейчас давление немного повышено, но в пределах нормы, — мадам Помфри приподняла юношу за подбородок. — У Франца от давления лопнуло несколько капилляров в глазах. Отсюда и краснота. Сейчас принесу капли и все пройдёт. На занятия сегодня идти не нужно. Завтра, если все будет хорошо, Франц придёт на уроки. С этими словами мадам Помфри круто развернулась и пошла к себе за лекарствами. Франц же сидел по-прежнему, отвернувшись от профессоров. Гнев немного утих, но обида не делала отступать. — Вам отдали домашнее задание? — спросил Франц, не разворачиваясь. — Мистер Ганновер и мистер Драйзер все передали, — кивнул Филиус, присаживаясь на соседнюю койку. — Северус, не стой столбом, садись. Северус послушно сел рядом с Флитвиком. Франц даже не взглянул на отца, глядя все также в окно, подперев рукой голову. — Франц, если тебе нужно, я могу тебе дать скрипку для концерта, — нарушил тягостное молчание профессор Флитвик. — У меня своя скрипка, не нужно, — прочистив горло, ответил Франц. — Я принёс тебе домашнее задание, — спохватился декан Когтеврана и протянул Францу листок бумаги. Франц на мгновение повернулся и принял из рук профессора задания. Он кинул секундный взгляд на отца, но тут же отвёл его. Наконец, пришла мадам Помфри. Она откупорила флакон и протянула Францу. Тот, понюхав его, без пререканий выпил содержимое. Далее мадам Помфри подняла голову Франца и закапала ему в глаза капли. Франц поморщился, сжимая веки. — Профессор Снейп, — мадам Помфри обратилась к отцу Франца, — от капель Франц плохо видит. Это состояние продлится час, не более. Проводите его до… — Сам дойду, не утруждайте профессора, — Франц буквально выплюнул последнее слово. Он достал из пиджака под мантией очки в серебряной оправе, надел их и молча вышел из больничного крыла. — Вам нужно прописать коллективное успокоительное и сеанс к семейному психологу, профессор Снейп! — воскликнула возмущённо мадам Помфри, как только Франц скрылся. — Вы как собаки! Один лает, другой следом повторяет! Хватит показывать характер, мы уже поняли, что у вас он у двоих отвратительный!***
Наконец, наступил вечер. Франц направлялся в кабинет профессора Флитвика при параде, словно шёл на свадьбу: на нем был роскошный богатый костюм темно-синего цвета, под пиджаком чёрная рубашка, расстегнутая привычно на две пуговицы, привычно были надеты запонки из белого золота с изображением патронуса Франца — орланом, сверху — парадная чёрная мантия, туфли были отполированы до блеска, на шее висел кулон, в ухе красовалась другая серьга — вторая была в ухе Дамиано, на пальце было то же большое кольцо с изумрудом. В руках Франц нёс скрипку. — Можно войти? — Франц надменно оценивающе (привычно, можно сказать, для Рима) оглядел учеников. — Конечно, Франц! — воскликнул Филиус. — Прекрасно выглядишь! Франц самодовольно усмехнулся, поправляя уложенные волосы.***
Концерт начинался с хора. Все ученики, привыкшие к этой традиции, старательно делали вид, что им очень интересно. На деле же этот хор всем приелся до тошноты, даже Франц, играющий на скрипке, своей красотой не мог его освежить. Но самое интересно оказалось следом. Филиус Флитвик вышел на центр зала, хлопнул в ладоши и свет погас. Спустя минуту тишины раздалась прекрасная музыка — играла гитара. Ученики затаили дыхание. Гермиона уставилась в темноту. Сквозь неё она различила знакомый силуэт. — Это Франц, — прошептала она Рону и Гарри. — Это он стоит. Парни не успели ответить ей, как удивлённо открыли рты. По залу стали летать светлячки. Зал заполнил приятный хрипловатый голос.Я иду по городу, дует сильный ветер. Я всё оставил позади, и солнце на горизонте. Издалека я вижу дома, двери которых заперты. Но, к счастью, рядом со мной её рука и её румяные щёки. Она подняла меня с земли, устланной шипами, Тысячей укусов змей, свернувшихся неподвижными кольцами. Она не послушала тех ублюдков и их брань, Одним лишь взглядом она убедила меня собрать вещи и свалить, Ведь это путешествие, которое никто прежде не совершал. Алиса, её чудеса и Безумный Шляпник, Мы пойдём по этой дороге и не устанем до того момента, Пока время не посеребрит твои волосы. Всё, что у меня осталось, — это лист бумаги в руке и полсигареты. Давай останемся ещё ненадолго, нам некуда спешить, Ведь у меня в голове вертится одна фраза, но я её так и не произнёс, Потому что жизнь без тебя не может быть полной.
Неожиданно мужской силуэт, скрытый тьмой, поднял руку с палочкой на последней фразе. Силуэт озарил приятный солнечный свет. Все удивлённо выдохнули — это был Франц Снейп. Он стоял посреди Большого зала между двух столов факультетов на небольшом возвышении, на котором стоял микрофон на стойке. Франц одной рукой крепко держался за неё, прикрыв глаза и продолжая петь:Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я больше не хочу ждать. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я боюсь исчезнуть. Небо медленно становится прозрачней, Солнце освещает людские слабости. Солёная слеза катится по моей мокрой щеке, пока Она рукой нежно ласкает моё лицо. Сбив руки в кровь, я покорю все вершины, Я хочу оказаться там, куда простирается человеческий взор, Чтобы научиться прощать себе все грехи, Ведь порой даже ангелы боятся смерти. Всё, что у меня осталось, — это лист бумаги в руке и полсигареты. Давай сбежим от тех, кто жаждет мести, С этой замершей земли, потому что теперь мне на ней тесно. Вчера я был тих, потому что сегодня стану бурей. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я больше не хочу ждать. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я больше не хочу…
Профессор Макгонагалл, стирая краем платка слёзы, повернула голову. Она была поражена увиденным. Северус Снейп прикрыл глаза, его плечи едва заметно дрожали. Следующий куплет прекрасной итальянской песни заставил всех вздрогнуть. Франц пел надрывно, словно пытался до кого-то достучаться:До тебя я был просто безумцем, а теперь позволь сказать тебе: Я ходил в мятой куртке и с порезами на запястьях; Сегодня я чувствую себя благословлённым, и мне больше нечего добавить. Целый город выглянет из окон, увидев наше прибытие. Я не мог решиться, быть ли жертвой или судьёй. Я был дрожью, приносящей свет во тьму, Освобождающей тебя от этих ослепительно сверкающих цепей. И я не могу понять, были ли это смерти или возрождения… Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я больше не хочу ждать. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я больше не хочу исчезать. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь становится холоднее. Так что, Марлена, вернись домой, Ведь я боюсь исчезнуть*.
Франц выдохнул и запрокинул голову. Ему стало легче. Музыка помогала ему отвлечься. Он широко улыбнулся, не опуская головы, когда раздались громкие аплодисменты и крики. «А теперь пора устроить шоу…» Неожиданно Франц Снейп поднял руку и щёлкнул пальцами. Свет вновь погас. Послышался шорох. И раздалась новая мелодия. Профессор Флитвик пожал плечами, не понимая, что происходит. Эта музыка уже была не такой, как прошлая. Электрогитары, барабаны и тот же голос Франца, только более развязнее:Я хочу быть твоим рабом, Я хочу быть твоим хозяином, Я хочу заставить твоё сердце Мчаться со скоростью американских горок. Я хочу быть хорошим мальчиком, Я хочу быть гангстером, Потому что ты можешь быть красавицей, А я мог бы быть чудовищем.
— Это же песня группы «Maneskin», — прошептал Рон на ухо друзьям. — Рок-группа магов-полукровок из Италии. Неожиданно свет вновь озарил помещение, только теперь он был красного цвета. Перед учениками и преподавателями предстал Франц Снейп, одетый в чёрные джинсы с тем самым ремнём с цепью, на нем была на половину расстегнутая рубашка и черный пиджак. Волосы лежали уже не так прилизано, а волнами спадали на лицо Снейпу-младшему. На ногах у него были чёрные кеды. На лице же красовалась самодовольная усмешка, от которой девушки дружно выдохнули.Я люблю тебя с сегодняшнего утра, Не только по эстетическим причинам. Я хочу прикасаться к твоему телу, Чёрт, это так возбуждает. Я знаю, ты меня боишься. Ты говорила, что я слишком эксцентричен. Я выплакиваю все свои слёзы, И это чертовски трогательно. Я хочу заставить тебя почувствовать голод, А потом хочу накормить тебя. Я хочу раскрасить твоё лицо, Словно ты моя Мона Лиза. Я хочу быть чемпионом, Я хочу быть проигравшим, Я даже буду клоуном, Потому что просто хочу тебя позабавить. Я хочу быть твоей секс-игрушкой, Я хочу быть твоим учителем, Я хочу быть твоим грехом, Я хочу быть проповедником, Я хочу заставить тебя полюбить меня, А после — хочу тебя бросить, Потому что, детка, я твой Давид, А ты мой Голиаф.
После этих слов дверь Большого зала распахнулась и ученики восторженно закричали. Это был главный фронтмен группы «Maneskin», Дамиано Давид. Он был одет в точности, как Франц, только его глаза были накрашены чёрными тенями. Как только он вошёл, двое гитаристов, Виктория и Томас, скинули маски, то же сделал и барабанщик Итан. Давид стал расхаживать в ботинках на каблуках, развязно двигаясь к студентам, и Франц уступил ему слова песни. Дамиано вскочил на выступ, обняв плечи Франца, и хрипло продолжил песню:Потому что я дьявол, Ищущий искупления. И я адвокат, Ищущий искупления Я и убийца, Ищущий искупления. Я грёбаный монстр, Ищущий искупления. Я плохой парень, Ищущий искупления. Я блондинка, Ищущая искупления. И я фрик, Ищущий искупления. Я грёбаный монстр, Ищущий искупления.
Дамиано оглушительно вскрикнул и увлек Франца в танец, гитаристы продолжили играть, расталкивая студентов, все ещё шокированных появлением рок-музыкантов. — Хогвартс, вы чего такие тухлые?! — вскричал Дамиано, вскакивая на Франца со спины. Тот рассмеялся следующим словам друга, скидывая его со спины: — Франц на вас столько бабла профукал! Давайте, раскачивайтесь!!!Я хочу быть твоим рабом, Я хочу быть твоим хозяином, Я хочу заставить твоё сердце учащённо биться, Мчаться со скоростью американских горок. Я хочу быть хорошим мальчиком, Я хочу быть гангстером, Потому что ты можешь быть красавицей, А я мог бы быть чудовищем. Я хочу тебя успокоить, Я хочу заставить тебя нервничать, Я хочу освободить тебя. Но я, чёрт побери, слишком ревнивый. Я хочу дёргать твои струны, Словно ты мой телекастер, А если ты хочешь использовать меня, Я мог бы быть твоей марионеткой. Потому что я дьявол, Ищущий искупления. И я адвокат, Ищущий искупления Я и убийца, Ищущий искупления. Я грёб*ный монстр, Ищущий искупления. Я хочу быть твоим рабом, Я хочу быть твоим хозяином*.
Когда музыка оборвалась, все всклочили с мест, крича и хлопая. Дамиано поднял руку, призывая всех к тишине: — Судя по вашей реакции, нас вы знаете, — все рассмеялись, кивая. — Но я представлюсь вновь. Меня зовут Дамиано Давид, я являюсь вокалистом группы «Maneskin», приятно познакомиться! — Дамиано под громкие аплодисменты двинулся к красивой стройной блондинке. — Виктория Де Анджелис, душа нашей группы, прекрасная бас-гитаристка. Томас Раджи, главный алкоголик группы и второй гитарист! — Томас сделал реверанс. — Итан Торкио — наш спасательный круг! Никогда не оставит в беде, если вы напились, как свинья (номер скину, кому надо), — этому комментарию все рассмеялись. — И, конечно же, Он! — Дамиано медленно подошел к Францу. — Главный спонсор наших альбомов, поэт и Муза нашего коллектива — Франц Северус Снейп! Аплодисменты в сторону моего лучшего друга, черт побери! Зал взорвался аплодисментами. Все пятеро поклонились публике. — Ребята, давайте погромче! — обняла Франца Виктория. — Чтобы уговорить нас сюда приехать, Францу пришлось простить этому алкоголику, — Виктория пнула Дамиано, не отпуская Франца, — все долги! Сколько там было, Франц? Почти миллион долларов? — Восемьсот тысяч, — кивнул Франц, усмехаясь. — Я вёл учёт. Зал рассмеялся этому комментарию. Неожиданно Итан ударил по барабанам и палочки отлетели: одна в голову Франца, другая — в Дамиано. — Дорогоуважаемый нами барабанщик требует шоу? — рассмеялся Дамиано, подавая руку Францу. — Значит… — Виктория вновь взяла гитару. — Мы устроем шоу! — Франц пожал руку Томасу и тот щёлкнул пальцами. — Ещё одна песенка, на бис! Раздались вновь звуки электрогитар и барабанов. Франц сделал поклон, приглашая таким образом Дамиано спеть первый куплет:Они не знают, о чем я говорю. Вы, ребят, испачкались в грязи. Пальцы жёлтые от сигарет, И я опять иду с сигаретой. Прости меня, но я очень верю, Что смогу совершить этот прыжок. И даже если эта дорога в гору, Я сейчас для этого и тренируюсь.
На следующих словах все пятеро сделали реверанс, как их учили родители-аристократы. Вместе с этим сменились и костюмы: вместо строгих костюмов появились красные одежды: на Дамиано были расклешенные брюки на подтяжках, верх отсутствовал, также был одет и Итан; на Томасе и Виктории материализовался комбинезон такого же бардового цвета; на Франце же оказался строгий костюм того же цвета, рубашка же была расстегнута. Девушка с придыханием рассматривали тело Франца, покрытое, как и у Дамиано, в некоторых местах татуировками.Добрый вечер, дамы и господа! Актёры — на сцену! Лучше придержите себя за яйца, Вам лучше быть тихими и послушными. Здесь странные люди, как наркоторговцы, А я слишком много ночей был заперт снаружи, Так что сейчас я пинаю эти двери, И мой взгляд — вверх, как у альпинистов. Так что прости, мам, если меня никогда нет дома. Я не в своём уме, но отличаюсь от них, И ты не в своём уме, но отличаешься от них, Мы сумасшедшие, но не такие, как они, Мы сумасшедшие, но не такие, как они, нет.
Дамиано сделал повторный реверанс, уступая сцену Францу. Тот поправил пиджак, откинул волосы назад, но это было бесполезно — они вновь соблазнительно упали на его красивое лицо, и тот, словно скороговоркой, продолжил:Я написал страницу за страницей, Я видел соль, а затем слёзы, Этих людей, машины. Не лезь по речным порогам. На надгробии написано: «В моем доме нет Бога». Но если ты уловишь чувство времени, То воскреснешь из своего забвения. И нет ветра, способного остановить Естественную силу. C правильной точки зрения, Ты чувствуешь трепет ветра. С восковыми крыльями за спиной Я буду искать этой высоты. Если хочешь остановить меня, попробуй ещё, Попробуй обезглавить меня, потому что Я не в своём уме, но не такой, как они, И ты не в своём уме, но не такая, как они, Мы не в своём уме, но не такие, как они, Мы не в своём уме, но не такие, как они.
Дамиано поравнялся с Францем и они, словно пытались перебороть друг друга, продолжили композицию вместе:Говорят, к сожалению, люди говорят, Но сами не знают, о чем. Отведи меня туда, где я могу оставаться на плаву, Ведь здесь мне не хватает воздуха. Я не в своём уме, но не такой, как они, И ты не в своём уме, но не такая, как они, Мы не в своём уме, но не такие, как они, Мы не в своём уме, но не такие, как они. Мы отличаемся от них.*
После завершения песни в зале взорвались фейерверки. Франц и Дамиано пожали друг другу руки и обнялись. Вся школа смотрела на Франца Снейпа с придыханием. Студентки, в тайне рассматривавшие Франца, когда тот самодовольно вышагивал по коридору, теперь не скрывали своего восторга. Кроме Гермионы. Она по-прежнему, словно ничего не происходило, искоса разглядывала Франца, скрывая за волоса красное лицо. Она отлично помнила вчерашний поцелуй Франца на своих губах. Преподаватели же находились в замешательстве. Франц никого не предупредил о готовящемся сюрпризе. О таком эпатажном сюрпризе. — Спасибо большое! — воскликнули музыканты, кланяясь. — Вы прекрасная публика! Было приятно иметь с вами дело! А теперь, — Дамиано повернулся, подмигнув профессорам, — мы украдём вашего любимого Франца! Счастливого Хеллоуина! — Я притащу его! — крикнул Итан у выхода. — Не переживайте, у Франца крепкая печень! Если не будет мешать текилу и самбуку, ничего не случится! — Ты про тот случай, когда мы нашли Франца в Амстердаме с сёстрами Паульсон в публичном доме? — рассмеялась Виктория. — Знатная была попойка! С неё ещё не все отошли! — Да, после нее ещё, вроде, не всех нашли! — подтвердил Томас и группа разразилась смехом, выходя из Хогвартса. След Франца и Дамиано же уже простыл. Учителя обеспокоено глядели вслед молодым людям. У Северуса Снейпа беспокойно сдалось сердце. «Знает, что я чувствую вину, и теперь играет на моих чувствах, — догадался сразу Снейп-старший. — Поздравляю, Франц. Ты заставил меня волноваться».